«Рубеж» | 14
Автор книги: RageQuit \\ Aliaksandr YakubovichНеофициальная сборка доступных глав проекта. Это вторая книга Александра. Первая книга уже доступна в продаже на Amazon, ЛитРес или в Bookmate по подписке.
_________________
_________________
Тед с нетерпением ждал возвращения в Америку. Не сказать, что тяготы и лишения жизни под отрытым небом в походном лагере слишком уж угнетали, но подготовка к полету его определенно вымотала.
В последние недели все больше и больше времени вместо выживания на местности их инструкторы уделяли занятиям в наспех развернутых классах-палатках. Также Тед заметил, что немало времени уходило на физподготовку и ориентирование. При этом партнеры постоянно тасовались, ровно с той частотой, чтобы каждый из них не слишком хорошо узнал другого. Как понимал Теодор, делалось это с достаточно просто и прозаичной целью: каждый на корабле мог оказаться предателем и знать сильные или слабые стороны друг друга им было вредно. Должен сохраняться элемент неожиданности. Идей, где еще, кроме нейтрализации диверсантов, Тед смог бы применить свои навыки, у мужчины не было. На Атланте-4? На этих бескрайних просторах, где им придется выживать и строить новый мир?
О том, что будет ждать их на поверхности чужой планеты, он постоянно говорил с Ритой. Девушка давным-давно простила его, и они даже в некотором роде сблизились. Конечно, не так сильно, как это могло бы быть, если бы в первую очередь он был немного моложе, но тут, в прибалтийских болотах, важнее было то, что они по-настоящему подружились. Практически все свободное от подготовки время они проводили с Ритой за разговорами.
Девушка оказалась на удивление приятным собеседником. Конечно, оценить ее ум Тед мог еще в их первую встречу — в кафе у башни HyperColonic, но первое впечатление могло быть обманчивым. Сейчас же, спустя несколько месяцев он окончательно утвердился в мысли, что Рита Ойге была удивительно образованной для ее профессии женщиной. В первую очередь, это касалось естественных наук. Также она не питала иллюзий касательно общества и колониальной миссии как таковой.
— Тед, я тебе говорю, как только мы разрежем на металл последний отсек «Джеймса Харриса», у нас начнутся серьезные проблемы! — Наседала на него Рита во время их очередного обсуждения грядущей миссии.
Расположились они, как и обычно, в палатке Теда. Хотя, впрочем, это можно было бы назвать полноценной комнатой размером «два на три»; жесткий каркас из композитных материалов позволял развернуть полноценное жилое помещение с потолком, в наивысшей его части, около двух метров. Вход закрывался на обычную застежку, а в ветреную погоду жилец мог самостоятельно уменьшить высоту строения, потянув буквально за несколько рычагов. Тед частенько пользовался этой функцией, особенно после того, как во время очередной вьюги его скромное жилище чуть было не опрокинуло на бок. А проснуться от прыжка стены или потолка себе навстречу Тед категорически не хотел.
Рита устроилась на краю его койки, скрестив ноги. Тед же, по обыкновению, привалился спиной к опорному столбу в центре «комнаты», подложив под зад мешок со сменной одеждой. Первое время он чувствовал себя чуть неуютно глядя на свою подругу снизу вверх, однако буквально на второй вечер их импровизированных «дебатов» чувство это улетучилось, не оставив и следа. Тем более, собеседником Ойге была непростым, и Тед не был уверен, не устроили бы они какую-нибудь драку, сидя он рядом, в запале очередного обсуждения.
— Ты вообще представляешь, сколько это тысяч тонн вторсырья? Да ты до конца жизни будешь из этих отсеков конструкции варить! И еще останется!
— Вторсырье это хорошо, это наша стартовая позиция, — не унималась Рита, — а что дальше? Где брать металл? Геологическую разведку проводили?
— На планете подобного класса и размера просто обязаны быть все необходимые нам минералы, — парировал Тед, — об этом говорит статистика исследования других миров.
— И на скольких из них мы основали колонии? Дай помогу! Ни на одной! — Рита отбросила ладонью волосы со лба и продолжила: Так даже если бы и основали, не факт, что автоматические зонды сработали верно! А мы летим вслепую!
