Уголовное дело (начало)
Pavel1) Моё уголовное преследование началось 01.03.16 с того, что оперуполномоченный по ОВД центра "Э" ГУ МВД России по Новосибирской области майор полиции Долгов Р.А. произвёл осмотр моей страницы во "вконтакте". В акте осмотра Долгов заострил внимание на том, что на моей странице имеются 822 записи, среди которых связанные с политической деятельностью в стране, а также религиозной деятельностью православной церкви.
2) 03.03.16 руководитель Новосибирского центра "Э" полковник полиции Золотухин П.В. направил один из текстов, обнаруженных на моей странице, на исследование полковнику полиции Платоненко Н.А.
3) 16.03.16 экспертом Гевко Л.М. была предоставлена справка, согласно которой в тексте, обнаруженном на моей странице и направленном на исследование, было найдено описание действий, "связанных с насилием, опасностью, причинением вреда, ущерба", которые положительно оценивались с точки зрения адресанта. На самом же деле указанные действия положительно оценивались не с точки зрения адресанта, а с точки зрения такого литературного персонажа, как "бог", являющегося одним из главных героев книги, называющейся "библия". Об этом было указано и в самой справке. Что касается меня, то я, будучи атеистом и противником христианства, не мог согласиться с литературным персонажем "бог". И смысл текста был как раз в этом: насилие нравится библейскому богу, а действия современных террористов находятся в строгом соответствии с действиями библейских персонажей, таких, как пророки. Мне же противно и насилие, и библейский бог, и библейские пророки, и современные террористы.
4) Доследственная проверка неторопливо продолжалась более года. Естественно, что я был не в курсе, что нахожусь в разработке. 26.05.17 майор Долгов составил справку обо мне. В ней он сообщил, что был выявлен факт размещения на моей личной странице фото и видео материалов, дискредитирующих деятельность РПЦ. Кроме того, были выявлены высказывания, в которых содержится негативная оценка религии в общем ("христианство", "ислам"), отдельных лиц, обозначенных как "Кадыров", "Залдостанов", страны в целом, обозначенной как "РФ" (Российская Федерация). Также в справке было указано, что я являлся неоднократным участником акций протеста, прикреплены подтверждающие это фотографии. В том числе фотография с антивоенной акции против путинской войны в Украине, проходившей 01.05.17.
5) 31.05.17 майор Долгов с согласия своего шефа полковника Золотухина написал рапорт и.о. руководителя новосибирской полиции генерал-майору Турбовцу Н.М. В нём он, как и ранее в справке, указал, что был выявлен факт размещения на моей личной странице фото и видео материалов, дискредитирующих деятельность РПЦ, а также высказывания, в которых содержится негативная оценка религии в общем ("христианство", "ислам"), отдельных лиц, обозначенных как "Кадыров", "Залдостанов", страны в целом, обозначенной как "РФ" (Российская Федерация). По убеждению Долгова, мой преступный умысел, как владельца интернет-страницы, подтверждался ненавистью к действующей политической власти и РПЦ в виде размещения негативных сведений на политические и религиозные темы.
6) В этот же день полковник Золотухин постановил зарегистрировать материалы ОРД в отношении меня с целью направления их в следственный комитет. В постановлении были указаны формулировки аналогичные тем, что указал его подчинённый, согласно которым я помимо прочего дискредитирую деятельность РПЦ и даю негативную оценку Российской Федерации.
7) Также в этот же день майор Долгов с согласия полковника Золотухина постановил направить собранные им материалы в отношении меня в Следственный комитет. Генерал-майор Турбовец утвердил данное постановление. В нём, как и в других документах, сообщалось о моей ненависти к действующей политической власти и РПЦ, которая выражалась размещением негативных сведений и негативных оценок в том числе "страны в целом", обозначенной, как "РФ".
8) Спустя ровно 1 год и 3 месяца с момента осмотра моей страницы, 01.06.17, материалы в отношении меня были направлены в Следственный комитет, о чём генерал-майор Турбовец проинформировал руководителя Новосибирского Следственного комитета генерал-майора Лелеко А.С.
