Максимально НЕуютная Россия Егора Холтова
Проект "Уютная Россия"
Музейный квартал — одно из самых уютных мест Ульяновска.
Мешает ему только неизбежная музейная "замороженность". Живой жизни тут несколько не хватает.
Исключением является замечательное место, размещенное в одном из старинных домиков, — так называемое креативное пространство "Квартал", где обретается молодая творческая интеллигенция. Среди главных здешних звезд — художник Егор Холтов. Иногда он "развешивает" свои работы в "Квартале".
Если представлять Холтова парой слов, то лучше всего подойдут такие: "местный Бэнкси". Во-первых, преемственность с Бэнкси Холтов не отрицает:
В отличие от многих street art-художников, которые тиражируют одну и ту же работу, я иду по тропе Бэнкси: каждый раз создаю что-то новое. Он отличный художник, мне очень нравится. ("Осторожно — опрошено").
Холтов — это сопоставимая с британским коллегой сила таланта и почти бэнксячья же закрытость плюс богатый местный колорит в творчестве.
Холтов — это ленинское бунтарство плюс обломовская лень. Ленин и Обломов — два персонажа, с которыми в первую очередь ассоциируют себя ульяновцы. "Апатия, диванный цинизм и рефлексия", — вот триада, которая, по словам художника, сформировала его. За исключением цинизма она является чисто обломовской. Цинизм сюда добавился ленинский.
Холтов — это мультсериал "Гриффины" плюс тексты группы "Кровосток". Для тех кто не знает: и то, и другое можно охарактеризовать фразой "предельный цинизм".
Жирные телеса Питера Гриффина были на первом известном рисунке кисти Холтова, украсившем стены Ульяновска в 2012 году.
Спустя несколько лет "Кровосток" доверит Холтову создавать обложки для альбомов группы, но об этом чуть позже.
Это Холтов.
Холтов — это псевдоним, слегка переделанная фамилия функционера Гестапо Вильгельма Холтоффа из "17 мгновений весны".
Холтов любит рисовать, но не очень любит об этом говорить, во всяком случае, публично (хотя он вполне умеет говорить красиво, о чем свидетельствуют редкие интервью). Пропасть со всех радаров на недели или месяцы для него вполне нормально. Например, при подготовке этого материала нам с ним связаться так и не удалось.
Работ Холтова на стенах Ульяновска почти не осталось — все, что появляется, в скором времени уничтожается коммунальщиками. В отличие от ЖКХ-вандалов, местные ценители fine arts Холтова ценят и любят. Искусствовед Анна Маркеш Карвалейру говорит о нем как об "одном из выдающихся художников в области современного искусства и стрит-арта в частности", но сетует, что Егор "находится в постоянном андеграунде".
"Я считаю, что ему нужно двигаться дальше, представляя свое творчество на биеннале и триеннале молодых художников. В [столичном музее современного искусства] "Гараже" — это как минимум. “Рынок Холтова” пришел и, я думаю, он должен быть востребованным автором”,
— искусствовед Анна Маркеш Карвалейру для проекта "Уютная Россия".
Работы Холтова можно условно поделить на три части.
Во-первых, это развитие идей Бэнкси с его высмеиванием общества потребления. Вот БДСМ-кляп в виде пончика во рту у толстого бюргера. Бюргер характерно закатил глаза, как будто получает сексуальное наслаждение. Кто является невидимым доминирующим партнером в этой паре, догадаться не трудно — вестимо, какая-нибудь жирная капиталистическая свинья.
Вот пенсионерка, несущая пакеты через бескрайнюю пустыню парковки у гипермаркета "ЕЩЁ".
А вот, видимо, и бенефициар.
Это универсальная тематика, международный стандарт, билет в клуб союза уличных художников с актуальными левыми взглядами. В Холтове интереснее то, что он добавляет сюда местный колорит, так сказать, национальный и локальный материал, на чем мы и сосредоточим свое внимание в этой статье.
И тут мы подходим ко второй, самой большой части творчества сабжа. Можно обозначить ее как "историю упадка".
Я думаю, что общество само демонстрирует свою духовную омертвелость. Я просто констатирую каждую отдельную смерть, как покрытый пылью бухгалтер, вожусь со своими черными блокнотиками, скрупулезно записывая историю упадка. Впереди нас ждет импактное событие, по крайней мере, я искренне на это надеюсь.
