Заговор Иллюминатов, Часть Вторая: Вынюхивание иезуитов (продолжение)

• Начало

Стратагемы Вейсгаупта, Книгге, Николая и Боде

Антииезуиты утверждали, что иезуиты были вовлечены в обширный заговор, направленный на уничтожение нового революционного порядка. Иезуитов впервые обвинили в том, что они проникли в масонство, по-видимому, с целью вернуть католицизму былую славу. Сходство в ритуальных формах, иерархии членства и понятии слепого повиновения вышестоящим, а также утверждения о том, что масоны произошли от католических рыцарей-тамплиеров и были связаны с претендентом Стюартов, делали такие утверждения правдоподобными. Среди антииезуитов, как и прежде, были как протестанты, враждебно настроенные по отношению к католицизму, возглавляемые публицистами Фридрихом Николаи и Иоганном Иоахимом Кристофом Боде, так и просвещенные католики, особенно связанные с иллюминатами, тайным обществом, которое продвигало секуляризм.

– Ройзин Хили, Иезуитский призрак в имперской Германии (BRILL, 2003), стр. 32.

Противостояние иезуитам было центральным вопросом для многих масонских подгруппировок; розенкрейцеры возникли «почти как зеркальное отражение ордена иезуитов»; Адам Вейсгаупт задумал Орден Иллюминатов как антииезуитскую организацию, созданную по образцу иезуитских методов и организационных форм. Иезуиты ответили тем же: было широко распространено мнение, что подавление иллюминатов в Баварии было спровоцировано ими.

– Мэйнард Соломон, Моцарт: Жизнь (HarperPerennial, 1996), стр. 328.

13 марта 1778 года Адам Вейсгаупт (Спартак) написал письмо Максимилиану Бальтазару Людвигу Эдлеру фон Мерцу (Тиберию), одному из пяти первых членов Иллюминатов и ареопагиту. В одном из разделов говорится: «У нас есть... в Мюнхене собственная типография. Именно оттуда вы скоро получите, напечатанные за наш счет, "Relatio de strategmatis et sophismatis Polchis S. I." Альфонса де Варгаса" (Einige Originalschriften des Illuminatenordens, p. 221). То есть, Relatio ad Reges et Principes Christianos De Stratagematis et Sophismatis politicis Societatis Jesu ad Monarchiam orbis terrarum sibi confirmandam [Доклад христианским королям и князьям о уловках и политических софизмах иезуитов за мировое господство]; или, как перевел Хуан Антонио Льоренте, «Изложение, сделанное Альфонсой де Варгасом христианским королям и князьям, уловок и политических ухищрений, которые члены Общества Иисуса используют для установления всемирной монархии в свою пользу», работа, которая доказывает обман иезуитов по отношению к королям и народам, которые приняли их благосклонно; их вероломство и неповиновение, даже Папе Римскому и неумеренному стремлению к нововведениям, которое они всегда проявляли в вопросах религии (см. История инквизиции Испании, от времени ее основания до правления Фердинанда VII, Лондон: G. B. Whittaker, 1826, стр. 280).

Впервые напечатанный в Риме в 1636 году, Альфонс де Варгас был одним из псевдонимов Каспара Шоппе [или Гаспара Сциоппиуса] (1576-1649); и его вышеупомянутая работа была рекомендована к прочтению всем посвященным Иллюминатов. К 1778 году «Стратагемы и политические софизмы иезуитов» Шоппе стали классическим и востребованным трудом антииезуитизма. Вейсгаупт, напечатав новое издание за счет иллюминатов, привел в действие одну из собственных стратегий иллюминатов: иезуиты должны быть дискредитированы, разоблачены, выслежены и изгнаны. Личная война Вейсгаупта с Обществом Иисуса началась уже в Ингольштадтском университете. Теперь, когда Иллюминаты работают в полную силу, растущие активы Ордена могут быть использованы.

 Медальон Кассельской ложи строгого соблюдения «Zum gekrönten Löwen» [Венценосного льва], 1743 г.

