Заметки к манифесту посткиберпанка

Вступление

Бад из романа Нила Стивенсона «Алмазный век» — классический киберпанк-персонаж, архетипический герой этого жанра. Агрессивный, одетый в черную кожанку преступник-одиночка с кибернетическими аугментациями тела, в том числе с нейросвязаной пушкой в черепе. Бад зарабатывает на жизнь спутавшись с наркоторговцами и вымогая у туристов деньги.

Все это доходчиво объясняет, почему его арестовывают на 37-ой странице 455-страничного романа.

Добро пожаловать в эру посткиберпанка.

Истоки

Пожалуй, научная фантастика вступила в эру посткиберпанка в 1988 году, когда вышла книга Брюса Стерлинга «Острова в сети». Подобно тому как «Искусственный ребенок» Стерлинга отразил многие темы киберпанка еще до того, как у этого движения появилось название, «Острова в сети» стали предтечей той растущей части произведений, которую можно назвать посткиберпанком. Ну, по крайней мере, пока кто-нибудь не придумает более подходящее название.

Классические герои киберпанка — маргиналы, отчужденные одиночки, живущие на задворках общества в антиутопическом будущем. На их повседневную жизнь влияют быстрые технологические изменения, повальная компьютеризация и модификации человеческого тела. «Нейромант» Уильяма Гибсона, конечно, является архетипическим киберпанк-произведением, и именно от него пошло клише про «хай-тек — лоу-лайф» о киберпанке и его подражателях. Конечно, также свою лепту тут внесли «Джонни Мнемоник», «Сожжение Хром», «Искусственный ребенок» и ранние произведения Джона Ширли.

Черные кожанки и хромовый глянец привлекли большое внимание прессы, но не они сделали киберпанк самым важным литературным направлением научной фантастики со времен «Новой Волны». Настолько сильное влияние киберпанка было связано не с деталями сеттинга, а с тем, как он обыгрывается, как он выстраивается. Именно поэтому этот жанр был своего рода откровением. Писатель и критик Джон Клаут назвал это «жгучим присутствием будущего».

Раньше у научной фантастики было правило — «измени что-нибудь одно и посмотри, что произойдет». А что, если бы у нас были роботы-слуги? А что, если у нас были бы летающие машины? Ну и так далее. Киберпанк осознал, что это старое правило безнадежно устарело — доктрина стала неактуальной из-за бешеного темпа технологических изменений конца двадцатого века. Будущее — это не появление одной новой технологии за другой по порядку. Это сразу куча всего одновременно. Киберпанк осознал это и принял. Киберпанк перенес технологическую экстраполяцию в ткань повседневной жизни.

Лучшие произведения киберпанка всегда имели огромный познавательный потенциал о будущем, изображая взаимодействие своих героев с обыденными мелочами их окружения. Все это в лучших традициях правила «показывай, а не рассказывай». В том, как герои взаимодействовали со своей одеждой, мебелью, компьютерами и гаджетами, персонажи киберпанка рассказывали об обществе, в котором они жили куда больше, чем «классические» научно-фантастические истории через взаимодействие с роботами и космическими кораблями.

Чем посткиберпанк отличается от киберпанка?

Посткиберпанк использует тот же самый принцип построения мира, но отличается персонажами, сеттингом. Но самое главное, посткиберпанк делает принципиально иные предположения о будущем. Герои посткиберпанка — далеко не одиночки и маргиналы. Часто они — неотъемлемые члены общества (то есть у них есть работа). На их повседневную жизнь по-прежнему влияют быстрые технологические изменения и вездесущая компьютеризация, но герои живут в будущем, которое куда менее антиутопично. Более того, часто общество в котором они живут пронизано оптимизмом, который варьируется от осторожного до восторженного.

«Алмазный век» Нила Стивенсона — пожалуй, самый популярный посткиберпанк-роман, хотя внимания также заслуживают «Острова в сети» и «Священный огонь» Брюса Стерлинга, «Некровилль» Иэна Макдональда, «Звездная фракция» и «Каменный канал» Кена Маклеода, «Королева ангелов» и «Наклон» Грега Бира, «Удачное падение». Некоторые работы Грега Игана вроде «Город перестановок» и «Диаспора» тоже можно отнести к посткиберпанку, но их экстраполяции идут уже слишком далеко — упоминаются виртуальные миры, перенос сознания в цифровое пространство и следующее из этого бессмертие разума.

Как и их киберпанк-предшественники, посткиберпанк-произведения погружают читателя в детально проработанное будущее, но в котором персонажи и обстановка, за неимением лучшего термина, относятся к среднему классу как минимум. У персонажей посткиберпанка часто есть семьи. Иногда у них даже есть дети. Детей вообще мало в научной фантастике, только если это не удачливые, сверхинтеллектуальные и непонятые обществом подростки. Персонажи посткиберпанка часто заняты карьерой, друзьями, обязательствами, ответственностью и другими «нормальными» вещами. Говоря иначе, их социальный ландшафт зачастую столь же подробен и нюансирован, как и технологический.

Персонажи киберпанка часто стремятся свергнуть или использовать в своих целях коррумпированные общество и правительство. Персонажи посткиберпанка, как правило, ищут способы жить и процветать в существующем социуме или даже помочь построить более совершенное общество.

В киберпанке технологии способствуют отчуждению от общества. В посткиберпанке технология и есть общество. Технологии — это то, чем дышат, питаются и живут герои. В случае с «Диаспорой» Грега Игана — живут в прямом смысле этого слова, персонажи существуют в цифровом мире. Персонажи посткиберпанка живут в условиях того, что Стерлинг назвал «перманентной технологической революцией».

