Тихон и Цыплёнок
РЕХАВИТ
Глава 9. Тропинка вдаль ведёт меня
Тихону казалось, что он только что провалился в глубокий и тёплый сон, как вдруг услышал внизу, у стола, голоса. С трудом разлепив тяжёлые веки, мальчик пытался понять, где он и что случилось? Под боком кто-то ритмично сопел. Сквозь занавесь пробивался тусклый свет керосинки.
Наверное, Тишка вздохнул так громко, что человек внизу замолчал, но скоро заговорил снова:
— Как он сейчас себя чувствует? Сможет выдержать небольшое путешествие?
— А що не зможе? Зможе!¹ – без колебаний ответила бабушка Лида.
Теперь Тихон окончательно проснулся и узнал голос хозяйки дома. Рядом мирно посапывал Цыплёнок. Казалось, он появился здесь не несколько часов назад, а очень давно...
— Ну хорошо, тогда я приду утром,– произнёс кто-то незнакомый. – Надо поторопиться. КГБ не очень-то нравится, что мальчик сбежал, а уж и подавно то, что его мама сейчас в Москве...
Тишка так разволновался, что потом долго не мог заснуть: неужели он поедет домой? Завтра? А что будет с Цыплёнком?
Утром бабушка Лида, видно, уже ждала своего подопечного, чтобы рассказать ему о ночном визите брата по вере.
— А ты сьогодни рано! – довольно улыбнулась она, когда мальчик привычным движением спрыгнул с печки. – Як твое Курчатко? Спыть ще?²
— Спыть, – Тихон невольно скопировал говор хозяйки и, смеясь, махнул рукой в сторону спящего Цыплёнка.
— Ну и добре! Нехай! – улыбнулась бабушка Лида. – Покы вин там, мы з тобою поговорымо. Вчора в ничь прыходыв брат Васыль, говорыв, що тоби трэба вжэ йихаты...³
— Домой? – Тишкины глаза моментально вспыхнули, как маячки.
— А ось цього я нэ знаю, – длинно вздохнула хозяйка. – Алэ, алэ вин ще казав про якусь конспырацию! Ось цэ мэни цикаво. Я-то його нэ спытала, бо соромно. Алэ ты мэни поясныш, що це такэ? А?⁴
— Конспирация? – рассеянно переспросил Тихон.
— Да, да!
— Ну, это, наверное, когда человек выдаёт себя за кого-то другого, – ответил мальчик.
— А-а, – понимающе кивнула бабушка Лида.
Она принялась хлопотать на кухне, что-то напевая себе под нос.
Тишка сидел за столом, подперев голову обеими руками и задумчиво рассматривая стены уютного хозяйского домика...
— А когда дядя Вася приедет? – наконец спросил он.
— Можэ, к вэчору, можэ, удэнь, вин нэ казав, колы точно...⁵
Тихон вздохнул. Мысли его летали далеко-далеко отсюда. Он уже представлял, как домашние встречают его у ворот с тёплыми улыбками и дружескими объятьями. Привиделось даже, что и папа из комнаты выходит со словами: «Ну как ты, богатырь?» Папа любит называть их с Сашей и Геной при случае богатырями. Этим он хочет сказать, что его сыновья должны быть богатыми страхом Божьим и твёрдостью, силой и мужеством...
«Вот папа обрадуется, если узнает, что я ни капельки им не уступил! – с радостной улыбкой подумал Тишка. – Что субботу не нарушил и даже страдания за истину терпел!»
Вдруг чья-то худенькая рука ласково обвила его за шею.
— Цыплёнок... – Тихон вернулся в своем полёте мечтаний назад, в дом бабушки Лиды.
Хозяйка накрыла на стол... Потом она взяла Библию и предложила Тишке почитать. Цыплёнок уселся рядом на стул. Его любознательные глазки с жадностью голодного человека фиксировали всё вокруг: стол, всё, что на столе, стену с ковром, картину между проёмами окон, большую книгу, которую с благоговением открыл Тихон. На своего старшего друга мальчонка вообще мог смотреть часами с восторгом и искренней нежностью. Когда Тишка начал читать, Цыплёнок весь превратился в слух, а когда молились, он даже сложил руки, будто был приучен к этому с младенчества...
Тихону казалось, что время ползёт бесконечно медленно: сколько ни смотрел он на часы, стрелки стояли будто на месте. Ну когда же приедет этот дядя Вася?!