Этот их разговор повторялся уже минимум в пятый раз. Тед оптимистично смотрел на полет: конструкция «Харриса» предполагала миссию в один конец, по окончанию которой колонисты разберут корабль на части. Каждая секция обитаемого цилиндра имела в основании своей опоры механизм частичной расстыковки, которая завершалась подрывом креплений. После этого Секция переходила в автономный режим и была пригодна для мягкого (или жесткого) спуска на поверхность. А из полученного металла можно было бы построить целый город. Теду казалось, что при строительстве корабля они израсходовали больше железа, чем было потрачено на легендарный «Ржавый пояс» Среднего Запада, хотя и не был в этом окончательно уверен. В любом случае, проверить эту теорию не представляется возможным: большинство строений не пережило эпохи Засухи и последующего за ней периода «больших строек». Где-то там, в глубинке, остались парочка заводских остовов, но не более того.
Рита уже открыла рот, чтобы продолжить изничтожать Теда аргументами, но мужчина сумел вклиниться в этот обличающий невесть кого поток.
— Знаешь, меня больше интересует пониженная гравитация. От 0,7 до 0,83G, если наши спецы не ошиблись.
— И что тут такого? — Фыркнула Рита. — Ты думаешь, тебе не хватит там физнагрузок, чтобы поддерживать кости в нормальном состоянии?
— Ну, мы достоверно знаем, что больше года в невесомости ослабляют костную ткань, причем весьма значительно.
— Ну, так там будет гравитация. Не невесомость же.
— Но пониженная, — не унимался Тед. — Даже на «Харрисе» притяжение близко к реальному, земному, ну, не считая самых высоких палуб. А там… Не знаю.
Они оба задумались, вероятно, каждый о своем. Тед бросил короткий взгляд на Риту: девушка смотрела куда-то перед собой, сквозь стену его палатки, а, возможно, даже сквозь пространство и время — на просторы Атланта-4, которые угодливо рисовало ей воображение. Тед же размышлял, насколько сильно их колонию отбросит в плане технического прогресса и смогу ли потомки восстановить по учебникам, документам и прототипам былой уровень? О полном сохранении всех существующих на Земле благ не шло и речи: даже на банальное современное моющее средство требуется уйма сложных в производстве компонентов. Сложных, если нет материально-технической базы.
В чем-то Рита была права: очень много вопросов вызывало обеспечение ресурсами. Если они не найдут месторождения железной руды, нефти и угля в первые пять-десять лет и не закончат разработку и запуск первых предприятий в пятнадцатилетний срок, то колония обречена на возвращение, как минимум, в средние века. По прикидкам Теда, они сумеют сохранить часть наработок, еще часть — адаптируют под реалии нового мира, но вот были сферы, восстановление, а точнее сказать, копирование которых потребует слаженной работы на протяжении многих десятков лет. В первую очередь, речь идет о производстве микроэлектроники и сверхпроводников. И если терминалы с ЭВМ можно будет сохранить на поколения, то та же боевая броня и ее сверхплотные аккумуляторы придут в негодность уже лет через тридцать.
Конечно, реальный срок службы последних костюмов никто не проверял, но первые образцы, созданные еще при Харрисе — настоящем Харрисе — служили года два-три. После этого срока частенько начинались проблемы с питанием, калибровкой и начиналась общая активная деградация материала. Сколько протянут современные костюмы? Даже если в десять раз больше, то эти размышления возвращают нас к цифре в двадцать-тридцать лет.
Тед по достоинству оценил преимущества боевой брони еще во время службы в Турции. Костюм не раз спасал ему жизнь, принимая удар на себя. Кроме того, он облегчал движение на маршах, неплохо защищал от непогоды, будь то холод или жара, да и вообще был вещью крайне полезной. Что придет на смену костюмам в новом мире? Композитные бронежилеты? А потом? Кирасы?
«Если мы найдем железную руду», — горько усмехнулся про себя Тед.
— Знаешь что, — нарушила молчание Рита, — иногда мне кажется, что мы там просто все погибнем.
— Или погибнем здесь, — парировал Тед.
— С чего ты взял?
— Ты там, на большой земле, новости хоть смотрела иногда? — Удивился мужчина.
— Я чаще висела в скафандре со сварочным аппаратом в руках, — парировала Рита. — Не до новостей там, знаешь ли.
— Биосфера настолько шатка, что любой «ветерок» обрушит на нас очередную Засуху или чего еще похлеще, — сказал Тед. — И это явно видно в последние несколько лет.
Рита задумалась.
— То есть, — начала девушка, — ты считаешь, что лучше попытаться сбежать, чем решать проблемы тут?
Тед с укором посмотрел на Риту и только покачал головой. Она определенно нарывалась на очередной спор. Было доподлинно известно: даже если все люди разом исчезнут с лица Земли, на полную стабилизацию погоды уйдет несколько тысяч, а возможно, и десятков тысяч лет. О восстановлении былого биоразнообразия в такие сроки речи даже не идет, тут нужны миллионы лет, потому что человечество уничтожило больше половины видов. Еще почти столько же истребила Засуха. Сейчас их мир был похож больше на местами еще зеленый, но скорее безжизненный, по сравнению с ситуацией еще пятьсот лет назад, мир. На мир, в котором места для людей все меньше и меньше.
