Сколько лет армянской нации? Часть III

Две прошлые части были посвящены двум этапам: развитию армянского вождества в этничность и становление этой самой армянской этничности. Мы показывали, что этно-культурное разнообразие, присущее периоду Урарту, сменяется постепенным "первичным" однообразием, где множество племён объединяются вокруг армянского этноса.

Для этого достаточно просмотреть урартскую клинопись: и хоть мы можем сказать, что последующие сведения об Армении из источников куда более скупы, нежели детальный расчёт урартской канцелярии, но не можем не отметить очевидного доминирования армянского этноса. Однако до I в. до н.э. процесс слияния ещё продолжался.

Например, описанные Ксенофонтом халды, с которыми армяне вели ожесточённую борьбу, изгнав их в горные территории. В конечном счёте, конфликт закончился миром и совместными браками, а это очевидный критерий их ассимиляции. Тоже самое касается и халибов, у которых Плиний Старший отмечал особую ветвь "арменохалибов", то есть переходной этничности, видимо, также в результате их постепенно смешения.

В I в. до н.э. мы видим становления Великой Армении и появления общего государственного права при Арташесе I, а также территориальных границ и закрепления сильной царской власти, компенсирующееся представительством родовой аристократии. Однако армяне продолжали иметь множественные государственности, вроде Цопка, Малой Армении или Коммагены, а последняя и вовсе была, во многом, эллинистическим, нежели столь армянским государством. Мы отмечаем здесь новую волну гетерогенности, обусловленную эллинистической эпохой.

В любом случае, к этому периоду армяне становятся однозначно крупной этнической общностью. Но возникает вопрос - являлись ли армяне нацией в этот период? Для этого надо обратиться к терминологии. Условно есть два способа определения нации. В первом случае, нация - это социо-политическая организация, обладающая общей политической территорией и определённым мифом происхождения, а также суверенитетом и равенством всех своих членов. Это отличает её от этноса, который может не иметь государства и политических границ.

С политической точки зрения, это отличает нацию Нового времени от феодальных и рабовладельческих обществ, где суверенитет принадлежал не всему народу, а монарху, династии или сословиям. Это также отличает нацию от теократий, где суверенитет принадлежит духовенству. Но нация отличается и от других эгалитарных обществ, где все члены равны.

Действительно, генезис обществ можно разделить на становление иерархических и неиерархических обществ. В первом случае речь о переходе от общин и вождеств к государству, от потестарности (опора на силу и обычай) до политики. Во втором же случае речь о редких и изолированных независимых общин, вроде кавказских аулов или же особого случая, греческих полисов. В близкое к современности время это города-республики (Флоренция, Венеция) или союз городов (Ганза). Впрочем, не путаем это с городами-государствами Шумера-Аккада, так как здесь речь всё же о государстве, хоть и ограниченном одним городом и подчинёнными территориями, ни о каком равенстве членов и представлении о "гражданине" тут не было.

Но нация отличается от них тем, что опирается на этничность и, отсюда, на некий миф происхождения. В древней Элладе каждый, в первую очередь, "афинян" или "спартанец", а "эллин" не более, чем культурно-языковой образ. Внутри нации такое невозможно, каждый сначала "эллин", а всё остальное значения не имеет. Ну и потому наличие этнического корня (хоть и не обязательно важного) отличает нацию от орденов (рыцарских и монашеских), тайных обществ, студенческих групп, полков наёмников, клубов, синдикатов, корпораций и многих других равных обществ.

В этом плане, о нации мы не можем говорить в Великой Армении никак. Нету речи ни о равенстве всех членов нации, ни о стремлении к единству национальных территорий (поглощение Цопка и Коммагены позже носило исключительно имперский характер). Нация есть там, где есть избирательное право и всеобщая воинская повинность. Носителем суверенитета был лишь только царь и аристократия, которая боролась с царём за представительство своей власти. И тут мы и сталкиваемся с другим определением нации, под которым можно иметь узкое солидарное сообщество, обладающее суверенитетом над конкретной территорией. Можно ли сказать, что тогда "нация" имела место в Армении, но была ограничена лишь небольшой группой?

Вообще, нацией до последних двух-трёх веков могли называть что угодно. И узкую группу, обладающую общим языком, и студентов, и даже группы иностранцев. Одно очевидно, что под нацией чаще всего имели солидарную группу, объединённую общим интересом. В политическом поле это так называемые "сословные нации", группы аристократов, опирающиеся не на личный авторитет (как монарх), а на привязанность к конкретной земле, своим владениям.

Как мы уже сказали, суверенитет в Великой Армении принадлежал царю. В эту эпоху царь выступал с универсальных позиций, как объединитель всей страны, но ему противостояли сословия, выступавшие от имени "земельного патриотизма", самой ранней формы патриотизма, в рамках княжеской земли. Они и боролись за суверенитет над территорией с царём. Царь, в этом плане, стремился к абсолютизации своей власти и был, этакой, "нацией" в лице одного человека (вспомним печально известное выражение "я есть Франция" Людовика XVI: фактически "я есть нация").

Высшие сословия же боролись за свои территории против царя. В этом плане, армянские нахарары и были формой "сословной нации", они обладали общим сознанием и территорией, по отношению к которой имели примитивный земельный патриотизм. Вообще вспомним, что та же "родина" во всех языках изначально касалась лишь места рождения и только в наше время ей стали называть общую родину нации и всех членов, а для первого определения дали понятие "малой родины".

С этой позиции, в Великой Армении была условная "нация", но она была ограничена нахарарами и их земельным сознанием. Остальной народ "нацией" не был, он не стремился к борьбе за суверенитет, не был един и не воспринимал себя в равной степени, оставаясь раздроблен на крестьянские общины, городские общества, феодальные поместья и множества других социальных связей. Суверенитет же и некое земельное сознание могли нести как раз представители аристократии. Их и можно считать, в этом определении, "нацией". Однако, как вы понимаете, в данном определении нету места общенациональному патриотизму. На место патриотизма к общей родине и государству имеет место патриотизм к месту рождения и княжескому владению.

Первая часть: https://telegra.ph/Skolko-let-armyanskoj-nacii-CHast-I-01-18
Вторая часть: https://telegra.ph/Skolko-let-armyanskoj-nacii-CHast-II-01-18

Артур Акопян
ИАПС Антитопор