9) 05.06.17 материалы в отношении меня были переданы в районный следственный отдел, о чём заместитель руководителя отдела процессуального контроля полковник Лисюк М.Н. проинформировал и.о. руководителя Советского следственного отдела подполковника Монаенкова Б.Н.
10) 13.06.17 старший следователь капитан Масалова Н.В. направила своему руководителю подполковнику Монаенкову рапорт об обнаружении в моих действиях признаков преступления, предусмотренного ст. 205.2 УК РФ (оправдание терроризма). В нём она сообщила о необходимости проведения доследственной проверки.
11) Следующим по хронологии документом, содержащимся в материалах дела, являлось постановление Масаловой от 16.06.17 о возбуждении перед руководителем следственного органа ходатайства о продлении срока проверки сообщения о преступлении до тридцати суток. В данном постановлении Масалова указала, что в ходе проведения проверки "необходимо провести судебную лингвистическую экспертизу", без которой "невозможно принять объективное решение". Подполковник Монаенков дал согласие на продление срока доследственной проверки по указанным в постановлении основаниям.
12) А следующим по хронологии документом, содержащимся в материалах дела, являлось постановление Масаловой от 29.06.17 о возбуждении в отношении мена уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 205.2 УК РФ (оправдание терроризма). Это было первым серьёзным нарушением закона в ходе моего преследования, которое было допущено. Потому как за 2 недели до этого, сама же Масалова продлила срок проверки сообщения о преступлении с согласия своего руководителя на основании необходимости проведения лингвистической экспертизы, без которой невозможно было принять объективное решение. Но продлив срок проверки, Масалова не провела экспертизу. Она её даже не назначила! Вообще, согласно материалам дела, в период с 16.07.17 (продление срока проверки) до 29.06.17 (возбуждение дела) никаких следственных действий не проводилось. В дальнейшем, уже после моего ареста, экспертиза всё-таки была проведена другим следователем. И она установила, что в тексте, за который меня начали преследовать, оправдание терроризма отсутствовало. Если бы экспертизу провела Масалова, на необходимость которой она же сама и указала, то дело по ст. 205.2 УК РФ возбуждено бы не было. Максимум, что могло быть, - это преследование по ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти). Но ст. 282 УК РФ в отличие от ст. 205.2 УК РФ не является тяжкой. Кроме того, не нужно объяснять, как реагируют люди на слово "терроризм", в том числе и прокуратура, и судьи, избирающие меру пресечения, и сами следственные органы. А потому моё возможное преследование носило бы совершенно иной, более мягкий, характер.
Скорее всего, кто-то особо заинтересованный дал негласное указание следователю, чтобы она возбуждала дело без экспертизы, и Масалова дело возбудила, пойдя на нарушения ст. ст. 144-146 УПК РФ, регламентирующих процедуру возбуждения дел. Потому что данное постановление о возбуждении, в том виде, в котором оно имелось, могло быть вынесено, согласно ст. 144 УПК РФ, только в трёхдневный срок, то есть не позднее 16.06.17. Так как в качестве повода в нём был указан рапорт Масаловой от 13.06.17, а в качестве основания - наличие достаточных данных. Любое постановление, вынесенное позже 16.06.17, обязано было содержать указание на результат лингвистической экспертизы, необходимость которой послужила причиной продления доследственной проверки. Отсутствие результатов экспертизы в данном случае было равносильно отсутствию достаточных данных и отсутствию основания для возбуждения дела. А согласно ч. 1 ст. 146 УПК РФ, дело не может быть возбуждено при отсутствии основания для возбуждения.
Вот с такого серьёзного нарушения началось предварительное расследование. Мой адвокат проявил невнимательность и вовремя не обратил внимания на этот принципиальный момент. Я, не будучи юристом, придал этому значение слишком поздно, когда дело было уже в суде. Мной было заявлено ходатайство о признании постановления о возбуждении дела, вынесенного с нарушением УПК РФ, недопустимым доказательством. Однако судья Никитина И.В. отказала в его удовлетворении, указав, что даст оценку всем имеющимся материалам дела, только одновременно с постановкой приговора.
