Небо девяноста первого, часть 2

<Предыдущая часть

Позавтракав разогретой на газовой горелке гречневой кашей с мясом в банках и галетами (Охотник снова старательно намазал на каждую из них смальца), команда выдвинулась из деревни, оставляя позади ЗИЛ и Иваныча с Нюрой, которых, вопреки просьбе, никто так и не похоронил. Да и зачем…

По пути, у последнего дома, Охотник остановился возле распахнутой двери и застыл. Идущие следом занервничали, предвкушая какое-то очередное страшное недоразумение, и тоже остановились. Висельника в доме не было. Под потолком только свисала старая верёвка.

Медвежатник задрожал, он, конечно, был в команде самым суеверным, но и Пётр, и даже Юра тоже застыли от удивления и страха. А вот этого ты не знаешь, Юра? - Пошли дальше, - вдруг тихо сказал тот. – Не забивайте голову.

Никто не пошевелился, все так и продолжали таращиться на верёвку, с которой сняли Петровича.

- Глеб! – твёрдо прикрикнул Юра. – Идём!

Следопыт пришёл в себя и молча двинулся дальше.

И снова шуршание хвои, снова топающие берцы и галеты на перекус. Идти оставалось недолго.

Пётр, как человек науки, пришёл, наконец, к выводу, что это точно были галлюцинации. Не было никакого Петровича в доме, да и на улице тоже. Его сняли с петли пятнадцать лет назад, похоронили у дома, как и писал в дневнике водитель ЗИЛа.

А ещё его не могли отпустить слова Витьки во сне. «Мне здесь не место». Как человек науки, Пётр понимал, что сны – это вовсе не путешествия в потустороннее или предсказания. Это всего лишь работа мозга. Но как просто человек… Бедный Витька. Тебя, скорее всего, тоже нет в живых. Пётр даже подумал, что если он найдёт этому доказательство, то оставаться в этом мире больше не останется для него причин. Но пока подтверждений тому нет – он считал и будет считать его без вести пропавшим.

Разговаривали мало. После ночного инцидента не особо-то и хотелось. Медвежатник пытался всех развеселить забавными историями о том, как он сбежал из колонии и бегал по лесам, но никто не поддержал эту попытку. Наконец, Охотник встал на месте, остановив и всю вереницу за собой, смотря на карту.

- Там, - показал он рукой. – Скоро.

У Петра защемило в сердце. Ему было знакомо это чувство. То же самое он испытывал, когда был в отъезде и ему сообщили по телефону о смерти сестры. До сих пор эта картинка в голове, как секретарша директора НИИ, в котором он находился, позвала его к кремового цвета дисковому телефону.

Эта новость меньше расшатала его, чем ощущения, когда он ехал к сестре в морг. Чем ближе он приближался – тем сильнее щемило в сердце. На что он надеется? Что Витька, которому сейчас должен стукнуть уже двадцать один год, будет ждать его здесь? Да нет же. Пётр шёл, чтобы убедиться в его смерти и понять, наконец, что тут случилось, и кто был виноват. А Юра должен ему в этом помочь, как и было указано в записке: «ответит на все вопросы».

Охотник свернул на заросшую грунтовку. Показались проржавевшие зелёные железные ворота с красными звёздами посередине, а вокруг них – массивные стены из бетонных панелей, прикрытые сверху вьющейся колючей проволокой. На дозорных вышках никого не было, прожекторы умерли.

Охотник выдохнул.

- Пришли, - сказал очевидное Медвежатник. Юра смотрел на ворота молча, а у Петра скребло на душе. Пришли. В это проклятое, ненавистное ему место.

- Это и есть твой Купол-Один? – спросил Охотник.

- Да, - ответил хмуро Пётр.

- Уверен, что там никого нет?

- Уверен, - ответил вместо Петра Юра. – Место брошено, щас про него даже в правительстве не говорят. Те, кто постарше, просто не вспоминают.

- Хорошо, если так, - сказал Охотник и достал верёвку из рюкзака. – Я первый полезу. Медвежатник, подсоби.

«Интересно компания разделилась», - подумал Пётр. – «Охотник с Медвежатником прям не разлей вода. А вот Юра, по каким-то только ему известным причинам, на моей стороне. Ему тоже надо сюда. И он тоже не из-за денег и добычи пошёл. Что ему тут надо?»

Охотник сперва высунул голову и, убедившись, что на территории никого не видно, перелез через ворота и спрыгнул.

- Давай, пошли, - скомандовал он, и остальные с трудом стали преодолевать преграду, все, кроме жилистого Юры. Тот влетел на ворота, как ниндзя. Очки и смешные кудряшки никак не вязались с такой физподготовкой, и игнорирование этого факта частенько приводило к тому, что неверующие в науку бывали не раз биты по морде.

