Маленький секрет. Свобода. 1.2

— Итак... Вы все дали очень интересные ответы, — он задумчиво прошёл к середине, смотря в свои записи, — но всё же я хочу уточнить кое-что. Как в законе описана свобода человека? — Господин Чхве поднял взгляд и оглядел класс с привычной всем нежной улыбкой.

Уён действительно был впечатлён его быстрой смене настроения: из авторитарного, агрессивного преподавателя в дружелюбного и милого. Их разногласие сказалось на студентах: теперь они молча наблюдали за профессором и не осмелились произнести ни слова. Тишина начала раздражать Чона и, не поднимая руки, он произнёс достаточно громко.

— В законе свобода человека описывается как принцип, согласно которому каждый имеет право делать всё, что не нарушает свободу других людей. Таким образом, никто не может отобрать у вас свободу и никто другой не может заставить вас что-то делать без вашего согласия, — он проговорил достаточно быстро, надув губы от раздражения вновь.

— Я удивлён, — профессор ухмыльнулся, всматриваясь в краснеющее лицо Уёна. Подобные взгляды вынуждали его желудок приятно скручивать. — Это правильный ответ. Свобода человека заканчивается там, где начинается свобода другого.

Юнхо и Чонхо с изумлением посмотрели на Чона, который в свою очередь не пытался сдержать гордую улыбку и высокомерный взгляд. Он знал, что по меркам общества, у него были современные и толерантные принципы. В какой-то степени ему начал симпатизировать молодой профессор, который не отличался от его мировоззрения и поддерживал его.

— Если говорить в общих чертах и не углубляться слишком в юридические законы, то у большинства стран есть три основных права. Свобода слова, свобода действий... И... — Сан слегка хмыкнул. — Всегда забываю третий.

Это был хороший ход от Сана, чтобы снизить напряжение в классе, и, на удивление Уёна, студенты рассмеялись, чувствуя себя расслабленными с преподавателем, который не боялся показаться забавным и даже глупым перед своими учениками.

— Свобода слова, свобода действий и свобода выбора. Но всё же... Мы не можем говорить, делать или выбирать всё, что мы захотим, не так ли? Если копнуть чуть-чуть глубже, то можно понять, что ни одной стране это не будет выгодно. Мы вряд ли можем оскорблять вышестоящих людей. Мы не можем делать всё, что мы захотим — убийства, кражи, экстремизм будут караться штрафами и тюрьмой. Не зря же в суде говорят "срок лишения свободы" при вынесении выговора. Голосования и выборы... — Сан отмахнулся и фыркнул. — Согласны?

Многие студенты задумчиво покачали головой, вникая в смысл его слов. Уён не мог не согласиться тоже: свобода существовала, но в реальном мире не могло быть всё идеально и, даже так, в каких-то случаях она всё равно ограничивалась. Осведомлённость о столь табуированной теме и мудрость господина Чхве впечатлила его, а смелость сказать вслух свои мысли не оставили его без внимания.

— Узаконенная и общественная свободы — разные понятия. В обществе мы можем делать то, что закон может запрещать. Вот вам мой любимый пример: однополые браки в Корее незаконны, но сейчас общество продвигает более современные взгляды на жизнь, продвигает, что представители ЛГБТ+ сообщества имеют такие же права, как и люди с "традиционными" ценностями. Да, всегда будут люди, которые будут осуждать сексуальные меньшинства и их действия. Это их право выбора так думать, а свобода ЛГБТ+ персон — это свобода выбирать любить того, кого они хотят и не изменять своим принципам в своей жизни. Так что, несмотря на закон, представители этого прекрасного сообщества продолжают любить тех, кого они любят! — Сан говорил гладко и бесстрашно, мягко улыбаясь и осторожно подбирая каждое слово.

Класс сразу же стих от его храбрости говорить на такую деликатную и спорную тему. Чон вовсе не ожидал подобной перемены обстоятельств, но был рад слышать, что, по всей видимости, господин Чхве поддерживал ЛГБТ+ сообщество и положительно отзывался об его представителях. Лёгкое чувство гордости за Сана овладело им, его рассудительность в отличии от старого мировоззрения других профессоров было блаженным для него.