— Егор Холтов, "Осторожно — опрошено!"
В этом номере нашего журнала мы много рассказывали о Симбирске, об историческом центре Ульяновска. Но центр относительно маленький, а город по сравнению с ним большой, и этот большой город совершенно не похож на центр.
Большой Ульяновск славен своими гопниками. Субкультура, сдающая позиции в других городах страны, включая Казань, на родине Ленина не спешит уходить в закат. Ребята в спортивных костюмах и шапочках-гандонках здесь по-прежнему в силе и славе.
Но речь не только о подростках-группировщиках. Пацаны вырастают, а ценности остаются. В широком смысле гопники — это культура, для которой характерны агрессия, ограниченность, тупость и снова агрессия. Нищие бесправные ультралоялисты. Алкоголики и наркоманы в спортивных костюмах. Насильники — поборники морали. Отказывающие кому бы то ни было в праве быть иными, чем они.
Сложно разглядеть в их взглядах на мир и реальных практиках хоть что-то хорошее.
Холтов смешивает декларируемые ценности гопников и их носителей в одной картинке. Получается двойной удар по тому и другому: посмотрите на себя, вырожденцы, какое право вы имеете говорить о высоком? И в то же время - если у этой веры такие верующие, какова цена самой веры?
По Холтову,
- город, в котором живут гопники и прочие деграданты, становится городом гопников и деградантов.
- Политики, которых поддерживают (хотя бы молчаливо) гопники и деграданты, получив власть, становятся властью гопников и деградантов.
Но это не все.
- Страна, в которой живут гопники и деграданты, становится страной гопников и деградантов.
- Культура, с которой, по мнению художника, связаны гопники и деграданты, становится культурой гопников и деградантов.
- Религия, с которой соотносят себя гопники и деграданты, становится религией гопников и деградантов.
Гопники любят семечки, гопники говорят "От души" тому, кто с ними поделился. "От души" — в этом чувствуется что-то религиозное. Холтов пишет это выражение церковнославянской "вязью", как священный текст. Интимный процесс отсыпания семечек превращается в таинство.
Примечательно, что "от души" в силу ассимиляции согласных звучит как [ад души].
Верх наслаждения — водка, колбаска, телек.
Телек лицемерит.
"Русь" превращается у Холтова в "Срусь". Неуклюжий патриотизм становится признанием то ли в слабости кишечника, то ли, если понимать слово в переносном значении, в неспособности прекратить участие в бесконечных интернет-спорах (см. "сраться в интернетах").
Холтовская мадонна вместо младенца держит на руках "титьку" "Жигулевского".
Бог низводится до нигилистической максимы, которая отражает истинные (по мнению автора) ценности населения.
Вместе с телеком вся эта Русь, вязь, власть сваливается в одну кучу в грязь и давится художественно-изобразительными средствами, как бульдозером.
Временами высмеиваемое "пацанское" вольно или невольно эстетизируется талантливым художником. Вот одна из лучших работ: мальчишка в парикмахерской, которому оставили характерную челку. Он так доволен жизнью, так весело смеется, что начинаешь ему сочувствовать.
Или вот это полотно, которое чем-то перекликается с картиной "Большевик" Кустодиева. К — красиво.
Но иногда ненависть бьет через край, и в такие моменты художник не дает объектам сатиры ни единого шанса. Холтов как будто надевает красивый черный мундир Holtoff'а и создает персонажей вполне в духе расчеловечивающей вражеской военной пропаганды. Вот его иллюстрация к знаменитой фразе, сказанной известно кем и по какому поводу:
Уроды без подбородков и некоторых зубов, он — в майке-алкашке, она — в бигуди. Не люди, а опарыши с черной пустотой в глазах. Причем таковыми, как показывает художник, мы становимся с самого рождения. Да какой нам рай — мы и есть воплощенный ад. И набитые на чахоточном тельце крест и фраза "спаси и сохрани" лишь подчеркивают это. Скорее сбросьте сюда ядерную бомбу.
А вы говорите, Бэнкси циничный.
И если вам кажется, что это уж слишком, то, возможно, вы правы. Но прежде чем осуждать автора, поживите-ка в Ульяновске на рабочих окраинах.