В июле 1780 года иллюминатам удалось внушить своего самого ревностного посвящающего: Адольфа Франца Фридриха Людвига барона фон Книгге (1752, Бреденбек, Германия – 1796, Бремен, Германия). Книгге (Филон Иудейский), чрезвычайно увлеченный тайными обществами и оккультизмом, подал прошение о вступлении в масонство в самом раннем возрасте. Кассельская ложа строгого соблюдения «Zum gekrönten Löwen» [Коронованного льва] приняла его в свои ряды в 1772 году, а в 1779 году он стал рыцарем обряда строгого соблюдения (псевдоним «Eques a Cygno» [Рыцарь Лебедя]).

В годы своего становления в масонстве, прежде чем присоединиться к Иллюминатам, Книгге познакомился с масоном и алхимиком, профессором Марбургского университета Фридрихом Йозефом Вильгельмом Шредером (1733-1778). Шредер привил ему страсть к оккультным наукам. О Шредере Книгге сказал: «Какой человек не воспламенился бы рвением к теософии, магии и алхимии в обществе Скрёдера? Это были мистерии Строгого Соблюдения, в которые я твердо верил и практиковал все вызовы духов и другие оккультные церемонии Ордена! (В книге Джорджа Оливера «Исторические ориентиры и другие свидетельства масонства: объяснено в серии практических лекций, с обильными примечаниями», т. II (Нью-Йорк: Masonic Publishing and Manufacturing, 1867), стр. 53, прим. 79; ср. Le Forestier, op. cit., p. 210 и Augustin Barruel, op.cit., p. 621.)

Из его переписки с Иоганном Георгом Вендельштадтом – будущим высокопоставленным членом Иллюминатов, а также членом Строгого Соблюдения – становится ясно, что в 1778-1779 годах Книгге был одержим исследованиями в области алхимии и посвятил себя поиску старых манускриптов в надежде найти ключ к превращению шлака в золото – ученик Великого Делания. Не добившись успеха, в августе 1778 года он решил подать прошение о вступлении в Золотой и Розовый Крест. Шредер имел хорошие связи с Орденом розенкрейцеров (вероятно, его членом) и служил связующим звеном. Книгге был предоставлен список предварительных вопросов для потенциальных кандидатов. Шредер заверил своего друга, что в ближайшее время, в нужном месте и в нужное время, Книгге встретится с одним из членов и сдаст необходимые вступительные экзамены. Золотой и Розовый Крест, однако, отклонил его прошение, и, по словам Ле Форестье, «ему пришлось бы довольствоваться тем, что он остался бы членом Строгого Соблюдения» (стр. 211).

* In Hermann Schüttler, Die Mitglieder des Illuminatenordens 1776—1787/93 (Munich: Ars Una 1991), p. 164.

 Барон фон Книгге

Книгге возмущался обманом розенкрейцеров, отказался от своих глупых грез в алхимии и с тех пор был полон решимости радикально реформировать масонство. Он осуждал оккультные науки своим братьям-масонам, громко протестовал против потенциальных золотых дел и пытался запретить любое упоминание об алхимии в рамках Строгого Соблюдения. В поисках другого пути – как можно дальше от оккультных искусств – именно в это время он разработал примитивистское утопическое (социалистическое) мировоззрение, которое, без его ведома в то время, было похоже на идеологию Адама Вейсгаупта. Как выразился историк Г.. Гуч: «Мечта об основании нового Ордена укоренилась в его сознании; но когда ему сказали, что такой Орден уже существует, он попросил, чтобы его посвятили, и привел с собой несколько разочарованных масонов" (Studies in German History, London, 1948, p. 66).

Инсинуатором Книгге был Константин Маркезе ди Костанцо (Диомед), член Ареопажитов Иллюминатов. Вейсгаупт был очень доволен вербовкой Книгге, который имел множество связей не только в масонстве, но и при дворе Ханау. Вскоре Вейсгаупт начал лично переписываться со своей восходящей звездой и даже получил пару уроков интриг и ритуалов современного масонства (впоследствии Книгге реструктурировал высшие степени иллюминатов, чтобы лучше включить некоторые черты масонской номенклатуры).