Спустя некоторое молчание лекционный зал загудел различными вопросами, включая даже личную жизнь преподавателя. Сану пришлось повысить голос, и студенты мгновенно успокоились, но один парень, сидящий в задних рядах, не удержался от того, чтобы не выкрикнуть вопрос.

— А как Вы относитесь к ЛГБТ?

Уён сразу же посмотрел на господина Чхве с интересом, ожидая его ответа. Тот слегка рассмеялся прежде, чем ответить.

— Отношусь.

Студенты снова начали громкое обсуждение, даже его друзья перекинулись удивлёнными фразами. Но Чон пропускал все комментарии мимо себя, увлечённый линией челюсти и ямочками профессора. По какой-то странной причине лёгкий румянец снова начал приятно пощипывать на его щеках, а живот опять скрутило. Ему уже казалось, что это последствия сегодняшнего обеда, но это чувство не было неприятным.

Атмосфера в зале была взволнованной, несмотря на спокойствие большинства, многие стремились узнать о новом преподавателе ещё больше. Уён в тайне наслаждался чересчур персональными вопросами к профессору, но это была хорошая возможность понять его личность.

Один студент спросил, как он относится к тому факту, что некоторые люди до сих пор считают членов ЛГБТ+ сообщества психически больными. Тот сразу же удивился вопросу, но затем слегка улыбнулся.

— Отрицательно. Потому что это ерунда. Приравнивать людей, которые любят других людей, к психически ненормальным людям, таким как психопаты и убийцы, предоставляющие опасность для общества, — верх абсурд! Я понимаю, откуда это идёт, но мне ужасно жаль, что многие до сих пор так думают. Многие сравнивают с естественностью и природой, совершенно не разбираясь в том, что даже в животном мире присутствует гомосексуальность. Люди привыкли жить так, как им сказали несколько веков назад — вот что расстраивает.

Уён кивнул головой, задумавшись. У него было мало случаев, когда он сталкивался с гомофобией, но знал хилые аргументы людей, поддерживающие подобное мнение. Он действительно не понимал, какое дело людям до любви других, и что ими движет.

Одна девушка спросила профессора, что он думает о том, что представители сексуальных меньшинств не могут узаконить однополый брак. Сан некоторое время молчал, смотря в потолок. И его едва заметные веснушки и тонкая вена были соблазнительными для Чона. Минги толкнул его в локоть, чтобы вывести его из пошлых мыслей.

— Ещё чуть-чуть и ты затопишь весь класс своими слюнями, — Хонджун подразнил Уёна, и остальные тихо посмеялись. Прежде, чем он придумал ответ, профессор заговорил.

— Это грустно, что я могу сказать? Многие однополые пары хотят иметь официальный штамп, потому что это даёт некоторые привилегии. Также многие однополые пары хотят воспитывать детей, но усыновление, удочерение или взятие опекунства тоже достаточно проблематично. Очень расстраивает, что люди не могут пожениться в своей родной стране и им приходится учить язык, переезжать в другую, адаптироваться под совершенно другие условия жизни, чтобы просто иметь привилегию быть супружеской парой.

Серьёзный и уверенный ответ Сана тронул Уёна. Многие его знакомые в будущем хотели бы пожениться и даже воспитывать детей, но тот факт, что основной закон Южной Кореи никак не отзывается на просьбы представителей ЛГБТ+ сообщества действительно расстраивал и задевал чувства многих жителей страны. Было приятно осознавать, что профессор выразил свою поддержку и поделился своим честным мнением.

— А как Вы относитесь к странам, которые разрешают однополые браки? Положительно? — Уён вдруг выпалил вопрос без задней мысли, но Сан сразу же улыбнулся ему.

— Мой ответ — ни да, ни нет. Мне всё равно. Брак однополых людей — это такое же обычный брак между мужчиной и женщиной. Часто ли вас всех волнует, кто на ком женится? Я уверен, что нет, за исключением, если это не ваши родственники, — он слегка рассмеялся, и Чон усмехнулся в ответ.

Логические умозаключения профессора уже пробили потолок восхищения Уёна к нему. У него был некий фетиш на привлекательных умных мужчин с горячим накаченным телом, но подобная мысль о своём преподавателе была для него не то, что странной, а разительно невообразимой.

