История местного самоуправления в Москве, часть V

Эпоха Юрия Лужкова закончилась – в 2010 году многолетний мэр Москвы был отправлен в отставку под предлогом «утраты доверия». Применительно к теме местного самоуправления Лужков запомнился его фактическим уничтожением: добившись исключения для Москвы и Санкт-Петербурга в федеральном законе о МСУ, Лужков получил возможность самостоятельно определять круг вопросов, передаваемый органам местного самоуправления. Эта возможность была реализована сполна: на районном уровне была создана система двоевластия в лице полноправной управы, входящей в систему органов исполнительной власти города и подчиняющейся непосредственно мэру, и декоративных органов местного самоуправления, на откуп которым были отданы лишь те полномочия, которые не пересекались с интересами городских чиновников (не стоит забывать о коррупционной составляющей благоустройства и жилищно-коммунальной сферы). Начиналась эпоха Сергея Собянина, вместившей в себя одновременно расцвет и закат местного самоуправления.

Новый мэр

Собянин был переведен на должность московского градоначальника с поста руководителя Аппарата Правительства РФ, однако опыт управления регионом к тому моменту он уже имел – до 2005 года Собянин был губернатором Тюменской области (в 90-ые он также успел побыть мэром Когалыма). Губернаторство вышло достаточно специфическим. 19 октября 2010 года (за пару дней до назначения в Москву) издание «Газета.ру» выпустило статью «Столица еще вздрогнет», в котором будущего мэра обвиняли не только в коррупции (укладка бордюрного камня компанией жены) и установлении жесткого контроля над средствами массовой информации (анонимная цитата из статьи: «При Собянине в регионе была полностью уничтожена оппозиция и конкуренция. Думаю, Москва еще вздрогнет»), но и в уничтожении самоуправления:

«Одной из главных реформ Собянина в устройстве области оказалась полная ликвидация местного самоуправления в привычном понимании. В 1996—2000 годах, при губернаторе Леониде Рокецком, регион считался передовиком по развитию местного самоуправления: местная власть доходила до поселкового уровня, а с 1997 года у всех муниципальных образований были собственные бюджеты. В 2001 году, сразу после прихода к власти, Собянин инициировал референдумы, на которых жителям муниципалитетов предлагалось отказаться от «поселковой» формы местного самоуправления и считать взамен муниципалитетами районы».

Аналогичную нелестную характеристику можно найти и в статье «Коммерсанта», посвященной федеральной реформе самоуправления:

«Господин Собянин приступил к докладу, и в этот момент в зал вошел бывший губернатор Тюменской области Леонид Рокецкий. Он остановился как вкопанный, глядя на докладчика. "Ой, умора! — начала хохотать рядом с корреспондентом Ъ сотрудница Конгресса [муниципальных образований].— Рокецкий как дурак выстраивал в Тюменской области местное самоуправление, мы его всем ставили в пример. А Собянин выиграл выборы, посадил местных глав так, чтобы потом было легче переизбраться, а теперь еще и в Госсовете группу по местному самоуправлению возглавил!"»

Вероятно, результаты работы в Тюмени москвичам были не очень известны, поэтому в начале своего мэрства Собянину удалось произвести впечатление в том числе на некоторых независимых муниципальных депутатов и даже заручиться их поддержкой при изменении перечня полномочий органов самоуправления в Москве. Но об этом чуть позже. Сначала о нескольких существенных нормативных изменениях, предшествовавших вступлению Собянина в должность.

24 февраля 2010 года было принято постановление Правительства Москвы «О полномочиях территориальных органов исполнительной власти города Москвы», которым утверждались полномочия управ и префектур. С многочисленными изменениями это постановление действует до сих пор. После реформы 2002 года управа более не была никак связана с местным самоуправлением, однако перечень ее вопросов представляет большой интерес, поскольку они, хоть и под чутким контролем мэрии, решались в каждом районе индивидуально. Так, к полномочиям управы отнесено, в частности, оборудование мест выгула собак, проще говоря – создание на территории района собачьих площадок. Это лишь один из примеров того, насколько городские власти боялись передавать даже незначительные полномочия местному самоуправлению, представители которого избираются жителями.