Вскоре после этого Вейсгаупт убедил Книгге и снабдил его материалами для публикации серии статей об интригах иезуитов. В марте 1781 года три статьи Книгге были напечатаны в журнале уважаемого геттингенского профессора Августа Людвига Шлёцера (1735-1809). Тома 8 и 9 книги А.Л. Шлёцера «Briefwechsel meist historischen und politischen Inhalts» включали статьи из Knigge; Важнейшей из них, с точки зрения Вейсгаупта, была «Попытки бывших иезуитов вернуть варварство и орден иезуитов в Баварию». Она призывала курфюрста Баварии Карла Теодора открыть глаза на махинации иезуитов, особенно на интриги в Ингольштадтском университете. В качестве доказательств были представлены три обширных документа. Четыре профессора богословского факультета из Ингольштадта подписали доклад, в котором они протестовали против притязаний бывшего иезуита Бенедикта Статтлера (1728-1797), который к тому времени уже был откровенным врагом иллюминатов. Профессора осудили тот факт, что Статтлер, который должен был быть изгнан после подавления иезуитов в 1773 году, вскоре после этого был назначен повторителем, а в 1780 году фактически повышен до профессора догматики; что бывшие иезуиты теперь имели в общей сложности семь профессоров на факультете в Ингольштадте, тогда как до упразднения Ордена у них было только трое! В следующем прилагаемом документе содержалась еще одна резкая атака на иезуитизм Штэттлера, в частности, упоминались усилия Вейсгаупта и профессора Штелера бороться с ним и маневрировать против него. И в последнем документе утверждалось, что «иезуиты стремились восстановить свой новициат под другим названием и вели пропаганду в монастырях» (Le Forestier, p. 222-223).

По просьбе Вейсгаупта и иллюминатов Книгге написал еще два памфлета, которые были опубликованы в 1781 году: «Avertissement aux princes allemands, pour les mettre en garde contre l'esprit et le poignard des Jésuites» («Предостережение немецким князьям остерегаться духа и кинжала иезуитов») и «Ueber Jesuiten, Freymaurer und deutsche Rosencreutzer» [Иезуиты, масоны и немецкие розенкрейцеры]. Для того, чтобы придать сочинениям больший вес, в последней публикации Книгге использовал псевдоним: Джозеф Алоис Майер, предполагаемый бывший член ордена иезуитов. Ueber Jesuiten, Freymaurer состоял из трех глав. Первое содержало «замечания об извращенных и опасных принципах прежнего Общества Иисуса», в том числе краткий очерк его истории и краткий очерк его членов. Вторая глава содержала письмо о мирских учениях масонов, приписываемое бывшему члену масонов. Последний содержал исследование подлинности и предполагаемой подлинности немецкого Золотого и Розового Креста. Глава об иезуитах была взята из документов, предоставленных Книгге иллюминатами; Всего было написано одиннадцать памфлетов, одним из которых был доклад Луи-Рене де Карадока де Ла Шалоте в 1762 году в парламенте Ренна, который стал катализатором изгнания иезуитов из Франции в 1764 году.

Книгге использовался иерархией Иллюминатов. Он уже обладал значительными писательскими способностями и поэтому был идеальным кандидатом для написания и публикации антииезуитских стихотворений, ибо, если он хотел завоевать доверие своего нового «братства», ему лучше было бы сделать то, что ему сказали.

Книгге не только писал против врагов Иллюминатов, но и превратился в величайшего вербовщика для Ордена (около 500 членов, по его собственным словам), в то же время лично реорганизуя систему степеней. Несмотря на все свои старания – настоящая суперзвезда по сравнению со всеми остальными – единственной наградой Вейсгаупта было то, что он постоянно говорил о нем за своей спиной. Вейсгаупт явно находился под угрозой из-за популярности Книгге в Ордене, и к 1783 году их взаимное презрение наконец достигло апогея.