Следующий вопрос другой девушки вывел его из навязчивых мыслей. Он узнал её шепелявый глубокий голос — Кан Рюсан была из направления, изучающее азиатские языки, подруга стеснительной Ли Суён, предложившая тему свободы на эту лекцию. Рюсан привлекала внимание многих студентов с разных факультетов: невероятно привлекательная студентка с ангельской внешностью, но дразнящим и уверенным характером. Она не боялась отстаивать себя и свои жизненные принципы, поэтому многие уважали за это. Даже его друг, на первый взгляд холодный и закрытый Чонхо, однажды признался Уёну, что Кан очень симпатизирует ему.

Уён улыбнулся, смотря на свою близкую подругу, которая явно наблюдала за ним всё это время — её хитрая ухмылка всегда выдавала её.

— А какая у Вас ориентация, профессор? — Рюсан подмигнула Чону, и тот неодобрительно покачал головой.

— А как вы думаете, на кого я похож? — Сан звонко посмеялся.

Лекционный зал разлился смехом от вопроса Кан и ответа профессора. Подруга Уёна словно умела читать мысли, потому что ему было любопытно узнать об его сексуальной ориентации. Когда класс наконец-то успокоился и перевёл внимание на очаровательное лицо Сана, они поддались вперёд, чтобы услышать его честный ответ.

— Раз уж вам настолько интересно, то я бисексуал.

Многие сразу же начали шептаться, даже несколько парней ликовали, что правильно угадали. Профессор казался идеальным человеком: понимающим, толерантным, в меру строгим и добрым, привлекательным, — сердце Уёна снова бешено забилось, когда господин Чхве взглянул на него и с улыбкой отвёл взгляд в сторону.

— Мне безусловно нравится, как мы отошли от темы свободы человека в обществе и перешли к теме ЛГБТ+ сообщества, но давайте вернёмся обратно. Что я там говорил... — Он вздохнул, снова задрав голову вверх и думая некоторое время.

Вид выпирающего кадыка заставил Уёна думать совсем нелестно о профессоре: его воображение рисовало, как он целует, посасывает и кусает его шею, смакуя вкус его оливковой кожи. Это было странно и отвратительно думать подобным образом о своём преподавателе, но Чон не мог успокоить бушующее внутри желание и возбуждение от образов, вырисовывающихся в его голове.

— Мы вольны делать много вещей в обществе, но, опять же, как сказал Чон Уён, мы не можем делать всё, что мы захотим. Мы имеем право делать вещи, которые не предают наши убеждения и принципы, если это не обижает других людей. Но что именно подразумевается под слово "обижать"? Ведь мы можем сказать... Например, "твоя куртка полное говно" и это обидит человека, — затуманенный мыслями разум Уёна сразу же развеялся, как только он услышал ругательство профессора. Это было необычно для всех студентов слышать, как преподаватель использует нецензурную лекцию во время лекции, но он не отрицал, что это было довольно сексуально слышать с его уст. — Но, с другом стороны, тот, кто оскорбил, ведь имеет право на свободу своего слова, верно? Или нет?

Сан улыбнулся, и все задумались, стараясь придумать наилучший ответ. Его пример был хорошим и показывал, что для большинства понятие свободы было субъективным понятием, но Уён считал, что всё же люди не должна злоупотреблять своим правом и ущемлять других, высказывая ненужное мнение. И его застигло врасплох осознание, что, когда он срывал лекции у других преподавателей, то вёл себя как человек из примера: постоянно пытался вставить свои комментарии и осуждал других за право иметь свой взгляд на жизнь. Он прикусил губу, задумываясь о всех случаях. Несмотря на то, что ему было стыдно, что довёл предыдущего профессора философии до добровольного увольнения, Уён не мог быть благодарен обстоятельствам, или даже судьбе, за то, что господин Чхве неожиданно появился в жизни и дал возможность порефлексировать о своём поведении.

Знакомый голос одной девушки отвлёк его — это снова была Рюсан. Она встала, подправив свой топик и джинсы и улыбнулась профессору, совершенно не стесняясь его взгляда.

— Хочу ответить.

— Пожалуйста. И имя. — Он мягко улыбнулся ей в ответ.

— Кан Рюсан. Это вопрос границ. Так что да, вы можете оскорбить кого-то, но вы также должны учитывать его чувства. Свобода слова важна, но она не должна осуществляться за счёт чьих-либо чувств. Одно дело высказать своё мнение, и совсем другое — намеренно причинить кому-то боль.