Наконец стало темнеть. Тишка, с выражением томительного ожидания, пристроился на стул возле окна. Цыплёнок нашёл себе место рядом с ним. На улице тихонько завывал ветер... В тусклом свете наливающейся луны только слегка угадывались контуры сарая и молодого абрикосового дерева, которое медленно и периодично билось ветками о старую черепичную крышу.
Бабушка Лида, проходя мимо, с улыбкой посмотрела на своих подопечных.
— Ты подывыся! Силы, як пташенята на сидало, и вызырають! Одын биля одного! Куды Тыша – туды и його Курчатко. Мыла картына! Ой, цэ що?⁶
Тихий скрип будто испугал хозяйку.
— Это дядя Вася, наверное! – прошептал Тихон привставая. – Кто-то калитку открыл. Знает, где задвижка...
Цыплёнок тоже немного напрягся. Он с интересом и страхом в глазах смотрел на дверь из сеней. Вот скрипнула и она.
— Мир вашему дому! – в проёме появился высокий мужчина с широкой улыбкой и добрыми глазами.
Он уже снял пальто и остался в шерстяном свитере в ромбик.
— Здравствуй, Тихон! – гость подошёл и по-мужски пожал мальчику руку. – А это твой маленький дружок?
Цыплёнок тут же улыбнулся и тоже протянул свою руку. Потом он вдруг стал отчаянно жестикулировать, показывая то на себя, то на дядю Васю, потом снова на себя.
— Он что-то хочет сказать! – взволнованно произнёс Тишка.
— Как же тебя зовут? – пока ещё ничего не понимая, спросил гость.
Цыплёнка это совсем взбудоражило. Он снова стал показывать то на себя, то на дядю Васю.
— Ты где-то видел этого дядю? – нахмурился Тихон, пытаясь хоть что-то угадать.
Мальчонка энергично покачал головой.
— Ты...
— Тебя зовут, как меня? – дядя Вася вдруг уловил смысл жестикуляции ребенка.
Цыплёнок подпрыгнул на месте и стал кивать.
— Ты – Вася? – у Тишки от удивления широко открылись глаза.
Цыплёнок подтвердил.
— Ну что ж, будем тогда знакомы. Я Вася большой, ты Вася маленький! – добродушно улыбнулся гость.
Цыплёнок, а точнее Вася-младший, засиял от восторга. Хозяйка пригласила всех к столу. После короткой молитвы, за ужином, дядя Вася изложил Тишке суть дела. Завтра, рано утром, они вдвоём сядут на автобус. На всякий случай, для конспирации, мальчику надо будет изменить прическу и надеть очки... Ехать будут целый день с пересадками на автовокзалах.
— Это не домой? – слегка помрачнел Тихон.
— Я пока не могу сказать куда, – серьёзно ответил дядя Вася. – Но я думаю, у тебя хватит терпения. Вспомни, как в Библии написано: «Терпение же должно иметь совершенное действие...» и «долготерпеливый лучше храброго».
Мальчик кивнул. Маленький Васёк смотрел на него непонимающим взглядом. «Ты уезжаешь? – спрашивали его глубокие чёрные глаза. – А что будет со мной?»
— Насчет Цыплёнка твоего мы что-нибудь решим, пусть пока остается здесь... – гость, улыбаясь, потрепал ребенка по голове.
Полночи Тишка не мог уснуть. Он примерил вещи, которые принёс ему дядя Вася: тёмно-синие брюки, элегантное подростковое пальтишко в среднюю клетку, аккуратненькую фуражку и очки. Коричневые ботинки пришлись ему впору, не то что тесные детдомовские «калоши». Очки удачно легли на переносицу, прикрыв оставшиеся после болезни темные ободки под глазами. Тихон даже улыбнулся, посмотрев в мутное кухонное зеркало.
«Если чёлку зачесать назад, то совсем меня никто не узнает», – довольно подумал он.
Васёк тоже не спал. Он во все глаза наблюдал за приготовлениями друга и время от времени тяжело вздыхал. Бабушка Лида пыталась его отвлечь малиновым вареньем, но из этого ничего не вышло: Цыплёнок так и не сдвинулся с места.
— Ты, наверное, тоже хочешь в путешествие? – Тишка, наконец, присел рядом с Васильком.
