В космос — на балалайке, или Пророк и мессия "стыдного" инструмента

Проект “Уютная Россия”

Относительно балалайки есть два взаимоисключающих стереотипа:

1) Русские любят балалайку так же сильно, как водку, матрешку, шапку-ушанку, домашнего медведя и т.д.

2) Пункт 1) абсолютно не соответствует действительности, потому что для среднестатистического русского человека балалайка — это экзотика похлеще какой-нибудь шотландской волынки или маракасов. Вроде бы мы все знаем, что балалайка какое-то отношение к нам имеет, но в жизни с этим предметом никак не сталкиваемся: у большинства из нас его нет в квартире, мы на нем не играем и музыку, которую из этого деревянного прибора извлекают, никогда специально не слушаем. И вообще это инструмент глубоко устаревший и даже в старину годившийся только для низких жанров типа частушек. Есть, наверное, в увлечении балалайкой свое извращенное удовольствие, но обычному современному человеку понять его довольно сложно.

Так вот, оба стереотипа неверны.

Балалайку, в отличие от шестиструнной гитары или баяна, разумеется, нельзя назвать по-настоящему народным современным инструментом. Однако это востребованный инструмент, хотя и сугубо нишевой, и в силу этого скорее — сюрприз! — элитарный: на нем играют либо фольклорные вещи, либо академические произведения, либо, например, используют в качестве ритм-секции в каких-то сложных жанрах, близких к джазу.

Оставаясь в сознании ширнармасс балаганной погремушкой, балалайка в действительности является полноценным академическим музыкальным инструментом, обладающим всеми возможностями любого инструмента такого класса, включая, например, скрипку. Да, на балалайке всерьез играют Паганини.

Нельзя эту самую балалайку назвать и старинной. Строго говоря, ей чуть больше 100 лет.

В чем стереотипы не врут, так это в том, что балалайка — инструмент русский. Он был создан, доведен до ума и полностью раскрыт русскими людьми, и так уж сложилось: кто и что бы на ней ни играл, получается музыка с русским народным акцентом.

Ниже мы попытаемся кратко поведать правдивую историю самого русского музыкального инструмента. В двух лицах.

Василий Андреев

История балалайки делится на два периода: до появления Василия Васильевича Андреева (1861-1918) и после. Именно этот выдающийся музыкант придумал и создал современную балалайку.

Разумеется, балалайка существовала и до него. Скорее всего, инструмент появился на Руси в виде тюркской домбры и потом эволюционировал самостоятельно. Если максимально коротко описывать результат этой эволюции — стал более компактным. Первое упоминание в источниках относится к 1688 году: два человека были задержаны стрельцами за бесчинства с балалайкой в руках. Следующие 200 лет этот инструмент оставался сугубо народным, подлым (мог обзываться "лакейским"), производился кустарно, четкого облика не имел: струн было то две, то три, то четыре; короб мог быть как круглым (полукруглым), так и треугольным; корпус зачастую изготавливался из тыквы; длина грифа ничем не нормировалась; какого-то общепринятого строя тоже не было. С XVIII века известны отдельные любители балалаек и среди высшего сословия (слыли чудаками), сохранились и имена виртуозов, выступавших в лучших столичных домах. И тем не менее, балалайка для приличного человека все равно оставалась не вполне приличной экзотикой. С начала XIX века она и вовсе стала вытесняться из народного обихода (в том числе в крестьянской среде) русской семиструнной гитарой, но, тем не менее, до появления Андреева дотянула.

Вот он, этот красивый, талантливый, успешный мужчина. Василий Андреев.

Кажется, он представлял собой квинтэссенцию всего самого лучшего, что можно было найти в тогдашних русских. Андреев родился и провел раннее детство в Бежецке Тверской губернии. Отцом его был богатый купец Василий Андреевич, матерью — дворянка Софья Михайловна (в девичестве Веселаго), которая после смерти мужа в 1862 году и занималась воспитанием сына. Мать была музыкально одаренной, умной, широко образованной женщиной и глубоко порядочным человеком. Василий Васильевич фактически провел детство среди крестьянских детей и слуг. Позже семья переехала в Петербург, где Василий Васильевич учился играть на скрипке у профессора консерватории. Можно предположить, что купеческая предприимчивость ему досталась, так сказать, по праву рождения, высокая культура и одаренность — от матери, любовь к народу и народной культуре — от детского окружения.