Перед командой открылся вид на довольно большую площадь, всю залитую бетоном, изредка прерываемую узкими полосками газона, который, разумеется, был уже не газоном, а бурьяном, и кое-где даже росли молодые деревца. Петру здесь всё было до боли знакомо. Справа, обрамляя площадь, стояли три четырёхэтажных корпуса. В первом находилась администрация, в третьем было общежитие для инженеров и других работников, а во второй Петра не пускали. Ограниченный доступ. Самое интересное творилось там и, как полагал Пётр, именно те люди, работавшие в этом корпусе, и были повинны в случившемся. Но вот что именно случилось – Пётр не знал. И кто именно виноват – тоже.

Он смотрел то на проклятый ретранслятор у левой стороны стены, с которого он свалился, то на третий корпус, в котором он жил с Витькой.

А вот и вертолёт. Тот, который по описанию в дневнике, не вернулся обратно. Вертолёт выглядел куце, но не сказать, чтобы сильно заржавел. Чуть дальше за ним стоял военный КрАЗ, а точнее, КрАЗ-255Б. В этих медведях Пётр разбирался хорошо, даже водил такой, бывало. Он даже вспомнил имена двух солдат, которые поочерёдно сидели за баранкой именно этого. Они исчезли так же, как и все остальные.

- Ну что, шеф, - прервал молчание Охотник. – Куда дальше идём?

«Шеф…», - подумал Пётр. – «Как будто не ты тут командуешь». Действительно, куда дальше? Надо начать с документов. Так было сказано в письме. А где будут документы?

- В первый корпус идём, - ответил Пётр, и Юра почему-то кивнул.

Вперёд, за ответами. Хотя Пётр шёл только за одним ответом – на вопрос «Как?»

Зайдя в холл корпуса, выкрашенный в какой-то скучный серо-голубой, уже с осыпавшейся с потолка штукатуркой и облезшей краской на стенах, они никого не нашли. Ни одного трупа. Только перевёрнутые столы и выдвинутые ящики. «Люди, которые побывали здесь до нас», - подумалось Петру, - «что-то искали».

- Вон туда, там директора кабинет был, - указал Пётр на длинный коридор. На стенах висели портреты вождей, которые после распада СССР так никто и не снял, потому что было некому. Охотник не расслаблялся – вдруг засада. Остальные же не особо напрягались: понятно было, что никаких засад тут нет, но пусть Охотник работает. Оглядываясь, четвёрка авантюристов не спеша шагала по коридору, то хрустя битым стеклом, то шурша валяющимися пожелтевшими от времени бумажками.

Дверь в роскошный кабинет директора, который был кем-то из высокопоставленных военных, была выломана. Мощная металлическая дверь, и кто-то просто спилил у неё петли. Юра увидел разочарованное лицо Петра, но виду не подал. Такие петли простой болгаркой не спилишь…

В кабинете всё было перевёрнуто вверх дном. Даже портреты вождей были сорваны – за ними искали сейф. На полу лежали кучки пепла и, как с сожалением догадался Пётр – это были сожжённые документы. Массивный сейф, стоящий на полу – так же был вскрыт.

- Хорошая работа, - сказал разочарованно Медвежатник, подойдя к нему. – Такой сложно потрошить.

- Они всё сожгли, - лишь горестно сказал Пётр, двигая ногой пыль и пепел из кучки.

- Кто это – они? – спросил Охотник.

- Солдаты, правительство, не знаю, - ответил Пётр. – Ворота закрыты, КрАЗ -наш стоит, а вертолёт не наш. Я думаю, сюда отправили солдат, чтобы все документы уничтожить. А раз вертолёт на месте, то они и сами пропали.

- Здорово, - буркнул Охотник.

- Ага, и сейфы пустые, - добавил Медвежатник. – Добычи здесь, видимо, не будет.

Пётр перевернул валяющийся красивый деревянный стульчик с текстильной обивкой, сел на него и стал уныло размышлять. Ну и что дальше?

- Что дальше-то? – читая его мысли, спросил Охотник. – Может, где-то в другом месте твои документы?

- Нет. Всё самое важное хранилось у генерала.

- Знаете, вы конечно, думайте как хотите, - начал Юра, - но вот я не верю, чтобы человек, который отдал Петру столько денег и дал такую точную карту, не знал, что тут всё сожгут. Всё он знал. Он тоже, значит, тут работал. И генерал вряд ли прятал самое важное в простом сейфе. Любой сейф можно взломать.

- Это точно, - кисло подтвердил Медвежатник.

- Значит, надо искать лучше, - продолжил Юра. – Значит, что-то в полу или стене спрятано. Или в потолке.