13) 03.07.17 капитан Масалова направила запросы в соответствующие органы и получила ответы, согласно которым на учёте у психиатра и нарколога я не состою.
14) 07.07.17 капитан Масалова дала поручение полковнику Золотухину, в котором попросила его установить местонахождение меня и электронных носителей и обеспечить мою явку в Следственный комитет.
15) По адресу: Новосибирск, ул. Полевая д. 12, кв. 48 проживали мои родители и моя бабушка (Осипкина). Родители уехали из города, а меня попросили заходить навещать бабушку. В ночь на 11.07.17 я пришёл на данный адрес и остался до утра. В восьмом часу утра в квартиру явился отряд полиции, состоящий из нескольких сотрудников центра "Э" и следователя Масаловой. Она предъявила мне постановление о производстве обыска в жилище, в случаях не терпящих отлагательства от 11.07.17. В постановлении было указано, что согласно имеющейся информации, я могу находиться в жилище своих родственников. Проживал ли я по данному адресу или нет, сотрудникам полиции известно не было. Также в постановлении было указано, что неотложность проведения обыска обусловлена исключительностью ситуации в связи с тем, что могут быть уничтожены или скрыты предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела. Хотя в разработке я находился уже второй год, был не в курсе этого, никакой исключительности ситуации всё это время не было. Но вот именно 11.07.17 такая исключительность внезапно возникла, что даже разрешение суда следователь получать не стала, а явилась с обыском, почему-то полагая, что данный случай не терпит отлагательства.
16) Обыск был быстренько проведён с участием двух понятых с 7-50 до 8-23, составлен протокол. В ходе обыска у меня были изъяты ноутбук, компьютерная мышь и телефон, выданные мной добровольно.
17) Однако дальше начался какой-то абсурд. Закончив обыск, сотрудники полиции не покинули помещение и не повезли меня никуда. Они продолжили оставаться в квартире непонятно в каком статусе и на каких основаниях. Часть из них удерживала меня на кухне, беседуя со мной, другие же разбрелись по квартире. В какой-то момент я попросил разрешения сходить и разбудить свою бабушку, которая спала в одной из комнат. Мне было позволено. Естественно, в присутствии сотрудников. А потом кто-то озвучил информацию, что якобы я, направляясь в сторону комнаты с бабушкой, выбросил в окно наркотическое вещество. При этом, даже если бы я и выкидывал что-то в окно, то почему вдруг именно "наркотическое вещество"? По этой причине следователь приняла решение провести осмотр места происшествия - придомовой территории под окнами. Осмотр был проведён с 10-40 до 12-40, составлен его протокол. В промежутке же между окончанием обыска и началом осмотра, то есть более двух часов, с 8-23 до 10-40, сотрудники находились в квартире. В результате осмотра придомовой территории ничего обнаружено не было.
18) Одновременно с осмотром придомовой территории был также проведён осмотр жилища с 11-15 до 12-07, также составлен ещё один протокол. В протоколе было указано, что я против осмотра не возражал, но от подписи отказался. Почему же я до этого беспрепятственно выдал ноутбук, а подписывать протокол осмотра отказался, как в его начале (на первой странице), так и в завершении (на последней странице), но при этом против самого осмотра не возражал? А дело в том, что я не был уполномочен хозяевами квартиры давать своё согласие на проведение осмотра или отказывать в этом. Согласно положениям ст. 177 УПК РФ, осмотр жилища возможен либо по решению суда, либо с согласия проживающих в нём лиц. Решения суда, разрешающего осмотр, не было. Никто из проживающих в помещении лиц также не давал своего разрешения на проведение осмотра. Я же по данному адресу не проживал, а находился там в гостях, и не имел права давать своё согласие на проведение осмотра, также, как и возражать против этого. Хозяева жилища, мои родители, отсутствовали и своего согласия не давали. В помещении находилась проживающая в нём моя бабушка, Осипкина, которая своего согласия на проведение осмотра также не давала. Её присутствие вообще игнорировалось сотрудниками полиции. Она не пошла по делу даже в качестве свидетеля. Тем не менее осмотр жилища был проведён. Произошло это с очевидным и грубейшим нарушением ст. 177 УПК РФ, без судебного решения и без согласия проживающих в жилище лиц. В результате осмотра был обнаружен пакет с веществом. Как в дальнейшем выяснилось, это был психотропный препарат "кетамин". В его хранении в дальнейшем обвинили меня. Осмотр помещения, проведённый без согласия проживавших в нём лиц, стал вторым серьёзным нарушением процессуальных норм в рамках расследования дела, после нарушения порядка, регулирующего процедуру возбуждения дела.
