Государство — это корпорация
Mr. Holdem | EBX
Вопреки всем возможным ожиданиям, здесь не будет ликбеза по NRx или технокоммерционализму, потому что про это уже достаточно сказано без меня (и лучше меня), а главное — в отличии от подавляющего большинства прошлых статей, у этой не будет (во всяком случае, очевидных) политических выводов.
Идея написать этот текст возникла исключительно из желания развеять заблуждения касательно якобы разной природы государств и "частных" корпораций. Более того: показать ошибочность противопоставления политики экономике в современном мире.
Ко всему прочему, в отличии от мейнстрима NRx, я занимаюсь не обелением государства (как это делают они, сравнивая их с корпорациями), а скорее очернением корпораций, сравнивая их с государством (хотя и здесь есть свои оговорки).
Примечание: государство мы, конечно же, понимаем в его модернистском, современном смысле (то есть экстраполировать все эти рассуждения на период, скажем, средневековья или античности будет не вполне корректно, впрочем, вы скоро и сами это увидите).
Слишком много — слишком мало
Начнём, как и всегда, с определений, которые, в данном случае, станут не просто подспорьем, но и главной целью нашего небольшого исследования.
Так как это сделать проще всего, обозначим, что понимается под корпорацией, а дальше, уже определяя сущность государства, установим, насколько одно соответствует другому.
Корпорация — это структура, состоящая из людей, объединённых общей (в первую очередь финансовой) выгодой и не имеющих политического оформления. Иными словами, неполитический характер корпорации позволяет ей вполне нормально уживать внутри себя людей с чуть ли не противоположными представлениями о благе, люди находятся в ней не ради политики (в её классическом смысле), а из жажды заработка и (иногда) власти.
Предполагаю, что вы уже приготовились наброситься на моё определение, приводя в пример современные западные компании, которые проводят идеологические чистки в отношении своего персонала. На самом же деле определение всё ещё корректно, однако мы вернёмся к этой теме позднее.
Определение государства
Пришло время поговорить о государстве. Было бы очень скучно (или даже глупо) вот так сходу повторить всё то же, что мы сказали про корпорации (хотя это и было бы правдой): если вы с этим согласны заранее, то нет никакого смысла пытаться вас убедить, если же нет, то вы вольны просто не согласиться с таким видением. Как бы там ни было, исследование получится неконструктивным.
Нет, мы поступим иначе: озвучив "официальное" определение (то, как государство само себя преподносит публике), начнём разбирать его по составным частям, сводя, в конечном счёте, до реальной сути.
Как уже говорилось здесь: национальное государство — это инструмент, порождённый политической волей нации и призванный решать её внутренние и внешние вопросы. То есть государство — не что иное, как инструмент в руках народа.
Прежде чем декомпозировать это определение, имеет смысл повесить одно не очень примечательное, но важное чеховское ружьё: государство (неважно из чего мы исходим) — это в любом случае набор конкретных людей со своими вполне определёнными интересами. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что любые человеческие структуры неизбежно сводятся к отдельным людям.
Сущность государства
Когда речь заходит о природе государства, сразу же хочется разразиться трескучей тирадой о политическом модерне. Однако я справлюсь с искушением и ограничусь лишь той частью темы, которая напрямую касается нашего вопроса, доказывая фиктивность представленного выше определения.
Нации
Взяться же за это следует с разбора заявления о некой "политической воли" нации, которая "порождает государство для решения своих нужд". Начнём (глядишь, и закончим) с очевидного: согласно принципу методологического индивидуализма, нация (как и любое другое собрание субъектов) сама не может обладать субъектностью (и, уж тем более, политической), иными словами, либо нам надо признать всех участников нации несубъектными — вряд ли кто-то станет всерьёз таким заниматься (а если и станет, то не рискнёт признаться об этом вслух), — либо же с необходимостью надо признать нацию несостоятельной концепцией.
Принцип методологического индивидуализма, который вы, я полагаю, вольны не принимать, является базовым принципом либертарной политической философии, который как раз и разрушает идеологическое подспорье любого тиранического порядка (начиная от демократий, в которых равное право голоса у произвольной группы людей оправдывается тем, что они один народ, и заканчивая разного рода тоталитарными построениями, вроде нацизма или коммунизма, когда вашу субъектность топчет либо нация, либо социальный класс).
Эмпирический закон субъектности
Вот вам простое и понятное эмпирическое правило в случае каких-либо сомнений по поводу чьей-то субъектности; так сказать, необходимое но не достаточное условие: Cубъектность обязательно предполагает способность брать на себя обязательства. Кто неспособен на обязательство, тому недоступна субъектность.
Теперь советую подвергнуть внутреннему анализу утверждения вроде "Народ дал обещание...", "Наша нация обязуется..." и.т.д. Если вам когда-нибудь захочется написать нечто похожее, встаньте с кресла, медленно прогуляйтесь вокруг дома, сделайте глубокий вдох и ещё раз обдумайте, всё ли у вас хорошо.
Практическая сторона вопроса
На самом деле, это только лишь самая вершина возможной критики в отношении наций, но, рискуя повториться, скажу, что для наших целей хватит и этого (более же подробно можно почитать тут).
Кратко резюмируем: государство не представляет и не может представлять интересы никакой нации, потому что ни наций, ни, уж тем более, их интересов попросту не существует.
Это фикция, призванная внушить массам обывателей, проживающих на одной территории, ложное чувство политического единства, но главное — легитимизировать в их глазах государство.
На практике мы имеем вооружённую группу людей с монополией на насилие и нескладными мифами про народные интересы, которые они (якобы) представляют. Не нация создала государство (как бы нас ни хотели в этом уверить), а государство — нацию.
Реальное определение государства
Все попытки государства замаскировать свою сущность (посредством тех же выборов) — это лишь дешёвый лоск, спадающий при первой же попытке его рассмотреть. Нашему ружью пришло время стрелять. Вот правильное определение:
Государство — это группа людей, контролирующих (через монополию на насилие) определённую территорию и реализующих собственные интересы, заключающиеся как в прямой материальной выгоде, так и во власти.
Политика и где она обитает
Наивно может показаться, что существенное отличие от корпорации здесь состоит в, ярком политическом характере государства. Но на деле и это оказывается ложью.
Выше я уже оговаривался, что под политикой имеется ввиду, конечно же, не то её жалкое подобие, которое нам любезно подсовывает современность, а в первую очередь, по Аристотелю, особый, если быть точным, наивысший вид общения, доступный для человека. Главное же тут в том, что люди вступают в политическое общение, главным образом, из этических соображений (то есть для реализации своих представлений о благе с теми, кто разделяет эти же самые представления).
Я думаю, совершенно очевидно, что всё сказанное выше даже близко не относится к государству: как в вопросе его внутреннего устройства (строгая корпоративная иерархия, строящаяся по, зачастую, причудливым законам), так и в отношении т.н. народа (который государством воспринимается скорее в качестве ресурса).
Находясь в государстве вы не вступаете и, сверх того, неспособны вступить ни в какое реальное политическое общение.
В таком случае, к сказанному выше определению государства нам следует добавить, что и оно не носит политического характера, а значит, с необходимостью заключаем полное соответствие определению корпорации.
Заключение про государство
Да, это необычная корпорация (а много ли в наше время обычного?), функционирующая по нелепым правилам (вроде различных институтов, призванных внушить населению фиктивное политическое участие). Но если мы только лишь на основании таких внешних причуд станем отделять государство от всех остальных корпораций, то по такому принципу будет совершенно естественно выделить в отдельную категорию и различные фирмы (вроде Гугла), которые на волнах модных бизнес-тенденций пытаются убедить всех (как клиентов, так и работников) в наличии у них некой "Глобальной миссии".
Отныне, если вы работник Гугла, то не просто зарабатываете деньги (фу, что вы, кто вообще думает о таких мелочах?), вам посчастливилось стать участником "миссии" по спасению планеты от глобального потепления, гендеров и расизма, а на вопрос "Почему вы хотите работать в нашей компании?" теперь следует отвечать заготовленным 20-минутным монологом о мире во всём мире (на деле же вам просто надо на что-то есть).
И в такой преемственности опыта нет ничего удивительного, ведь репутационно намного выгоднее выглядеть борцом за всё хорошее, нежели честно и прямо говорить, что твоя цель (или цель компании) — банальный заработок с увеличением сфер влияния.
Деньги, идущие на благотворительность или уволенные за неправильные высказывания сотрудники ещё не делают корпорацию политической (я обещал к этому вернуться). Когда кого-то увольняют за сексистский твитт, его увольняют не за сексизм, а за то, что он наносит репутационный ущерб, мешая зарабатывать деньги. Это чистый воды прагматизм, ровно такой же, как когда государство подавляет любую неконьюктурную политическую силу — внутри корпорации нет места политике.
Всеобщее представление о государстве — это всего лишь абстракция, на самом же деле это не оно, это только призрак, иллюзия. И когда оно может спрятать свой колючий взгляд, и вы можете пожать его руку (вы почувствуете прикосновение к плоти), и, может, вам даже покажется, что вы ведёте похожий образ жизни... Это не так, оно из другого мира.
Политика и экономика
Но, однажды начавшись, такая декомпозиция не должна останавливаться на достигнутом. Если мы уже установили, что "демократии" с многомиллионным населением не имеют никакого отношения к политике, то есть ли хоть что-то в современном мире, что не сводилось бы к логике экономического действия?
Заметьте, я не говорю, что в какие-то там "светлые времена средневековья" не было всё тех же торгашеских интересов. Речь лишь про то подчинённое положение, которое им отводилось.
Роль экономики
Сумасбродная идея государства, возникшая на рубеже 16-17 века и нелепый по своему содержанию этатизм — всё это появилось не на пустом месте, а вследствие фундаментальных технологических, культурных и религиозных изменений, преимущественно, европейского общества.
Модерн, неоднократно обруганный почти всеми — это в сущности своей переворот с ног на голову прежних устоев, порядков, но главное, мировосприятия. То, что ранее оказывалось в придаточном, чисто инструментарном положении (экономика), встало во главу угла, изжив политику из всех возможных сфер.
И ведь заметьте: я не выступаю с каким-то презрением в адрес экономики, а лишь говорю про её неестественное и неправильное положение в современном мире. Нынешний капитализм не имеет никакого отношения к свободному рынку или свободе вообще. Поэтому я и заявляю беспрестанно, что мы, прямо сейчас, в наших уютных городских квартирах с тёплой водой и интернетом, существуем по образу и подобию варваров.
Не потому что мы какие-то неправильные или нехорошие по своей природе (хотя и здесь я не могу однозначно нас обнадёжить), а потому что не реализуемся как политические существа, потому что в нашей жизни нет ничего, кроме участия в непрекращающихся разборках огромных компаний, которые (в разных странах по-разному) предоставляют время от времени скромную возможность вести обывательскую жизнь (отдавая плату за аренду, называемую налогами), либо же для самых амбициозных предлагают встроиться в существующую систему (и речь, как понимаете, не про бедных бюджетников).
Выбор
У вас есть очень простой выбор: либо принять вещи в их нынешнем статусе, какие они есть, без излишнего фатализма, но с трезвым осознанием, либо же, как и подавляющее большинство, оставаться в мире комфортных иллюзий. Мире, где, существует политика, а вы живёте не в холодной и бездушной машине, но в сакральном государстве, которое надо просто подправить, наладить институты, создать "гражданское общество" (и дальше по этому списку) и вот тогда заживём. А самым "везучим" (рядовым жителям США, например) даже не надо ничего исправлять, они уже при желании могут считать себя гражданами "свободного общества".
Но либералов, коммунистов или нацистов ещё можно простить (для них это болото родное), однако либертарианцам надеяться на "минимальное государство", федеративные договоры и проч. — стыдно.
Упрекая всех в незнании экономических законов, многие из них как-будто бы сами не понимают, что главная сила, противостоящая нашим идеям — не политика, а экономика; не злой истеблишмент или автократы, а экономические силы, которые раз за разом это всё неизбежно воспроизводят.
Что дальше?
После уже привычного для меня ритуального распятия чучела под названием "Модерн", можно поговорить и о чём-то более конструктивном. В статье про Политический постмодерн я уже рассмотрел те вероятные причины, по которым "Государство" скоро отживёт своё затянувшееся на 300 лет существование. Не вижу смысла заниматься её повторением, потому что очень коротко всё можно свести к фразе: "Я тебя породил, я тебя и убью".
В роли породителя и убийцы будет выступать экономика, которая, в силу многих, но, преимущественно, технологических причин, сменила свою тенденцию от централизации (на фоне которой и возникло государство) к децентрализации (на фоне которой государство выглядит уже неуместно).
Если ещё до второй половины 20-ого века роль государства не вызывала никаких вопросов, потому что оно наиболее эффективным образом справлялось со своими экономичесими функциями, то теперь оно всё больше и больше создаёт балласт со своим неказистым международным правом, вестфальской системой, правами человека, выборами и всем прочим.
Всё новые и новые вызовы современности обнажают эти проблемы, показывая, как же невыгодно продолжать отыгрывать роль "хороших парней" перед избирателями. Те государства, которые как можно скорее осознают свою корпоративную сущность, быстрее прочих вступят в новую эру, не оставив остальным шанса на дальнейшее прозябание.
Здесь уместно провести аналогию с зарождением модерна, потому что суверенные государства в очень короткие сроки доказали свою эффективность. У всех остальных же оставался выбор оказаться захваченными, либо же самим переходить на подобную модель.
Автократия и тоталитаризм
Предвижу упрёки в свой адрес, дескать государства бывают не только демократическими и им совсем необязательно отчитываться перед избирателями. Это интересный вопрос. Дело тут до банального просто: т.н. "недемократические" государства — это всего-навсего исторические атавизмы.
Это участники той же лиги, что и классические либералы, националисты и проч. — они застряли на одной из стадий развития собственной идеологии. Недемократические государства (за некоторыми исключениями, о которых я упомяну) — это просто более отсталые государства, которые либо будут вынуждены поспешно подстроиться под дух времени (миновав период демократии), либо будут поглощены.
И, боже упаси, не подумайте, что я тут как-то восхваляю демократию. Я просто констатирую тот факт, что демократия — наиболее эффективный вид тирании, до которого авторитарные и тоталитарные страны просто не доросли, продолжая самым примитивным образом запугивать граждан дубинками и внушая любовь к Большому Брату, что очень непродуктивно.
Гораздо более изящно — когда население свято верит в свободность своего порядка, когда нельзя даже указать на конкретного человека, представляющего тиранию. Потому что его нет, есть просто безликий истеблишмент. А все эти дубинки, запугивания и явные преследования оставьте жандармам 19-ого века, сейчас в моде "Культура отмены", выборы и борьба за гражданские права.
Но рыночные демократии хороши не только этим. Они эффективнее и в экономических вопросах. Вместо примитивной большевистской схемы (ввести НЭП, дать людям разбогатеть и снова ограбить), они склоняются в сторону рыночных систем, в которых можно стабильно собирать умеренно большие налоги, чтобы и рынок не угасал, и казна не пустела.
Однако для выходцев из СССР с искалеченной советской ментальностью это слишком сложно, поэтому, получив власть, они стремятся "поджать" под себя экономику, делая мелких и средних предпринимателей кормом для своих силовиков. Знали бы они, как много тем самым теряют...
Однако, очень может быть, этот этап с демократией вполне можно перешагнуть. Не хочу приводить в пример игрушечные страны вроде Лихтенштейна, которые существуют с разрешения вооружённых соседей. Больше можно сказать про тот же Сингапур, который по всем признакам напоминает самый настоящий частный город. Впрочем, эта тема заслуживает отдельной статьи, и я пока не готов говорить об этом.
Если бы рабство оставалось наиболее выгодной формой эксплуатации людей, то никакие доводы "просвещённых" мыслителей, не привели бы к появлению наёмного труда. То же и со "свободными" режимами.
Децентрализация
Если (а вернее когда) государство осознает свою корпоративную сущность, начнутся существенные изменения (это, в общем, и будет означать начало политического постмодерна). Давайте же рассмотрим два основных таких изменения, одно из которых — децентрализация.
Никакой экспроприации
Тот факт, что некоторая рыночная, демократическая страна сделает вдруг качественный переход к осознанию своей корпоративной сущности, совершенно не означает, что завтра все частные компании будут н̶а̶ц̶и̶о̶н̶а̶л̶и̶з̶и̶р̶о̶в̶а̶н̶ы приватизированы этой корпорацией в её новом статусе. Это было бы полной бессмыслицей.
"Рыночная экономика" — это всего лишь платформа, услуга, предоставляемая государством. Налоги, в свою очередь, являются с точки зрения корпорации не грабежём, а взиманием комиссии за пользованием услугами, ровно по тому же принципу, что и App Store взимает комиссию за покупку приложений. Суды, полиция, институт собственности и всё прочее — это просто услуги.
Заметьте, всё это происходит уже сейчас. Де-факто государства всегда занимались подобным. Другой вопрос в том, что мы пока ещё застряли на некой промежуточной стадии, поэтому и наблюдаем различные недоразумения, вроде выборов, национальных интересов и прочего.
Если бы вдруг Apple начала ставить людей на должности при помощи голосования среди клиентов, то дела бы у неё пошли плохо... Но не фатально. Всем же очевидно, что сразу же были бы выработаны обходные механизмы, чтобы на нужные должности попадали нужные люди, другой вопрос в эффективности подобных мероприятий.
Рынок
Как вы понимаете, подобная система требует определённых жертв и уступок. То есть государство в принципе могло бы уничтожить у себя рынок и контролировать его целиком, однако по многочисленным социалистическим экспериментам мы знаем, насколько это решение, говоря аккуратно, неразумно (самолёт так и не полетел).
Поэтому возникает необходимость в рыночных уступках. Мелкий и средний бизнес ещё можно терпеть, но если дело касается огромных транснациональных корпораций, то вот тут и начинаются проблемы, потому что в их руках оказывается существенное влияние (как на экономику, так и на политику) и государству приходится считаться с их интересами. Нельзя просто взять и прогнать из своей страны какого-нибудь гиганта.
По сути, рынок — это и есть добровольная децентрализация со стороны государства. Оно делегирует огромную часть своих задач третьим лицам, но, оставаясь в модернистской логике, не может довести этот процесс до логического конца.
Не может современное государство со всеми этими разговорами про суверенитет и территориальную целостность раздробиться на несколько дочерних компаний из соображений эффективности. Чартерные города, более гибкая система управления — вся эта эволюция невозможна в нынешней закостенелой парадигме.
Надо понимать, что децентрализация — это естественный процесс для всех современных компаний, претендующих на эффективность. Компания вполне может и не распадаться на дочерние, внешне оставаясь монолитиной, однако даже при самом поверхностном изучении структуры её управления, мы увидим децентрализованность, горизонтальные связи между отделами и многие прочие характерные черты.
Можно однозначно утверждать, что и государства, если лишатся своих нынешних ограничений, ещё сильнее усилят тенденции к децентрализации — не по собственному желанию, но в силу рыночной конкуренции.
Политика
Может показаться, что описываемый мной мир постмодерна — это какой-то апофеоз политического разложения и торжествующего во всей своей красе торгашества. Ну, во-первых, выбор у нас небольшой, а, во-вторых, вопреки всем ожиданиям, это не совсем так.
Да, само по себе такое мироустройство не будет однозначно хорошим или политически приятным, однако важно совсем не это. Важно, что, как ни странно, именно в таких условиях возможно появление свободных обществ.
Вероятно, их будет не очень много (как их было немного в период средневековья или античности), большая же часть земли, вероятно, будет представлять из себя какую-то киберпанковую антиутопию (а если не решатся проблемы климата, то тем более).
Антиутопия эта, конечно, всюду будет принимать разный характер (от вполне понятной бедности и гуманитарного краха до "Дивного нового мира"). Всё, что нас в данной связи волнует — это в первую, вторую и, наконец, третью очередь реализация собственных политических представлений. В отсутствии глобальной экономики и логики суверенных государств у нас появится настоящий шанс на возрождение политики.
Остаётся помнить: в этой жизни нам гарантирована только смерть. Я не хочу тешить кого-то надеждами и иллюзиями по поводу светлого будущего — 99 шансов из 100, что нас не ждёт вообще ничего хорошего. Ни политически, ни хотя бы даже гуманитарно.
Это не фатализм, но трезвый взгляд на вещи. Но есть и хорошая новость: всё это не имеет абсолютно никакого значения для свободного по природе человека, потому что даже гарантированное поражение — это не повод сдаваться, переставая стремиться к свободе всеми доступными способами.
Всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
Вывод
Ну, как минимум, теперь вы понимаете, почему различного рода обвинения в стиле "Он работает на государство!" неконструктивны. Работа на "ООО РФ" или "USA" ничем не хуже (но и не лучше), нежели работа на Гугл, Амазон или Яндекс. Ну, разве что в первых двух случаях вас можно упрекнуть в бездарной трате своего времени (если у вас нет политических амбиций), а в остальном — никакой разницы. Чем скорее мы начнём это осознавать и действовать в соответствии с этим, тем больше наши шансы на успех.
Как максимум, вы теперь понимаете не только корпоративную сущность государства, но также и то, чего от него следует ждать. В отличии от формалистов, меня совершенно не волнует тема какого-то там "признания" нынешних государств реальными корпорациями, как и не волнует, кому принадлежит контрольный пакет акций. С моей точки зрения очень наивно думать, что этого удастся добиться в явном виде, да оно и не нужно.
Я стою на углу своего перекрёстка, Похожего чем-то на крест: Шаг вперёд — здесь никто никого не убъёт И никто никого не съест. Но солнце стремительно завершило Равнодушный свой поворот, И я отдал бы жизнь, но я точно знаю, Что её никто не возьмёт... И превращаю себя в остров-креопость!
Если вы не пожалели о прочтении этого текста, то настоятельно рекомендую подписаться на @kind_liberty и @jmp_ebx