Новый мир, старые игры

Часть 4: Политика в 3D. Глава 9: Политический Мир Диснея

Новый мир, старые игры

Как вы помните, Силовые Игры — это то, что люди научились делать давным-давно. Они очень простые, с единственным правилом:

Каждый может делать всё, что хочет, если у него хватит сил.

Наши Примитивные Разумы могут воспринимать мир только через призму Силовых Игр — и когда люди в современном обществе играют в Силовые Игры, это признак того, что Примитивные Разумы захватили культуру. Дым Примитивного Разума похож на вирус, и заразив культуру, он распространяется через умы, как эпидемия. Вскоре почти все убеждены, что они живут в мультфильме Диснея, где есть только нули и единицы, а сами они положительные герои, что позволяет Силовым Играм править балом.

В главе 4 мы изобразили американское понятие справедливости, используя этот график:

График сложноват, но основная идея заключается в том, что США основаны на компромиссе между свободой и равенством. Область США представляет собой регион компромисса, в котором страна должна оставаться всегда. Варианты за пределами американской области недоступны, потому что они означают переход контроля к Силовым Играм.

Теоретически, две американские политические партии находятся где-то здесь:

Неизбежно, многие американцы, читающие эту главу, будут кричать на меня, утверждая, что я совершаю грубое ложное приравнивание. Их аргументация заключается в том, что, хотя их партия действительно находится аккурат в зоне США, другая сторона играет во все виды Силовых Игр на запретной территории.

Левые видят это так (статья на Википедии про джерримендеринг):

Правые расскажут следующую историю:

Дело в том, что есть множество исследований, которые показывают, что обе стороны одинаково нетерпимы и одинаково предвзяты. Чем одна из них хуже другой в тот или иной год или десятилетие, для нас сейчас менее важно, чем тот факт, что обе они плохие.

Обе стороны сталкиваются с проблемой выросших, но не повзрослевших, полностью покупаясь на социальную структуру «свои/чужие», характерную для средней школы — классический признак Силовых Игр. И обе полностью погружаются в грубые отрицательные обобщения внешней группы (Джон Клиз объясняет подробнее).

На обоих полюсах ПМД люди с трудом могут назвать три политики, которые им нравятся в отношении Чужого президента, и три области законодательства, в которых Свой президент ошибается, даже если каждый президент делает много хороших и плохих вещей. Люди из обоих лагерей склонны считать, что если бы все в стране разделяли их взгляды и ценности, все национальные проблемы были бы решены. Все признаки упрощённого, племенного мышления. Все признаки Силовых Игр.

Вероятно, самым ярким признаком Силовых Игр является безудержное лицемерие. Мышление высоких ступеней основано на ценностях и принципах и стремлении оставаться последовательными в их отношении перед лицом неизбежного давления племенной привязанности. Но у Силовых Игр есть только один принцип: сила. Как ёмко заметил Джордж Оруэлл в своём романе «1984»: «Цель власти — власть».

Следуя за Оруэллом, писатель Эндрю Салливан отлично подводит итог:

Джордж Оруэлл, как известно, определил это мышление как отождествление себя с движением, «они ставят его за пределы добра и зла и не признают никакого иного долга, кроме отстаивания его интересов». Оно характеризуется, как он отметил, внутренним противоречием и безразличием к реальности. И так много суровых критиков политики слежки Джорджа Буша-младшего подозрительно притихли, когда Обама назначил большинство из них; Демократы смотрели в другую сторону, когда Обама нарастил масштабы депортации до уровня, превышающего уровень Трампа до сих пор. Республиканцы, в свою очередь, были одержимы государственным долгом, когда Обама был у власти, несмотря на самую глубокую рецессию за последние десятилетия. Но в ту минуту, когда Трамп пришёл к власти, они не могли сдержать восторга по поводу налогового пакета, который мог бы добавить к нему триллионы долларов. Ни одно племя не было более федералистским, когда дело дошло до законов о марихуане, чем либералы; и ни одно племя не было менее федералистским, когда дело дошло до абортов. Для консерваторов всё наоборот. Для правого племени наследуется что угодно, кроме гомосексуализма; для левого племени нет ничего наследственного, кроме гомосексуализма. В годы правления Буша либералы неустанно боролись против злоупотребления исполнительной властью; при Обаме они аплодировали, когда он использовал свою исполнительную власть, чтобы изменить законы об иммиграции и навязать новые природоохранные нормативные акты.

В Силовых Играх принципы всегда будут проигрывать силе. В то время как людей в политике высоких ступеней критикуют за то, что они не верны своим принципам (как в предыдущем параграфе), политики ПМД подвергаются критике по противоположной причине: на низких ступенях у вас возникают проблемы за смену политических позиций в попытке сохранить верность принципам. Наверху важна честность, а внизу — лояльность.

Либерализм сам по себе является набором принципов, и в Политическом Мире Диснея люди без колебаний пойдут против либерализма, если это поможет победе племени. Помимо обычных нелиберальных практик ПМД, таких как избирательное сопереживание или выборочная поддержка основных либеральных прав типа свободы слова, есть и нелиберальные взгляды ПМД на демократию. Когда люди в политике низких ступеней проигрывают выборы, они кричат, что лишены права голоса, они настаивают на том, что система должна быть сломана, и они готовы свергнуть лидера оппозиции. Когда их кандидат побеждает, они говорят что-то вроде «вера в демократию восстановлена!» — т.е. демократия работает только тогда, когда победит мой кандидат. Это не образ мыслей человека, который верит в демократию, — это мышление человека, который верит в диктатуру, но застрял в демократии.