- Так если бы оно тут было, неужели не нашли бы? – спросил Охотник.

- Кто? Эти что ли? – оживившись, издевательским тоном спросил Медвежатник, указывая подбородком в сторону улицы. – Тупорылая солдатня?

Медвежатник достал из своего рюкзака маленький молоточек и стал постукивать им по стенам.

- Тут я с Учёным солидарен: самые ушлые люди деньги в стенах прячут, - сказал он.

- Так если это все знают, почему тогда не нашли?

- Так это надо слух иметь правильный, - ответил Медвежатник, но его никто не понял.

Медвежатник упорно стучал по стенке и прислушивался. Что им двигало в тот момент? Азарт прирождённого взломщика, или желание поживиться добычей? А может, и то, и другое.

- Вот тут, - вдруг страстно сказал он. - Слышите?

Остальные подошли поближе.

- Слушайте, - Медвежатник два раза тихонько стукнул по пёстрым обоям, и ещё два раза чуть правее. – Слышите разницу?

- Нет, - ответил Охотник.

- Ну, а я о чём. Тут правильный слух нужен. Вот тут, - он ударил левее, - просто бетон, а вот тут – бетон, под которым металл. Разница не ахти какая, но меня ж не просто так взяли.

Довольное лицо Медвежатника триумфально сияло. Он содрал обои, и да – под ними был квадрат бетонной дверцы, в самой глубине которого виднелась замочная скважина. Очень узкая скважина. Медвежатник лихорадочно стал рыться в своём рюкзаке, доставая какие-то инструменты.

- Отойдите, - громко сказал он и принялся за работу, а остальные стояли вокруг в томительном ожидании, наблюдая за ловкими движениями мастера, лоб которого понемногу стал блестеть от пота.

«Ну конечно, и я должен поверить, что Юра логически догадался, где могут спрятать самое важное», - подумал Пётр. – «Как бы не так. Юра, как ты мог знать наверняка? Значит, тот человек, что дал карту и денег, знал его лично. Значит, Юра в курсе, что тут произошло и знает об этом месте даже больше, чем я сам, я, инженер, проработавший тут пять лет».

Замок щёлкнул, и Медвежатник вытер пот со лба. Тонкой штуковиной, похожей на стамеску, он отодвинул толстую дверцу и заглянул в сейф. Ценностей там не было. Только папка.

Неизвестно, у кого глаза загорелись больше: у Юры, или у Петра. Во всяком случае, находка вызвала у Медвежатника лишь очередное разочарование.

Пётр схватил папку и стал её перелистывать, но ничего не понял – повсюду были какие-то коды. Как достали эти загадки!

- Юра, в письме было сказано, что ты поможешь ответить на вопросы.

Юра молча взял папку, а Пётр не отводил от него глаз.

- Мне, в принципе, всё равно, как ты в этом замешан, - сказал он, - только помоги понять, что дальше делать.

Юра ничего не ответил, только молча читал. Медвежатник шарил вокруг, но ничего ценного больше не нашёл, он даже принялся снова постукивать по стенам, чтобы найти ещё сейф, но тщетно.

- Это коды, - заключил Юра и закрыл папку. – Коды запуска, коды отмены, перезагрузки, настройки.

- Коды к чему? – спросил Пётр.

- К машине. Если тебе не сказали, над чем тут работали, то я вряд ли смогу объяснить на пальцах. Но то, что Медвежатник пытался себя убить, и все эти трупы в деревне – это всё машина. Побочный эффект, точнее. Когда сильно бьёт – кто-то себя убить хочет. Слабо – просто галлюцинации.

- Значит, надо идти во второй корпус, - сказал Пётр, двигаясь к двери. - Там и есть эта машина.

Юра собирался было уйти, но Пётр молча смотрел на него, не отводя взгляд.

- Что?

- Скажи честно, Юр. Что тут было?

- Скажу честно, Пётр, - сухо ответил тот. – Были люди, и пока ты лежал в траве десять минут – они исчезли. Остальное всё – теория. И пока теория не доказана, это всё пустая болтовня. А я болтать попусту не люблю.

- А я тогда почему не исчез?

- Машина до тебя не дотянулась, радуйся.

Юра, держа в руках папку, пошёл по коридору, и остальные, удивляясь его жёсткости, двинулись за ним.

На улице, по дороге ко второму корпусу, Юра обратил внимание на глубокую царапину в бетоне, которая вела куда-то к вертолёту. На площади валялась лопасть, вылетевшая из, кажется, какой-то интересной системы вентиляции. Видимо, рвануло сильно, а это значит, что точно была авария.

- Ого! – аж прикрикнул Медвежатник, и все обернулись.

Продолжение>

Читать историю на нашем портале.