Жюль Верн. Пятнадцатилетний капитан
Jul Vern. O’n besh yoshli kapitan
Следует ли об этом говорить (Bu to‘g‘rida gapirish arzirmikin)? Большой ребенок, кузен Бенедикт сначала надеялся, что Геркулесу не удастся одолеть преграду и лодка застрянет (Qari go‘dak Beriedikt tog‘a boshda Gerkules to‘siqni olib tashlay olmaydi, qayiq turgan joyda qolib ketadi, deb o‘ylovdi). Плавание по реке казалось ученому нестерпимо скучным (Olim uchun daryoda suzib yurish juda zerikarli edi). Он с сожалением вспоминал факторию Альвеца, свою хижину и драгоценную жестяную коробку с коллекциями (Alvetsning faktoriyani, o‘zining kulbasini va tunuka qutisidagi jonajon hasharotlarini eslasa juda alami kelar edi). Он был так несчастен, что всем стало жалко его (Sho‘r peshanaligi uchun hamma unga achinardi). В самом деле, ни одного насекомого (Haqiqatan ham, bitta ham hasharoti bo‘lmasa-ya)! Ни единого (Bitta ha)!
Какова же была радость кузена Бенедикта, когда Геркулес, которого он считал своим «учеником», принес ему какое-то безобразное насекомое, найденное в запруде на стебле «тикатика» (Bir vaqtlari Benedikt tog‘a “shogirdim” deb atagan Gerkules, haligi to’g’on “tikatika” poyasidan topib olgan allaqanday bir jirkanch hasharotni unga uzatganida olim quvonchidan yuragi yorilayozdi). Странное дело (Shunisi qiziqki): Геркулес, казалось был чем-то смущен, передавая свой подарок ученому (Gerkules o‘z tortig‘ini olimga uzatayotganida nima uchundir, allanarsadan xijolatdek edi).
Кузен Бенедикт осторожно зажал насекомое между большим и указательным пальцами (Benedikt tog‘a hasharotni avaylabgina boshmaldog‘i bilan ko‘rsatkich barmog‘i orasida qisib) и поднес его к самым глазам (ko‘zining takkinasiga olib keldi), с тоской вспомнив о лупе и очках, — как бы они ему пригодились сейчас (lupa va ko'zoynakni qayg’u bilan eslab qolidi – ular hozir unga qanday foydali bo'lishardi)!
Вдруг ученый взволнованно крикнул (Birdan u baqirib yubordi):
— Геркулес! Геркулес! (Gerkules! Gerkules!) Ты заслужил полное прощение (Sen hamma ayblaringni yuvding). Кузина Уэлдон! Дик! (Jiyanim Ueldon! Dik!) Это единственное в своем роде насекомое и к тому же, несомненно, африканское (Bu hech qayerda topilmaydigan g‘alati hasharoti ekan, bundan tashqari, shubhasiz, afrikalik)! Уж этого-то никто не посмеет отрицать (Buni endi hech kim buni rad etishga jur'at etolmaydi).
— Значит, это действительно ценная находка? — спросила миссис Уэлдон (Demak, rostdan bu qimmatli topilma ekan-da? — dedi missis Ueldon).
— Вы сомневаетесь в этом?! — вскричал кузен Бенедикт (Hali ishonmayapsizlarmi deyman-a! — deb baqirib yubordi Benedikt tog‘a). — Насекомое, которое нельзя отнести ни к жестокрылым, ни к сетчатокрылым, ни к перепончатокрылым (Na qattiq qanotlilar, na to‘rqanotlilar va na pardaqanotlilar turkumiga kirmaydigan hasharot). Насекомое, которое не принадлежит ни к одному из десяти известных науке отрядов (Bu hasharot olimlarga ma’lum bo‘lgan o‘n turkumning hech qaysi biriga kirmaydi)… Пожалуй, можно было бы отнести его к группе паукообразных (Uni o‘rgimchaksimon turkumidan deb aytishi ehtimol)!.. Насекомое, очень похожее на паука (O‘rgimchakka juda o‘xshaydigan hasharot-a)! Насекомое, которое было бы пауком, если бы у него было восемь лапок (Agar bu hasharotning oyog‘i sakkizta bo‘lsa o‘rgimchak bo‘lardi), и которое все-таки остается насекомым, так как у него только шесть лапок (uning oyog‘i oltitagina bo‘lganidan, u hasharot bo‘lib qoladi). Ах, друзья мои, мог ли я ждать такого счастья (Voy, do‘stlarim-ey, men uchun hech bir kutilmagan baxt-a)?! Несомненно, мое имя войдет в науку (Ana endi mening nomim ham fanga kiradigan bo‘ldi)! Это насекомое мое будет названо «Hexapodes Benedlctus» - «Шестиног Бенедикта» (Bu hasharotga «Hexapodes Benedlctus», yani «Benedikt oltioyoqlisi» deb nom beraman).
Следует ли об этом говорить? Большой ребенок, кузен Бенедикт сначала надеялся, что Геркулесу не удастся одолеть преграду и лодка застрянет. Плавание по реке казалось ученому нестерпимо скучным. Он с сожалением вспоминал факторию Альвеца, свою хижину и драгоценную жестяную коробку с коллекциями. Он был так несчастен, что всем стало жалко его. В самом деле, ни одного насекомого! Ни единого!
Какова же была радость кузена Бенедикта, когда Геркулес, которого он считал своим «учеником», принес ему какое-то безобразное насекомое, найденное в запруде на стебле «тикатика». Странное дело: Геркулес, казалось был чем-то смущен, передавая свой подарок ученому.
Кузен Бенедикт осторожно зажал насекомое между большим и указательным пальцами и поднес его к самым глазам, с тоской вспомнив о лупе и очках, — как бы они ему пригодились сейчас!
Вдруг ученый взволнованно крикнул:
— Геркулес! Геркулес! Ты заслужил полное прощение. Кузина Уэлдон! Дик! Это единственное в своем роде насекомое и к тому же, несомненно, африканское! Уж этого-то никто не посмеет отрицать.
— Значит, это действительно ценная находка? — спросила миссис Уэлдон.
— Вы сомневаетесь в этом?! — вскричал кузен Бенедикт. — Насекомое, которое нельзя отнести ни к жестокрылым, ни к сетчатокрылым, ни к перепончатокрылым. Насекомое, которое не принадлежит ни к одному из десяти известных науке отрядов… Пожалуй, можно было бы отнести его к группе паукообразных!.. Насекомое, очень похожее на паука! Насекомое, которое было бы пауком, если бы у него было восемь лапок, и которое все-таки остается насекомым, так как у него только шесть лапок. Ах, друзья мои, мог ли я ждать такого счастья?! Несомненно, мое имя войдет в науку! Это насекомое мое будет названо «Hexapodes Benedlctus» - «Шестиног Бенедикта».