Конечно, иногда избирательная система действительно бывает местами скомпрометирована, что всегда беспокоит людей на высоких ступенях. Но на низких ступенях они обеспокоены только теми случаями, которые наносят ущерб их партии и отрицают возможную коррупцию, когда это помогает ей.

Вот почему плохо, что США переосмыслили слово «либеральный», сделав его синонимом «прогрессивный». В то время как «прогрессивный» — это слово по оси X, «либеральный» — это понятие по оси Y.

Когда мы «приближаем» Эмердж Тауэр, то становится понятно, что то, что участники ПМД воспринимают как игру за положительных героев в мультфильме Диснея, на самом деле просто представляет собой функционирование типовой клетки большого глупого великана Силовых Игр.

Вариации деления на Своих и Чужих

Люди с менталитетом Силовых Игр почти всегда будут делиться в формате «Мы против них» — разница в том, насколько большие эти великаны. Как раз об этом говорит та бедуинская пословица:

Я против моих братьев; мои братья и я против моих двоюродных братьев; мои двоюродные братья, мои братья и я против незнакомцев.

В течение периода праймериз в США деление на Своих и Чужих перемещается вниз по Эмердж Тауэр до уровня «я против моего брата», так как начинается борьба между фракциями в обоих лагерях.

Во время войны разделение Свой/Чужой перемещается вверх по Эмердж Тауэр до уровня «вся семья против незнакомцев», временно объединяя страну в одно большое Мы.

Но это всё особые обстоятельства. В обычное время США нравится находиться на уровне «двоюродных братьев» — между ними, где одна половина США противопоставлена ​​другой половине.

Поскольку это норма, мы сосредоточимся на этих двух крупных национальных фракциях.

Склеенность великанов

Сюжет каждого великана, который так похож на реальность для людей внутри него, — это просто ещё одна суперклеевая история.

Если политика высоких ступеней является микро-разделённой и макро-единой (люди спорят, великаны работают дружно), то политика низких ступеней наоборот: микро-единая (все участники великана придерживаются одинаковых идей) и макро-разделённая (великаны враждуют друг с другом). Поддержание такого хода вещей является критической целью суперклеевой истории.

Поддержание микро-единения

Племя низких ступеней похоже на колонию муравьев, и оно нуждается в том, чтобы все муравьи трудились вместе, полностью согласные друг с другом. Это не всегда легко, учитывая пёструю команду, которая составляет фракцию ПМД. Эта команда включает в себя несколько классических типов, у каждого из которых есть свои причины для существования.

Некоторые выдающиеся члены любой фракции ПМД:

Фанатики: люди, которые верят каждому слову сюжета.

Трайбалисты: люди, которые любят быть частью большой, влиятельной группы и обсирать другую группу. Эти люди обычно были либо суперпопулярны в средней школе, и используют политику, чтобы заново пережить дни своей славы, либо они были супернепопулярны в средней школе, и используют политику, чтобы отыграться.

Оппортунисты: люди, которые используют политику для получения социального статуса или карьерного роста, для продажи книг, для получения кликов или для любого другого способа монетизации политики.

Самокопатели: люди, которые были убеждены, что политика может быть схемой быстрого решения вопросов поиска смысла, цели, интеллектуальной убеждённости, моральных ориентиров, повышения самооценки или любых других частей жизни, в которых на самом деле гораздо сложнее чего-то добиться. Эти люди также являются хорошими кандидатами на покупку таблеток для похудения, которые «гарантированно сделают вас худыми без напряга», и фуфломецина, который «гарантированно решит проблему облысения, или мы вернём вам деньги».

Интеллектуальные провинциалы: я придумал термин, которым очень горжусь. Люди, которые никогда не «выезжают из родного города, в котором выросли», интеллектуально или морально.

Мыслители высоких ступеней под прикрытием: умы этих людей находятся на высоких ступенях, но культура низких ступеней, в которую они погружены, успешно заставила их держать рот на замке.

Что касается великана, эта странная коалиция делится на две категории:

И важно убедиться, что снаружи всё продолжает выглядеть так:

Это означает, что нужно убедиться, что все, кто верит в сюжет, продолжают верить ему, а все, кто не верит в него, продолжают притворяться, что верят (из страха или корысти). Ребёнка священного сюжета всегда должны называть милым. Вот что значит для племени быть микро-единым.

Поддержание макро-разделённости

Как напоминает нам бедуинская пословица, в Силовых Играх лучший клей — хороший общий враг. И чем больше великан, которого вы хотите построить, тем больший общий враг вам нужен, чтобы клей выдержал — потому что, если Их великан не достаточно большой, то Наш великан неизбежно расколется на новые структуры Свой/Чужой. Для достижения этой цели политические великаны низких ступеней обычно называют политику игрой с нулевой суммой, в которой цели хороших парней могут быть достигнуты только в результате проигрыша плохих парней (и наоборот). И они сосредоточат уйму энергии на той части сюжета, в которой говорится о том, насколько плохие парни глупые, невежественные, злые, фанатичные, меркантильные, хитрые, токсичные, отсталые, эгоистичные и, что наиболее важно, опасные, создавая множество мемов вроде этого:

Или этого (статья на Википедии про речевые коды, про расовые квоты и моральный релятивизм):

Граждане Политического Мира Диснея будут даже лучше подготовлены к спичу о том, какие плохие парни стрёмные, чем о том, почему хорошие парни хороши.

Часть про стрёмность плохих парней в сюжете особенно важна, потому что помимо общих преимуществ клея общего врага, она является критически важным лакмусом, в котором положительные герои истории нуждаются, чтобы чувствовать себя положительными. Без Джафара Аладдин больше не герой — он просто какой-то парень. Вот почему Мистер Негодяй должен всегда быть супер злым, а Мисс Поганые Штанишки всегда должна быть обгажена.

Содержание