За два месяца до того, как Книгге с отвращением ушел в отставку, он написал письмо иллюминату Францу Ксаверу фон Цваку (Катону) 25 февраля 1783 года. Его разочарование ощутимо; Его угрозы серьезны:

По велению Спартака я писал против бывших иезуитов и розенкрейцеров; Я преследовал людей, которые не причиняли мне вреда; Я внес смятение в Строгое Соблюдение и привлек к нам лучших из них; Я дал им прекрасное представление о достоинстве Ордена, его могуществе, его возрасте, превосходстве его лидеров, о том, что они идеально подходят для старших членов [Строгого Соблюдения], о важности знаний, которыми они обладали, и о его праведных намерениях; Эти люди, которые сейчас проявляют такую активность в нашу пользу, но остаются очень преданными религиозности, опасались, что мы намерены распространять деизм; поэтому я пытался убедить их, что Великие Вожди [Иллюминатов] не имели такого намерения. Однако понемногу я делаю то, что мне нравится. Итак, предположим:

1. Что я сообщаю иезуитам и розенкрейцерам, кто их преследует;
2. Что я раскрываю, хотя бы немногим людям, маленькое, незначительное происхождение Ордена;
3. Что я докажу им своими замыслами, что я сам установил часть степеней;
4. Я говорю им, что после того, что я сделал для дела, я должен терпеть дурное обращение;
5. Я открываю им иезуитский характер человека, который, быть может, водит всех нас за нос, использует нас для своих честолюбивых замыслов, в то время как мы жертвуем всем временем так часто, как того требует его упрямство; может быть, чего следует бояться такого человека и такой машины, которая может скрывать, а может и не прятать иезуитов;
6. Я заверяю тех, кто ищет тайны, чтобы они ничего не ожидали;
7. Что я раскрываю тайные принципы генерала [Вейсгаупта], для которого религия переоценена;
8. Я обнаружил, насколько эта работа нова и на какие слабые основания она опирается;
9. Я обращаю внимание лож на скрытую ассоциацию, за которой стоят иллюминаты;
10. Что я вновь присоединяюсь к князьям и масонам;
11. Более того, я нахожу более прочный план, менее эгоистичный, более просвещенный, полностью основанный на честности и свободе; что я посвящаю лучшие умы, с которыми я еще знаком; что в каждой области я буду тайно посвящать новобранцев, [уже] инсинуированных Иллюминатами, чтобы после этого я был хорошо информирован;
12. Что даже в Греции [Баварии] я давал информацию некоторым людям, в дополнение к раскрытию основателя и всех остальных;
13. Что я набатываю тревогу в Риме [Вене] через посредство князей, Нумения и розенкрейцеров!

Nachtrag von weitern Originalschriften, welche die Illuminatensekte, I, pp. 112-14

Угроза #5, вероятно, дразнит толпу иезуитов = иллюминатов. Да будет так; по крайней мере, я его не подавлял. Я предлагаю только одно наблюдение: паранойя — это единственный общий знаменатель любого тайного общества, стоящего своего хлеба! По общему признанию, с точки зрения деспотизма и тоталитарных наклонностей Вейсгаупт превзошелиезуитов.

Число тринадцать является наиболее значимым. Розенкрейцеров, которые уже открыто объявили войну иллюминатам, ненавидели, пожалуй, даже больше, чем иезуитов. Вена была одним из их оплотов. Нумениус (граф Франц Йозеф фон Коловрат-Либенштейнский) был недавним новобранцем в Иллюминаты; имел хорошие связи с императорским двором; и был связан со всей средой венского розенкрейцерства. И Вейсгаупт, используя фирменные уловки, сделал своим любимым проектом попытку излечить дворян от его мистических наклонностей. Угрожать раскрыть секреты иллюминатов розенкрейцерам было серьезнее, чем рассказать об этом иезуитам.