— Ты прекрасно знаешь мою позицию, Рита.
— У тебя потребительское отношение, Тед.
— Ты серьезно?
— Конечно.
У них в который раз завязался жаркий спор. Тед приводил собственные аргументы, пытался убедить Риту в том, что им на Земле уже ничего не светит как виду. Рита упорно стояла на своем и пыталась доказать, что Земля — дом человечества.
В итоге каждый остался при своем. Уже далеко за полночь Рита отправилась в свою дом-палатку, а Тед растянулся на узкой койке и потушил лампу.
«Нам придется уйти», — подумал он. — «Как бы Рита не взывала к тому, что Земля — наш дом, мы его уничтожили».
Приближалась весна. Их обучение жизни в полевых условиях подходило к концу. Тед познакомился с большинством людей, с которыми впоследствии проведет несколько лет в одной смене на корабле. Все они были, по сути своей, неплохими людьми. Некоторое беспокойство у мужчины вызывал Александридис — командир их смены. За месяцы, проведенные в лагере, Тед так и не смог составить о нем однозначного мнения и это его смущало. Ему всегда казалось, что он неплохо разбирается в людях. Александридис же был каким-то то ли скользким, то ли что-то еще. На уровне ощущений этот человек вызывал у Теда некоторое беспокойство. С виду дружелюбный, Николас иногда будто бы терял над собой контроль и его глаза становились стеклянными, холодными. Создавалось впечатление, что он смотрит сквозь тебя, но не потому что задумался о чем-то постороннем, а потому что ты для него не важнее груды мусора. Но мусор можно переработать, а ты — просто бесполезная биомасса. Длилось это состояние Николаса долю секунды — к слову, Тед замечал его лишь пару раз — но уже это свидетельствовало о том, что никакое это не совпадение.
С Александридисом надо будет держать ухо в остро.
Обратно в Северную Америку они возвращались на обычном десантном самолете. Как только Тед ступил на платформу грузового шлюза, на него нахлынули воспоминания. Рита шла рядом и заметила, как он поменялся в лице.
— Что такое, старик? — Поддела она Теда, в очередной раз намекая на их разницу в возрасте и то, что, по мнению Риты, ему уже пора думать о собственной урне для праха. — Боишься летать?
Тед летать не боялся. Примерно на таких самолетах их перебрасывали с базы на базу во время его службы в Турции. А как-то раз он, стоя на военном аэродроме где-то на побережье средиземного моря, наблюдал, как точно такой же самолет падал, подбитый ракетой с тепловым наведением. Перед глазами стоял шлейф из огня и копоти, вой сирен и снующие вокруг сослуживцы, которые пытались придумать, что им делать и как помочь людям на борту. Тед понимал, что в двадцати-тридцати километрах от базы начинается территория туркменских племен и прыгать с парашютом там, означало либо смерть от многочисленных пуль, либо еще более мучительный плен. Поэтому и не видели они куполов десантных парашютов или блеск малых крыльев персональных планеров. А видели, как коптящий самолет падал, недотягивая до взлетно-посадочной полосы аэродрома. Шансов уцелеть при жесткой посадке за пределами базы не было. Вокруг, сколько хватало глаз, раскидывались складки холмов и овраги: тут просто не существовало ровной поверхности, на которую, вытягивая на себя изо всех сил штурвал, можно было посадить самолет на брюхо. А с какого-то момента и для прыжка с парашютом высота стала недостаточной.
Тед видел, как самолет в последний раз клюнул носом и скрылся за цепью ближайших холмов. Через десяток секунд в воздух поднялся столб пыли, за которым последовал дым пожара. Конечно же, пилоты перед приземлением сбросили остатки топлива, чтобы машина не взорвалась от удара о землю, но, судя по высоте, на которую поднялась грязь, никто из экипажа и пассажиров не уцелел.
Потом обитатели базы погрузились на джипы и в срочном порядке выдвинулись на место крушения, догоняя уже поднятые в воздух вертолеты — конвертопланы было решено оставить на земле, слишком мала была дистанция до места крушения — прорывались через овраги к разбитой машине, пытались найти выживших. В тот день погибли остатки 78-й роты морской пехоты, что была на рейде в глуби территории туркменских племен, и приписанный к ней разведвзвод, в общей сложности пятьдесят четыре человека с учетом членов экипажа.
