Точка мира
РЕХАВИТ
Глава 7. Добрые намерения
Пожарная машина была не единственным открытием, которое сделала Мира за эту минуту. Не успела она удивиться, как сзади раздался мужской голос:
— Девушка, не торопитесь, поговорим...
— А я и не тороплюсь! – Мирослава резко обернулась.
Сзади неё стояли два человека в форме МЧС.
— Давай спустись по-хорошему,– заговорил второй, помладше.
— А по-плохому? Это значит – с двенадцатого этажа, да? – усмехнулась Лехнер.
— Ты ещё молодая. Успеешь наделать глупостей, – сказал первый.
— О да! Сама жизнь – большая глупость, – притворно вздохнула Мира.
— Ну сколько лет тебе? – спросил второй, медленно делая шаг вперед.
— От роду шестнадцать, – парировала Мирослава.
Её страшно забавляла ситуация.
— Ну вот, шестнадцать, только жить начала. Ещё повзрослеешь, выйдешь замуж, детей родишь! – как маленькую девочку, уговаривал старший, мужчина лет пятидесяти.
— Ох, легко вам говорить, – Мира отвернулась, чтобы не рассмеяться.
Потом вдруг передумала.
— Вот ответьте мне на вопрос: почему в мире всё так неправильно??? Те, кто творит зло, – ходят по земле безнаказанно, а кто делает хорошее – помирают?
Над крышами повисла пауза.
— Ну вот! Говорите о смысле жизни, а по сути – не знаете НИ-ЧЕ-ГО! – последнее Мира сказала даже грустно.
Она уже собралась встать и закончить ломать эту комедию, но... Одно неверное движение – внутри всё перевернулось. Девушка не успела толком сообразить, как подоспевший МЧС-ник подхватил её и оттащил от края.
— Вы чё, ребят, реально думали, что я прыгать собираюсь? – пыталась смеяться Мирослава, но руки и ноги ужасно тряслись.
— А что это было, кино, что ли? – возмутился один из спасателей.
— Социальный эксперимент! – пошутила Мира и стала спускаться вместе с МЧС-никами вниз.
Там её ждал еще один сюрприз. Даже два. «Скорая помощь» и полиция.
«Бред, – подумала девушка про себя. – Ещё и с ними объясняться...»
Как только она оказалась на земле, по небольшой группе людей пробежал шепоток.
— Сегодня прям кинофестиваль, – буркнула Мирослава. – А всё с Лизкиных ужастиков началось...
— Сержант полиции Ершков, – представился мужчина в синей форме. – Фамилия? Имя? Адрес? Номера родителей?
Лицо девушки потемнело.
— Да не собиралась я прыгать! Кто вас вообще вызвал?! Кто?!
Настроение у Миры было такое, что она готова была наброситься на зевак. Вдруг среди многих лиц она увидела родные.
— Папа! – крикнула Мирослава и, выбежав из кольца представителей спецслужб, бросилась к отцу.
— Мирочка, доча, принцесса, – со слезами на глазах шептал Пётр Арнольдович, прижимая к себе дочку.
Мира неожиданно расплакалась сама.
— Папа, я не хотела прыгать, честно... Я просто думала...
— Ультиматум матери поставить, – дрожащим голосом вмешалась в разговор мама. – Я пойду с полицией поговорю. Сегодня мне на них везёт.
Через минут десять на площадке перед недостроем уже никого не было.
— Ну что, Мирослава, пошли домой... – тихо сказала Анна Яковлевна.
— Что, тебе страшно стало, да?! А постоянно ругать папу тебе не страшно?! – к Мире вернулась злость. – Ты почему его за человека не считаешь?! Что он тебе сделал? Вообще говоря, в нормальной семье люди должны поддерживать друг друга, а не гнобить!
— Вот ты как раз и поддерживаешь, – усмехнулась мама. – Своими выходками.
— Ань, ну переходный возраст у неё, – вступился за дочь муж. – Она в понимании нуждается...
— А как ты мне прикажешь это понимать?! – взорвалась Анна. Она достала телефон и показала фото в ВКонтакте. – Это воспитываешь, кормишь, любишь, а тебе вот такое в лицо, да?! Умная слишком! «В хорошей семье люди должны друг друга поддерживать!» Так вот именно, ПОД-ДЕР-ЖИ-ВАТЬ! А не ножи в спину вставлять!
Мама резко прошла вперед, но потом остановилась и... заплакала.
— Нельзя так с мамой... – с жалостью в голосе проговорил отец. – Мир, попроси прощения... Мама тебе не враг...
— Пап, ну ты всегда такой! Позицию не можешь держать! – обиделась Мирослава.
— Что толку от этой позиции, доча, когда семья... разваливается...
В этих словах была такая тоска, что девушка снова расплакалась.
Когда зашли в квартиру, Лиза встретила их на пороге.
— Чего вы все такие зарёванные? – чистосердечно спросила она. – Умер кто-то?
— Лизка! – процедила сквозь зубы Мирослава и бросилась в ванную.
