чарльз буковски

horseskull

НЕ ЗАБЫВАЙ

что-нибудь или кто-нибудь
всегда тебя поджидает,
что-то, что сильнее умнее,
злее добрее надёжнее,
что-то большее лучшее
худшее что-то с глазами
тигра, с зубами
акулы что-то, что
безумнее безумия, разумнее
разума, всегда есть
что-нибудь или кто-нибудь,
кто что ждёт – не дождётся,
когда ты надеваешь ботинки,
когда спишь, когда
выносишь мусорное ведро,
или гладишь кошку, или
чистишь зубы,
или празднуешь,
тебя всегда поджидают.

не забывай об этом ни на минуту.
и когда это произойдёт,
ты будешь готов, совершенно готов.

а пока если ты
ещё здесь,
это значит удачный день
я вот думаю, что
я ещё здесь только вот
не заметил как сигарета

обжёгся

******

ТЕМНО, И СТАНОВИТСЯ ТЕМНЕЕ

если бы хоть час покоя за весь день
я бы выжил
ну обычный час, старомодный, да, 60 минут,
всего час, пожалуйста, да, сейчас, сегодня,
этим вечером, который уже на исходе.
мне всего час, я чувствую как
что-то приближается уже, ну же,
быстрее.

это какой-то фильм ужасов, оказаться
тут, на Земле, на поверхности только
ради этого, нет, это слишком, этому
нет оправдания.

хриплый визгливый крик,
окончательный приговор.

это началось очень давно

******

АНГЕЛ, ТОЛКАВШИЙ ЕГО ИНВАЛИДНУЮ КОЛЯСКУ

когда-то давно он редактировал небольшой журнал
это было в Сан-Франциско
во времена битников
во времена всех этих экспериментов-с-чтениями-под-джаз
я запомнил его потому что он не вернул мне рукописи
хотя я написал ему чёрт знает сколько писем
скромных писем, разумных писем и, наконец, угрожающих писем;
мне сказали, он спрыгнул с крыши
из-за того, что женщина его не любила.
неважно. когда я снова встретился с ним
он был в инвалидной коляске и у него была бутылка
из-под вина, чтобы туда ссать;
он писал очень изысканные стихи,
которых я, конечно, не понимал;
он подписал мне свою книгу
(которая, как он сказал, не должна была мне понравиться),
во время вечеринки я всё угрожал ударить его и
я был пьян, он заплакал и мне
стало жалко его, и в конце концов
я ударил какого-то ещё поэта, проходившего
мимо, ударил по голове его ссаной бутылкой; и
в конце концов он, кажется, понял.

с ним была очень худая и впечатлительная женщина
она толкала его коляску, была его руками, ногами и,
может быть, даже иногда
сердцем.
и во время поэтических чтений, на которых он выступал
можно было почти всегда увидеть её,
она вкатывала коляску в зал, иногда
останавливалась возле меня, говоря,
"Я не понимаю, как мы закатим его на сцену!"
ей это иногда удавалось. ей это как правило удавалось

потом она сама начала писать стихи, я читал немного,
но был, некоторым образом, рад за неё.
а потом она повредила спину во время занятий йогой,
получила пособие по инвалидности, и я снова был рад за неё,
все поэты хотели получить пособие по инвалидности
это было лучше бессмертия.

я встретил её однажды в супермаркете
в хлебном отделе, она взяла мои руки в свои,
она вся дрожала,
и я подумал о том, занимаются ли они когда-нибудь сексом,
эти двое. но в любом случае, к ним приходили музы.
и она рассказала мне, что пишет стихи и статьи
но больше, сказала она, стихи.
и это была наша последняя встреча.
а потом однажды кто-то сказал мне
что она передознулась
и я сказал нет, нет, только не она
а они сказали, она, да.

это было днём позже
или вроде того, днём.
мне нужно было на почту, в Лос-Фелиц
отправить написанную мной порнографию
в какой-то журнал.
возвращаясь,
у церкви,
я увидел эти улыбающиеся создания
их было так много, они улыбались
бородатые длинноволосые мужчины
в джинсах
и женщины, в основном блондинки,
с провалившимися щеками
и мелкими зубками, обнажёнными
в улыбке, и я подумал: а, это свадьба,
чудесная немного старомодная свадьба.
а потом, на тротуаре, увидел его,
в коляске.
горестного, но как-то спокойного, что ли.
поседевшего, с профилем хищной,
но прирученной птицы,
и я понял, что это были её похороны.
она действительно передознулась.
и видно было, что у него настоящее горе.