Примечательно, что несмотря на близость к народу, до 22 лет он не знал, как звучит балалайка, хотя, конечно, ему было известно, что таковая существует. Однажды, отдыхая у себя в имении, Андреев услышал, как крестьянин играет на кустарной балалайке. Звуки заворожили его. Это была музыка новых возможностей. Все качества, которым наделили его природа и окружение, сошлись. Так родился один из главных русских культурных проектов. Началась история, достойная фильма или даже сериала. Может быть, мюзикла.

Андреев быстро выучился играть вещи, которые перенял от крестьян, но далее столкнулся с ограниченными возможностями самодельного инструмента.

Тогда Андреев решил довести балалайку до ума. Изучив имеющиеся образцы, он создал усредненно-народный облик инструмента, добавив к нему кое-что от гитары и мандолины (например, постоянные врезанные лады). Так появилось то, что нам известно как прима-балалайка: треугольный короб; три струны, две из которых настроены одинаково (две струны нота «ми», одна — на кварту выше — нота «ля»).

Легко сказать "создал". Андреев все это придумал и даже набросал чертежи, а изготовить балалайку должны были ведущие столичные мастера. Но те наотрез отказывались "позорить" свое имя работой над "мужицким" инструментом. Андреев, несмотря на неудачи, не сдавался (отметим предпринимательский подход к делу) и кое-как добился сотрудничества с петербургским мастером Владимиром Ивановым — тот согласился изготовить балалайку с условием, что об этом никто не узнает. Когда в мастерскую собирался кто-то войти, Иванов накрывал верстак с будущим инструментом специально приготовленным на такой случай платком.

Первым производство андреевских балалаек на поток поставил петербургский мастер Франц Пасербский, с которым CEO проекта "Балалайка" сотрудничал около 10 лет, но главной легендой балалайкостроительного дела стал краснодеревщик Семен Иванович Налимов, "русский Страдивариус".

Налимов создал десятки лучших в мире балалаек, на которых виртуозы музицируют до сих пор (об этом позже).

Новая балалайка позволила играть на себе... все что угодно. От, разумеется, народных песенок до классических произведений. Андреев адаптирует фольклор и вещи признанных композиторов, созданных для других инструментов, а также сочиняет сам. Например, вальсы.

С таким репертуаром в течение нескольких лет Андреев выступал перед взыскательной публикой, параллельно работая над усовершенствованием и развитием балалайки.

Он создает оркестр русских народных инструментов: помимо балалайки прима туда входят балалайки дискант, секунда, бас, контрабас, а также домры и гусли.

Великорусский оркестр (как он стал называться с 1896 года) гастролирует по России и Европе — всюду с неизменным бешеным успехом. В благословенном 1913 году оркестр дает концерт в присутствии Николая II и членов Государственной думы. Спустя год коллектив получает официальное именование "Императорский...", а Андреев становится «солистом его Императорского Величества».

Андреев был не просто патриотом, он был русским националистом, о чем свидетельствует участие в соответствующих организациях (гугл "Русское собрание"). Гриф налимовских балалаек украшал геральдический щит в "имперских" черно-желто-белых цветах. Восхождение балалаек на культурный олимп было частью масштабного национального подъема, включающего, например, распространение неорусского стиля, царский костюмированный бал 1903 года, картины Виктора Васнецова, иллюстрации Ивана Билибина... Кстати, Билибин тоже участвовал в разработке налимовских балалаек.

Можно утверждать, что новая балалайка была создана "сознательными" русскими на основе стихийно возникшего, но неоформленного и примитивного народного явления. Это произошло на том этапе, когда высокая русская культура стала важной частью мировых культурных процессов, а в отдельных областях и возглавила их.