***

 Кристоф Фридрих Николаи (Луциан): послушник, март 1782 г.; Illuminatus Minor, апрель 1782 г.; Регент и префект Берлина, 1784

Другой Иллюминатус, Кристоф Фридрих Николаи (1733-1811), продолжил с того места, на котором остановился Книгге; Последний даже ввел первого в Иллюминаты в марте 1782 года. В качестве предисловия, вот краткий очерк Клауса Эпштейна (op cit., p. 40; курсив мой):

[Николай] был... Он был плодовитым и одаренным писателем и, прежде всего, обладал сверхъестественным чутьем относительно того, чего хочет немецкая читающая публика в то или иное время. Его дидактические романы с одинаковой силой высмеивали нетерпимую ортодоксию, мистический пиетизм, романтический энтузиазм и манипулятивное розенкрейцерство; его главной фобией, открытой и завуалированной, были иезуиты, которых он боялся таким образом, что это наводило на мысль о патологической одержимости.

Конечно, Николай долгое время был редактором АБР (Allgemeine Deutsche Bibliothek), существовавшей с 1765 по 1806 год. Это гигантское предприятие, это издание служило сердцем самого немецко-прусского Просвещения. В течение сорока лет АБР пересматривал и критиковал почти все прозаические произведения того времени. Николай казался беспристрастным в большинстве областей, за исключением двух: критической философии и вопросов, связанных с католицизмом. По этим двум пунктам Николай постановил, что АБР занимает четкую идеологическую позицию. Например, в переписке с Альбрехтом Георгом Вальхом о намерении последнего рецензировать для АБР некоторые новые книги, написанные в католическом Вюрцбурге, Николай предостерегал: «Мы должны смотреть на вещи с протестантской, а не католической точки зрения». Он напомнил Уолшу о «невероятной глупости, которая до сих пор преобладает среди католиков»; и, комментируя новую книгу католического историка Михаэля Игнаца Шмидта (1736-1794), в которой он судил Реформацию «самым безответственным образом», Николай заметил: «Это непростительно... и мы, протестанты, должны противоречить таким вещам, чтобы предрассудки не были снова введены вместо истины" (in Pamela Eve Selwyn, Everyday Life in the German Book Trade: Friedrich Nicolai as Bookseller and Publisher in the Age of Enlightenment, Penn State Press, 2000, p. 267)).

В то же самое время, когда Николаи проник в Иллюминатов (начало 1782 года), он также «начал кампанию берлинских просветителей против того, что они воспринимали как католическую угрозу Просвещению»*, опубликовав свою псевдоисторическую книгу о рыцарях-тамплиерах: Versuch über die Beschuldigungen, welche dem Tempelherrenorden gemacht worden, und über dessen Geheimnis; nebst einem Anhang über das Enstehen der Freimäurergesellschaft [приблизительно: Эссе об обвинениях против тамплиеров и тайне ордена; с диссертацией о происхождении масонства]. Она включала в себя часто заявляемое тамплиерское происхождение масонства, а также поддержку господствовавшей в то время антикатолической, масонской теории о том, что иезуиты подделывали высокие степени масонства (аля Молодой Претендент, Якобиты, Шевалье Рамсей, «Шотландские» степени или Ложи Экоссайс, и «Неизвестные Настоятели» одержимого Тамплиерами Обряда Строгого Соблюдения).