Сан кивнул, прерываясь на запись её ответа, а после снова взглянул на неё, заведя руки за спину.

— Но многие люди не понимают этих границ и считают, что оскорбить — это выразить своё мнение. Что тогда? Они действительно считают, что никому не причиняют боли, что просто высказывают свои мысли.

Уён понимал, что она была подходящим человеком для наводящих вопросов профессора. Рюсан, полная решимости отстоять своё мнение, скрестила руки на груди и заговорила уверенным голосом.

— Проблема в том, что человек слишком прямолинеен и ему всё равно на чувства других. Ему нужно научиться обращать внимание на свои действия и стараться быть уважительнее, чтобы не обидеть другого человека.

— А если я не хочу думать о чувствах других, например? Я имею на это право, это моя свобода действий. Что тогда? — господин Чхве усмехнулся, подняв брови вверх, вероятно, наслаждаясь этим лёгким спором.

— Если тебя действительно не волнует чувства других, тогда... Тогда, конечно, ты можешь говорить всё, что хочешь. Но тогда потом не нужно жаловаться, что люди находят тебя злым, отвратительным и даже не хотят находиться рядом с тобой, потому что ты постоянно осуждаешь остальных. Я имею в виду, что... Да, у тебя есть свобода, но это не значит, что нужно всё время грубить.

С каждым словом улыбка Сана становилась шире и шире от её достойного ответа и, кажется, его совсем не волновало, что Кан разговаривала с ним неформально. В любом случае, он ещё в начале упомянул, что не против этого. Господин Чхве сомкнул деревянный планшет в изгибе локтя и похлопал ей, и многие студенты молниеносно подхватили, восхищаясь её упрямством. Довольная улыбка Рюсан согрела Уёну сердце, он был рад, что она смогла ответить достойно на все неудобные вопросы.

— Прекрасный ответ. Ты молодец. Я впечатлён, — она села на место и профессор продолжил. — Кан Рюсан сказала всё правильно. Если вы верите, что у вас есть право оскорблять других, тогда будьте готовы к тому факту, что окружающие будут относиться к вам подобным образом. Как говорится, "моё поведение — отражение твоего отношения ко мне". Всегда будет кто-то, кто будет отражать плохое.

Класс выдержал молчание, понимающе кивая головой.

— Я очень рад, Рюсан, ты правда молодец. Отличный ответ. — Сан снова сделал ей комплимент, улыбаясь ей. Она же в свою очередь почтительно и игриво слегка клонила голову.

Такое внимание профессора к его подруге вынудило Уёна почувствовать лёгкий укол ревности, но он отмахнулся от мыслей. Это была подруга, которая не заинтересована в мужчинах старше себя, а Сан всего лишь был его профессором. Поэтому Чон попытался думать положительно и порадоваться за неё.

— Знаете, будучи ребёнком, мне помогла одна картинка, которая дала мне понять разницу между оскорблением и мнением. Вы, скорее всего, все её видели. "Я не люблю лимоны", — это мнение. "Тот, кто ест лимоны — ужасный человек", — это оскорбление.

Большинство сразу же поняли про какую картинку идёт речь, его сидящие рядом с ним друзья даже ахнули от осознания. В детстве эта фотография казалась такой невинной, но всё время за ней скрывалась такая обширная и важная тема, как свобода человека.

— Кстати говоря о картинках. Давайте немного воспользуемся воображением. Когда кто-то говорит "свобода", что вы представляете? Может быть, цвет, предмет, объект природы, животное. Мне интересно.

Вопрос профессора был похож на небольшой тест, позволяющий увидеть скорость работы их разума. Студенты мгновенно начали говорить свои предложения. Одна девушка сказала, что она представляет свободу голубым цветом, кто-то высказал противоположный оттенок — жёлтый. И они обе сказали, что для них эти цвета олицетворяют мир, комфорт и спокойствие. Другие однокурсники предположили животных, один представлял птицу, другой кошку.

— Кошка? Почему кошка? Потому что эти очаровательные создания спят и едят целый день, а хозяева их гладят, верно?

