Точка мира

РЕХАВИТ

Глава 12. Как это всё-таки было

Если вернуться на несколько дней назад, а точнее на пять суток, то можно восстановить всю скрытую цепочку событий.

Пока девочки искали «клад», Егор с младшим братом чудесно провели время. Сначала изобрели в гараже самодельный спиннер из подшипника и лёгкого сплава. Когда стемнело, они пришли на кухню, и Егор там соорудил яичницу с помидорами. Младший был в восторге, ведь вся сковородка досталась только им двоим.

— Девочки шкоро придут? – наконец спросил Леон, глядя в окно.

В стекле отражалась их комната: жёлтая настольная лампа, обои с машинками и озадаченное лицо старшего брата.

— Я не знаю, – ответил он. – Наверное, скоро... Давай я тебе историю прочитаю из Библии, и ты будешь спать...

— Я хочу про Голиафа! – младший тут же уселся рядом.

— Давай сначала помолимся, – улыбнулся Егор. – А то, как обычно, уснёшь на половине истории – и всё.

— Хорошо, – рассмеялся Леон.

Всё было так, как и сказал старший брат: едва история подошла к кульминационному моменту, когда Давид раскручивал в руке пращу, чтобы направить камень во врага, – Леон уже крепко спал.

Егор на цыпочках вышел из комнаты. Сердце его тревожно билось.

«Где девочки? Неужели с ними что-то случилось? Вдруг они куда-нибудь упали и кричат о помощи? А вдруг... Вдруг они заблудились? Вдруг...»

Мысли перебивали одна другую. Сначала к нему пришла самая разумная идея: вызвать МЧС. Но вдруг... Вдруг папа с мамой уже подъезжают, а с девочками на самом деле ничего серьёзного не произошло... Тогда будет всё зря...

Егор ещё раз позвонил родителям. Папин номер не отвечал. Мамин – вне зоны доступа: «Да что же это такое? Вдруг и с ними что-то случилось? Что теперь делать?»

Долгий час прошёл во взвешивании всех «за» и «против». Наконец Егор решился. Он взял с собой моток тонкой бечёвки, папин профессиональный фонарик, мел и даже домашнюю аптечку. На всякий пожарный случай.

Леона пришлось оставить дома – не хватало ещё и его втянуть в такое рискованное приключение!

У родителей был свой ключ, а Егор знал, где лежит запасной. Поэтому, заперев младшего братишку дома, он пошёл «на задание».

Улица освещалась только двумя фонарями. Было немного неуютно брести в такой тишине, ночью, даже просто по поверхности, не то что лезть куда-нибудь в катакомбы.

Вдруг Егор вспомнил, что не знает точно, где находится вход. И от этого немного упало сердце. Как же он теперь найдет Нелли и двоюродных?

Наконец, то самое место, где валялись бетонные плиты. Осторожно ступая, парнишка пытался найти что-то похожее на вход. И удача улыбнулась ему – он быстро нашёл желаемое. Во свете фонарика там даже следы были видны. Девочки явно пошли сюда...

Подземный коридор встретил Егора сыростью и гулким отзвуком шагов. Возле самого входа он вбил в землю железный колышек, который захватил с собой из гаража. Потом намотал на штырь бечёвку. Теперь можно было смело идти дальше, раскручивая ее, чтобы не потеряться.

— Неля-я-я-я! Мира-а-а-а-а! Лиза-а-а-а! – прокричал Егор несколько раз и прислушался.

Ответа не было. Точно заблудились! Какой ужас!

Новоиспеченный сотрудник МЧС двинулся на поиски. Каждые несколько метров он выкрикивал имена девочек, проверял бечёвку, чтобы она не стерлась обо что-то острое, и осматривал стены. В одном месте он заметил меловую метку. Это оставили девочки или кто-то другой? Угадать это не представлялось возможным.

— Неля-я-я-я-я! Мира-а-а-а-а...

Егор не заметил, как бечёвка обернулась вокруг его ног, пока он ходил туда-сюда, ища другие метки. Осознание падения пришло тогда, когда он уже лежал плашмя на мокрых камнях.

«Вот беда!» – подумал Егор и медленно поднялся. Особо ничего не болело, только сердце трепетало от неожиданности. Поднял толстовку – всего лишь едва заметная ссадина. Пустяки! Жалко, что бечёвка оборвалась...

Егор нашёл оборванный конец и завязал узелок. Теперь придётся идти в три раза осторожнее, чтобы бечёвка не развязалась. Куда же всё-таки пошли девочки?

Ещё несколько метров, ещё... Егор почувствовал, что страшно устал. Глаза слипались, ноги не держали. Неужели так быстро кончились силы?

«Ужас! Потолок и стены двигаются!» – старшему брату Нелли стало казаться, что он идёт в каком-то вращающемся тоннеле, а вместо ног у него жёсткие пружины.

«Надо же искать! Надо искать! Надо искать!» – стучало в висках. Кроме вращающегося тоннеля появился новый «аттракцион» – жара. Стало прям очень жарко. Егор ещё удивился, почему под землёй такое пекло?! Может, он уже недалеко от ядра? Там же лава...

Мысли совсем запутались. Надо присесть. За бечёвкой следить как-то не получалось. О! Белая метка! Егор завернул в боковой ход. Руки уже сильно дрожали – фонарик упал на пол.

Пришлось присесть у стены. На что Егор ни смотрел – всё вращалось. Даже фонарик качался со стороны в сторону, будто перекатывался в коробке...

«Спать нельзя. Нельзя! Надо сначала найти девочек, а потом спать!» Егор через силу старался не закрывать глаза. Но кружащийся хоровод предметов только усыплял... «Спать нельзя… нельзя… нельзя… можно... можно... можно...» Егор даже улыбнулся: если можно спать, значит – можно...