26 мая того же года в московском законе о самоуправлении появляется неожиданное новшество – добавляется статья 5.1 «Совет муниципальных образований города Москвы», в которой говорится, что защитой интересов муниципальных образований города будет заниматься специальное объединение – собственно Совет муниципальных образований. Это положение необычно, как с точки зрения юридической техники (очень странно указывать в городском законе конкретное НКО, занимающееся «защитой интересов» целого института), так и с точки зрения выдачи намерений – ни для кого не было секретом, что эта организация не является инициативой снизу, а была создана по разнорядке и является классическим примером GONGO (Government-organized non-governmental organization – созданная государством негосударственная организация). Совет муниципальных образований Москвы был создан в 2003 году представителями сразу всех 125 муниципальных округов города, однако до 2010-х годов никакой существенной роли не играл. Такое положение дел изменилось как раз с приходом Собянина, который в 2012 году предложил провести реформу местного самоуправления в Москве именно на пленарном заседании Съезда этой организации. СМОМ также известен тем, что разрабатывал рамочные проекты решений для всех московских Советов депутатов, что является достаточно интересной деталью московского самоуправления – традиционно большинство мест в законодательных органах МСУ по просьбе вышестоящего начальства занимали «бюджетники», не очень заинтересованные в нагрузку к основной работе сильно погружаться в разработку нормативно-правовых актов. Наличие заготовок за авторством СМОМ позволяло таким муниципальных депутатам исполнять только церемониальную роль, раз в месяц голосуя за предложенные проекты решений.

Новая Москва

Летом 2011 года в СМИ появились публикации о том, что границы Москвы могут быть расширены. С таким предложением, которое обязательно должно было включить в себя переезд на новые территории большого числа чиновников из центра столицы, выступил бывший в ту пору президентом России Дмитрий Медведев. Собянин эту идею сразу же поддержал:

"Речь не идет об объединении области и города, речь идет о совершенно понятной целевой задаче о перемещении федеральных госучереждений за сегодняшние границы Москвы. И в этих целях — расширение границы Москвы, перемещение огромного количества учреждений из центра столицы — это, конечно, для Москвы, для москвичей чрезвычайно позитивный фактор, для более гармоничного развития города. Сегодня 2/3 рабочих мест сосредоточены в центре и транспортный коллапс, который мы имеем, в большей степени обусловлен сверхвысокой концентрацией в центре города"

Чиновники в итоге так никуда и не переехали, но присоединение к Москве новых территорий все же произошло. Применительно к теме МСУ эта история интересна тем, что территории присоединились к Москве вместе со своей системой местного самоуправления. В Московской области, частью которой были новые московские территории, федеральный закон о местном самоуправлении ("131-ФЗ") полноценно действовал, а значит у местных администраций и представительных органов было гораздо больше полномочий, чем у их аналогов в границах «старой Москвы». Это потребовало внесения изменений в законодательство, что и было сделано.

28 июля 2011 года принимается закон Москвы с длинным названием «Об особенностях организации местного самоуправления в муниципальных образованиях, включенных в состав внутригородской территории города Москвы в результате изменения границ города Москвы, и о внесении изменений в статью 1 Закона города Москвы от 6 ноября 2002 года N 56 "Об организации местного самоуправления в городе Москве"», в котором фактически говорится о том, что входящие в состав Москвы муниципальные образования сохраняют статус, который существовал у них до этого, то есть вдобавок к уже имевшимся в Москве муниципальным округам (аналог района) должны были добавиться такие формы муниципальных образований, как городские округа и поселения. В московском законе о МСУ это нашло свое отражение в апреле 2012 года, когда в него были добавлены новые разделы о том, что считается вопросами местного значения городского округа и поселения.