у меня правда есть сердце.

может быть, сегодня вечером я попробую прочесть его книгу.

******

Стиль — ответ на всё.
Свежий подход к скучному и опасному
Лучше сделать скучную вещь со стилем, чем опасную без него
Делать опасную вещь со стилем — вот что я называю искусством

Бой быков может быть искусством
Бокс может быть искусством
Любовь может быть искусством
Вскрытие банки сардин может быть искусством

Не у многих есть стиль
Не многие могут выдержать его
Я видал собак, у которых больше стиля, чем у людей,
Хотя не у многих собак есть стиль.
У кошек стиля с избытком.

Когда Хэмингуэй размазал свои мозги по стене выстрелом из ружья,
в этом был стиль.
Иногда люди — образцы стиля
У Жанны д’Арк был стиль
Иоанн Креститель
Иисус
Сократ
Цезарь
Гарсиа Лорка.

Я встречал людей со стилем в тюрьме.
Я встречал больше людей со стилем в тюрьме, чем вне её.
Стиль — это разница, способ действовать, способ быть.
Шесть цапель, тихо стоящие в воде бассейна,
или ты, когда нагая выходишь из душа, не видя меня.

******

ТЕРМИТЫ СТРАНИЦ

я понял, что беда многих
известных мне поэтов в том
что они никогда не работали
восемь часов в день
а ведь ничто так
не ставит лицом к лицу
с окружающим миром
как 8-часовой рабочий день

большинство поэтов
которых я знал
вроде бы
питались
святым духом
но это
не совсем так:
за ними стояли
родственники
обычно жена или мать
поддерживая в них
жизнь
и поэтому
неудивительно, что
писали они
так скверно -
они были защищены
от действительности
с самого начала
и не видели дальше
кончиков собственных
ногтей
нежных
локонов
и лимфатических
узлов

их слова
- безжизненны, бесплотны, бес-
честны - хуже того - столь
светски-унылы

изнеженные и благополучные
они собираются чтобы
плести интриги, сплетничать, ненавидеть,
большинство американских поэтов
толкают и всучивают
свой талант
играя в великих.

поэт (?):
это слово нужно определить за-
ново
когда я слышу его
у меня начинает бурлить
в желудке
как будто вот-вот стошнит

пусть будут они
на арене
так долго
как мне
не требуется
аудитория

Перевод с английского: К. Медведев.

******

ПОЧТИ ПРИДУМАННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
я вижу тебя как ты пьешь из фонтана тебя
твои тонкие руки с синими детскими жилками нет твои руки
не тонкие а маленькие, и этот фонтан — где–то во Франции
откуда ты последний раз написала мне я ответил
и ничего с тех пор о тебе не слышал.
ты сочиняла какие–то совершенно безумные
стихи ОБ АНГЕЛАХ И БОГЕ именно так все буквы
заглавные ты была знакома со множеством известных
художников большинство из них
были твоими любовниками и я писал тебе ладно давай
лезь к ним в душу в постель я не ревную
потому что мы никогда не встретимся снова. мы переспали
как–то раз в Новом Орлеане одноместный
гостиничный номер но с тех пор никогда
не встречались не прикасались друг
к другу. ты проводила жизнь среди знаменитостей и писала
о знаменитостях и быстро конечно же поняла что их
волнует только то насколько они знамениты и им
нет никакого дела до девушки которая идет с ними
и позволяет им это а потом просыпается утром чтобы писать
заглавными буквами стихи ОБ АНГЕЛАХ И БОГЕ. мы знаем,
что Бог мертв, нам рассказали, но знаешь, когда
я слушал тебя я вовсе не был в этом уверен, возможно
дело в заглавных буквах. из всех женщин которые пишут стихи
ты была лучшей и я говорил
редакторам: «Печатайте ее, печатайте, конечно она
сумасшедшая, но это чистое волшебство, без обмана». И я любил
тебя как мужчина любит женщину, с которой не спит, а только
переписывается, хранит фотографии. я бы любил тебя больше
если бы, сидя в комнате, разминая в пальцах сигарету мог слышать
журчание тонкой струйки (это ты писаешь в ванной), но так не случилось.
твои письма становились раз от раза грустнее, любовники тебе изменяли.
маленькая моя, писал я в ответ, все
любовники изменяют и предают. это не помогло. ты писала, что у тебя
появилась специальная скамейка, чтобы
сидеть и плакать, скамейка возле моста а мост — над рекой ты сидела
на ней каждый вечер и плакала обо всех, кто сделал тебе
больно и предал тебя, забыл. я ответил
тебе, на этом наша переписка оборвалась, один мой приятель
написал мне, что ты покончила с собой — через три
или четыре месяца после того
как это произошло. если бы мы
встретились, то один из нас возможно поступил бы с другим
несправедливо. так что для нас все сложилось
так хорошо как только могло.

