Справедливость

Часть 2. Игры Ценностей. Глава 4. Дети Просвещения

Справедливость

«Справедливая страна» означает несколько вещей.

Одним из важных компонентов является процессуальная справедливость, т.е. равноправны ли все люди перед законом, и подчиняются ли все одинаковым процессам? Классическим примером здесь является система правосудия.

Когда кто-то нарушает закон или возникает конфликт между гражданами, правительственный судья должен следить за тем, чтобы жёлтые и красные карточки выдавались последовательно и правильно. Даже когда все пытаются быть максимально честными, это может быть непросто.

С одной стороны, линия, которая отделяет легальное от нелегального, сосредоточена вокруг широкой концепции вреда. Что означает это:

Правда, обычно всё выглядит не так отчётливо, как на моём рисунке. Линия вреда не всегда чёткая — в большинстве случаев непросто установить фактически причнённый в ходе конфликта вред, что делает линию более размытой:

Кроме того, существует тот факт, что права зелёного круга одного человека регулярно сталкиваются с правами зелёных кругов других людей (например, публичный протест, вмешивающийся в публичный парад), и не всегда очевидно, какие из этих прав важнее.

Чтобы сделать всё ещё более запутанным, люди не всегда говорят правду, и правительство часто сталкивается со словами одного человека против слов другого без конкретных доказательств в обоих случаях.

Поэтому отцы-основатели создали систему правосудия, которая позволяет любому, кто находится в конфликте или обвиняется в совершении преступления, рассказать свою сторону истории другим гражданам, которые затем могут решить, кто виноват и в чём. Силовые Игры полны людей, признанных виновными без доказательств и несправедливо наказанных. Просвещение было призвано покончить с этим, так что твёрдым правилом стала невиновность до тех пор, пока вина не доказана.

Отцы-основатели также знали, что по мере развития общества будут развиваться новые отрасли промышленности с новыми технологиями, которые будут приносить новые виды прав и новые виды вреда, поэтому система правосудия будет применять дух Конституции в незнакомых ситуациях по мере их возникновения, устанавливая новые судебные прецеденты в ходе этого процесса.

Другим важным компонентом честной страны является справедливость распределения.

Людям нравятся ресурсы, а ресурсы ограничены. В Силовых Играх тот, кто держит дубину, как правило распределяет ресурсы любым удобным для него способом. В новых США это больше бы не прокатило.

Но если никто наверху не решает, кто что получит, то кто же это делает?

В первой части я сравнил рождение в диктатуре Силовых Игр с вытягиванием карты из колоды:

Если вам повезло вытащить червового валета и родиться ребёнком в благородной семье одной из верховных каст, признанных диктатором, вы могли бы жить безопасной и приятной жизнью. Но чаще вы могли оказаться с 7 треф и провести свою крестьянскую жизнь по уши в дерьме или вытянуть 4 бубей и провести 40 невыносимых лет в рабстве, или, достав 2 пик, попасть в 13 лет в первые ряды в одном из завоевательных походов мистера Вопросительного Знака, и на этом всё для вас бы закончилось.

Красные и зелёные круги свободы частично решили эту проблему, устранив, по крайней мере для граждан, самые явные виды угнетения, которые составляют самые низкие карты, что означает, что граждане США будут иметь не хуже, чем, скажем, 7. Чтобы определить, как карты должны быть розданы за пределами этого минимума, стране потребуется правильная система распределения ресурсов.

Если на минутку очень упростить, давайте рассмотрим варианты распределения ресурсов страны на линейном спектре, что обязательно приведёт к тому, что многие люди будут кричать на меня:

Мы можем наложить нашу футбольную метафору на диаграмму, где граждане являются игроками, а правительство — судьёй.

Большинство из нас может согласиться с тем, что правая половина этого спектра, где ресурсы распределяются произвольно по прихоти диктатора, представляет собой несправедливую систему, которая обычно приводит к огромному низшему классу с мизерной надеждой подняться наверх.