В итоге сложилась комичная ситуация - местное самоуправление столицы было разделено по сортам: МСУ в границах «старой Москвы» осталось при куцых полномочиях, в то время как местные власти Троицка и Щербинки могли заниматься организацией электро-, тепло-, газо- и водоснабжения населения, утверждением правил благоустройства и многими другими вопросами. Это неравенство полномочий сохраняется и по сей день.

Новые выборы

В марте 2012 года должны были состояться следующие выборы муниципальных депутатов. При их оценке очень важно понимать обстановку, в которой они проходили: совсем недавно прошли скандальные выборы в Госдуму, когда из-за большого числа независимых наблюдателей вся страна стала свидетелем масштабных фальсификаций. Обида за украденные голоса вылилась в резкую политизацию общества, выразившуюся в массовых митингах, развитии движения наблюдателей-волонтеров и так далее. Для властей все это было неожиданным и очень неприятным, в том числе для Собянина, который совсем недавно занял кресло мэра столицы и еще не завершил трансформацию системы под себя. Рост общественного недовольства вынудил власти с одной стороны пойти на встречу протестующим (одним из результатов «оттепели 2010-х» стало возвращение прямых выборов мэра Москвы, что дополнительно усложнило ситуацию для Собянина), с другой – изобретать новые технологии, которые позволили бы и дальше сохранять общую архитектуру власти.

На муниципальных выборах все это отразилось довольно интересно:

1.      «Единая Россия» не выдвигала кандидатов по партийным спискам. Это, конечно, не значит, что выборы прошли без ее представителей или аффилированных с партией кандидатов – они были, но шли в качестве самовыдвиженцев. В интернете можно найти таблицу сравнения, наглядно отображающую смену политической ориентации многих кандидатов – от какой партии люди выдвигались в 2008 году, а как шли на выборы в 2012 году.

2.      Было меньше скандалов, связанных с недопуском независимых кандидатов. Такое случалось, но в отличии от предыдущих выборов не носило столь массового характера и выглядело скорее инициативой районного уровня, а не директивой из мэрии («Новая газета» пишет о том, что всего в Москве было не допущено к выборам 640 человек). Например, якобы из-за недействительных подписей в свою поддержку в Ломоносовском районе к участию в выборах не был допущен политолог Петр Милосердов.

3.      По итогам выборов депутатский корпус существенно изменился, и хотя у «Единой России» все равно сохранилось большинство мандатов, депутатами впервые стали и десятки людей, независимых от районных и городских чиновников. В числе впервые избравшихся были в том числе и те, кто впоследствии стал известен за пределами своих районов: Максим Кац, Елена Русакова, Константин Янкаускас и другие.

4.      Уже на этих выборах, то есть за 5 лет до ПолитУбера Каца и Гудкова, была попытка консолидации независимых депутатов – инициатива «Наш город», объединившая 262 кандидата, 69 из которых стали депутатами (отказ в регистрации получили 18 человек).

Новые депутаты и старые проблемы

К 2012 году уже достаточно распространены были разнообразные формы интернет-общения – соцсети, ЖивойЖурнал, форумы и т.д., - поэтому за предвыборной кампанией можно было следить чуть ли не в прямом эфире (например, ссылка на дневник избирательной кампании и впоследствии депутатства Максима Мотина, избравшегося в районе Печатники). Всплеск интереса к выборам затронул и СМИ – о новых, и нередко молодых, лицах московского самоуправления вышло достаточно много материалов (и не только на русском языке – статья New York Times). Во всех этих материалах чувствовался соответствующий времени оптимизм и ожидание перемен к лучшему, выражавшиеся в том числе в целях, которые перед собой ставили новоизбранные депутаты. Но по мере погружения в депутатские будни, многим открылась неприятная правда о состоянии дел в Москве, а именно – о практически полном отсутствии значимых для жителей полномочий.