пер. станислав львовский

******

лошадь за 340 долларов и шлюха за 100

не смейте считать меня поэтом, меня можно встретить
когда угодно, нетрезвого, на ипподроме,
я ставлю на квартеронок, на коренных и на чистокровных,
но разрешите доложить, там есть такие женщины
они водятся там, где водятся деньги, и иногда
глядя на этих шлюх на этих стодолларовых шлюх
думаешь, а не посмеялась ли природа
наделив их такими огромными жопами и грудями
и пристроив все это таким образом, ты смотришь, смотришь
и смотришь, ты никак не можешь поверить, но это обычные женщины
и потом еще почему-то хочется порвать холсты
и разбить об унитаз пластинки Бетховена, в общем,
сезон продолжался, крутые надирались вдрызг, и все
игроки-дилетанты, поставщики, фоторепортеры,
торговцы шмалью, продавцы мехов и сами хозяева,
в тот день бежал Сен-Луи,
коренной с рывком на финише;
он бежал свесив голову, он был гадок и безобразен
его ставки были 35 к одному, а я поставил на него десятку.
жокей вывел его к бровке, и никто не мог его обойти
даже если б надо было бежать в четыре раза больше
он так бы и шел
всю дорогу вдоль самой бровки
покрывая две мили за одну
он принесся к финишу как угорелый
и даже не устал,
и самая крупная блондинка
с огромной жопой и грудью,
двинулась к окошечку одновременно со мной.

в ту ночь я так не смог ее одолеть
хотя из родников разлетались искры
и бились о стены.
потом она сидела в комбинации
пила "Олд Грэнддэд"
и говорила
а чем же ты парень
занимаешься в такой клоаке?

а я сказал -
я поэт

а она вскинула красивую головку и засмеялась.

ты? ты ... поэт?

да, да, именно так, сказал я
именно так.

и все же она была по мне,
она была по мне,
и спасибо безобразной лошади
написавшей это стихотворение.

пер. кирилл медведев

******

они ни о чем не мечтают

старые седые официантки
ночью в кафе
отказались от него
и когда я иду
по освещенным тротуарам
и заглядываю в окна
богаделен
я вижу что они его
потеряли.
я вижу людей сидящих на скамейках
и по тому как они сидят и смотрят
я понимаю
что его у них больше
нет.

я вижу людей ведущих машины
и по тому как они ведут машины
я понимаю что они никого не любят
и никто не любит их -
и секс их не интересует. и все это
забыто как старый фильм.

я вижу людей в супермаркетах и универмагах
двигающихся по проходам
что-то покупающих
и по тому как сидит на них одежда
и по тому как они двигаются
по их лицам
и по их глазам я понимаю
что им нет ни до чего дела
и ничему нет дела до них.

каждый день я встречаю сотню
абсолютно сломленных
людей

приходя на ипподром
или на спортивное состязание
я вижу тысячи людей
которые ничему
и никому
не сочувствуют
и никто не сочувствует
им.

повсюду я вижу людей
которым нужна
пища, кров и
одежда, они сосредоточены на этом
и ни о чем не мечтают.

я не понимаю, почему эти люди
не исчезают
я не понимаю, почему эти люди
не умирают
почему их не убивают
облака
почему их не убивают
собаки
почему их не убивают
цветы и дети
я не понимаю.

они, наверно, уже убиты
и все же я не могу привыкнуть
к тому, что они есть
потому что их очень много.

каждый день
каждую ночь
их все больше и больше
в метро и
в домах и
в парках

им не страшно
от того, что они не любят
от того, что не любят их

толпы толпы толпы
моих
собратьев.