Усилием воли за короткий период был произведен процесс наделения народного инструмента статусом, близким к тому, что имеют инструменты симфонического оркестра (каковые, отметим, тоже когда-то были народными).

Но Андреев не только переломил мнение о балалайках среди высших сословий - он буквально сам отнес ее народу и сказал ему: "Это твое, бери". И народ охотно взял и полюбил. Благо, существует институция, где сосредоточен в лице своих представителей весь народ сразу — войска. Рекрутов набирают из разных регионов, и в те же регионы они потом возвращаются. Андреев учил играть на балалайке петербургскую гвардию. А с началом Первой мировой войны ездил с балалайкой в действующую армию. Считается, что именно таким образом андреевская балалайка и разошлась по всей России — солдатики развезли по домам.

Андреев ушел из жизни в 1918 году. К этому времени балалайка становится по-настоящему народным инструментом: любовь к ней разделяют все сословия, классы или на какие там категории еще делятся люди. На балалайке упражняется царевич Алексей в тобольской ссылке, а какой-нибудь революционный матрос бренчит на ней "Яблочко" в перерыве между грабежами.

Вот почему инструмент пришелся ко двору новым властям и новой идеологии. При тоталитарном режиме идеи Андреева развились и закрепились: классы балалайки и домры стали обязательными в музыкальных школах. Русский народный оркестр имени В. В. Андреева сохранился и существует по сю пору, появились и другие знаменитые академические оркестры и ансамбли русских народных инструментов, в которых балалайка является важнейшей составляющей.

Несмотря на это, в общественном сознании балалайка по-прежнему - "инструмент стыдный, позорный". Тем удивительнее, что слова эти принадлежат лучшему в истории балалаечнику по имени

Алексей Архиповский

Если Андреев, как говорили, "одел балалайку во фрак", то Архиповский подсоединил к ней провода звукоснимателя. И тот, и другой избрали своей миссией сделать балалайку современным инструментом. Но если Андреев прежде всего хотел, по его словам, "продемонстрировать безграничные возможности этого инструмента в исполнении русской народной песни", то Архиповский уточняет: "Балалайка — это инструмент, на котором можно играть разную музыку. Любую". И еще: "В течение всей своей творческой карьеры я пытаюсь изменить отношение к этому инструменту, вывести его из категории народного творчества".

Он и правда может сыграть на балалайке все что угодно. Например, собезьянничать какие-нибудь электронные композиции — легко. Но это в рамках аттракциона. Несмотря на элемент стеба, на своих концертах Архиповский играет всерьез. Он создает совершенно фантастические инструментальные композиции ("истории", как он их называет), которые представляют собой длинную "колбасу" из мешанины разножанровых мотивов и фраз с добавлением оригинальных авторских музыкальных ходов. Все это складывается в единое, художественно убедительное высказывание, а звучит как невероятный хрустальный поток звуковых переливов, слушая который ты не можешь поверить, что столько звуков сразу извлекает один-единственный человек из одного-единственного музыкального инструмента, да еще какого — "презренной" балалайки!

Это большой концерт Архиповского. Можно включить его, слушать и читать дальше:

В детстве Архиповский больше всего любил плавать в Черном море, причем под водой. Каждый его концерт - это тоже самозабвенное погружение в волшебный мир, причем как со стороны слушателя, так и, в большей, наверное, степени, со стороны самого артиста.

Мы любим (очень любим) рассуждать об идентичности. История любви Архиповского и балалайки — прекрасный повод. В отличие от Андреева, Архиповский вырос далеко от того, что называется Русью. Его дом — квартира в многоэтажном доме в Туапсе. Это место, где редко бывает снег.

"Я не находил в себе той условной избушки, березки, снега, тройки вороных коней, запряженных в сани. До 15 лет я ничего подобного не видел. Поэтому для меня всё это было экзотикой", — признавался Архиповский. И в другом интервью: "К сожалению, не нашёл в себе этого русского корня".

И, несмотря на это, он любит и уважает фольклор и вставляет фольклорные мотивы (наряду с реминисценциями из другой национальной музыки) в свои "истории". Ирония в том, что собственно аутентичного фольклорного материала для балалайки мало. Из этнографических экспедиций привозили... "и польские мелодии, и вальсы Андреева и даже фокстроты и гопаки, сыгранные на балалайке".