Следует отметить, что в новом созыве Советов депутатов были не только те, кто узнал о муниципальных выборах на волне московских протестов. Независимые депутаты были и раньше. Они-то как раз о плачевном состоянии дел с МСУ были осведомлены и всячески пытались продвигать идею расширения полномочий. С появлением новых независимых депутатов эту идею можно было попытаться развить. Так в апреле 2012 года «Московский Комсомолец» опубликовал статью Петра Милосердова (бывшего в 2008-2012 года депутатом в Войковском районе) с описанием проблемы и общим планом ее решения, предполагавшим последовательное расширение полномочий. По словам Милосердова, на определенном этапе, пока впечатления от протестов на Болотной площади у городских властей были еще свежи, вероятность утверждения предложенной «дорожной карты» была достаточно велика, чиновники были готовы к компромиссам (и даже посещали мероприятия, организованные независимыми депутатами), но по мере затухания протеста отношения мэрией к авторам предложений становились все более прохладными.

Кстати, тогда же в 2012 году было создано и первое объединение независимых муниципальных депутатов – Совет муниципальных депутатов (учредители: Михаил Вельмакин, Зоя Шаргатова и Петр Милосердов), под эгидой которого в том числе прошли несколько форумов по обмену опытом и обсуждению реформы местного самоуправления.

Последняя реформа

30 мая 2012 года на съезде Совета муниципальных образований Москвы, статус которого резко повысился после добавления этой про-мэрской структуры в московский закон о самоуправлении, Собянин неожиданно выступил с предложением провести в столице реформу, направленную на расширение полномочий муниципальных депутатов. Презентация с тезисами этого выступления, разосланная впоследствии депутатам, выглядела удивительно – впервые мэр города повторял слова людей, уже давно озабоченных положением органов МСУ в Москве: слабое использование потенциала, недостаток полномочий, незнание москвичами своих депутатов. Были в презентации и предложения по изменению этого положения дел: предлагалось позволить депутатам участвовать в согласовании работ по благоустройству дворов и ремонту домов, согласовывать некоторые объекты нового строительства, выражать недоверие главе управы. Впрочем, говоря об этих предложениях, следует отметить их неконкретность и возможность неоднозначной трактовки. Например, было непонятно, что будет, если депутаты все-таки решатся выразить главе управы недоверие – будет ли чиновник уволен, получит выговор или лишится премии?

Практически сразу последовала и вторая неожиданность: несколько новоизбранных муниципальных депутатов стали продвигать отказ от ряда полномочий, переданных ранее городом муниципалитетам (опека, спорт и досуг, комиссия по делам несовершеннолетних), причем почему-то увязывая это с повышением значимости Советов депутатов. В некоторых материалах встречались даже предложения по ликвидации муниципалитетов и наделении статусом юридических лиц Советов депутатов, что противоречило не только московскому закону о местном самоуправлении, но федеральным актам.

Учитывая сумбурность предложений депутатов и их недавнее избрание сложно было не разглядеть за этой инициативой руку мэрии. Вместе с тем эта намечающаяся реформа столичного самоуправления отличалась от всех предыдущих – в прошлые годы никто не заигрывал с депутатами, а также не проводил одновременного сокращения (одних) и расширения (других) полномочий.