пер. кирилл медведев

******

мокрая ночь

отребье.
она сидела, нахмурясь.
я ничего не мог с ней поделать.
шел дождь.
она встала и вышла.
ну вот, черт побери, опять, подумал я
налил выпить и включил радио
снял с лампы абажур
и закурил дешевую черную горькую сигару
завезенную из Германии.
раздался стук в дверь
я открыл дверь
под дождем стоял маленький человечек
он спросил:
вы не видели голубя на крыльце?
я сказал, что не видел никакого голубя на крыльце
а он сказал, чтоб я дал ему знать
если увижу голубя на крыльце
я закрыл дверь
сел
вдруг черная кошка прыгнула в окно и вскочила
ко мне на колени и замурлыкала, это была
красивая кошка
я отнес ее на кухню и мы вместе поели
ветчины.
потом я выключил везде свет
и лег спать
а эта черная кошка легла спать вместе со мной
и замурлыкала.
ну вот, думаю, хоть кому-то я нравлюсь,
но вдруг кошка начала ссать,
она обоссала меня с ног до головы и все простыни обоссала,
ссаки лились по моему брюху, стекали по бокам
и я сказал: эй, что это с тобой?
я взял кошку и понес ее к двери
и вышвырнул ее под дождь
и подумал, вот странно, кошка на меня нассала
и ссаки у нее холодные как дождь.
потом я позвонил ей
и сказал: слушай, что это с тобой? ты что, совсем
помешалась?
повесил трубку и сдернул простыни с кровати
лег и стал слушать дождь.
иногда не знаешь, что со всем этим делать
а иногда лучше всего лежать тихо-тихо
и стараться вообще ни о чем
не думать.

кошка была чья-то
на ней был ошейник от блох.
насчет женщины
не знаю.

пер. кирилл медведев

******

не заходите ко мне, но раз уж зашли...

ну, само собой, я буду или дома или я буду
во дворе
не стучите, если у меня не горит свет
или если вам послышатся голоса
может быть, я читаю Пруста
если кто-то подсунул мне под дверь Пруста
или если кто-то подсунул мне его косточку
для жаркого,
я не могу одолжить ни денег, ни телефона
ни того, что осталось от моей машины
хотя вы сможете взять вчерашнюю газету
или старую рубашку, или сэндвич с болонской колбасой
или переночевать на диване
если вы только не кричите во сне
вы сможете говорить о себе -
только и стоит говорить о себе
нам всем теперь приходится туго
но я не пытаюсь содержать семью
отдавать детей в Гарвард
покупать охотничьи угодья,
я особо не замахиваюсь
я пытаюсь лишь продержаться
еще немного,
так что если вы когда-нибудь постучите
и я не отвечу
и в доме не будет женщины
то возможно я сломал челюсть
и ищу шнур
или гоняюсь за бабочками
на обоях
в общем, если я не открываю, значит
не открываю, а причина в том что
что я еще не готов убить вас
или полюбить
вас, или хотя бы признать вас
значит, я не хочу разговаривать
я занят, я помешан, я рад
или, может быть, прилаживаю веревку;
так что если даже
будет гореть свет и будет слышно
как кто-то дышит или молится или поет
слушает радио или метает кости
или печатает на машинке -
уходите, это неподходящий день
ночь, час;
это не невоспитанность, это не неучтивость,
я никого не хочу обидеть, даже муху не хочу обидеть
но иногда я получаю сведения
которые нужно рассортировать
и ваши голубые глаза, пусть они будут голубыми
и ваши волосы, если они у вас есть
и ваш разум - они сюда не войдут пока
веревка не порвана, не завязан узел
пока я не врежусь в новые зеркала,
пока мир не кончится
или не распахнется
навеки.

пер. кирилл медведев

******

заезд

дело вот в чем
когда ты поскальзываешься,
усталый, как
заведенная виктрола
(помнишь, что это такое?)
и едешь в центр
и смотришь, как ребята лупят друг друга
а пышные блондинки сидят
с другими
и ты уже стар, как дурик
из кинофильма
сигара торчит из черепа, жирное брюхо
но нет денег
нет мудрости в поступках,
нет суеты
но бои как обычно
все больше скучные
а потом придя на стоянку
ты садишься
и смотришь на них, они идут,
ты закуриваешь последнюю сигару
потом заводишь старый автомобиль
заводишь старый автомобиль, мужчина в летах
ты едешь по улице
ты останавливаешься на красный
как будто никуда не спешишь
и вот тебя нагоняет
машина набитая молодыми
смеющимися
и ты смотришь на них
и тут кто-то сигналит тебе сзади
и тебя вминает в останки
собственной жизни.
ты жалок, тебе самого себя
жалко, ты жмешь ногой на педаль
догоняешь молодых
обгоняешь их
шуруешь баранкой так
будто любви уже не будет
ты едешь с ними
на пляж
потрясая мечом и сигарой
хохоча
ты отводишь их к океану
к последней русалке
к водорослям, акулам и веселым китам
где кончается плоть, время, страх
и вот они останавливаются
а ты идешь дальше
к своему океану
от сигары пощипывает губы
как когда-то пощипывало от любви.