19) В дальнейшем, 31.07.17, Колюжная Т.В., студентка юридического института, совершенно случайно оказавшаяся в восьмом часу утра возле дома моих родителей и располагавшая несколькими часами свободного времени, чтобы побыть понятой, дала свидетельские показания об обстоятельствах следственных мероприятий, в которых она поучаствовала. В них она насочиняла разной ерунды. Во-первых, понятая сообщала не только то, что я впустил сотрудников в якобы "своё" жилище, но ещё и то, что в этом "моём" жилище была отдельно "моя" комната. Как раз та, из которой был выход на балкон, где был обнаружен кетамин. Во-вторых, понятой оказалось достоверно известно, что я выкинул в окно наркотическое вещество. Хотя этого вещества никто никогда даже не видел, помимо того, что и экспертно не устанавливал его природу. Более того, из показаний понятой следовало, что она не видела даже процесс выбрасывания. Что и не удивительно, так как я ничего никуда не выкидывал, а всё это было придумано сотрудниками в качестве повода для проведения осмотра помещения. Чтобы убедиться в крайне низком уровне этой понятой достаточно прочесть её фразу из протокола её допроса. Я полагаю, что это - настоящий шедевр. "Павел, находясь на кухне, попросил сотрудников полиции сходить в соседнюю комнату, чтобы разбудить свою бабушку, сотрудник полиции пошёл вместе с ним. Как потом оказалось, Павел скинул с балкона третьего этажа в траву, как позже выяснилось, наркотическое вещество. Сотрудник вызвал кинолога с собакой в целях отыскания наркотического вещества в траве. По приезду кинолога и собаки, собака ничего не обнаружила." Собака ничего не обнаружила. Но как потом оказалось, как позже выяснилось, я скинул наркотическое вещество. Из показаний этой понятой следовало, что кетамин был обнаружен "на балконе под диваном". А в протоколе осмотра, составленном следователем: "на балконе, в дальнем левом углу, на полу, в коробке". Всё потому, что понятая вообще не следила за ходом мероприятий, больше домысливала про якобы "мою" квартиру и комнату, про выброшенное наркотическое вещество, про место обнаружения кетамина. Из её показаний следовало, что она даже не видела, откуда был изъят ноутбук. Хотя она была приглашена как раз для того, чтобы наблюдать и фиксировать эти обстоятельства. Ну и слово "осмотр" в её показаниях вообще не прозвучало. Как-будто будущая юристка не поняла, что приняла участия не в одном следственном мероприятии, а в трёх. Не только в обыске, но ещё и в двух осмотрах. Второй понятой свидетельские показания в ходе следствия не давал.
20) После проведения обыска и осмотров я был доставлен в Следственный комитет, где мне был объявлен состав следственной группы, в которую помимо капитана Масаловой была включена капитан Гришина Н.А. Постановление о данном решении издал руководитель следственного органа капитан Штанг И.В. Правда подписано оно было неизвестным лицом. Подпись не совпадала ни с подписью Штанга, ни с подписью Монаенкова, ни с подписью Масаловой или Гришиной.
