Точка мира
РЕХАВИТ
Глава 5. Дёмка-робот
На три этажа выше квартиры семьи Лехнер, за дверью триста двадцать один, на одиннадцатом этаже, на полу в зале сидел завёрнутый в одеяло восьмилетний ребенок. А на софе лежала женщина средних лет и тяжело дышала. Ефросинье Дмитриевне, банковскому работнику с большим стажем, уже неделю было плохо. Она знала, что с ней, но ни мужу, майору ВВС, ни маленькому сыну ничего не говорила. Зачем пугать? Тем более уже три дня, как карантин. Чего доброго, поднимут панику!
Дёмка не спал. Он слушал с закрытыми глазами мамины хрипы и немного дрожал. Их большая трёхкомнатная квартира казалась ему полигоном ужасов. Везде было пусто и тихо.
— Дём-м-ма-а! – Ефросинья с трудом приподнялась. – Ид-ди в св-вою к-комн-нату. Я ж-же с-сказала.
— Я боюсь, – едва слышно ответил мальчик.
— К-кого? – мама попыталась придать губам вид улыбки. – З-зайчика, ч-что ли?
Дёма не стал препираться. Он встал, собрал в охапку упавшее одеяло и побрёл куда сказали. Конечно, зайчик, что стоит на полочке над компьютером, совсем не страшный. Дёмка умный, Дёмыч его не боится… На самом деле он боялся, что у мамы та страшная болезнь, о которой все говорят, – коронавирус. От него люди умирают...
Кровать была холодная и неприятная. Но ребёнок не спал с вечера, а уже наступало утро. Чтобы отвлечься, Дёмка стал думать о папе: как он приедет из командировки; как обычно, даст поносить свою военную фуражку и снова покажет погоны...
Вдруг раздался звонок. Дёмыч уже начинал засыпать, и этот резкий звук заставил его вскочить.
— Мама, кто это? – бросился он в зал.
— Открой, – прошептала мама и закашлялась.
Мальчик побежал к двери и повернул щеколду. С натугой стал толкать дверь от себя. Ему помогли. Подняв глаза, Дёма тихо вскрикнул. Возле порога стояли два страшных человека в белых костюмах, с закрытыми лицами, в чёрных масках.
— «Скорую» вызывали? – спросил один из них, как показалось ребёнку, замогильным голосом.
— В-вызывали... – хриплый крик мамы напугал Дёмку еще сильнее.
Он вжался в стенку. Белые костюмы прошагали мимо него в глубь квартиры.
— Пульса нет, – услышал мальчик приглушённые голоса из зала. – Реанимационный набор. Качаем.
Дёмыч сполз в угол и забился там между шкафом и вешалкой с куртками. Ему казалось, что прошло много-много часов, прежде чем снова послышались шаги.
— Где-то тут был ребёнок?! – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс один из голосов.
— Был, – согласился второй. – Эй, мальчик! Ты тут?
В прихожей зашуршали куртки. Дёмка выбрался и, дрожа, пришёл в зал.
— Живая твоя мама, – почти ласково произнёс тот врач, что повыше. – Не смотри такими глазами. Мы её в больницу заберём. Папа есть?
Дёмыч кивнул.
— Ну вот, звони отцу и закрывай за нами дверь. Понял?
Демьян, не отрываясь, смотрел на диван, где лежала мама. С закрытыми глазами и с трубкой во рту. Он ничего не ответил.
Белые костюмы переложили Ефросинью Дмитриевну на носилки и вынесли из квартиры. Её сын на автомате закрыл за ними щеколду. Возвращаться в пустую квартиру было страшно. Неожиданно пришла отчаянная идея: он снял с вешалки большую мамину куртку, завернулся в неё и лег прямо на пол в прихожей. Думал, что будет просто лежать и смотреть на дверь, но как только закрыл глаза, моментально уснул.
За окнами многоэтажек вставало солнце. Мирослава открыла один глаз и поняла, что забыла задернуть на ночь шторы. На горизонте виднелась полоска розового и полоска жёлтого цвета. Остальное небо уже было голубым.
Вставать абсолютно не хотелось, да и некуда было. Школа с наступлением карантина закрылась, а когда всё перейдет в режим онлайн, было неясно...
Жаль, что побыть у дяди с тётей получилось пока только один раз. Как там было хорошо... Мира скучала по их доброму юмору, ласковым отношениям и искренним улыбкам...
Ещё по ясному солнышку, младшенькому «шиплёнку». Девушке даже захотелось пойти и погладить по голове Лизу. Она встала и вышла из комнаты.
В Лизкином царстве «Disney» был беспорядок. «Что она вчера тут делала?» – подумала Мира, пытаясь бесшумно пробраться сквозь гору игрушек и вещей, разбросанных по полу.