пер. кирилл медведев

******

Вегас

там было мерзлое дерево, и я собирался его нарисовать
но тут посыпались снаряды
и в Вегасе глядя на зеленый тент
в половине четвертого утра
я умер без курева, без номера "Атлэнтик Мансли"
окна вскрикивали, как голуби, оплакивавшие бомбардировку Милана
и я пошел жить к крысам
но огни были слишком ярки
и я подумал быть может лучше вернуться и сидеть
на поэтическом семинаре:

блестящее описание газели - это
черт знает что;
распятие будто муха у меня на окне
дыханье матери колышет листочки
в моем сознании;

и я поехал автостопом в Лос-Анджелес сквозь похмельные облака
и я достал из кармана письмо и прочел его
а водитель спросил: что это такое?
да так, говорю, одна девка с Севера которая спала с Паундом,
она уверяет меня что Х. Д. это наша лучшая поэтесса;
ну, преподнесла нам Хильда несколько розовых греческих богов с фарфором
но с тех пор, как я ее прочитал, сто сорок сосулек свисают с моих костей.

я сворачиваю, не доезжая Лос-Анджелеса, - сказал шофер.

ну, хорошо, говорю, белые лилии преклоняются перед нашим разумом
и когда-нибудь мы отправимся домой
все вместе.

ну вот, сказал он, дальше
я не поеду.
что ж как ему угодно, старая сморщенная шлюха Время
твои груди пахнут сметаной грез
он высадил меня
посреди пустыни;

умирать значит умирать значит умирать,

в подвалах старые фонографы
Джо Димаджо
на складах лук...

через 45 минут меня подобрали на
старом Форде
и на этот раз
я держал язык
за зубами.

пер. кирилл медведев

******

никакой Леди Годивы

она заявилась ко мне пьяная
въехала по ступенькам на олене:
так много женщин
которые хотят спасти мир,
но не могут содержать в порядке
собственную кухню,
но я...
мы зашли в дом, я зажег
три красных свечи
налил вина
и рассмотрел ее:

сзади широко
спереди длинно
а все остальное.
превосходно. такая
могла бы отыскать
цветок циннии в Хот-Спрингсе
штат Арканзас.

три недели мы ели оленину.
потом она спала с домохозяином
чтобы не платить за квартиру.
потом я устроил ее официанткой.
я спал целый день, а когда она
приходила, я развлекал ее болтовней -
она это обожала.

она умерла быстро однажды ночью
покинула этот мир
почти таким же, каким застала

я теперь встаю спозаранку
и иду на товарную платформу
подбирать выброшенную
или выпавшую из вагонов
капусту
апельсины
картошку

к полудню я уже наедаюсь и сплю
видя во сне, как плачу за квартиру
пронумерованными кусочками пластика
выданными мне лучшим из миров

пер. кирилл медведев

******

штрафной талон

я снова ушёл с работы
и меня остановила полиция
за то, что я ехал на красный свет
на Серрано Авеню
я мало что соображал
я стоял по щиколотку в листве
отвернув лицо
чтоб на них не так сильно разило
алкоголем
и я взял талон
вернулся к себе в комнату и
нашел по радио хорошую симфонию
какого-то русского или немца
какого-то угрюмого крутого парня
но все же мне было холодно и одиноко
и я курил сигарету за сигаретой
и я включил обогреватель
а потом увидел на полу журнал
с моим лицом на обложке
я подошел и поднял, но это оказался
не я
потому что вчерашний день
ушел
а сегодня сплошная бодяга
и бега борзых
и тошнота
и женщины, некоторые женщины
обретают на мгновение
красоту соборов
и теперь пошел Барток
который знал, что делает
это значит, он не знал, что делает
а завтра я, похоже
вернусь на эту ебаную работу
как муж к жене с четырьмя детьми
если только меня примут обратно
но сегодня я знаю, что выбрался
из какой-то сети
через тридцать секунд я труп
и важно распознать
требуется распознать
этот момент
хочет ли он продолжаться
чтобы принести пользу
силе духа и черепу цветка
горe... кораблю... женщине
законам холода и законам камня
всему обретающему
ощущение сиюминутности
отмывающему
как лучшее мыло на рынке
приносящему Париж, Испанию, рощи Хемингуэя,
голубую мадонну, новорожденного бычка
ночь в чулане с осыпающейся
красной краской
и я надеюсь заплатить
штраф
хоть я и не ехал на красный свет
но они-то говорят, что
ехал.