Если до сих пор мы видели высказывания художника о чужих, или, лучше сказать, чуждых, то третья важная часть работ Холтова, которую мы осторожно выделяем, — это в том или ином виде представленное высказывание о себе или той общности, с которой художник себя ассоциирует.
Холтов, по крайней мере, по состоянию на тот момент, когда он давал интервью, не собирался переезжать из Ульяновска. Он, видимо, действительно чувствует связь с этим городом. Но представление о малой родине у художника вполне мейнстримное: "Ульяновску больше, по сути, нечем похвастаться перед миром, кроме как Лениным и Гончаровым" ("Достопримечательность "На раёне").
В своей самой культовой работе Холтов соединяет два главных ульяновских мема — гопников и Ленина.
В этой картинке нельзя не разглядеть симпатии художника к персонажу. Ленина Холтов, очевидно, воспринимает как часть собственной идентичности, от которой не хочется отказываться.
Мы не знаем настоящего отношения Холтова к известному земляку и не уверены, что он читал что-нибудь из 200 ленинских трудов или хотя бы сильно рефлексировал насчет фигуры коммунистического вождя. Возможно, Ленин для Холтова действительно не больше чем мем, герой песни "Все идет по плану". С другой стороны, к тем же традиционным ценностям Холтов относится вполне по-ленински — в смысле, полностью отрицает.
К 150-летнему юбилею Володи Ульянова местный официозный журнал "Мономах", посвященный истории родного края, неожиданно заказал обложку контркультурному художнику. Вождь с прищуром тролля, в праздничном колпачке, протягивает нам тортик в виде Мавзолея. Говорят, местные краеведы были в ужасе.
А вот холтовский Ленин в образе думера. Думеры — это миллениалы, которые страдают от перманентной депрессии и ничего не достигли в жизни (но смирились с этим). И здесь мы видим тоже какую-то ассоциацию с ощущением художника себя в этом мире.
Холтов активно работает и с другими местными мемами. Желтая маршрутка — одна из достопримечательностей Ульяновска, до недавнего времени это был главный общественный транспорт города.
А это памятник Илье Николаевичу Ульянову, отцу Ленина. Монумент нежно любим студентами педуниверситета (модернистское здание которого изображено на открытке справа), поскольку напоминает эрегированный член.
Итак, вселенная Холтова — это враждебный мир, населенный отвратительными, порочными, лицемерными чудовищами. Но и сам "я" — растерянный бесполезный неудачник в перманентной депрессии, витальные силы которого поддерживает разве что возможность подложить этому миру какашку или показать гениталии.
Холтов не любит говорить. Зато это любит делать его любимая рэп-группа.
Позволим себе процитировать "Кровосток" в качестве коды текста про Холтова:
Уснут все простые люди и сложные тоже уснут
И только я спать не буду — я приду и в сны им насру
Я, блядь, наложу свои кучи в критически важных местах
С какого я всё это делаю? Сам не знаю, но делаю, нах.
Талантливо сделанные кучи в критически важных местах — это, безусловно, интересно. Но если делать только кучи, только кучи и останутся. А что помимо этого? Должны же быть и какие-то настоящие ценности, которые не подлежат осмеянию? Разумеется, они есть.
Например, свобода слова.
Свободные выборы, свобода собраний ̶и̶ ̶б̶е̶л̶а̶р̶у̶с̶к̶и̶й̶ ̶н̶а̶ц̶и̶о̶н̶а̶л̶и̶з̶м̶.
И, с некоторой тоской глядя на со всем уважением написанный герб "Пагоня", мы думаем о том, что одних только гражданских прав и свобод (необходимость достижения которых мы не оспариваем) все-таки нам всем будет недостаточно. Должно быть и что-то кроме. Что-то, возможно, более важное.
Но вот что — отвечать на этот вопрос явно должен не Холтов.
...Хотелось бы ошибаться, но состояние аккаунтов художника в соцсетях заставляет подозревать творческий кризис. Последнее (на момент публикации этого текста) обновление в паблике "ВКонтакте" — 16 сентября 2020 года, в инстаграме и того раньше.
Впрочем, аккаунт, через который продается мерч Холтова, вполне жив и предлагает широкий ассортимент контркультурных товаров для настоящих городских партизанов.
Это дает надежду почитателям таланта, что рано или поздно из-под цифрового пера Холтова выйдет что-то ЕЩЁ.