Киберпанк, как правило, холодный, отстраненный и отчужденный. Посткиберпанк, как правило, теплый, вовлеченный и «связанный». Киберпанк чаще мрачный, в свою очередь, посткиберпанк временами бывает веселым. Наиболее ярко этот момент отражен в «Алмазном веке» Стивенсона и работах Кена Маклеода.

Реальный, самосогласованный и органичный

Айзек Азимов однажды сказал, что существует три вида научной фантастики. Он использовал автомобиль в качестве примера. Человек изобретает автомобиль и использует его, чтобы преследовать злодея — это приключенческая фантастика. Человек изобретает автомобиль, а через несколько лет на дорогах возникают пробки — это фантастика о социальных проблемах. В третьем типе фантастики человек изобретает автомобиль, а другой человек изобретает движущиеся картинки: пятьдесят лет спустя люди приезжают на своих авто в кинотеатры под открытым небом.

Именно этот третий тип фантастики, фантастика о социальной структуре, лежал в основе киберпанка. Однако многие киберпанковские рассказы использовали классические сюжетные приемы — отважные молодые бунтари свергают разлагающийся общественный строй, чтобы исследовать подобные проблемы. Лучший посткиберпанк уходит дальше в научную фантастику третьего типа, а сюжет органично вытекает из мира, в котором он разворачивается.

В семидесятых, писатель Гарднер Дозуа, автор фразы «хай-тек — лоу-лайф», написал одно из своих ключевых эссе — «Жизнь будущего: вы — то, что вы едите». Оно как раз именно об этом — общества будущего должны быть изображены как «реальная, самосогласованная и органичная вещь». В посткиберпанке мы смотрим на мир как бы не снаружи аквариума, внутри которого описанный в произведении мир. Мы смотрим на этот мир изнутри этого аквариума.

В итоге, посткиберпанк часто выходит за рамки того, что можно описать языком конца двадцатого века. Это может быть и представление данных в четырехмерном пространстве из романа Грега Бира «Наклон», или, например, технология «улучшения интеллекта» из «Священного огня» Стерлинга.

Наконец, неизбежно возникает вопрос поколенческой актуальности. Да, киберпанк — это начало 1980-х, а посткиберпанк — 1990-е, и киберпанк в основном писали люди двадцати-тридцати лет, а посткиберпанк — люди постарше, лет тридцать-сорок. Для писателей, которые работали в девяностых, киберпанк не был революцией или какой-то потусторонней философией, которая вторглась в научную фантастику, а скорее просто еще одной разновидностью фантастики.

Как и писатели семидесятых-восьмидесятых, которые впитали стилистические приемы фантастики «новой волны», писатели конца девяностых вполне могли бы прочитать «Нейроманта» Гибсона после «Основания» Азимова и увидеть не слом парадигмы, а закономерное продолжение традиций. Также они могли бы увидеть посткиберпанк не только как естественный язык для описания будущего, но и как единственный адекватный способ экстраполировать тенденции настоящего в будущее.

Вопросы и ответы

Теперь ответы на неизбежно возникающие вопросы.

Разве не существует произведений в жанре киберпанк или посткиберпанк, которые не подходят под эти определения?

Да. «Схизматрица» Стерлинга и другие его рассказы о шейперах и механистах, как правило, не соответствуют моим описаниям.

Нет ли среди книг, вышедших в девяностые и похожих на посткиберпанк, таких, которые не подходят под ваши определения?

Конечно есть. «Нимбус» Александра Яблокова, «Сказочная страна» Пола Маколи и «Лавина» Нила Стивенсона — все они не совсем подходят под определения, описанные выше. Это скорее произведения так называемого «позднего киберпанка».

Не слишком ли жесткие определения посткиберпанка здесь приведены?

Да, так и есть — это прокрустово ложе, и, скорее всего, мои определения устареют спустя лет десять. Тем не менее, посткиберпанк — вполне реальная и важная часть научной фантастики. При всех своих различиях, «Некровилль», «Наклон» и «Священный огонь» имеют гораздо больше общего между собой, чем с большинством научно-фантастических произведений тех времен.

Заключение

Из всех ответвлений научной фантастики девяностых, посткиберпанк лучше всего подходил для того, чтобы исследовать тему ускоряющихся технологического развития и постоянно растущей сложности нашей повседневной жизни, не теряя при этом «ощущения чуда». Это не значит, что посткиберпанк был единственным легитимным способом писать о будущем в девяностых. Такие прекрасные писатели-фантасты, как Октавия Батлер, Стивен Бакстер и Джек Макдевитт не писали в пресловутом жанре, но от этого их работы не стали хуже. Но все же на мой взгляд, посткиберпанк был наиболее важным ответвлением научной фантастики тех лет.

Ссылки:

Оригинал статьи: https://slashdot.org/story/99/10/08/2123255/notes-toward-a-postcyberpunk-manifesto

Еще оригинал: http://project.cyberpunk.ru/idb/notes_toward_a_postcyberpunk_manifesto.html

Размышления о биопанке: https://telegra.ph/Sushchestvuet-li-biopank-kak-zhanr-02-17

Что такое наупанк?: https://telegra.ph/CHto-takoe-naupank-01-31

Видеоверсия статьи о наупанке: https://youtu.be/O8dOp9-R-M8

Видео о научной фантастике: https://youtu.be/B9KxqDgE_Qk