Нелепые шутки профессора установили комфортную обстановку в классе. Уён, наверное, впервые видели, чтобы его однокурсники так много смеялись всего лишь за одну лекцию. Профессионализм господина Чхве был вне сомнения: ему удалось успокоить бунтарское поведение Чона, влиться в доверие студентам и заставить буквально всех участвовать и отвечать.

Парень, который предложил кошку в качестве символа свободы, объяснил свой выбор на личном опыте. Это домашнее животное невозможно контролировать, оно делает всё, что захочет. Другой студент высказал своё мнение насчёт орлов, как представителей символа свободы, аргументируя это тем, что эти птицы — хищники, никто им не преграда, когда дело касается охоты или полёта. Для других учеников это имело смысл, ведь пернатые единственные животные, которые умеют летать и передвигаться без ограничений. Одна девушка сказала, что голуби явный признак свободы, добавив, что они всегда летают стаей и ни о чём не беспокоятся. Минги предложил синеного олуша и рассмешил весь класс.

— Вы довольно конкретны в выборе птиц, не так ли? — Профессор тихо усмехнулся. — Хорошо. Это всё интересно, но кто считает, что любое другое животное, не птица, является символом свободы.

Класс снова впал в молчание, но Юнхо быстро разрушил молчание, сказав, что дельфины могут являться символом свободы, потому что это очень умные животные и обычно живут группами, вольно бродят по океану, и никто их не мог контролировать. Чонхо вступил с ним в спор, предположив, что лошади тоже могут представлять свободу, так как они могут скакать где угодно и не поддаваться под чьё-то влияние. Господина Чхве явно позабавил их выбор и небольшое разногласие.

— А я считаю, что корова...

Предположение Хонджуна сразу же остановил бурные разговоры, а осуждающие взгляды на него заставили его смутиться и слегка покраснеть. Сан прикрыл своё лицо блокнотом, трясясь от смеха, и студенты сразу же взорвались смехом на всю аудиторию. Успокоившись, он всё же поинтересовался таким интересным выбором, и Ким объяснил, что коровы могут свободно пастись в поле, что их образ жизни чист и волен.

— Это всё довольно интересно... Но я не совсем согласен с этими вариантами, поскольку есть много исключений. Котов, птиц, дельфинов можно надрессировать, что уже не делает их свободными животными. Лошадей можно использовать в качестве развлечений или участия в соревнованиях по конному спорту. Коров обычно разводят ради молока или мяса.

Все сразу же согласились, совершенно забыв об исключениях, которые могли изменить образ этих животных как символ свободы. Многие были поражены тем, как они по-разному думали об определении воли в качестве объекта.

— Но знаете... Это прекрасные примеры. Я всего лишь хотел показать вам, насколько все разные и что у каждого из вас есть свобода выбора своего воображения и право высказать своё мнение. Также я хотел вам показать свободу слова, высказав своё мнение о ваших предположениях, не задевая ваши чувства, а лишь аргументируя своё личное видение. И всё это вместе — свобода действий. Это понятно?

Вовлечение студентов в небольшую дискуссию было действительно умным ходом профессора, чтобы наглядно показать, насколько разнятся мнения у окружающих и что каждый имеет право на свободу выбора, слова и действий. Речь господина Чхве заставила студентов задуматься об этой теме глубже. Они научились правильности выражения своего мировоззрения и взглянули на проблему с другой стороны. Эта лекция запомнится им надолго — они были уверены в этом.

В молчании класса Уён поднял руку, и все сразу же отвлеклись на него.

— Профессор... — Чон на мгновенье замолчал, краснея от взгляда Сана в свою сторону. — Тогда что Вы считаете символом свободы?

Его вопрос подпитал интерес других к мнению профессора, который на некоторое время замешкался. Он обдумывал свой ответ, слегка нахмурившись, а потом улыбнулся ему, не прерывая зрительного контакта с Уёном.

— Ничего, — однокурсники и сам Чон были в шоке от такого ответа, но тот быстро дополнил. — Раньше я бы сказал, что это мог бы быть человек, но, подумав, я понял, что мы также окованы разными исключениями, и наша свобода может быть в какой-то степени ограничена.

Объяснение Сана было основанным на опыте и наблюдении, большинство людей кивнули головой, согласившись. Посмотрев на время, господин Чхве вдруг выпалил.