21) Масалова и Гришина приняли дело к своему производству, подписав соответствующие постановления своими подписями.
22) На следующий день, 12.07.17, было издано постановление об изъятии дела из производства Масаловой и передаче его Гришиной. Правда осталось не ясным, кем было издано данное постановление. Из его текста следовало, что начиналось оно от лица Гришиной: "Руководитель следственного отдела... капитан юстиции Гришина Н.А., рассмотрев материалы... установил..." Продолжалось - от лица Масаловой: "В целях равномерного распределения... возникла необходимость в изъятии уголовного дела... из моего производства старшего следователя Масаловой Н.В. и передаче его старшему следователю следственного отдела Грининой Н.А. для производства..." А заканчивался текст от лица Штанга и его подписью: "На основании изложенного... постановил уголовное дело... изъять из производства... Масаловой Н.В. и передать его... Гришиной Н.А. Руководитель отдела капитан юстиции Штанг И.В."
23) После объявления мне состава следственной группы, я был допрошен в качестве подозреваемого. В протоколе моего допроса Гришина указала, что я подозреваюсь не в оправдании терроризма, а в совершении призывов к осуществлению террористической деятельности. От дачи показаний я отказался.
24) После моего допроса Долговым был проведён мой личный досмотр. В нём ещё пока был указан мой реальный адрес, а не адрес моих родителей, где я был задержан, и где был обнаружен кетамин.
25) После досмотра у меня были взяты срезы ногтей и смывы с рук. И далее я был отправлен в ИВС.
26) На следующий день, 12.07.17, Гришина провела осмотр моей страницы в интернете.
27) В этот же день Гришина получила от Долгова очередную справку на меня. В ней, помимо прочего, обо мне было сказано следующее. 1) С неустановленной целью выезжал за пределы РФ и находился около 10 дней в Стамбуле. 2) Большую часть времени проводил в Санкт-Петербурге, где проживал с женой в различных неустановленных арендуемых квартирах. 3) Склонен к сопротивлению сотрудникам правоохранительных органов. 4) Придерживается радикальных экстремистских взглядов в отношении государственной власти, политического курса государства, православной церкви. 5) В отношении религии высказывается, как приверженец сатанизма. 6) Пропагандировал насильственное изменение статуса Сибири, призывая не подчиняться приказам из Москвы. 7) Неоднократно участвовал в протестных акциях, организованных на территории Новосибирской области и других регионов России. 8) Высказывал недовольство тем, что не было серьёзных столкновений с полицией в июне семнадцатого года.
28) 17.07.17 мне было предъявлено обвинение в оправдании терроризма, я был допрошен в качестве обвиняемого. От дачи показаний я снова отказался.
29) Далее, Штанг проинформировал обо мне федеральную службу по финансовому мониторингу. На основании его сообщения меня внесли в федеральный список террористов и экстремистов, лишив возможности пользоваться услугами банков. В результате мои денежные средства в размере нескольких сотен тысяч рублей были заблокированы на счету Сбербанка. Эти деньги мне не вернули до сих пор. Фактически Сбербанк их присвоил себе. Также до сих пор я нахожусь в этом списке экстремистов, что существенно ограничивает меня в правах на территории РФ. Я даже обменять валюту или получить денежный перевод не имею возможности. Если, например, Европейский суд по правам человека удовлетворит мою жалобу на приговор, вынесенный в рамках моего первого преследования, начатого в 2007-м году, и назначит мне компенсацию, то я не смогу её получить, находясь в списке экстремистов.