* Karl Friedrich Bahrdt, The Edict of Religion: A Comedy; И, История и дневник моего заключения, ред. Джон Кристиан Лаурсен, Йохан Ван Дер Занде, Лексингтон Букс, 2000, стр. 67n.5

В свою очередь, сотрудники Николая в популярном берлинском ежемесячном журнале «Berlinische Monatsschrift» начали публиковать материалы против «криптокатоликов» примерно в 1784 году. «Спор, — пишет масонский историк Ален Бернхайм, — начался с предполагаемого тайного влияния ордена иезуитов на протестантские круги и развился в приписывание им спасения от строгого соблюдения духовенством. Monatsschrift был первым в этой истории вместе с Николаем и Боде». Кроме того, в январе 1785 года Monatsschrift опубликовал нападки на криптоиезуитизм высокопоставленного члена Строгого Обряда, лютеранского пастора Иоганна Августа Старка. Это была завуалированная атака – для тех, кто в курсе, – когда он назывался «теологом, хорошо известным своими трудами, о котором почти открыто говорится, что он не только связан с иезуитами, но и фактически принадлежит к иезуитам четвертого класса, которые должны дать особые обеты, чтобы быть посланным с особыми миссиями» (Bernheim, соч. соч.)

Berlinische Monatsschrift был официальным органом тайного общества, известного как Берлинское общество среды (Mittwochsgesellschaft; 1783-1798), внутренне называемое Обществом друзей просвещения (Gesellschaft der Freunde der Aufklärung). Николай был одним из двенадцати членов-основателей общества, в которое вскоре вошли несколько других иллюминатов (фон Лейхсенринг и фон Гекингк), а также самые известные имена берлинского Просвещения. Их цель состояла в том, чтобы бороться с мракобесием, а именно с теократией, иезуитизмом, розенкрейцерством, ортодоксией и т.д., и проводить государственную политику в пользу рационалистических идеалов популярного философства. (См. мою готовящуюся к выходу книгу.)

Самая успешная кампания Berlinische Monatsschrift против так называемых криптоиезуитов началась в марте 1788 года с публикации нескольких дневников Шарлотты фон дер Рекке. Предположительно, она была бывшим масоном в египетском обряде графа Калиостро. Рекке обвинил Калиостро в том, что он был «опасным иезуитом», который наложил свои мистические чары на доверчивых людей. Позднее дневники были опубликованы на русском языке «с предисловием немецкого редактора Николая, который подтвердил и поддержал тезис автора» (Raffaella Faggionato, A Rosiqueener Utopia in Eighteenth-Century Russia: The Masonic Circle of N.I. Novikov, Springer, 2005, p. 191). Вскоре Николай опубликовал еще одну книгу Рекке, на этот раз для своей ненасытной читательской аудитории в Германии. Любимый мальчик для битья берлинского Просвещения, Старк, был ее новым врагом. * Выдержки из книги издавались частями (1788-1789) в Berlinische Monatsschrift. По словам Рафаэллы Фаджионато, Рекке обвинил масона-мистика в том, что он «якобы планировал католическую иезуитскую реставрацию, скрытую под мистическим и магическим шоу клерико-тамплиерской доктрины, которую он пропагандировал». (Там же.)

* Однако Старк хотел отомстить. Впоследствии он опубликовал один из самых убедительных томов литературы против Иллюминатов, существовавших в то время; его Der Triumph der Philosophie im 18. Jahrhundert [Триумф философии в XVIII веке] (2 тома, Джермантаун, 1803).

***

Самым важным членом иллюминатов, которого Книгге лично завербовал на знаменитом конгрессе в Вильгельмсбаде летом 1782 года, был Иоганн Иоахим Кристоф Боде (1730-1793). Боде был одним из самых уважаемых масонов во всей Германии и даже более ревностным рационалистом, чем сам Вейсгаупт.

Боде уже был одержим идеей обнаружить скрытых иезуитов в масонстве и вскоре предупредил свое начальство об опасности, таящейся внутри. «Брат Боде, — пишет Рене Ле Форестье, —

Директор 7-й провинции строгого соблюдения Лилии Конваллиум пришел к убеждению, что иезуиты изобрели масонство тамплиеров сначала для поддержки католических Стюартов, а затем, после подавления ордена, для сохранения секретности и борьбы с протестантизмом. Он думал, что Джонсон, Ханд, Старк, клирики, Гугомос, Вехтер, утверждавшие, что принесли тайные знания в Рим, и все сведенборгианские иллюминаты были либо эмиссарами, либо орудиями учеников Лойолы, и он готовился предупредить настоятелей о строгом соблюдении этой интриги.