пер. кирилл медведев

******

жизнь Бородина

в следующий раз, когда будешь слушать Бородина
помни, что он был всего лишь химиком
а музыку писал, чтоб расслабиться;
в его доме толпились люди:
студенты, художники, пьяницы, бродяги,
он не умел говорить "нет".
когда снова будешь слушать Бородина
помни, что жена устилала его рукописями
кошачью коробку
или накрывала ими крынки со сметаной;
она страдала астмой и бессонницей
она кормила его яйцами всмятку
а когда он хотел укутаться
чтобы не слышать шума в доме
она разрешала ему воспользоваться
разве что простыней;
кроме того в его постели вечно кто-то
спал
(сами они если и спали, то раздельно)
и поскольку все стулья обычно были заняты
то он частенько засыпал на лестнице
завернувшись в старую шаль;
она говорила ему, когда надо постричь ногти
прекратить петь и насвистывать
не класть в чай слишком большой кусок лимона
и не давить его ложкой;
Вторая Симфония Си минор
"Князь Игорь",
"В Средней Азии"
он мог заснуть только положив
на глаза кусочек темной материи;
в 1887 году он пошел на танцы
в Медицинскую Академию
обрядившись в потешный национальный костюм;
под конец вечера он страшно развеселился,
поэтому, когда он грохнулся на пол
то все решили, что он придуривается
когда в следующий раз будешь слушать Бородина,
помни об этом...

пер. кирилл медведев

******

срыв

хозяин ходит туда-сюда по коридору
покашливая
дает мне знать, что он дома
так что мне приходится отливать в бутылки,
потому что в сортир не пробраться
свет не горит
в стенах дыры, потому что трубы
текут
и вода в унитазе не спускается
и этот ублюдок
ходит туда-сюда
и все время кашляет,
ходит туда-сюда
по вылинявшему коврику
и я не выдерживаю
срываюсь
набрасываюсь на него, когда
он проходит мимо,
- В чем дело?
кричит он,
но поздно,
я засаживаю ему кулаком
в скулу -
бью крепко - он падает,
сморщиваясь и обмякая;
я хватаю свой чемодан
и спускаюсь по лестнице,
а дверях стоит его жена,
она ВЕЧНО СТОИТ В ДВЕРЯХ,
им нечего делать только стоять в дверях
и ходить туда-сюда по коридору,
- Доброе утро мистер Буковски - на ее кротовьей
мордочке - мольба о моей кончине, - что...
я отпихиваю ее
она валится на ступеньки
на изгородь
я слышу хруст веток
и вижу, что она там чуть не застряла
как слепая корова
и я иду по улице
с чемоданом
светит солнце
и я начинаю думать о следующей квартире
и надеюсь, что мои новые хозяева
будут людьми порядочными
и обращаться со мной будут
получше.

пер. кирилл медведев

******

О Питере, моем друге-страдальце

он живет в доме с бассейном
и говорит, что его убивает
работа.
ему 27. мне 44. мне от него похоже
не отвязаться.
издатели не хотят печатать
его роман. - ну и что же мне теперь
делать? - кричит он. - ехать в Нью-Йорк
и пресмыкаться перед издателями?
- нет, - говорю, - но брось работу, поселись
в маленькой комнатке и займись
делом.
но мне нужна СТРАХОВКА , я должен
чем-то руководствоваться, какое-нибудь слово нужно,
знак!
- некоторым так не казалось -
Ван Гогу, Вагнеру-
- черт побери, у Ван Гога был брат, который
всегда покупал ему краски!