— До конца занятия осталось двадцать минут. Если у вас нет вопросов, то вы можете быть свободны.

Чон был удивлён такой лояльностью профессора, и что он с лёгкостью мог отпустить студентов за несколько минут до конца пары. Он заметил, как ни один студент, казалось, не собирался уходить. И это было оправдано интересной и манящей личностью Сана. Поэтому Рюсан подняла руку.

— У меня есть вопрос, но он не по теме лекции и достаточно личный, — Чон тихо пробормотал ругательство под носом, заметив её лукавый, хитрый взгляд, метающийся между Саном и Уёном.

— Конечно. Я открыт к любым вопросам, — он улыбнулся.

— Сколько тебе лет? У тебя есть семья, я имею в виду, жена и дети? — Она слегка усмехнулась, чувствуя растущую смелость внутри.

Перед тем, как ответить, господин Чхве взял паузу, чтобы просмеяться.

— Я очень польщён тем, что ты интересуешься моей персональной жизнью... Мне двадцать восемь лет. И нет, я уверяю вас всех, что я одинок.

Чон выдохнул, услышав его ответ. Ответ про возраст слегка удивил его, несмотря на то, что это был золотой возраст для большинства людей, профессор выглядел довольно статно и молодо для своих лет. Семь лет разницы только укрепила в нём интерес к господину Чхве.

— А вы хотите жениться вообще? — Один студент спросил достаточно громко.

— А что? Хотите быть кандидатом? — Сан слегка подразнил парня, от чего тот посмеялся и покраснел.

— Я хочу жениться, но не на вас, профессор! — Уён ревниво фыркнул, услышав ответ, стараясь держать себя в руках. — Но... Вы одиноки, потому вы... гей?

Ярость Чона сразу вспыхнула внутри, ему хотелось огрызнуться на его заявление, но мягкое хихиканье Сана и ответ успокоили его.

— Я бисексуал, не гей. Это разное. И у меня было больше отношений с женщинами, нежели с мужчинами. И это не причина для того, чтобы не связывать себя узами брака. Мне никто не мешает переехать в другую страну, где разрешён однополый брак. — Все были удивлены таким откровенным ответом, но это только усилило доверие к нему.

— Мне немного неловко, но... — Хонджун заговорил, привлекая внимание профессора на себя. — Могу ли я спросить, какой тип девушек или парней вам нравится?

За подобный вопрос Уёну захотелось прям на месте придушить Кима. Его друзья теперь не упустят возможности, чтобы не подразнить Чона за заметное влечение к Сану.

— Ну, я предполагаю, что довольно добрый и заботливый, любящий детей. Может быть, открытый и... Дерзкий? Кто-то, кто уважает себя и знает, что хочет. Я бы сказал так.

Многие студенты сразу же тихо посмеялись, потому что под подобное описание точно подходило под Уёна, и это заставило его смутиться и покраснеть уже в который раз.

— Профессор, если бы вам пришлось выбирать между красивым, но глупым партнёром и умным, но не столь привлекательным, что бы вы выбрали? — Чонхо решил задать серьёзный вопрос, выражая полное спокойствие в лице.

— Это зависит от того, насколько он глуп и насколько он красив, — он посмеялся. — Конечно, я не отрицаю, что я бы изначально обратил внимание на внешность человека... — Сан слегка остановился и украдкой взглянул на Уёна, сидящего рядом с Чонхо, заставив его лицо вспыхнуть розовым цветом. — Но я всё же отметил бы больше интеллектуальную сторону. Нет, даже не так... Скорее сторону причин и следственных связей, логику. Если человек глуп, как я могу передать свои чувства или мнение, когда это будет необходимо? Всем хочется красивых партнёров, но не все идеальны на сто процентов. Я не идеален в том числе.

Уён начал утопать в его бархатном мягком голосе, полностью заворожённый его очаровательной внешностью и способностью смотреть на вещи глубоко.

— А у вас есть краш? — Странный вопрос девушки рассмешил остальных студентов.

— Краш? — Он переспросил, слегка нахмурившись. — Это молодёжное слово? Я не... Как вы это говорите? Я не в вайбе.

Весь класс разразился смехом. Спустя пару мгновений они замолчали, в ожидании его серьёзного ответа.