— Никто не умер, – сказал папа, заходя в комнату.
— Лиз, всё хорошо, – заверила мама и подключила ноутбук к сети.
Лиза пожала плечами. Она пошла досматривать ужастик. Похоже, ужасов на сегодня ей было мало...
К концу мая карантин заметно ослаб. Мира решила всё-таки позвонить тёте и напроситься в гости. Находиться дома уже было тошно. Ей хотелось быть там, где приятно сердцу. Встреча состоялась в тот же день.
— Пр-ривет! Я хожу к логопеду! – довольно чётко произнес Леон, едва Мирин кроссовок коснулся тротуара.
— Привет! А ты чё, один? – удивилась двоюродная сестра.
— К счастью, нет, – усмехнулся подошедший Егор. – Все заняты. Отправили встречать нас.
— Ну, судя по настроению, в твоих зубах больше никто не ковырялся! – улыбнулась Мирослава.
— Это типа «привет», да?
— Это типа я интересуюсь, как у тебя со здоровьем!
— Нормально, – нахмурился Егор.
— Тебе почему глаз не оперируют, неудобно же так...
— Папа говолит, што ему низя! – выпалил Леон.
— Да можно, можно, просто я боюсь! – перебил Егор.
— Нет, папа говор-рит, што нельзя! – стоял на своём младший брат.
— Так давайте у вашего папы и спросим! – рассмеялась Мира.
— А у нас сюлплиз для тебя, – после секунды молчания заявил «шиплёнок». Он снова вошел в свою колею и не пытался выговаривать слова.
— Леон! – возмутился Егор. – Мама просила не говорить!
— Я зе не говолю какой! – попытался оправдаться ребенок.
— И ты опять коверкаешь слова. Папа обязательно об этом узнает!
Леон резко остановился. Из его глаз брызнули слёзы:
— Я обидел папу и маму... Я боль-ш-ше не бу-у-уду...
— Леон, ну не плачь, – старший брат тут же заговорил ласково.
Мирослава оставалась в роли зрителя. Она молча наблюдала за ходом разговора. Ей было очень интересно, как двоюродные ведут себя. Ведь такие же ситуации иногда возникали и с Лизкой...
— Не плачь. Никто тебя не будет ругать! – Егор обнял братишку. – Это же папа о тебе переживает... Чтобы в школе над тобой не смеялись потом. И то, что про сюрприз рассказал, – ничего страшного. Всё равно Мира бы об этом узнала. Только в следующий раз так не делай, хорошо? Если договорились молчать, значит, надо молчать!
Леон, плача, кивнул. Речь старшего брата была предельно простой и понятной.
— Я больш-ше не буду, – сквозь слёзы улыбнулся мальчик. – Папа будет мне довер-рять?
— Будет, конечно! – заверил Егор.
— Мир-ра, ж-жзабудь, что я тебе сказал, – Леон подбежал к идущей немного позади двоюродной сестре.
— Будем считать, что забыла, – на лице девушки появилась задумчивая улыбка.
Как всё-таки легко у них решаются проблемы...
А вот если она с Лизой повздорит, то будет положено начало тропе войны на несколько дней, а может, даже и недель. Мирослава с горечью подумала, сколько всяких обидных прозвищ они друг другу придумывали. И как ненавидели друг друга, почти по-настоящему...
— Здравствуй, наша дорогая племянница! – встретил у порога дядя. – Не знаю, будет ли это для тебя сюрпризом, но...
Из-за приоткрытой двери выглядывало что-то яркое. Как потом оказалось, шарики и гирлянды из цветной бумаги.
Посреди кухни стояла Неля с милым тортиком в руках.
— У меня сегодня день рождения! – сказала она, сильно смущаясь. – Поешь с нами, а потом пойдем гулять, хочешь?
— Ну так и сколько тебе? – после некоторой паузы спросила Мира.
— Двенадцать, – Неля совсем покраснела. – Я тебе тогда не очень правду сказала... Мне было одиннадцать...
— Да ладно, ничего страшного, – махнула рукой двоюродная сестра.
Ей вдруг стало очень интересно, как её родственники проведут день рождения: будут ли танцы и музыка? А детское шампанское? Что подарят? Как поздравят?
Но всё оказалось совсем не так, как представлялось Мирославе. Не было ничего привычного ей. Перед праздничным обедом помолились, поздравили Нелли и спели несколько религиозных песен. Что особо удивило Миру, так это то, что песни были о каком-то окровавленном Человеке, Который нёс на гору крест и Который таким образом подарил людям счастье. Только потом, уже дома, девушка неожиданно для себя поняла, что это пелось об Иисусе Христе...
Вечер был теплый и приятный. После затянувшегося обеда вся семья Павла Арнольдовича собралась на прогулку. Мирослава чувствовала себя, как говорят, в своей тарелке. Ей казалось, что она жила с ними всегда, с самого рождения. Голос дяди был похож на голос папы, да и вообще... Их много что объединяло.
«Надо что-то придумать, – думала Мирослава. – Они должны дружить...»