Мальчик кивнул. Он вцепился обеими руками в свитер Тихона с такой решимостью, что, казалось, никуда и никогда не отпустит.
Но отпустить пришлось. Ранним утром, когда ещё было темно и холодно, пришёл дядя Вася. Тихон его даже сразу не узнал: у мужчины за ночь появились густые чёрные усы и тяжёлые брови. Вопреки всем предосторожностям, Цыплёнок тоже соскочил с постели. То ли слух у него был на редкость острый, то ли он специально не спал, чтобы проводить своего старшего друга...
Собирались быстро и тихо. Помолились коротко на дорожку. Неожиданно Цыплёнок бросился к Тишке, заплакал...
— Не плачь, Васёк, думаю, ещё увидитесь! – ободряюще сказал дядя Вася.
— И ты мне когда-нибудь всё-всё расскажешь! – неожиданно добавил Тихон.
Бабушка Лида тихонько стояла в сторонке.
— З Богом! – махнула она рукой на прощание. – Обэрэжни будьтэ...⁷
Тонкая корочка подмёрзшего снега хрустела под ногами. Тишка непринуждённо осматривался. Неделю он не выходил на улицу, боясь слежек и простуды, теперь же можно было насладиться свежестью ранней зимы. Были только первые числа декабря, а уже стоял лёгкий морозец.
На автовокзале пробыли недолго – автобуса ждать не пришлось.
— Ехать долго, часов семь... – сказал дядя Вася, когда они устроились на сиденьях. – Если хочешь, можешь спать...
Тихон кивнул. Большую часть пути он действительно проспал, прислонившись головой к окну. Потом была пересадка, потом ещё одна...
Наконец вышли на большом автовокзале. День склонялся к вечеру, а дядя Вася вдруг оставил Тишку на середине людной площади, а сам куда-то ушёл. Мальчик остался ждать. От нечего делать он рассматривал прохожих, которые сновали туда-сюда, и привокзальный рынок с прилавками со всякой всячиной. Неожиданно прямо рядом с ним остановилась женщина в голубом платке. Тихон как-то не очень обратил на неё внимания: всё переживал, почему так долго нет дяди Васи... А женщина пристально смотрела именно на него. Тишка мельком глянул на её лицо – и вдруг замер. Потом вспыхнул. Мама! Поняв, что сын её узнал, Валерия тихонько кивнула в сторону, как бы зовя за собой...
В первое мгновение мальчик даже испугался, что не узнал её... Как в тумане, он шёл за мамой по людной площади, изо всех сил стараясь не упустить из виду её голубой платок. В висках стучало: «Мамочка, это точно ты? Точно ты?» Через квартал начался парк. Ноги становились совсем ватными. Наконец поворот в какой-то тихий закоулок. Со всех сторон обсыпанные толстым слоем снега ели...
Валерия повернулась к сыну.
— Мама... – Тихон бросился к ней, не заметив, как хлынули горячие слёзы.
Не помня себя, он уткнулся лицом в мамино пальто и, судорожно вздрагивая, плакал... Почувствовал, как мама обхватила руками его плечи и тоже склонила голову.
Здесь их никто не видел, хотя приглушённые звуки шагов, скрип снега время от времени нарушали трепетную тишину...
— Тишка, сынок... – наконец проговорила Валерия дрожащим голосом. – Как давно я тебя не видела! Вечность целую, кажется... Ну ты чего плачешь? Перестань... Слышишь? Не надо...
— У тебя тоже слёзы, – всхлипнул Тихон и поднял голову.
Сквозь мутную соленую пелену он пытался разглядеть мамины черты.
— Как же ты вырос, Тишенька! – мама взяла его за подбородок и вытерла мокрые щеки. – Ну не плачь, всё, хватит...
— Я скучал... – прошептал мальчик и снова уткнулся в её меховой воротник.
Потом тряхнул головой, шмыгнул носом и стал успокаиваться.
— Знаю, дорогой. Мы тоже все скучали и переживали за тебя. Как себя чувствуешь? Ничего не болит? – на лице Валерии появилась лёгкая улыбка.
— Не болит, – улыбнулся сын в ответ. Вдруг что-то привлекло его взгляд. Он потянулся рукой к маминому платку и потрогал выбившуюся прядь волос. – Как ты поседела, мамочка!
Слёзы снова подступили к глазам, уголки губ задрожали.
— У тебя раньше не было столько белых волосинок... И морщинки! Их так много...