Итак, фольклора мало, и все существующие фольклорные темы уже хорошо развиты, наконец, русская народная музыка по вышеназванным причинам — просто не его тема, поэтому Архиповский решил показать, что на балалайке можно сыграть всё остальное. То есть, вообще всё что угодно. Но...

"Выдающийся джазмен-мультиинструменталист Аркадий Шилклопер после одного из моих концертов сказал мне: «Что бы ты ни играл, всё равно звучит фольклор». Согласен с ним. У балалайки неповторимый, уникальный тембр, который передаёт русскую фольклорную волну, какую музыку ты бы ни играл.

Но где же кроются причины плохой репутации балалайки, которую в безжалостных выражениях констатировал Архиповский? "Этот инструмент стал брендом, но этот бренд скорее отрицательный. Обычно балалайку связывают с чем-то элементарным, простым, декоративным. Но и это объяснимо. Есть у русского человека снисходительное отношение к себе", — говорил он.

Балалайка как инструмент, популярный среди "революционных масс", был обласкан советской властью. Но если Андреев "одел балалайку во фрак", сделав ее академическим инструментом и тем самым отдалив от народа, то при Советах поверх этого фрака нацепили лубочную расписную косоворотку и в таком виде тоталитарно спустили вниз в качестве продукта для обязательного потребления. То есть среднему городскому человеку (читай — среднему русскому) балалайка чужда, во-первых, как элитарный инструмент, во-вторых, как спущенная сверху обязаловка. Есть и "в-третьих" — став академической, балалайка тем не менее продолжала существовать и осознаваться как низкий, народный, сельский, "колхозный" инструмент. Действительно, существует и народный вариант андреевской балалайки, который довольно долго был популярен на селе, но в массовом сознании два вида балалаек не разделялись. Городское население в массе своей — бывшее сельское (если не в первом, то во втором поколении) и в силу этого стремящееся от своего сельского прошлого отстраняться, чтобы утвердить себя именно как городское. И тут балалайка тоже попала под раздачу: она была тем, с чем современному городскому человеку стыдно иметь дело. Отсюда и "снисходительность".

Публицист Егор Холмогоров пишет: "В целом же конфликтов "городского" и "сельского" в русской культуре не существует. Существует конфликт высокопрофессионального и непрофессионального. И "рустикализация" культуры советского периода выражалась именно в торжестве низкого качества. Собственно базовая советская тенденция проявлялась в падении качества жизни и культуры с уровня "Петрушки" и "Жар-Птицы" Стравинского, глубоко фольклорных по материалу, до уровня песни "Яблочко" в исполнении балалаечника Шарикова".

Итак, балалайка была фактически заново создана человеком с прекрасным образованием, утонченным вкусом, профессиональным отношением к делу. Андреев ввел балалайку в число элитных музыкальных инструментов. В таковом качестве — если говорить о чисто музыкальном аспекте — история балалайки продолжилась и в СССР и не закончилась до сего момента, однако в массовом сознании (и государственная идеология этот образ поддерживала) балалайка оставалась народным, архаичным, низкожанровым инструментом, связанным не просто с непрофессионализмом, а с воинствующим невежеством, шариковщиной.

Разумеется, несмотря на это, редкие ценители балалайки есть и сейчас. Так, Архиповский выделяет три сферы, где балалайка применяется:

"Есть несколько направлений в современном исполнительстве, одно из которых — это продолжение декоративного фолка, то есть исполнение репертуара, которому уже лет сто, поддерживание его.

Есть другая полочка академического исполнения. В свое время наши профессора училищ сказали: «А чем мы хуже скрипки?» и решили играть классический репертуар. Там и Паганини, и Лист, и все что угодно. Причем они очень серьезно к этому отнеслись и добились впечатляющих результатов.