Леон бежал впереди с самокатом. Егор шёл рядом с отцом, Неля тихо брела позади. Её светлые, чистые глаза с тихим восторгом смотрели на этот мир. Она улыбалась собачке, птичкам, знакомым старушкам...
— Мирочка, ну как дела у тебя? – тётя Тоня ласково взяла племянницу под локоть.
— Если честно, то не очень, – пожаловалась Мира. – Этот коронавирус людей с ума сводит. Мама вот как огня боится любых других людей в дом пускать, сидит в зале и работает там сама по себе. Папу всё пилит и пилит. Достала уже!
— Но она твоя мама, Мирочка... Она достойна твоего уважения и любви...
— Ага, – хмыкнула Мирослава. – Она как женщина должна мужа своего уважать. А не строить из себя главу семьи!
— Девочка моя, ты знаешь, говорят, что мир после карантина прежним уже не будет? Ты думаешь, как это? – Антонина мягко перевела тему.
— Да поубивают друг друга, как ненормальные. Вот у нас соседи... Отец во Франции застрял, мать кавалера в дом привела. Напились. И он её детей на лестничную клетку вышвырнул. У мальчика ушиб мозга, у девочки гематомы по всему телу. «Прелесть», да?
— А ведь это было предсказано в Библии... Ещё задолго до наших дней, – тётя Тоня умело соединила серьёзность и улыбку.
— Да не верю я во все эти предсказания. Ванга вон тоже, мол, пророчица великая. Только вот не думаю, что эта бабуля, глухая и слепая, что-то там в будущем понимает!
— Библия – это историческая книга. Писали её святые Божьи люди. А Господь доверяет свои откровения только чистым сосудам. Сосуд – это вместилище. Человек, правда же, можно сказать, вместилище своих мыслей?
— Ну вот классно у вас всё в словах сходится, – улыбнулась Мирослава. – Я прям удивляюсь. Складно так получается. Ну да, человек – это типа сосуд. У некоторых в этом сосуде только водка, никаких мозгов!
— К сожалению, – вздохнула тётя. – А в Библии написано, что в последнее время люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы...
— Вы что, Библию наизусть учите? Вас так заставляют? – Мира усмехнулась.
— Нет, конечно, не заставляют. Знаешь, когда тяжело иногда, так хочется повторять слова Божьих обещаний. Сразу легче становится. И теплее... – на глаза Антонины навернулись слёзы, будто она вспомнила что-то такое, что заставляло болеть её сердце.
— И какие же обещания может давать Бог людям? Он что, всё это выполняет? Ну, типа мы Ему интересны, да? – Мирослава несколько покраснела с непривычки: дома они никогда не говорили о религии и Боге...
— Лео-он, Леончик, иди сюда!
Услышав голос мамы, мальчик тут же бросил самокат и прибежал.
— Сынок, расскажи... Стих из Исайи сорок второй главы, что мы с тобой учили... – тётя Тоня мягко привлекла младшенького к себе.
Ребёнок расцвел от удовольствия.
— ...и поведу шлепых дор-рогою, котор-рой они не знают, неизвешными путями буду вешти их; мр-рак шделаю шветом пр-ред ними, и кр-ривые пути – пр-рямыми: вот што Я шделаю для них и не оштавлю их!
— Шиплёнок ты мой! – тихо прошептала Антонина. – Ты везде вместо «С» сказал «Ш»! А так умничка, аж от зубов отскакивает!
— Да-а-а? – искренне удивился Леон. – Пр-равда??? Я ш-шстарался...
— О! Смотрите! Там что-то нашли, – отвлекшись от разговора, Мирослава увидела, как все остальные участники прогулки сгрудились у какой-то кучи бетонных плит в тупичке.
Леон бросился к самокату и что есть духу побежал туда, где все.
— Там пещера? – услышала Мира робкий голос Нелечки.
— Скорее всего, колодец какой-то заброшенный! – Егор всматривался в тёмную щель под плитой.
— Надо камень кинуть и узнать. Вдруг там вода, – сообразила Мирослава.
Камень тут же нашёлся. Право его бросить отвоевал Леон. Он так мило и трогательно просил:
— Пожалушта, пожалушта, можно я???
Ох, такому отказать никто не решился! Мальчик прицелился и отпустил камушек над расщелиной. Звук послышался глухой.
— Воды там нет, – заключил Егор.
— Думаю, глубина там метра полтора, может, даже меньше, – поставил некоторую точку Павел Арнольдович. – Камень упал практически через секунду.
Мирослава тихонько стала обходить место поблизости. Ей пришла в голову немного сумасбродная идея, которая рано или поздно приходит каждому человеку, по крайней мере, подростку: а вдруг там клад?
Только вот в слово «клад» разные люди вкладывают разный смысл. Для Миры клад – это не столько деньги и украшения, сколько что-то древнее и загадочное.
И в этот раз девушке крупно повезло. За глиняной насыпью оказался порядочный провал. Спрыгнув вниз, Мирослава обнаружила небольшой вход в тёмный коридор.