— Тед! — Рита выдернула его из воспоминаний. — Ты что, уснул? Давай, грузись! Скоро будем дома!
Впереди их ожидало не самое комфортное путешествие с одной дозаправкой на аэродроме в Исландии и потом — где-то в Канаде.
— Ты что, боишься летать? — по-ребячески попыталась поддеть мужчину Рита, но тот лишь хмуро отмахнулся от девушки и шагнул в недра самолета.
После того, как все пассажиры расселись по своим местам, турбины двигателей пришли в движение и машина грузно, будто нехотя, стала выруливать на взлетно-посадочную полосу. Умом Тед понимал, что сейчас он в тысячах километров от турецких пустошей, но ему до боли захотелось покрепче прижать к груди штурмовую винтовку и проверить заряд батареи на броне. Так, для спокойствия.
Во время взлета и первые полтора часа пути сидящая рядом с ним Рита о чем-то весело щебетала, пытаясь растормошить своего друга и товарища. Девушка понимала, что на Теда нахлынули какие-то воспоминания, вероятнее всего, связанные с армией. Мужчина не слишком распространялся о том, что там, в Турции происходило, и Рита знала только то, что он — ветеран боевых действий, прошедший через «горячую точку». Еще двести лет назад этим было бы сложно кого-то удивить — весь мир был одной большой «горячей точкой» — но сейчас, в относительно сытые и спокойные времена... Рита где-то читала, что бои меняют психику, изменяют человека и вернуться в социальные рамки и нормы после поля боя крайне тяжело. И пусть вся их цивилизация и история стояла на культуре воинов и насилии, в развитом обществе с полноценными социальными институтами этим самым воинам уже не было места.
В какой-то момент поток слов, шуток и подколок иссяк, чему Тед был несказанно рад, а еще через пятнадцать минут Рита мирно посапывала, повиснув на страховочных ремнях в своем кресле. В сон стало клонить и Теда. Мужчина несколько раз клюнул носом, где-то на задворках сознания размышляя, стоит ли ему вообще спать или лучше отдохнуть уже дома, в собственной постели, после чего последовал примеру Риты, прижимая к груди вместо штурмовой винтовки вещмешок.
Он снова оказался в Турции.
— Готовность две минуты! Второй взвод! На исходную! — Капрал всегда умудрялся каким-то волшебным образом перекричать ревущие двигатели. — Давайте! Пошевеливайтесь! Раньше начнем, раньше закончим и уже к ужину вернемся на базу! Ходу! Ходу!
Тед стоял в колоне третьим, полностью готовый к десантированию. Батареи брони заряжены, в руках винтовка, за спиной — персональный планер и жесткий парашют, аккуратно упакованный в маленький рюкзачок. Десантный люк открылся, бойцы перед Тедом спрыгнули и он, повинуясь команде капрала, шагнул в пустоту.
Вот он летит, открывает планер и, внимательно наблюдая за датчиком высоты, в последний момент бьет по кнопке раскрытия парашюта, который лишь смягчает удар о землю — остальное делает костюм. Под ногами опять песчаник турецких пустошей. Солнце еще не встало; где-то далеко на востоке поднимается зарево нового дня, но до момента, когда солнечный свет зальет эти проклятые земли еще около получаса.
Последним приземляется капрал, приземляется жестко, но, будто бы и не почувствовав удара о землю, сразу же направляется к сержанту и дает отчет о проведенной высадке. Десантировались без потерь. Передатчики в шлемах молчат — рота сохраняет тишину в эфире. Конечно, туркмены не способны взломать их шифрование, но сам факт нарушение радиомолчания в этой зоне поставит всех их под удар.
Сержант знаками дает понять, что первый взвод отправляется в разведку, второй и третий — с ним, движется впереди, четвертый замыкает строй вместе с капралом. Только бойцы пришли в движение, готовясь к двадцатикилометровому марш-броску до цели, как их роту накрыл минометный огонь. Первая граната упала слева от Теда. Если бы не боевая броня, то его бы разорвало на части осколками, а так просто сбило с ног. Из последствий — пара синяков и легкий гул в ушах на пару часов. Земля в очередной раз содрогнулась от взрывов снарядов — теперь их было не меньше десяти — и в этот момент Тед проснулся.
Самолет трясло. Мужчина не сразу понял, где находится. Только через несколько секунд он понял, что они возвращаются из тренировочного лагеря обратно, домой, а тряска, которая в его сне превратилась в минометный огонь — просто турбулентность. Проснулась и Рита. Выглядела она откровенно паршиво: сон, сидя прикованным к креслу в недрах грузового самолета, не добавляет сил и свежести, только если ты не старый десантник, привычный ко сну в любой возможной позе и обстановке.