Интересную трактовку этого дал бывший муниципальный депутат Зюзино Константин Янкаускас. По его словам предложенная мэрией реформа объясняется следующим: с момента назначения Собянина мэром города прошло не так много времени, и он еще не успел перестроить систему под себя, в том числе поставить своих людей на все ответственные посты, что вынуждало его полагаться на еще лужковские кадры на местах. Поэтому и возникла такая идея – наделить депутатов возможностью контроля за районными чиновниками. Это с одной стороны не требовало дополнительных денег (речь фактически шла о заслушивании отчетов), а с другой – позволяло мэрии получить информацию о самых вопиющих случаях (в том числе о коррупции). По словам Янкаускаса, мэрия также всячески пыталась наладить неформальные связи с новыми независимыми муниципальными депутатами – их приглашали в мэрию или лично звонили по телефону и выслушивали их предложения. В то же время, было очевидно, что команда Собянина пользуется неопытностью людей, только пришедших в политику. Так лицами реформы полномочий местного самоуправления в 2012-2013 годах фактически выступили впервые избравшиеся в свои Советы Владимир Гарначук (Тропарево-Никулино) и Максим Мотин (Печатники), которые продвигали отказ муниципалитетов от полномочий по опеке, спорту и комиссиям по делам несовершеннолетних, под влиянием обещаний мэрии о расширении полномочий МСУ на следующем этапе (и вопреки советам более опытных в политике коллег). Янкаускас добавляет, что после того, как все запланированные изменения системы управления городским хозяйством были реализованы (что сопровождалось еще большей чем при Лужкове централизацией власти и финансовых потоков), независимые муниципальные депутаты мэрии перестали быть интересны.

Похожим образом описывает эти события Дмитрий Мартыненко, экс-депутат муниципального округа Ломоносовский (2012-2016 гг.):

"Он [прим. ОС – правительство Москвы]и изначально не верят в местное самоуправление, считают правыми только себя, и исходя из этого принимают решения. Править планируют вечно (т.е. пока вышестоящее начальство их не снимет), от избирателей не зависят, поэтому у них проблема с механизмами обратной связи.
Так как власть они считают по праву своей, её они отдавать не планируют, хотят контролировать любую исполнительно-распорядительную деятельность, и в этом направлении нет никаких исключений, все реформы идут строго в этом направлении.
Говоря о "развитии представительной власти" они для себя убивают двух зайцев — успокаивают разбушевавшихся активистов, а также получают обратную связь от москвичей (они ведь не могут получать её на выборах мэра).
Идеал для них — чтобы они всё решали и всё контролировали, а депутаты были некоторым таким мониторингом общественного мнения. Доносили до них правдивую информацию, но ничего не требовали.
Оказалось, что плата за это слишком велика, и они на такую не рассчитывали. Депутаты стали не только лампочкой на приборной панели, но стали существенно мешать работать московским властям. Поэтому началась работа по снижению этих издержек."

Увидев окончательно оформленное предложение мэрии (в виде проекта закона, вынесенного на первое чтение Мосгордумы), как «зачинщики» реформы, так и те, кто отнесся к инициативе мэрии со сдержанным оптимизмом, поняли, что их обвели вокруг пальца. Так 29 июня 2012 года Максим Мотин в своем ЖЖ написал, что разочарован законопроектом и вместе с коллегами срочно готовит к нему поправки. Поправки, как не трудно догадаться, приняты не были. 11 июля 2012 Мосгордума приняла закон «О наделении органов местного самоуправления муниципальных округов в городе Москве отдельными полномочиями города Москвы» в том виде, который был удобен мэрии. Перечисленные в законе полномочия, во-первых, не были обеспечены ресурсами (например, для объективной оценки плана капремонта домов депутатам явно требовались помощники с опытом составления смет и проведения строительных работ, которых нельзя было ни нанять в штат, ни оплатить их услуги по разовому договору), а, во-вторых, не имели никаких последствий (например, не было указано, что должно произойти с главой поликлиники, если отчетом о работе за год депутаты будут не удовлетворены). Более того, впоследствии были приняты подзаконные акты, де факто делающими положения этого закона бессмысленными, как это, например, произошло с капремонтом – работы по дому могут быть приняты и без подписи уполномоченного депутата, для этого нужно будет просто оформить дополнительную бумагу.