Младшая сестрёнка спала, скомкав плед под себя. Мирослава присела на край кровати.
«Что бы было, если бы ее не спасли? – пришла страшная мысль. – Не было бы рядом сейчас такой одновременно и вредной, и милой девочки...»
Мира снова подумала о том, что незнакомый человек спас её сестрёнку ценой жизни. Что-то ей это очень напоминало... Только вот что? Девушка перебирала в памяти все последние события. Где-то она видела что-то по сути похожее.
Наконец, озарило. Прямо над кухонным столом у дяди с тётей висела картина. Там был изображен Иисус Христос на кресте, и рядом надпись: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную...»
«Это, может быть, не совсем удачное сравнение. Но этот случай... с Лизкой... несомненно, похож. Только человек может спасти немногих, а Христос, как говорят, весь мир...»
Мирослава вернулась в свою комнату и села за комп. Впереди был целый день, пустой и бесцельный. Может, кино какое посмотреть? Но пролистав список в «Netflix», не нашла ничего достойного... Всё казалось мелким и не вызывающим интереса.
«Ужастики? Чего я там не видела?! Фэнтэзи – глупо. Хоррор – и так на душе неприятно...»
Невольно вспоминался день 17 марта. Родители сошлись во мнении, что нужно пойти на похороны Святослава и отдать последнюю честь человеку, который спас их дочь. Как рассказывал потом папа, народу было много: школьники, друзья, соседи, просто проходившие зеваки. Венки, гвоздики, свечи... Играл даже духовой оркестр, заказанный кем-то из богатых знакомых. Все хотели чем-то помочь матери погибшего.
Когда началась панихида, бедная женщина припала к краю гроба, безудержно рыдая. Глаза Святослава были слегка приоткрыты – он один был спокоен и будто сквозь прикрытые веки смотрел на небо...
Всё веяло такой безнадежностью. Умер человек. И что ждёт его там, за чертой этой, угольно-чёрной и абсолютно неизведанной? Царствие ли Небесное?
Родители подошли к Ларисе Евгеньевне, матери, после церемонии. Они сказали несколько слов признательности за спасение и вручили конверт с деньгами. Правда, при этом старательно отворачивали глаза.
— Он сам так хотел... – охрипшим от горя голосом произнесла мать Святослава. – Деньги не надо...
— У вас еще остались дети... Это им на еду, игрушки, – тихо возразил отец Миры и Лизы.
Он обвёл глазами стоявших у загородки троих младших: двенадцатилетнего понурого мальчика в чёрной мятой куртке и двух девочек, похоже двойняшек, лет шести-семи. Они, как котята, прижались к друг другу то ли от холода, то ли от тоски по старшему брату.
— Лучше памятник ему сделайте! – одновременно с раздражением и с отчаянием ответила мать Святослава. – У меня нет на это сил и средств.
— Конечно, – согласился Пётр Арнольдович. – А деньги всё же возьмите...
Задумавшись, Мирослава не заметила, что все уже проснулись и собрались на кухне. С начала карантина их распорядок дня сильно изменился. Никто никуда не бежал. Мама сидела с ноутбуком в зале, папа читал книги в своей комнате, Лизка играла в телефоне, а Мира... Мира пыталась найти себе занятие в своем компьютере. Вместе они проводили только время за завтраком, обедом и ужином и то, в основном, молча.
Так прошёл и этот день.
— Мир, сходи за продуктами, – позвала мама из другой комнаты.
Девушка обрадовалась возможности развеяться. За окном было пасмурно, но хотя бы свежо. А сидеть в Яндексе уже надоело.
— Маску и перчатки не забудь, – мама вышла в коридор, как бы провожая дочь.
Мирослава сняла с вешалки ветровку цвета «электро» и надела маску-респиратор.
— Перчатки, сори, надевать не буду, у меня классный маникюр, – пошутила она, уже выходя.
В супермаркете Мирослава несколько задержалась, так как от нечего делать бродила по рядам, рассматривая яркие упаковки.
Когда уже шла назад, заметила на лавочке, возле подъезда, Дёмку-робота, который сидел, понурив голову.
— Эй, Демьян бедный, ты чего тут мерзнешь? – спросила она, размахивая полупустым пакетом.
— Кушать хочу, – ответил ребенок, чуть не плача.
— Мама тебя что, выгнала? – на лице Миры появилось неподдельное удивление.
Кличку «робот» Дёмыч не зря получил: все в их дворе знали, что он без мамы не смел сделать шаг влево и шаг вправо. Но отец-майор видел в сыне будущего офицера. Пока же это был восьмилетний ребенок, в очках и вязаной жилеточке, который выглядел очень жалко.