30) 20.07.17 мой брат дал свидетельские показания. Он предоставил следствию вполне достоверную информацию, согласно которой: а) я прибыл из Питера в Новосибирск с целью продажи своей квартиры (поэтому и снялся с регистрации в ней); б) после прибытия в Новосибирск я уехал на музыкальный фестиваль на несколько дней и вернулся с него за день до задержания; в) в квартире, где был обнаружен кетамин, проживали только наши родители и бабушка; г) в эту квартиру приходили посторонние люди, в частности - его друзья и друзья отца, который занимался политической деятельностью; д) кому принадлежал найденный кетамин неизвестно. Примерно такие же показания дали и другие мои родственники, назначенные следствием свидетелями обвинения. То есть никто из свидетелей не указал на меня, как на владельца обнаруженного психотропного вещества. Следствие, получив информацию о том, что в квартире, где оно было обнаружено, бывали посторонние люди (друзья брата и отца, что вполне естественно), не стало интересоваться их данными с целью отработки версии о возможной их причастности к обнаруженному веществу. Моя бабушка (Осипкина), проживавшая в квартире, где было обнаружено вещество, и находившаяся в ней в момент его обнаружения, не пошла по делу даже в качестве свидетеля. У неё не брали смывы с рук, и никаких иных действий с ней не проводилось. То есть следственные органы с самого начала отказались от проверки разных возможных версий, касаемо принадлежности вещества, а сосредоточились только на одной, согласно которой вещество хранил именно я. Потому что больше некому.
31) Помимо того, что никто из свидетелей не указал на меня, как на владельца вещества, в материалах дела в дальнейшем, 15.01.18, появились свидетельские показания Нордхольма М.А., в которых он, будучи допрошенным оперативными сотрудниками, признал, что это он, находясь в гостях, случайно оставил кетамин, где он и был обнаружен. Не смотря на появление признательных показаний, человек, давший их, получил статус свидетеля. Спустя 2 года, 06.09.19, Нордхольм умер при странных обстоятельствах в Новосибирской психиатрической больнице, куда он был помещён на принудительное лечение. Никто из сотрудников учреждения, в котором он находился, естественно, к ответственности привлечён не был.
32) 27.07.17 Гришина провела осмотр изъятых у меня телефона и ноутбука, а также заинтересовавшей её информации с этих устройств. При осмотре помимо прочего были обнаружены графические изображение религиозной тематики и мои фотографии с политических мероприятий.
33) 02.08.17 было получено заключение экспертов, которым Гришина раннее отдала на лингвистическое исследование серию заметок с моей страницы во "вконтакте". Одна из экспертов имела стаж работы до одного года, другая - 4 года. Эксперты разобрали заметки исключительно формально, пользуясь для этого в основном толковыми словарями, даже минимально не обращаясь за помощью к литературе по религии, философии или социологии. Не говоря уж о первоисточниках, которые цитировались автором заметок. Например, в понимании экспертов, бог - это "высшая конечная инстанция, несущая в себе объективную истину справедливости, добра, всеобщей культуры и свободы". А человек - это "живое существо, обладающее мышлением, речью, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда". Ислам - "одна из наиболее распространённых религий мира, последователями которой являются мусульмане". Смерть - это "прекращение жизнедеятельности организма и гибель его", а гибель - "полное разрушение, прекращение существования, смерть". По моему убеждению, подобные банальные и примитивные определения могли бы уместно смотреться в учебниках для школьников младших классов, но никак не в текстах экспертизы. Согласно указанному выше определению человека, ребёнок, например, человеком не является. Гибель - это смерть, а смерть - это гибель. Зачем нужны тысячелетние философские споры по поводу бога и его природы, когда можно просто заглянуть в толковый словарь? В дальнейшем, уже в ходе судебного разбирательства, я задавал вопросы одной из экспертов относительно текста экспертизы, такие, как, например: "какого конкретно из богов она имела ввиду?", "какие направления внутри ислама ей известны?", "почему слово "убийца" обязательно несёт негативную оценку?". Однако она предпочла дать ответы такого рода: "это не входило в область исследования" или "я готова отвечать на вопросы только по тексту экспертизы". На мой взгляд, такие эксперты лишь порочат экспертное сообщество и должны быть непременно дисквалифицированы.