«Проснулся» уже в палате реанимации. Странные сны, однако. То светящийся лабиринт, то красная капельница... Надо будет Леону рассказать, что всякое смешное снилось.

Но когда больница стала «являться» во снах слишком часто, Егор Лехнер задумался о том, что, может, это всё-таки правда?

Окончательно он проснулся в обычной палате. Пришла мама, села рядом.

— Мама, я сплю или нет? – тихо спросил Егор.

— Не спишь, сынок, – облегчённо улыбнулась мама. – Как себя чувствуешь?

— Нормально... Только ничего не могу понять...

— Потом поймёшь...

Наконец, Мира поставила хоть какие-то точки над «i». Оказывается, с ним что-то случилось в катакомбах...

— Мир, твоя мама против, чтобы ты общалась с нами из-за того, что мы верующие? – тихо спросил двоюродный брат.

Они сидели на лавочке и смотрели, как беседуют их мамы. Анна Яковлевна сначала была сильно напряжена, но потом Мирослава с облегчением отметила, что мама немного улыбнулась. Неужели тронулся лёд?.. Вопрос Егора остался без ответа – Мире было не до этого. Можно сказать, решалась её судьба: будет она ещё приходить к дяде с тётей или нет?!

— Моя мама даже дорожный столб уговорит подвинуться... – ободряюще пошутил брат.

— Вез1т тебе, – вздохнула Мирослава. – Моя, мне кажется, съест любого, кто встанет у нее на пути...

— Да ладно... Знаешь, Божья любовь может растопить даже самое ледяное сердце. Я читал много историй, когда даже враги становились друзьями...

— Это всё лирика и сказки! – хмыкнула Мира.

— Ага. Посмотри, твоя мама плачет, а моя её утешает! – улыбнулся Егор.

— Серьёзно? – Мира ахнула. – Точно!

— Не иди туда пока! Пусть сами поговорят... – брат удержал вскочившую Мирославу за руку.

Прошло ещё полчаса ожидания. Наконец Анна Яковлевна подошла и, пытаясь скрыть то, что потек макияж, сказала дочери:

— Мир, я вызвала такси. Ты готова?

— Вы уже не против с нами общаться? – неожиданно спросил Егор.

— Нет... Пусть Мира приходит... Если хочет... – голос мамы Мирославы звучал приглушённо и как-то сконфуженно.

— А папа тоже? – добавила Мира.

— Тоже... – Анна Яковлевна опустила глаза.

«Что это с ней? – подумала дочь. – Никогда ещё не видела е1 такой смиренной... Что тётя Тоня ей сказала, интересно?..»

На улице был разгар лета. В киосках продавалось ассорти мороженого, на бигбордах предлагали выиграть туристические поездки на море.

— Мам, – Мирослава примирительно взяла маму за руку. – Ты прости меня, что я злилась... Просто, реально, за папу обидно...

— Прощаю... – Анна Яковлевна отвернулась к окну.

— Что-то не очень уж искренне! – нахмурилась дочь. – Я-то обнять тебя хотела...

Мама постаралась сделать вид, что не услышала последнего предложения. Ей казалось, что распутать такой клубок невыносимо сложно. Она привыкла быть немного властной и колкой, а теперь на душе скребли кошки от непривычного тепла... Анне Яковлевне думалась, что если растает весь лед, то от нее останется бесформенная лужица…

Дальше ехали молча. Мира уткнулась в телефон, а её мама без особых эмоций смотрела на городские улицы. Наконец, знакомый поворот. Вот и комплекс, и их 2-й подъезд.

— Это машина дяди?! – вслух подумала Мирослава.

Но что действительно напрягло, так это то, что рядом с синим «опелем» Павла Арнольдовича стояла «скорая».

Мама тоже заметно ускорила шаг. Дверь в их квартиру была открыта, и слышались чужие голоса.

Буквально влетев в комнату родителей, Мирослава испуганно остановилась у косяка. Папа лежал на кровати в окружении двух врачей в синих костюмах. Жужжал аппарат ЭКГ. На стуле сидел дядя...

— Что случилось? – Мира едва управилась с непослушным от шока голосом. – Папа, что с тобой?

— Ещ1 пока неясно, – ответил молодой мужчина с планшетом, потом обратился к коллеге. – Кардиограмма, в общем, чистая, но есть незначительные изменения.

— Папочка, миленький, как ты себя чувствуешь??? – Мирослава опустилась на колени возле кровати и взяла папину руку.

Пётр Арнольдович приоткрыл глаза:

— Всё хорошо, моя принцесса... Вот, дядя твой... Со мной был… Всё хорошо... Он... вызвал врачей... Мне... только... немного... было... плохо... Мама... тоже приехала?

— Я здесь, Петь...

Мира вздрогнула: впервые после долгих месяцев отчуждения мама называла папу по имени!

— Подойди... – больной тяжело сглотнул. Было видно, что ему очень трудно говорить. – Ты... не... переживай... Я поправлюсь... Найду работу... Ещё поедем... куда-нибудь... только...

— Нашатырь, – быстро скомандовал старший бригады.

Пётр Арнольдович пришёл в себя после кратковременного обморока.

— Мы заберем его в больницу, нужно обследовать... – сказал врач.

— Конечно, обязательно, всё что нужно! – немного отрешённо проговорила Анна Яковлевна. – Можно с вами?

— Вы же жена? Можно. Собирайтесь.

Когда «скорая» скрылась за поворотом, Мирослава повернулась к дяде. Её заплаканные глаза излучали такое горе, что Павел Арнольдович сам почувствовал жжение в уголках глаз.

— Мирочка, хочешь, возьми Лизу и поехали к нам...

Мира молча кивнула.