Ну, и есть еще полочка, она появилась уже позднее, не скажу, что джазовая, такое джазовое направление, ну, что-то типа банджо, что ли. Как ритм-секция в некоторых ансамблях балалайка начинает использоваться. Скорее всего, не для звуковой краски, а как такой элемент декора. Наверное. Я так думаю.

Норвежский герлз-бенд Katzenjammer и балалайка-контрабас

Вот эту ситуацию и решил переломить Архиповский, сделав балалайку по-настоящему актуальной для современного человека. Ему с его биографией, отсутствием "русского корня", сделать это было в какой-то степени даже легче: он видел перед собой прежде всего инструмент, ценный сам по себе вне богатых смысловых коннотаций:

"Конечно, балалайка — символ русского, слово, наполненное для меня, разумеется, русским духом и всевозможными отношениями, с ним связанными. Но если убираешь это, то сталкиваешься просто с каким-то инструментом. Я предпочитаю так к нему относиться".

Кстати об инструменте. Инструмент Архиповский использует самый лучший. С 2017 года в его руках звенит Налим — этим мужским именем он назвал балалайку, которую в 1915 году изготовил тот самый Семен Налимов.

Семен Иванович Налимов — это, вообще говоря, наш Страдивари. То есть балалаек лучше, по-моему, я не видел, чем те инструменты, которые делал Налимов. Видимо, он сам человек был неординарный. Я, кстати, очень часто сталкивался с таким феноменом, когда разные мастера изготавливали инструменты из разных пород деревьев, разной формы… звучит одинаково! То есть это тот случай, когда человек творит то, что он есть. Он может взять другую форму, может сделать гитару, она будет звучать так же. То есть, это он звучит так. Вот это его частота. И балалайки Налимова, сколько бы и каком бы состоянии я ни видел, имеют очень интересную частоту. Для меня — загадочную. Это такой инструмент, на котором не надо играть. Который диктует тебе какие-то вещи, которые ему нравятся или не нравятся. То есть это тот вариант, когда ты слушаешь.

Чтобы актуализировать балалайку, Архиповскому, как и в свое время Андрееву, пришлось усовершенствовать и сам инструмент, и приемы игры на нем. Для игры на балалайке он использует всевозможные гитарные техники: флажолетную, фламенкийскую, пиццикато и стаккато. Архиповский с помощью звукоинженеров осовременил саунд инструмента, подключив балалайку к проводам:

"Для этого много было проведено экспериментов с мастерами, в основном, гитарными. С теми, кто более-менее знают эту звуковую технологию. То есть это всевозможные датчики, попытка найти приамп, который соответствует моему представлению звука для балалайки, как я ее чувствую".

В результате Архиповскому действительно удалось продемонстрировать, что балалайка может звучать вполне себе современно и актуально, ничуть не хуже любого другого инструмента. Что всего на одной балалайке можно исполнять настоящие, серьезные шедевры.

Но добился ли Архиповский своей популяризаторской цели? Изменил ли он массовое отношение к инструменту? Может быть, у артиста хотя бы возникли последователи, достойные его самого?

...У Архиповского нет собственного ютуб-канала, но на видеохостинге полно записей его выступлений. У этих роликов — миллионы просмотров и тысячи восторженных комментариев. "На балалайке в космос? Легко!" "Я потрясён. Я всегда не любил балалайку и балалаечное, а тут! Такое впечатление, что на балалайке решаются задачи, для которых обычно выбирают арфу и орган. Музыка от сердца и выше. нам показывают то, до чего мы (в большинстве случаев) не доросли. И я плачу".

Несмотря на это, ответ на все вопросы, увы, отрицательный.

Во всяком случае, пока.

Просто к трем "полочкам" актуального бытования балалайки в мире современной музыки, о которых говорил музыкант, добавилась еще одна, пусть не менее важная и значительная: специальная полочка для феномена Архиповского. Виртуоз, самородок, единственный и, похоже, неповторимый, он занимает всю ее целиком.

И тем не менее, Архиповский, к счастью, не одинок в своем стремлении сделать балалайку в полном смысле народной снова. Энтузиасты создали в Ульяновске мануфактуру по производству балалаек и открыли музей, посвященный инструменту.