— Маму в больницу забрали, – уже совсем захныкал мальчик.
— Ого! А почему?
— Она коронавирусом заболела, – сквозь слёзы прошептал Дёма. – К нам ночью приходили врачи в белых костюмах...
— А чего голодный-то? В холодильнике еды нет? – сочувственно спросила Мирослава.
— Нету-у-у-у... Мама н-неделю болела... Картошка с мясом закончилась... Давно...
— Ну а приготовить что-то? Не умеешь?
— Не-а, – Дёмка закрыл руками лицо и сильно затряс головой. – Я пр-робовал сырую... ку-ушать, но невкусно.
— Ну а купить? – Мира не могла понять, в чём проблема, но вид плачущего ребёнка однозначно не оставлял её равнодушной. – У тебя вообще родственники есть? Позвони им. Папе позвони.
— У меня деньги на телефоне кончились... – немного успокоился Дёмыч.
— На, с моего позвони!
— Он в командировке, он всё равно не приедет! – обречённым тоном ответил «робот».
— Ох, точно что бедный, да ещё и Демьян! – пошутила Мирослава. – Пошли! Сообразим что-нибудь.
— Ты не боишься? – у Дёмыча сам собой раскрылся рот.
— Нет, чего это мне бояться?
— Ну... коронавируса.
— А у меня голубая кровь, я не могу заразиться! – рассмеялась девушка. – Пошли, «робот». Хоть бы обновил свой функционал до процесса жаренья картошки обыкновенной.
— Я не робот, – обиженно прошептал Дёмка, вставая.
— Пошли, потом разберёмся, после того как поешь...
В квартире Терентьевых Мира разобралась быстро. Убрала с пола в прихожей куртку, в которой спал Дёмыч. Потом пошла на кухню.
— Ты пельмени сырыми не пробовал кушать? – с доброй усмешкой спросила она, открыв дверцу морозильной камеры.
Дёма сидел за столом и играл с большой ложкой, как с машинкой.
— Нет, – ответил он непонимающе.
— У тебя тут полный холодильник полуфабрикатов. Давай выбирай: что тебе, вареники или пельмени?
— Вареники. А они с чем? – оживился ребенок.
— А я почём знаю? С картошкой, наверное... И котлеты даже есть.
Через несколько минут на плите уже всё пыхтело и кипело.
— Так, давай номер твоего папы, – тоном майора ВВС приказала Мирослава.
— Он в телефоне. Я не знаю, как посмотреть...
— Слушай, «робот», ты хоть что-нибудь умеешь делать сам?
— Умею, – снова надул губы Дёмыч. – Я умею на трёх языках разговаривать. Хочешь, по-французскому с тобой поговорю?
— Нет-нет, ты мне по-русски телефон дай!
Дёма протянул Мире свой «коммуникатор». Она быстро набрала номер в смартфоне. Пошли гудки. Наконец на той стороне прозвучало басистое:
— Алло!
— Здравствуйте. Вы папа Демьяна из квартиры триста двадцать один?
— Да, а что случилось? Вы кто? – недоверчиво спросил майор Терентьев.
— Я соседка, – уверенно ответила Мирослава. – Вашу жену ночью госпитализировали в больницу с коронавирусом. Ребёнок в квартире один и с утра голодный. Он не в состоянии себе картошку сварить.
— Он что, тоже болеет? – ошарашенно произнёс отец Демьяна.
— Нет. Просто не умеет. Я ему тут вареников сварю и котлеты пожарю. А так – приезжайте. А то ещё скажете, что я у вас из квартиры деньги утащила. Надо оно мне!
— Хорошо, что вы позвонили, – майор ВВС откашлялся. – Я как раз возле телефона был. Буду просить отпуск. Спасибо. Вы... присмотрите за ним... Я буду.
— Когда вас ждать? – Мира зажала телефон между ухом и плечом.
— В течение двух дней. Я позже перезвоню.
— Окей. Ой, чуть не забыла! Вы ему счёт пополните, а то он позвонить не может. А так – присмотрю... Нет, что вы, ножик в руки не дам: он же им и пользоваться не умеет. Что? Дать ему трубку? Да пожалуйста!
Мирослава протянула телефон Дёмке:
— Держи, робот, папа тебя хочет слышать!
— Алло! – глаза Дёмыча засияли. – Папа, Мира меня покормит...
Лехнер усмехнулась про себя.
«Вот уж бедный ребенок! С трёх лет ходит на английский, с четырёх – читает. С пяти – французский, с шести – подготовительные. Раньше дома не бывал. То на музыку, то на иняз, то ещё куда-нибудь приспичит. А по сути... К жизни не приспособлен. Вот такие дела бывают!»
Рехавит