Неорусское современное искусство. Опыт Вольфовича
Проект "Уютная Россия"
Вольфович совершенно не похож на Холтова. Не противоположен ему, а просто принципиально по-иному устроен.
Вольфович — это главным образом про чистое искусство, в котором форма намного важнее содержания.
Если для Холтова главное — высказывание, а уж в каком виде оно будет материализовано — дело второе (один и тот же рисунок будет одинаково хорош и как наклейка на городской стене, и как экспонат выставки, и как просто картинка в интернете), то письмена Вольфовича, как правило, вступают в тесное взаимодействие с поверхностью, на которую были нанесены, и непредставимы вне ее контекста.
У Вольфовича не только арт-объект красит место, но и место красит арт-объект. Вот почему важно занять лучшие места — например, центральную городскую площадь. Но доступ к таким поверхностям требует официальных разрешений и много денег. Из этого многое проистекает.
Наконец, если искусство Холтова — плоть от плоти Ульяновска, взращено на почвах города, впитало его соки и дышит его воздухом, то Вольфович — "инвазивный вид", "пришлый элемент". Но инвазивные виды, как известно, способны сильно влиять и даже преображать новую для себя экосистему.
Это Юрий Вольфович, он же Вольф.
Мы любим говорить об идентичности. Вольфович в этом смысле интересная фигура. Уроженец Таджикистана (семья Вольфовича бежала оттуда на Среднюю Волгу в начале 90-х), выросший в маленькой рабочем поселке в 200 км от Ульяновска.
Это Базарный Сызган:
Если отбросить административные условности, то это большое русское село. Помимо присущей таким местам депрессивной нищеты и безысходной скуки, там есть нарядные избушки с деревянной резьбой, раскрашенной в разные цвета; несоразмерно огромный храм в русском стиле, вполне достойный быть кафедральным собором в небольшом губернском городе; холмистый рельеф; сосновые леса.
И не то чтобы мы хотим сказать, что такая среда как-то повлияла на творчество нашего героя... Но уже который текст подряд в этом номере так получается, что именно люди, как-то связанные с деревней, становятся выразителями близких нам ценностей. Может быть, что-то такое все же записывается на подкорку человеку, выросшему в подобных условиях (как бы он сам к этой среде ни относился)? Что-то такое, что дает нечто кроме холтовского цинизма, всерастворяющего, как кислота Уолтера Уайта?
Кроме художественного таланта, у Вольфовича есть и предпринимательская жилка. "Бросил бизнес ради искусства", — рекомендуется Юрий в шапке инстаграма. В Ульяновске он чем только ни занимался: владел студией звукозаписи, был фотографом, диджеем на радио, видеооператором. Видимо, это был поиск темы, наиболее подходящей для серьезных инвестиций в виде собственных энергии и таланта.
С каллиграфией Вольфович познакомился во время мастер-класса на фестивале в Крыму в 2018 году. Там, где другие увидели бы милое бесполезное хобби, Вольфович разглядел идею для "стартапа". На самом деле, древнерусским письмом он заинтересовался еще в детстве, когда нашел в БСЭ статью о глаголице. И даже создал тогда на основе древнего алфавита секретный шрифт для себя и для друга. Но сейчас Вольфович решил сделать своим уникальным торговым предложением кириллическую вязь. Ниша на рынке представлялась свободной. Насколько он знал, в этом стиле до него практически никто не работал. Вольфович попробовал и понял, что у него получается.
Свою технику письма он назвал неорусской вязью.
В отличие от Холтова, который использует вязь только в ироничном смысле, подписывая ею какую-нибудь гнусь, Вольф сделал переосмысленный церковнославянский устав своим главным средством выразительности.
Однако когда смотришь на его письмена, забываешь об их связи с православием и народностью. Художнику удается как-то так подавать вязь, что она полностью стряхивает с себя исторический контекст. Шрифт выглядит современно, агрессивно и технологично. Никакой музейной затхлости — чистейший киберпанк.
Киберпанк, который, тем не менее, как будто родился сразу из доисторических шаманских практик, минуя все промежуточные стадии развития культуры.
Вязь у Вольфовича то образует собой гипнотические круги,
то выстраивается в какие-то супрематические фигуры,
а энергия текста придает ей почти зримое движение, так что создается ощущение работы какой-то футуристической машины.