— Ничего страшного, – мама нежно убрала руку сына от своего лица. – Не волнуйся... Ты скажи лучше, с тобой точно всё хорошо? Силы есть? Кушаешь хорошо?
— Конечно, хорошо, – прошептал мальчик. – Мы теперь с тобой вместе поедем домой, да?
Валерия глубоко вздохнула и покачала головой.
— Пока ты с дядей Васей... И не домой...
— Нет, мам, я с тобой! – приглушённо вскрикнул Тихон. – Я никуда больше не поеду! Я домой хочу! Я устал...
На последнем слове его голос вдруг сорвался, и он стал опускаться на колени.
— Надо, Тишенька, – мама ласково гладила сына по голове. – На жалобу ещё ответ не пришел, и тебя ищут... Если поймают, – снова в детдом. Ну соберись, миленький, соберись, сынок! Потерпи ещё чуть-чуть! Господь ответит на наши молитвы!
Тихон не хотел соглашаться. Тогда Валерия осторожно подняла его за локти и вдруг шёпотом, на самое ухо, запела:
«Не тоскуй ты, душа дорогая,
Не печалься, но радостна будь;
Жизнь, поверь мне, настанет другая:
Любит нас ведь Господь, не забудь!»
Тишка невольно улыбнулся сквозь слёзы. Мама всегда знает, как успокоить. Этим псалмом в их семье всегда поднимали настроение. Если вдруг кому-то плохо или грустно, стоило лишь начать первую строчку «Не тоскуй...» – и тут же становилось теплее и радостнее. Действительно, зачем тосковать, печалиться, если любит нас Господь?!
Так и теперь знакомый напев взбодрил и утешил.
— Ну всё, сынок, мне идти нужно... – вздохнула Валерия.
Тихон покорно кивнул.
— А мне куда? – с явной неохотой спросил он.
— По главной аллее парка дойдёшь до самого конца, там будет кинотеатр «Спутник». Возле главного входа тебя дядя Вася будет ждать... Давай, с Богом, сынок! Скоро встретимся... Не волнуйся... Хорошо?
— Хорошо, – Тишка на секунду зажмурил глаза, прикусил губы.
Потом вдруг порывисто обнял маму и бросился прямо через ели на дорожку.
Валерия с удивлением и слезами смотрела на оставленную им снежную бурю. Белая пыль ещё несколько секунд стояла в воздухе.
Тихон бежал почти до самого кинотеатра. Он и сам не знал, отчего так хотелось бежать. Под вязаным свитером таял снег, каким-то образом попавший за шиворот, жгло шею, руки и глаза.
— Что-то случилось? – кто-то совсем рядом это сказал.
— Н-нет, – ответил Тишка. Он едва не налетел на ожидавшего его дядю Васю. – Ничего...
— Ну, как понимаю, с мамой ты увиделся, – улыбнулся тот, по-дружески потрепав мальчика за плечо. – Глаза у тебя красные. Ну ничего... Пойдём скорее, а то на автобус опоздаем.
Всю оставшуюся дорогу Тихон отрешённо смотрел в окно. Казалось, встреча с мамой не успокоила его, а, наоборот, заставила сильней тосковать. Ехали еще часа три, пока наконец не объявили, что автобус приближается к месту назначения. Дядя Вася отвлёк Тишку от молчаливого созерцания непроглядно-чёрного пейзажа (был уже глубокий вечер) и посоветовал надеть шапку и застегнуть куртку. Скоро показались городские огни.
На улице было морозно. Когда пассажиры наконец сошли на конечной станции, им в лица дунул холодный ветер.
— Здесь настоящая зима, – улыбнулся дядя Вася, слегка подталкивая замешкавшегося Тихона перед собой. Мальчик с трудом тащил в руках сумку, а его сопровождающий легко нёс два больших чемодана.
— Мы куда сейчас? – устало спросил Тишка.
— Минут десять, и мы будем на месте, – подбодрил его дядя Вася.
Но и это время показалось младшему Ковалевскому вечностью. Наконец, шестой подъезд, квартира на первом этаже без дверного номера. Стоило раздаться звонку, как ключ уже зашуршал в замке. Дверь открыла очень приятная, но совершенно незнакомая для Тишки пожилая тётя с седыми волнистыми волосами.
— Ох, Тишенька, – радостно воскликнула она. – Вася! Ну, заходите же!