Но даже эксперты такого низкого уровня установили, что в представленных им заметках оправдание терроризма отсутствовало. То есть моё преследование было начато без оснований! Тем не менее эксперты установили, что в заметках были даны негативные оценки таким группам, как "православные", "католики", "мусульмане", "христиане", "чурки", "патриоты". А кроме того, и таким людям, как Кадыров, Басаев, Путин, Залдостанов, Фёдоров. И государство, обозначенное, как "РФ", автор заметок также оценивал негативно. Вот так преступление! Автор осмелился в этом мире кого-то не любить и дать объектам своей неприязни негативные оценки. Автор посчитал, что "РФ - это один большой кусок дерьма, уже давно напрашивающийся на слив". А почему нет? Россия агрессивна, населена в основном идиотами, радующимися присвоению чужих территорий, в то время как свои территории деградируют и вымирают. Россия представляет угрозу ля своих соседей, поддерживая террористов и сепаратистов. Сила России заключается в слабости и нерешительности цивилизованных стран. Конечно же Россия должна быть упразднена, разделена на составные части и поэтапно интегрирована в мировое сообщество. От этого стало бы лучше и спокойнее не только её соседям, но и самим жителям России, которые освободившись из под авторитарного гнёта Москвы, смогли бы получить шанс на демократические преобразования и развитие в русле мировой цивилизации. Вот, например, автор заметки написал о Залдостанове: "Что-то в последние месяцы вот этот запутинский мудень стал часто мелькать в новостях. Не удивительно, что он выступил и в поддержку совершенно охуевшего от своей безграничной власти, наимерзейшего палача русских - Кадырова. Я так понимаю, что его целевая аудитория - это ещё более тошнотворные персонажи, чем даже у Фёдорова." Конечно это грубовато звучит. Но ведь это - не текст выступления на научной конференции или на политическом митинге. Это просто текст из "вконтакте", написанный тем языком и на том уровне, которые совершенно адекватны для интернета.
Однако даже в этих текстах, как установили эксперты, автор не пропагандировал превосходство одних людей над другими, не призывал никого к насилию, вражде или любым противоправным действиям. Автор всего лишь воспользовавшись свободой слова, гарантированной Конституцией, высказал своё отрицательное отношение к тем, кто ему неприятен, имея абсолютно законное право любить или не любить кого-либо. Хоть бога, хоть даже Владимира Владимировича Хуйло.
34) 07.08.17 было получено заключение химической экспертизы, согласно которому, обнаруженное сотрудниками полиции вещество, содержало в своём составе кетамин массой 8,442 грамма, что являлось в соответствии с законодательством РФ, крупным размером.
35) Также позднее, 21.09.17, было получено заключение химической экспертизы, согласно которому, на смывах с моих рук и срезах моих ногтей следов наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, обнаружено не было.
36) 10.08.17 было получено заключение психолого-психиатрической экспертизы, согласно которому, врачи не сумели в амбулаторных условиях определить вменяем ли я или нет.
37) 11.08.17 соответствующим постановлением к делу были приобщены вещественные доказательства: ноутбук, тексты, диски с извлечённой информацией и с запросом сетевых соединений. А также: кетамин с упаковочным материалом. В постановлении Гришина солгала, указав, что кетамин был обнаружен в ходе обыска. В то время, как он был обнаружен в ходе осмотра.
38) В этот же день Гришина посчитала нужным назначить повторную лингвистическую экспертизу. Так как она усмотрела противоречия в выводах экспертов. Хотя на самом деле, это не так. Потому что оправдание терроризма было обнаружено не в ходе экспертизы, а в ходе первоначального исследования. Экспертиза же данные выводы не подтвердила. Но такой расклад, видимо, не устраивал Гришину или её кураторов.
39) Также 11.08.17 Гришина подала своему руководителю рапорт об обнаружении признаков преступления по факту нахождения кетамина и возбудила дело в отношении меня.
40) 17.08.17 Гришину огорчили представители министерства юстиции, куда она направила материалы дела для проведения повторной лингвистической экспертизы. В сообщении, отправленном ей, представители юстиции дали понять, что так как у экспертов очень много работы, то производство экспертизы будет возможно не ранее декабря, то есть в лучшем случае - месяца через 4.