Кстати о футуризме. Одна из последних работ Вольфовича посвящена Маяковскому.
Вещи с принтами Вольфовича можно легко представить на человеке любой другой культуры, любых политических взглядов и любых вообще взглядов на жизнь. Наверное, потому, что художник пытается сделать нечто, с одной стороны, неотчуждаемо наше, а с другой — абсолютно универсальное.
Одна из главных проблем неорусской вязи Вольфовича, она же, возможно, одна из причин этой универсальности — тот факт, что обычно никто не понимает, что, собственно, написано.
Так вот, что написано-то?
Художник с нами наверняка не согласится, но по нашему глубокому убеждению, это почти не важно.
Вольфович может "зашифровать" собственное философское высказывание,
но вообще готов писать самые разные тексты — от стихов местных поэтов...
до приказа Сталина о победе над фашистской Германией,
...лишь бы дали побольше места.
Еще больше, пожалуйста!
Сами буквы и их замысловатое переплетение намного важнее слов, они как бы выходят из под власти смысла этих слов (слова нужны буквам в качестве досадной, но необходимой формальности) и в таком состоянии сами по себе обретают какой-то иной, трудно вербализируемый смысл.
Современное искусство особенно хорошо работает, когда пробуждает в зрителе ребенка. Ребенок может увидеть палку и представить что угодно: оружие? человечка? транспортное средство? Хороший арт-объект запускает в голове взрослого похожие механизмы, заставляя его быть соучастником творчества. Труднопонимаемые послания Вольфовича миру работают примерно так же. Запретительная сложность восприятия текста отнюдь не расстраивает, она приглашает твое сознание воображать — причем происходит это еще до того, как ты осознаешь, что твой мозг уже играет в ассоциации.
Наверное, больше всего это похоже на классную песню на незнакомом тебе иностранном языке. Когда все нравится, но совершенно не знаешь, о чем поют. И не уверен, что хочешь узнавать.
Вот как сам художник объясняет принцип создания своего текста:
В целом, конечно же, есть правила построения шрифта. Но так как я пишу не церковно-славянскую каллиграфию, а неорусскую вязь, зачастую я использую такие элементы соединений букв, которые канонически никогда не использовались. К тому же я считаю себя современным художником и даже немного "исследователем-инженером", если так можно сказать. Поэтому я всегда нахожусь в поисках новых форм. Бывает, пишешь какое-нибудь слово и буквы так складываются друг с другом удачно, что одно слово может перетекать из одной буквы в другую. На мой взгляд это удачная находка и истинная "вязь")
— Юрий Вольфович в комментарии проекту "Уютная Россия".
Неорусская вязь Вольфовича, определенно, пользуется спросом, хотя "стартап" пока не приносит большого дохода (впрочем, для стартапа это нормально).
Пока что я не продал ни одного холста и ни одного арт-объекта. На данный момент я зарабатываю, расписывая интерьеры, фасады и продавая свой мерч. Сначала я не хотел ничего продавать, пока не сделаю персональную выставку, а потом понял, что в Ульяновске я не смогу сделать выставку такой, какой я её задумываю! У нас просто нет выставочных пространств для подобных экспериментальных форматов. В основном заработанные деньги я опять возвращаю в искусство, покупаю краску и необходимые материалы.
— Юрий Вольфович в комментарии проекту "Уютная Россия".
Высшим успехом любой локальной культуры становится момент, когда она перестает быть локальной. Кто знает, хватит ли Вольфу энергии и таланта поднять свою неорусскую вязь на такие высоты, но у художника явно есть соответствующие амбиции. Он не прочь импортировать русские буквы за границу:
Я бы вообще хотел путешествовать, потому что знаю, что русская культура за рубежом многим интересна. Неорусская вязь в том числе. Я убедился в этом, когда однажды давал мастер-класс в Германии.
— Юрий Вольфович в комментарии проекту "Уютная Россия".
А пока Вольфовичу стало тесно в Ульяновске, так что он собирается перебраться в Петербург.
Возможно, дудл для пилотного номера "Уютной России" — одна из последних его работ в качестве ульяновского художника.
Юрий Вольф в соцсетях: