Жюль Верн. Пятнадцатилетний капитан
Jul Vern. O’n besh yoshli kapitan
— Дик, — снова заговорила миссис Уэлдон (Dik, — dedi yana missis Ueldon), — уверен ли ты, что Гэррис изменил нам (Gerrisning bizga xiyonat qilganiga ishonching komil-mi)?
— Да, миссис Уэлдон, — коротко ответил юноша (Ha, missis Ueldon, — deb gapni cho‘rt kesdi Dik), желавший избежать объяснений по этому поводу (bu haqda gapni cho‘zib o‘tirishni istamasdan).
И, пристально глядя на старого негра, он добавил (Va keksa Tomga tikilib, qo’shib qo’ydi):
— Этой ночью Том и я открыли его измену (Shu kechasi Tom bilan men uni xiyonat qilganini fosh qildik). Если бы он не ускакал на своей лошади, я убил бы его (Basharti, u otda qochmaganida o‘ldirgan bo‘lardim)!
— Значит, эта гациенда… эта ферма… (Demak, gatsienda… bu ferma…)
— Здесь нет ни гациенды, ни фермы, ни деревни, ни поселка, — ответил Дик Сэнд (Bu yerda hech qanaqa gatsienda ham yo‘q, qishloq ham, posyolka ham! — deb javob qaytardi Dik Send). — Миссис Уэлдон, я повторяю, нам нужно немедленно вернуться на берег океана (Missis Ueldon, yana takror aytamanki, tezda dengiz qirg‘og‘iga qaytishimiz kerak).
— Той же дорогой, Дик (Kelgan yo‘limizdanmi, Dik)?
— Нет, миссис Уэлдон (Yo‘q, missis Ueldon). Мы спустимся вниз по реке на плоту (Biz sol yasab, daryo oqimi bilan jo‘naymiz). Течение доставит нас к морю (Daryo oqimi bizni dengizga olib chiqadi). Это безопасный и неутомительный путь (Bu xavfsiz va charchamaydigan yo‘l). Надо пройти еще несколько миль пешком, и я не сомневаюсь, что (Biz yana bir necha mil yayov yo‘l yursak, ishonaman- ki)…
— О, я полна сил, Дик! — воскликнула миссис Уэлдон (Men hali bardamman, Dik! — deb xitob qildi missis Ueldon), стараясь придать себе бодрый вид (o‘zini tetik tutishga harakat qilib). — Я могу идти (Men yura olaman). Я понесу своего сына (O‘g‘limniyam o‘zim ko‘tarib ketaveraman)…
— А мы-то на что, миссис Уэлдон? — возразил Бат (Biz nima uchunmiz, missis Ueldon? - e'tiroz bildirdi Bat). — Мы понесем вас обоих (Biz ikkovingizni ham ko‘tarib ketaveramiz)!
— Да, да, — подхватил Остин (Ha, shundoq, — deb uning gapiga qo‘shilishdi Ostin). — Возьмем две жерди, переплетем их ветками, сделаем подстилку из листьев (Ikkita xodaning o‘rtasiga yog‘och qo‘yib bog‘lab, orasiga novda to‘shaymiz)…
— Благодарю вас, друзья мои, — ответила миссис Уэлдон (Rahmat sizlarga, do‘stlarim, — deb javob qaytardi missis Ueldon), — но я предпочитаю идти пешком (ammo men piyoda yurishni yaxshi ko‘raman)… И я пойду! (Ketaveraman!) В дорогу! (Qani, yo‘lga!)
— В дорогу! — повторил Дик Сэнд (Yo‘lga! deb takrorladi Dik Send).
— Дайте мне Джека, — сказал Геркулес (Jekni menga beringlar, — dedi Gerkules), — Я устаю, когда мне нечего нести (Qo’limda yuk bo‘lmasa, tezda charchab qolaman).
И великан так бережно взял спящего ребенка на руки, что тот даже не проснулся (Pahlavon uxlab yotgan bolani asta qo‘1iga oluvdi, bola uyqusidan uyg‘onmadi ham).
— Дик, — снова заговорила миссис Уэлдон, — уверен ли ты, что Гэррис изменил нам?
— Да, миссис Уэлдон, — коротко ответил юноша, желавший избежать объяснений по этому поводу.
И, пристально глядя на старого негра, он добавил:
— Этой ночью Том и я открыли его измену. Если бы он не ускакал на своей лошади, я убил бы его!
— Значит, эта гациенда… эта ферма…
— Здесь нет ни гациенды, ни фермы, ни деревни, ни поселка, — ответил Дик Сэнд. — Миссис Уэлдон, я повторяю, нам нужно немедленно вернуться на берег океана.
— Той же дорогой, Дик?
— Нет, миссис Уэлдон. Мы спустимся вниз по реке на плоту. Течение доставит нас к морю. Это безопасный и неутомительный путь. Надо пройти еще несколько миль пешком, и я не сомневаюсь, что…
— О, я полна сил, Дик! — воскликнула миссис Уэлдон, стараясь придать себе бодрый вид. — Я могу идти. Я понесу своего сына…
— А мы-то на что, миссис Уэлдон? — возразил Бат. — Мы понесем вас обоих!
— Да, да, — подхватил Остин. — Возьмем две жерди, переплетем их ветками, сделаем подстилку из листьев…
— Благодарю вас, друзья мои, — ответила миссис Уэлдон, — но я предпочитаю идти пешком… И я пойду! В дорогу!
— В дорогу! — повторил Дик Сэнд.
— Дайте мне Джека, — сказал Геркулес, — Я устаю, когда мне нечего нести.
И великан так бережно взял спящего ребенка на руки, что тот даже не проснулся.