- слушай, - говорит он, - сижу я сегодня в борделе
и заходит этот тип. торговец. ну ты знаешь
как они разговаривают. прикатил на новой
машине. сказал, что ездил в Фриско -
смотрел "Фиделио" но забыл, кто автор. а человеку
уже 54 года. я говорю ему: - "Фиделио" - единственная
опера Бетховена. А потом говорю:
- ты кретин! а он спрашивает: - почему это?
потому что тебе 54
а ты ни черта не знаешь!

а потом что было?
я вышел.
ты что, оставил его там с бабой?
да.

- я не могу уйти с работы, - говорит он. у меня всегда
трудности с работой. я вхожу, они смотрят на меня,
слушают, и тут же понимают: ага, он слишком
интеллигентный для такой работы, он тут не
продержится, так что и брать его
не стоит.
а ТЫ заходишь и все нормально:
у тебя вид старого алкаша, ты похож на человека, которому нужна
работа, и они смотрят на тебя и думают
ага! вот человек, которому позарез нужна работа! если
мы возьмем его то он проработает долго и будет работать
КАК СЛЕДУЕТ!

- а кто-нибудь вообще знает, - спрашивает он,
что ты поэт, стихи пишешь?
- нет.
- ты никогда не говоришь об этом. даже
со мной! если б я тебя тогда в журнале не увидел,
то и не знал бы.
- точно.
- а я хочу рассказать людям, что ты
поэт.
- не надо.
- а я хочу.
- зачем?
- ну, они сплетничают о тебе. думают что ты
только пьешь и на ипподром ходишь.
- я пью и хожу на ипподром.
- ну они же сплетничают о тебе. ты, дескать, чудило. затворник.
я, мол, твой единственный
друг.
- верно.
- они издеваются над тобой. я хочу тебе защитить. хочу
сказать им, что ты пишешь стихи.
- не смей. я работаю как они. мы все
одинаковые.
- ну хорошо, тогда я сделаю это для себя. я хочу, чтоб они знали
почему я с тобой общаюсь. я говорю на семи языках,
я знаю что моя музыка...
- выбрось из головы.
- хорошо, как тебе угодно. но вот еще что.
- что?
- я тут думал, может пианино купить. а потом подумал,
что хорошо бы купить еще и скрипку, и теперь не могу решить!
- покупай пианино.
- ты так считаешь?
- да.

он уходит, размышляя
о покупке пианино.

я размышлял о
том же самом и понял вот что -
он бы то и дело приходил ко мне со своей скрипкой
и играл печальную музыку

пер. кирилл медведев

******

художник

он поднялся по ступенькам
с каким-то скалящимся дегенератом
оба пьяные
они постучали в дверь.
художник принес нечто завернутое в пиджак
развернул, это оказался
полицейский шлем
с кокардой.
- купи у меня его за него 20 баков, - сказал он.
- иди в жопу, чувак, - сказал я, - что я буду с этим
полицейским котелком делать?
- десять баков, - сказал он.
- ты что, убил его?
- пять баков...
- а куда делись шесть штук которые
ты сделал месяц назад на арт-шоу?
- пропил. в одном баре.
- да у меня даже на пиво нету.
- два бака.
- ты что, убил его?
- мы с ребятами напали на него. ну, потрепали чуть-чуть...
- что за хуйня. не нужен мне этот шлем.
- нам не хватает 18 центов на бутылку, чувак...

я дал художнику 35 центов -
просунул, не снимая цепочки.
он жил с матерью, регулярно бил подругу
и был не очень хорошим
художником. но, по-моему, много
отвратных типов
прокладывают себе путь
в бессмертие.

я работаю
в том же направлении.

пер. кирилл медведев

******

финал кратковременного романа

на этот раз попробовал
стоя.
обычно
не получается.
на этот раз вроде бы
получилось...

она то и дело повторяла:
- Боже, какие у тебя
красивые ноги!

все было хорошо
до тех пор
пока она не оторвала
ноги от пола
и не обвила меня ими
вокруг пояса

- Боже, какие у тебя
красивые ноги!

она весила килограммов
семьдесят
и висела на мне
пока я орудовал.

кончив, я ощутил
как боль сковала
позвоночник.

я сбросил ее на диван и
прошелся по комнате.
боль не проходила.

- слушай, - говорю,
- ты лучше иди. мне тут
нужно пленку в темной комнате
проявить.

она оделась и ушла
а я пошел на кухню
выпить стакан воды.
налил полный стакан
и взял его
левой рукой.
вдруг кольнуло в затылке -
я уронил стакан на пол
и он разбился.