– Le Forestier, op. cit., p. 186

 Иоганн Иоахим Кристоф Боде (Эмилиус/Вайнфрид): посвящен в масонство в гамбургской ложе «Авессалом» в 1764 году; член Строгого Соблюдения (псевдоним «a Lilio convallium»); 1782-86 гг. - «Авессалом», заведующий кафедрой; Illuminatus minor, 1782; Illuminatus major, 1783; «Провинция Верхняя Саксония», 1784; В 1785-1793 гг. де-факто глава Иллюминатов

И предупредил, что он это сделал; в длинной рукописи, адресованной настоятелям строгого соблюдения 19 сентября 1780 года. Ле Форестье, прочитавший циркуляр полностью, приводит три примера (стр. 361, прим. 2) аргументов, которые использовал Боде: 1) что убийцы Хирама Абиффа – два мятежника – «символизируют римско-католическую иерархию, уничтоженную Лютером и Кальвином»; 2) «Веточка акации, столь дорогая масонам, выглядит точь-в-точь как знак епископа» (да?); и что 3) Барон фон Хунд (основатель Строгого Соблюдения) рассказывал историю о том, как в 1740-х годах был принят в уже существующее масонское тамплиерство Eques a Penna Rubra [Рыцарь Красного Пера], но поклялся скрывать свое истинное имя. Третий вопрос был более подробно рассмотрен. Боде сказал, что он наткнулся на исторический эпизод, который подтвердил его теорию о «скрытых иезуитах, стоящих за масонством тамплиеров». Читая «Прагматическую историю иезуитов» (1760), написанную его другом И. К. Харенбергом, он наткнулся на рассказ о пленных иезуитах, захваченных после сражения в 1759 году. По-видимому, один из них был одет в шлем, украшенный красным пером, и «красный гусарский костюм со свободными рукавами с цепью на шее. Боде без колебаний заключает, что заключенный-иезуит, отец Ленанес, на самом деле был Eques a Penna Rubra, упомянутым Хундом; что то, что он носил во время боя, было воротником Строгого Соблюдения, а также плащом Префекта [степени в обряде]; и что автор по ошибке перепутал наряд с облачением гусара» (там же).

Первые два пункта кажутся тарабарщиной, и вряд ли даже воображаемыми. Третий, однако, должен был возбудить любопытство своих товарищей-иезуитов-параноиков. Он проникает в самое сердце тайны.

Суть рассказа такова: в 1750-х годах барон фон Хунд начал рекламировать новый обряд среди своих масонских собратьев. Он утверждал, что он происходит непосредственно от рыцарей-тамплиеров. Когда его попросили рассказать подробности, он, наконец, рассказал, что, находясь в Париже в начале 1740-х годов, он был посвящен в некие высшие степени – тайный орден тамплиеров – и получил прозвище Шевалье Тамплиер. Главным инициатором был «Неизвестный Настоятель», который был идентифицирован для него только как «Рыцарь Красного Пера». Далее он уточнил, что вскоре после церемонии его привели ни к кому иному, как к самому Чарльзу Эдварду Стюарту (Красному принцу Чарли, Молодому Претенденту), который, как он полагал, также был «Неизвестным Настоятелем» Ордена. Все элементы с самого начала присутствуют для того, чтобы изобретательный антикатолический теоретик мог сойти с ума: (католические) якобиты, (католические) притворщики Стюартов, (католические) рыцари-тамплиеры, (католические) неизвестные начальники – о боже! Единственное, что беспокоило всех, так это личность самого мастера дергания за ниточки, этого Рыцаря Красного Пера. У всех была своя проба – это было любимое времяпрепровождение – и Боде был лишь одним в длинной череде гипотезистов. В то время как Боди искал иезуита, Майкл Бейджент и Ричард Ли, все еще преследующие тайну около 200 лет спустя, считают, что они раскрыли дело. В книге «Храм и ложа» (Arcade Publishing, 1991), стр. 196-198, в связи с доступом «к бумагам группы под названием «Стелла Темплум», Рыцарь Красного Пера, как они утверждают, был идентифицирован в доселе неизвестных архивах как некий Александр Монтгомери.