— Сколько летим? — Сонно спросила девушка.
Тед бросил взгляд на табло у люка. До прибытия домой осталось около пяти часов, то есть они успешно проспали посадку, дозаправку и взлет. Или их заправляли прямо в воздухе? Теду было все равно.
— Часа три-четыре, только я не понимаю, как мы пропустили посадку на дозаправку.
— Ну пропустили, что с того? — Рита не предала странностям с дозаправкой никакого значения.
Тряска разбудила не только их, но и многих других будущих колонистов. Самолет наполнился тихим гулом разговоров, редкими смешками, и возней, которая всегда сопровождает путешествие большого количества людей в ограниченном пространстве.
— Ты вообще осознаешь, что скоро мы улетим к другой звезде? — Тихо спросила Рита. — И нашими попутчиками будут вот они.
Тед ничего не ответил. Первые несколько недель в лагере были не из простых. Его, как высокопоставленного члена экипажа особо не задевали, но Тед обратил внимание, что даже там — просто вдали от цивилизации — начались какие-то первобытные трения между стихийно сформированными группами. Разделялись они в лагере, конечно, не по племенному признаку, но какая-то сегрегация по профессии и роду деятельности имела место быть. Строители и монтажники старались держаться вместе. Немало времени с ними проводила и Рита. Инженеры вместе с энергетиками сбились в отдельную «стаю», так же поступили биологи, специалисты по сельскому хозяйству, солдаты. Если бы им дали еще немного времени, их маленький лагерь превратился бы в анклав городов-государств, со своими лидерами, бойцами и торговлей.
От этих мыслей Теду становилось не по себе. Обнадеживало только одно: там, на Атланте-4, без поддержки друг друга они все просто не выживут.
— Знаешь, о другом тут особо и не подумаешь, — уклончиво ответил Тед. — Но меня больше тревожит то, что происходило в наше отсутствие на «большой земле», дома. Читала новости?
— Да так, по диагонали, — ответила Рита. — Там вроде были какие-то беспорядки и стрельба в Новом Вашингтоне, но это было несколько месяцев назад. Вроде, даже поймали кого-то.
— Ага, поймали. Смотри.
Тед открыл вещмешок и запустил поглубже руку, выуживая из его недр свой планшет. Он пользовался некоторыми привилегиями и в последние полтора месяца имел полноценный канал связи с внешним миром, хотя руководители программы подготовки и настаивали на том, чтобы он не пользовался им слишком часто.
В несколько движений Тед вывел на экран ленту новостей и протянул планшет Рите.
— Вон, видишь главный заголовок?
Надписи на экране гласили: «Главному нацисту страны грозит смертная казнь» и «Глава партии «Достоинство» подозревается в организации теракта и убийстве полицейского». Там же проигрывалась зацикленная запись того, как обвиняемого, мужчину лет пятидесяти, полицейские под руки ведут через толпу на заседание в здание суда. Рита отметила про себя, что мужчина отнюдь не напуган, держится с достоинством и даже некоторым презрением к окружающим. Толпа вокруг мужчины состояла в основном из активистов «зеленого» движения, скандирующих оскорбительные лозунги и требующих «вздернуть нацистскую мразь на ближайшем столбе».
— И что с того? Ты знаком с ним?
— С Эдвардом Лонгом? — Тед усмехнулся, — что ты, нет.
— Тогда чего тебя интересует судьба очередного расиста? — Позиция Риты была более чем однозначна, учитывая ее происхождение и цвет кожи.
— Я не знаком с Эдвардом Лонгом, точнее, с Эдвардом Гейтом, — поправил сам себя Тед, вспомнив, что Лонг — это лишь псевдоним. Во всяком случае, так писали в новостях.
— В день, когда мы с тобой проходили собеседование, я его видел.
— И где же? — На лице Риты появилось выражение полной растерянности.
— Он сидел прямо напротив меня, — ответил Тед глядя в планшет, и в сотый раз убеждаясь, что не ошибся. — Там, в приемной перед кабинетом, сидел этот мужчина. И либо он ждал аудиенции у Чарльза Смита, либо наблюдал за кандидатами, так сказать, в более неформальной обстановке. И сейчас я четко понимаю, что он наблюдал за мной, будто рассматривал.
— И что это вообще значит?
— Я не имею понятия, какие дела могут быть у моего начальства с «Достоинством» и нацистами, — ответил Тед, — но если он был в тот день в здании, то даю руку на отсечение, что он и его партия имеют отношение к «Джеймсу Харрису». Самое прямое, непосредственное отношение.
_________________