Но одна из самых горячих мировых дискуссий прошлого века развернулась вокруг того, где самая правильная форма справедливости лежит на левой половине спектра.

Отцы-основатели отдали предпочтение средней части спектра — свободным рынкам и равенству возможностей — над его левым краем. Они считали, что на футбольном поле в США каждый должен иметь равные возможности для игры, но помимо этого то, как люди играют, должно определять их место в жизни. Язык «равных возможностей» превращается непосредственно в третье неотъемлемое право: стремление к счастью. Право на стремление — вот что имело значение для американцев — стремление к счастью, богатству, власти и влиянию, а не право на владение этими ресурсами.

Но речь идёт о спектре, а не о выборе между двумя бинарными опциями, и споры о том, где именно США находятся и должны находиться в левой части спектра, ведутся с момента основания до сих пор. Общая идея, однако, заключается в том, что отцы-основатели выбрали равенство возможностей, а не равенство результатов.

Они видели равные возможности как интуитивно справедливые. Да, в такой системе были бы победители, получившие больше ресурсов, и проигравшие, получившие меньше, и не все были бы довольны своими результатами. Но отцы-основатели полагали, что если бы люди чувствовали, что возможности были равными, они также чувствовали бы, что полученные результаты были справедливыми.

Основатели были также большими поклонниками свободы. Поэтому любая система справедливости, которая досталась бы ценой свободы, была неприемлемой.

Если мы добавим ось Y «государственный контроль» к нашей оси равенства, мы увидим, как это, вероятно, определило их мышление.

Общая идея заключается в том, что чем дальше вы находитесь от центра оси равенства, тем больший государственный контроль необходим для получения соответствующего равенства (или неравенства). Это означает, что система распределения, вероятно, находится где-то вдоль этой V:

Стремление отцов-основателей к индивидуальной свободе и законности ограничивает верхнюю и нижнюю части квадрата:

И, как мы уже говорили выше, принцип равенства возможностей стирает и правую половину оси X.

Таким образом, добавляя обратно нашу V, мы можем видеть, почему отцы-основатели оказались именно в этом месте оси равенства:

Совершенно равномерное распределение ресурсов, которое гарантировало бы, что каждый гражданин будет жить равной жизнью с равными ресурсами, было бы слишком дорого с точки зрения свободы — это означало бы, что то, что вы делали в своей жизни, не оказывало бы на вашу жизнь никакого влияния. В этой ситуации ваши результаты будут определяться только правительством, что полностью противоречит мышлению Просвещения. Итак, снова отцы-основатели достигли компромисса.

Собрав всё это вместе, мы получаем небольшое окно внутри большого квадрата, который определяет место США:

Область США — это не одна точка, это форма с высотой и шириной, так что гражданам, философам и политикам ещё будет о чём поспорить. Но весь диапазон аргументов будет ограничен этими рамками.

Причина, по которой многие люди будут кричать на меня из-за этих графиков, заключается в том, что никто обычно не видит своих политических оппонентов просто расположенными в противоположном углу той же области. Скорее, люди склонны полагать, что их политические враги играют во всевозможные ужасные Силовые Игры в ограниченных областях: хищнический капитализм, происки правительства, институциональная дискриминация и т.д. И в некоторых случаях это так. Мы вернёмся ко всему этому позже. Пока мы рассуждаем о духе, заложенном отцами-основателями в систему, или, по крайней мере, о том, во что он превратился сегодня.

Был ещё один аргумент в пользу свободных рынков и равных возможностей — тот, который вышел за рамки морали. Отцы-основатели предсказали, что равные возможности приведут к блестящему побочному эффекту — фантастической производительности. Система, в которой у каждого была бы возможность побороться за ресурсы, создала бы полную альтернативу Силовым Играм — то, что мы могли бы назвать Играми Ценностей.

Содержание