Боде был неумолим в своих попытках предупредить своих братьев-масонов об иезуитах, скрывающихся в масонстве. Когда Книгге обратился к нему на Вильгельмсбадском конгрессе в качестве потенциального новобранца, Боде поставил условие, чтобы Книгге доказал, что Орден иллюминатов является непримиримым врагом иезуитов; он также просил разрешения печатать и распространять некоторые из его материалов об иезуитстве в масонстве среди братьев Ордена (Nachtrag von weitern Originalschriften, welche die Illuminatensekte, I, стр. 218-220). Но Боде уже проводил свои собственные осторожные расследования об Иллюминатах и был впечатлен услышанным; Его не нужно было долго убеждать: оценка Illuminatus Dirigens* была прочитана полностью, вместе с отрывками из вышеупомянутого памфлета Книгге 1781 года «Ueber Jesuiten, Freymaurer und deutsche Rosencreutzer» (см. Le Forestier, op. cit., p. 370 и n.4).

* Сюда входит длинная руссоистская (социалистическая) речь Вейсгаупта об изначальном примитивистском совершенстве, о пороках частной собственности и правительства, национализма и патриотизма, а также о деспотизме трона и алтаря.

Другим примером ревностных усилий Боде по избавлению масонства от иезуитизма (суеверий и мистицизма) был момент, когда он разослал один из своих манифестов главам масонского конвента в Париже в 1787 году, созванного печально известным «Филалетом». Этот поступок, наряду с его поездкой в Париж летом, в конечном итоге принес Иллюминатам некоторых ценных членов могущественной парижской ложи «Les Amis Réunis» и тайную ячейку Иллюминатов во Франции, подробности которой можно прочитать в моей будущей книге.

Заключение

Перекличка «охотников-иезуитов» среди иллюминатов была бы действительно длинной, если бы мне пришлось перечислять и перечислять действия их всех. Многие венские иллюминаты, например, были известными полемистами против сыновей Лойолы; и они были одними из самых талантливых сатириков и поэтов эпохи Просвещения. Но эта статья не претендует на исчерпывающий характер. Я просто чувствовал, что, учитывая безудержное искажение истории некоторыми теоретиками заговора, эта история отчаянно нуждается в том, чтобы быть рассказанной.

Если вы ищете тайное иезуитское влияние в 18 веке, найти его не так уж и сложно. Мне кажется, что некоторые опасения по поводу масонства тамплиеров действительно кажутся оправданными. Внезапное появление тамплиеров и шотландско-якобитско-стюартовской преданности среди масонских аристократов в 1740-х и 1750-х годах попахивает явлением извне; И иезуиты, и Ватикан – это совершенно очевидно – больше всего выиграли бы от введения таких верований. В том, что иезуиты проникли в Золотой и Розовый Крест, сомнений нет. Иезуитский придворный духовник баварского курфюрста Карла Теодора, ненавистный и ненавистный Игнац Франк, как упоминалось выше, был главой мюнхенского кружка розенкрейцеров. Союз между розенкрейцерами и иезуитами в 18 веке нетрудно обнаружить, если копнуть немного глубже; и я не могу не удивляться тому, насколько это невероятно иронично. Когда в 1614 году появились первые манифесты розенкрейцеров, главной темой было осуждение иезуитов. По словам покойной Фрэнсис Йейтс, «просветленная мудрость Фамы... делает резко антииезуитские замечания... [и] предлагает альтернативу ордену иезуитов». По ее словам, общее «намерение ясно» — «намерение связать первый манифест розенкрейцеров с антииезуитской пропагандой» (The Rosicrucian Enlightenment, Routledge Classics, 2004, p. 59).