я залез в ванну с горячей водой
и английской солью.
только улегся как
зазвонил телефон.
я попытался разогнуть спину, но боль
уже добралась до шеи и рук.
я плюхнулся
обратно
потом вылез
придерживаясь
за стенки ванны
в голове вспыхивали
зеленые, желтые
и красные огоньки.

телефон все звонил.
я поднял трубку.
- алло?

- Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! - сказала она.

- спасибо, - сказал я.

- ты больше ничего не хочешь сказать?

- нет.

- чтоб ты говном подавился! - сказала она
и бросила трубку.

любовь, подумал я по пути
в ванную, засыхает еще быстрее
чем сперма.

пер. кирилл медведев

******

техаска

она из Техаса и весит
52 килограмма
она стоит перед зеркалом
расчесывая потоки
рыжих волос
струящихся по спине
до самого зада.
это чудо, а не волосы
они переливаются искорками
а я лежу на кровати и смотрю
как она причесывается.
она будто в кино играет
а на самом деле
она здесь.
мы занимаемся любовью
раз в день как минимум
и она
способна меня развеселить
когда ей только захочется.
техасские женщины все такие крепкие
мало того, что она вымыла мой холодильник,
раковину, ванную, она еще и готовит
кормит меня здоровой пищей, а также моет
посуду.
- Хэнк, - говорит она, держа в руке
банку грейпфрутового сока, - вот самый лучший.
надпись гласит: РОЗОВЫЙ грейпрутовый сок без сахара
из Техаса.

она похожа на Кэтрин Хэпберн
в школьные годы, и я
смотрю на эти пятьдесят два
килограмма
она стоит перед зеркалом
расчесывает
рыжие кущи
и что-то там слегка изменилось
в ее прическе
и я ощущаю ее запястьями и
глазами
ощущаю
пальцами ног, ступнями
и животом
и другой конечностью тоже,
и весь Лос-Анджелеc падает ниц
и рыдает от счастья -
содрогаются стены любовных гостиных -
туда вторгается океан, а она оборачивается
и кричит: "проклятые волосы!"
и я отвечаю:
"да уж".

пер. кирилл медведев

******

отступление

мне уже не подняться.

я чувствую себя
как увязшие в снегах немецкие части
а коммунисты
идут пригнувшись
заткнув газеты
в потертые сапоги.

мое положение так же ужасно.
может быть еще хуже.

победа была так близка
до нее оставалось
совсем немного.

когда она стояла перед моим зеркалом
самая молодая и самая красивая
из тех которых я знал
расчесывая рыжие кущи
а я смотрел на нее.

потом она легла в постель
и была прекрасна, как никогда
и любовь была очень-очень хороша.

одиннадцать месяцев.

и вот она ушла.
как они все уходят.

мне уже не подняться.

долгая дорога обратно
обратно куда?

идущий впереди меня
падает.

я наступаю на него.

она и до него добралась?

пер. кирилл медведев

******

пчела

наверное, как у всякого мальчишки
у меня был лучший друг, живший по соседству.
его звали Юджин, он был крупнее меня
и на год старше.
Юджин хорошенько меня отделывал.
мы вечно дрались.
я пытался дать ему сдачи, но
без особого успеха.

однажды мы спрыгнули вместе
с крыши гаража
чтобы доказать, какие мы храбрые.
я вывихнул лодыжку, а он вышел целым
и невредимым.

похоже, единственное, что он для меня сделал
это однажды когда меня босого ужалила оса
и я сел вытаскивать жало
он крикнул:
"я убью эту суку!"

и убил ее
теннисной ракеткой
и резиновым молотком.

ничего страшного.
говорят, они все равно
умирают.

нога страшно распухла
я лежал в кровати
и молился о смерти

а Юджин стал адмиралом или коммандером
или еще какой-то шишкой во Флоте Соединенных Штатов
и прошел одну или две войны
без единого ранения.

я представляю его теперь
в кресле-качалке
со вставной челюстью
и стаканом пахты

в то время, как я пьяный
ковыряю пальцем
лежащую со мной в постели
девятнадцатилетнюю группи.

но самое ужасное
(как прыжок с гаража)
что Юджин опять победил
ведь он даже не думает
обо мне.

пер. кирилл медведев

******

ОГЛАВЛЕНИЕ

чарльз буковски

Report Page