Отец, Который Построил Дом
Проект "Уютная Россия"
...С домами и отцами вот какая штука: они существуют всегда. А потом ты их теряешь. А когда теряешь, то, как бы ты ни относился к отцу или к дому, тебе начинает остро их не хватать.
Что же делать?
Как поется в слишком известной песенке, “пока есть место, куда вернуться, время вернуться домой”.
Западная культура любит архетипичный мотив, известный со времен “Одиссеи”, — возвращение короля. Обычно в созданных на его основе книгах и фильмах имеется в виду, что возвращается тот же самый король, который когда-то ушел.
Но что если тот самый помер в уральском подвале? Или в омском тифозном бараке? Или в ковидной палате? Да мало ли где — королям у нас предоставляется широкий ассортимент мест, подходящих для того, чтобы испустить дух.
Можно найти выход — если понимать возвращение короля не как того самого короля, а как повторяющийся процесс вроде прихода весны.
Одиссей не приедет. Кто прибудет на Итаку, натянет тетиву и прострелит все кольца — тот и будет Одиссей.
Кто построит дом (в самом широком понимании фразы) — тот и будет отцом.
Может быть, им окажешься ты.
И тогда в каком-то смысле искомые дом и отец будут найдены.
По большому счету, вопреки песне, нет и места, куда вернуться. Вернее, вопрос так не стоит. Не в месте дело. Куда Одиссей приедет — то место и будет Итакой. Но тут, конечно, в полный рост встает вопрос Пенелопы. Вот почему Пенелопу лучше сразу брать в такие путешествия с собой.
И еще момент: почему-то даже про новый дом приятнее сказать — “мы вернулись домой”, нежели “мы обрели новый дом”. Дом, при заселении в который кажется, что ты вернулся, — это, очевидно, хороший дом.
Нам нужен именно такой. Чтобы, обретя его (даже если ни у нас, ни у наших отцов такого не было никогда), мы бы воскликнули: “Мы дома!”
Это будет и самообманом, и правдой одновременно.
Очевидно, по адресу Ульяновск, улица Архитектора Ливчака, 4 находится именно такой дом.
История семьи Ливчаков, которой он принадлежал, достаточно драматична, чтобы лишь по одному ее эпизоду ставили спектакли в городском театре. А в целом она могла бы стать захватывающим романом-эпопеей. И этот роман даже написан, разве что пока не оформлен в единый текст.
В истории семьи Ливчаков, если ее правильно рассказать, можно найти ответы на наши вопросы: например, что есть уют?
А также — что такое идентичность вообще и как нам с ней быть?
1914
Вы находитесь перед пряничным домиком на улице архитектора Ливчака. Чтобы дать вам прочувствовать сполна всю захватывающую масштабность момента, потребуется сложная метафора.
Представьте палку, которую держит канатоходец — она называется балансир. Представьте, что такой балансир у вас в руках. Это ось времени. Самая серединка шеста, место, за которое вы взялись — это 1914 год. Влево, то есть, в прошлое, уходит, теряясь во мгле, история Ливчака-деда и его предков. Вправо, в будущее — богатые на события биографии его сыновей, внуков и внучек. И все они важны для вас здесь и сейчас, перед этой уютной бетонной избой. Если удастся сконцентрироваться и удержать баланс, то, возможно, вам откроется некое четвертое измерение. А если забыть о прошлом и будущем, балансир перекосится и вы рухнете вниз с высоты, так ничего и не поняв.