— Если вы имеете в виду симпатия, тогда может быть. Но я не влюблён. Это не романтическая симпатия, скорее, я пока наблюдаю. — Сан улыбнулся. — Но если честно, то вы все мне уже нравитесь! Вы все очень умные и красивые.

На его последних словах раздался звонок. Студенты начали собирать свои вещи и выходить из аудитории, попутно благодаря профессора за лекцию и восхищаясь его проделанной работе. Он в свою очередь любезно улыбался и желал хорошо провести остаток дня, прощаясь со студентами.

Когда они остались одни в пустом классе, Уён нервно сглотнул — теперь ему предстоял серьёзный разговор об его поведении. Чон наблюдал за тем, как Сан положил блокнот и ручку на свой стол и завёл руки за спину, вглядываясь в лицо Уёна.

— Не подойдёшь?

— Если ты хочешь, подойди сам. — Чон тихо хмыкнул, решив продолжать играть с ним непослушного студента. Но, увидев раздражение профессора, он незамедлительно схватил сумку и сошёл со своего места, подходя к нему ближе.

Сладкий аромат его одеколона сразу же привлёк внимание Уёна, и тот непроизвольно сократил между ними расстояние, смотря в его лицо. Не заметить, насколько сильно от него веяло доминантностью, Чон не мог и ему с трудом пришлось сдерживать своё желание просто прыгнуть на него сверху. Ему не нравилось, когда в отношениях кто-то руководил им, но, увидев такого мужчину, желание преклониться перед ним росло всё больше и больше.

Сан жестом указал Уёну сесть на стул, а сам облокотился об стол, некоторое время молча смотря на студента.

— Чон Уён... Прежде всего, я бы хотел извиниться за свои слова. — Начало уже удивило его, он ожидал совсем другого поворота событий. Теперь ему было стыдно за мысли о соблазнении профессора, чтобы тот разозлился и наказал его шлёпаньем. — Но у меня была причина, я думаю, ты понимаешь. Если ты действительно думаешь, что ты заставишь меня уволиться по собственному желанию, как предыдущего профессора, то ты ошибаешься... Ты... — Сан замолчал, перебирая между пальцами чёрный галстук Уёна, заставляя его ёрзать на месте и нервничать. — Ты очень смышлёный и привлекательный парень. И очень жаль, если такой интеллект будет потрачен на всякую ерунду. Понимаешь?

Уён кивнул, не в силах найти смелости смотреть ему в глаза. Он понял, что вёл себя глупо в начале лекции и не хотел, чтобы ситуация повернулась в это русло. Хотя, откровенно говоря, разговор в интимной обстановке с господином Чхве очень нравился ему.

— Хорошо... — Он слабо улыбнулся и отпустил галстук. — Тогда больше не смею задерживать. Ты можешь идти.

Чон быстро встал с кресла, очарованный его притягательными глазами. Он остановился на своём пути, наблюдая, как Сан садится за стол.

— Хорошего дня, Чон Уён. — И снова эта улыбка обескуражила его.

— И теб... и вам... — Он снова покраснел и, когда профессор отвлёкся на экран ноутбука, взглянул на его записи в блокнот. Уён застыл на месте, беглым взглядом пройдясь по списку учеников, которые отвечали сегодня на лекции. И первым именем было его, что привлекло и изумило. Чон точно знал, что перед ним должна была быть хотя бы Ли Суён, но он решил не задавать никаких вопросов.

Посмотрев на увлечённого профессора, Уён, не думая, быстрым движением руки взял ручку профессора и вышел из аудитории. По пути в общежитие он оглядывал её, крутя и крепко сжимая между пальцев, совсем не понимая, что им двигало в тот момент. Он надеялся, что профессор не заметит мелкой пропажи и не заподозрит Чона в воровстве — ему очень нужен был хоть какой-нибудь предмет, принадлежащий Сану...

Войдя в здание мужского общежития (в Корее университетские общежития делятся на гендеры: женское и мужское), он сунул ручку в отдельный карман своего шоппера и глубоко вздохнул, настроившись на разговор о произошедшем за сегодня с друзьями. Ему не терпелось обсудить нового профессора, его многозначительные взгляды в сторону Чона, его внешность и мудрость с Юнхо, поэтому Уён с улыбкой ускорил шаг к их комнате.