Василий снова слегка подтолкнул Тихона в прихожую. Когда чемоданы и сумка были аккуратно поставлены вдоль стенки, дядя Вася вдруг сказал:
— Мне нужно идти...
Тишка уже снял шапку и так и застыл с ней в руках.
— В-вы уезжаете? – запинаясь, спросил он. – А я?
— А ты останешься пока здесь, – загадочно улыбнулся Василий. – Тёть Даш, покормите его и уложите спать, глаза вон у ребенка красные...
— Конечно, – с таким же странным огоньком в глазах ответила хозяйка квартиры.
— Разувайся давай, – добавила она, когда за дядей Васей закрылась дверь. – В кухню проходи!
Тихон снял ботинки и аккуратно поставил их на полочку. Ему, уставшему и вымотанному дорогой, так хотелось просто забиться в какой-нибудь угол и уснуть. В прихожей удивительно приятно пахло. Тишка понял только потом, что это был запах тёмного лакированного дерева. Хозяйка, тётя Даша, зачем-то копошилась на кухне. Тихон заглянул туда.
— Я не хочу есть... – сказал он негромко, надеясь, что ему поскорее покажут комнату, где можно уснуть.
— Не, голубчик, так не пойдет! Ты хотя бы чаек попей с ирисками... А? Холодно же на улице, нос у тебя красный, и щёки горят, руки, наверное, замерзли... Давай присаживайся к столу!
Тишка не мог ослушаться хозяйки. Он сел на табуретку с круглым лоскутным ковриком и положил локти на стол. Неумолимая, колючая тоска сжимала его, как тисками. Ничего уже не хотелось, ничего не было милым... Только сон, казалось, мог освободить его от усталого желания немедленно оказаться сейчас дома!
«Несправедливо так, несправедливо! – думалось Тихону в порыве отчаяния. – Почему нельзя сразу домой? Почему нельзя было с мамой? Почему не всё так, как хочется?»
Тётя Даша поставила на стол кружку с горячим чаем и вазочку с конфетами.
— Долго ехали? – участливо спросила она.
Тишка на секунду поднял голову и едва заметно кивнул. Усталость сковала его так, что даже пошевелить пальцами не было сил. От квартирной теплоты и приятного запаха сознание стало отключаться... Какие-то зыбкие видения сменялись одно другим. Внезапно Тихон услышал что-то, что заставило его вздрогнуть. Сквозь полудрёму мальчик увидел чей-то силуэт прямо напротив себя, через стол. Кто-то что-то говорил очень знакомым голосом:
— Спит, что ли?.. Устал, бедняжка... Целый день ехали... Может, его в комнату перенести? Вы приготовьте постель, пожалуйста... Тиша... Тишка... сынок!
Тихон резко проснулся. В первое мгновение он ни во что не поверил.
— Папа?!
Павел принял сына в объятия. Ошеломлённый и даже оглушённый неожиданным сюрпризом, мальчик никак не мог прийти в себя.
— Папа... это сон... правда же? – пробормотал он.
— Не сон, – улыбнулся отец, и его глаза вдруг стали немного влажными. – Но сейчас тебе нужно поспать... Утром поговорим, хорошо?
— Ты настоящий? – будто не слыша, спросил Тишка.
— Настоящий, – кивнул папа. – Хочешь, тебя в кровать отнесу?
— Нет, я сам...
Совсем обессилевший от дневных приключений, Тихон с поддержкой отца пошёл в комнату. Он ещё мало что осознал и понял, но уже от былой тоски не осталось и следа... На сердце стало совсем спокойно.
Перевод украинских фраз:
¹Почему не сможет? Сможет!
²А ты сегодня рано! Как твой Цыплёнок? Спит ещё?
³Ну и хорошо! Пусть! Пока он спит, мы с тобой поговорим. Вчера ночью приходил брат Вася, говорил, что тебе надо уже ехать...
⁴А вот этого я не знаю. Только, только вон сказал про какую-то конспирацию! Вот это мне интересно. Я то его не спросила, а то стыдно. Ты же мне расскажешь, что это такое? А?
⁵Может, к вечеру, может, днём, он не сказал, когда точно...
⁶Ты посмотри! Сели, как птенцы на насест, и выглядывают! Рядышком! Куда Тиша – туда и его Цыплёнок. Милая картина! Ой, это что?
⁷С Богом! Осторожными будьте...
Рехавит