Любопытно, что сокращение полномочий получилось растянуто по времени: сначала решение о возвращении полномочий приняли в нескольких районах (что было преподнесено, как эксперимент), а затем далее процесс шел волнообразно, что можно проследить по изменениям в профильные законы. Так в закон «О наделении органов местного самоуправления внутригородских муниципальных образований в городе Москве отдельными полномочиями города Москвы в сфере опеки и попечительства» изменения, связанные с удалением названий районов, вернувших полномочия обратно, вносились 27.06.2012, 06.02.2013, 25.12.2013. К 2014 году из 125 районов сохранили полномочия лишь 10, к концу 2023 года таких осталось лишь 2 - Гагаринский и Куркино.

Эффект от ПолитУбера

Следующие выборы муниципальных депутатов должны были состояться в 2017 году. В этот раз политический блок мэрии не испытывал такого давления, как 5 лет назад, поэтому предвыборная кампания проходила в несколько расслабленно режиме – «Единая Россия» не стала скрывать своих кандидатов за статусом самовыдвиженцев; в отличии от предыдущих лет скандалов, связанных с недопуском кандидатов к участию или с фальсификациями выборов, было минимальное количество. Одновременно на эту расслабленность наложился эффективный проект Дмитрия Гудкова и Максима Каца (получивший «народное» название «ПолитУбер» за схожесть с платформой для услуг такси), который фактически представлял собой объединенный предвыборный штаб независимых кандидатов. Помощь была самая разная – верстка агитационных материалов, софт для поквартирной агитации, пиар кандидатов и так далее.

Сравнивать результаты выборов 2017 и 2012 года затруднительно, поскольку депутаты, согласованные с мэрией, в 2017 году шли не только, как самовыдвиженцы, но и от других партий (в том числе от партии «Яблоко»). Если смотреть на сухие цифры, (ЕР – 1153 мандата (+353 по сравнению с 2012 годом), Яблоко – 176 (+152), КПРФ - 44 (-159), СР 1- 10 (-114)), получается, что ПолитУбер сработал не очень-то и эффективно - ведь у «Единой России» получилось увеличить число своих депутатов. Но, если брать в расчет иные критерии, то выборы 2017 года стали московским триумфом оппозиции – в 7 районах «Единая Россия» и аффилированные с ней кандидаты впервые не получили ни одного мандата (!), в еще нескольких представители партии власти сами оказались «в оппозиции» из-за своей малочисленности. Всего по Москве депутатами стали несколько сотен человек, не являющихся сторонниками «Единой России».

К такому результату команда Собянина была явно не готова, но спасала выстроенная до этого система. Если полномочия по основному закону о самоуправлении жестко ограничены (и сведены к декорации власти вроде газеты и праздников), а полномочия, переданные Собяниным так и не получили четкого механизма реализации (то есть попросту не могут быть полноценно реализованы), то и повода для беспокойства, казалось бы, нет. Но спокойствие было лишь временным.

Поскольку многие независимые депутаты, избравшиеся в 2017 году, как и их «коллегии» из 2012 года, также ранее не имели опыта политической деятельности или госуправления, какое-то время ушло на притирку к новым правилам и честным попыткам реализовать идеи, с которыми они шли на выборы. Результатом этого стали интересные проекты, реализованные в разных районах Москвы (где-то связанные с благоустройством, где-то с капремонтом или праздниками). Вместе с тем, по мере знакомства с системой росла фрустрация от отсутствия полноценных полномочий – для многих новых депутатов было удивительно узнать, что даже лавочку из бюджета муниципального округа они для района оплатить не могут. Постепенно к этому стало добавляться и раздражение системы от чересчур активных депутатов, выражавшееся в саботировании чиновниками инициатив Советов депутатов. В результате полноценная работа даже в тех Советах, где у независимых депутатов было большинство, оказалась затруднена или полностью парализована.

Все это вместе дало эффект ровно противоположный тому, на который очевидно рассчитывала мэрия – вместо того, чтобы демотивировать людей, эта ситуация, наоборот, подстегнула многих к деятельности, но к деятельности политизированной. В итоге многие из тех, кто шел под лозунгом «от лавочек и троллейбусов к Новой России» обнаружили себя за организацией митингов (против реновации, против недопуска кандидатов к участию в выборах в Мосгордуму и пр.), акций районного протеста (против уничтожения парков или точечной застройки) или за написанием политических писем, самыми громкими из которых, безусловно, стали антивоенные обращения, разлетевшиеся в том числе по зарубежным СМИ.

Следует отметить, что вопрос недостаточности полномочий у органов МСУ поднимался и в эти годы - муниципальные депутаты создали Ассоциацию независимых депутатов и выступали с законодательными инициативами, - все попытки по расширению полномочий были заранее обречены на провал. Московская городская дума (которая теоретически могла бы внести поправки, расширяющие полномочия самоуправления, в городской закон) к тому времени полностью контролировалась мэрией и не стала бы идти поперек ее желаний.

Если оценивать эффективность деятельности независимых депутатов по мерам, которые власть использует, чтобы эту деятельность задушить, то созывы 2017-2022 годов должны получить максимальную оценку, потому что на борьбу с ними были брошены не только черный пиар и мелкое вредительство чиновников, но и множество административных и уголовных дел, недопуск многих сильных кандидатов к выборам 2022 года и, наконец, даже необходимость задействования электронного голосования (позволяющего манипулировать итогами выборов). Только все это вместе позволило мэрии вернуть контроль за Советами депутатов – в 2022 году «Единая Россия» и аффилированное с ней объединение «Мой район» взяли почти 1294 места из 1417 (91% всех мандатов).

Заключение

Избрание в 2012, и тем более в 2017 году большого числа независимых муниципальных депутатов, многие из которых стали заметными лидерами, и последующая борьба с ними безусловно стали ярким периодом в истории местного самоуправления, но грустная ирония заключается в том, что ключевые события произошли раньше. К моменту появления новых депутатов, горящих желанием перемен хотя бы на районном уровне, перемены были уже невозможны, потому что и в городе, и в стране уже была построена и скреплена законами властная вертикаль, жестко подавляющая любые несогласованные с ней инициативы снизу.

Краеугольными камнями, на десятилетия вперед определившими бесправное положение органов местного самоуправления в Москве стали внеправовой разгон районных советов народных депутатов в 1993 году и выделение городов федерального значения из общероссийского закона о местном самоуправлении в 1997 году, позволившее городским властям самостоятельно определять полномочия самоуправления в Москве. Вместе с авторитарными мэрами это не могло не привести к фактическому уничтожению института МСУ.

Первая часть этого материала начинается с надежды на то, что когда-нибудь после смены режима в России настанет черед и для полноценной реформы местного самоуправления. В истории этих почти что 40 лет можно найти примеры удачных и неудачных законов, положительные и отрицательные моменты которых безусловно нужно будет учесть в будущем. Но главная задача при планировании этой реформы будет в том, чтобы всеми силами избежать ключевых ошибок прошлого. Безусловно и Собянин, и Лужков в полной мере могут считаться ответственными за уничтожение самоуправления в Москве, но важно помнить и о том, что оба упомянутых выше события, позволившие им сделать это, произошли в 90ые – в первые годы после смены режима с авторитарного на демократический.

________________

Подписывайтесь на канал - https://t.me/myslyvslyx

Часть I https://telegra.ph/Istoriya-samoupravleniya-v-Moskve-chast-1-12-07
Часть II https://telegra.ph/Istoriya-MSU-v-Moskve-chast-II-12-14
Часть III https://telegra.ph/Istoriya-samoupravleniya-v-Moskve-chast-III-12-21
Часть IV https://telegra.ph/Istoriya-mestnogo-samoupravleniya-v-Moskve-chast-IV-12-28