Оружие. Часть 2: мобилизация

10. Моральный капитал

Социальное поведение в большой степени опирается на то, что одни вещи мы считаем правильными, другие - нет. Это можно назвать моралью сообщества. В разных сообществах могут быть разные системы морали. Но когда чье-то поведение отклоняется от любой принятой нормы, вовлеченность окружающих в события увеличивается. Они стремятся скорректировать «неправильное» поведение.

Степень одобрения обществом можно назвать «моральным капиталом». Как и «вниманиевый капитал», на первый взгляд он может показаться бесполезным. Но за тем и другим, приходят все прочие возможности: деньги, силовая поддержка, идеологическое влияние.

Тот, кто нарушает нормы, теряет «моральный капитал» и испытывает разной силы санкции от окружающих, тот кто оказался жертвой нарушения норм - получает «моральный капитал» и притягивает поддержку.

Разницу в моральном капитале двух оппонентов можно назвать «моральной доминацией» одного из них.

11. Когда наказание мобилизует

Демонстрация наказания подавляет. Что мешает органам безопасности сразу перевешать всех несогласных и подозрительных на фонарях? Почему даже радикалов до поры держат на учетах, следят, проводят тактику мягкого сдерживания?

Потому что репрессии могут иметь и обратный эффект.

Когда моральное осуждение (а также известность событий и вовлеченность зрителей) некоторых действий оказывается выше определенного порога, общество начинает вмешиваться. И отдает поддержку той стороне конфликта, у кого больше моральный капитал. В большинстве сообществ, посадить человека за убийство можно при полной пассивности или даже поддержке окружающих: «он заслужил». Казнить за акцию протеста пока что сложнее. Это вызовет осуждение - и возможно сопротивление.

«Кровавое воскресенье» уничтожило моральный капитал царя в глазах масс (похожая история с «Кровавым воскресеньем» в Ирландии), а процессы над романтиками-революционерами приносили им моральный капитал. Последствия известны.

Первыми в поддержку жертв вовлекаются те, кто связан с пострадавшими личными контактами (поддержка «Нового Величия» друзьями и родственниками), идентичностью (корпоративная солидарность с Голуновым), благоприятной трансляцией картинки через медиа (как было с Вьетнамом и хиппи). Чем сильнее и обширнее эти связи, и чем острее чувство несправедливости, тем большая поддержка мобилизуется.

Уже мобилизованная группа заражает активностью остальных. Можно нанести ей удар, чтобы подавить активность. Но став жертвой, она получит дополнительный моральный капитал. Это может ускорить заражение активностью окружающих.

Попавшая под удар группа форсированно мобилизует свои контакты - прямые сильные связи, товарищей по идентичности, эмоционально вовлеченных зрителей. Возникают цепные реакции.

Членство в социальных группах всегда множественно: родные, коллеги, единомышленники, люди того же пола, социального класса, профессии и так далее. Поэтому, удар по отдельной группе, может втягивать в процесс все новые и новые группы. Многочисленные наложенные друг на друга идентичности разной силы и разной способности к мобилизации.

Если каждый, кто попадает под удар, усиливает мобилизующие сигналы, прокладывает новые медиа-маршруты, вовлекает новые группы, то атаковать - опасно. Неосторожно проводимые репрессии могут вызвать обратный эффект и усилить мобилизацию общества против власти.

Способность общества к поддержке определенных групп, можно назвать «потенциалом мобилизации». Она зависит от морального капитала группы, которая получает поддержку, и способности общества к самозащите. Высокий потенциал мобилизации сети означает рост рисков для противника. Ведь группы, способные постоять за себя, могут принести правительству большие убытки. Это сдерживает возможные атаки.

12. Ограниченное насилие

Все сказанное выше касается не только репрессий. Одни средства влияния могут оказать более эффективное тактическое воздействие на противника, чем другие. Например, с помощью массовых убийств иногда можно быстрее захватить территорию, чем с помощью убеждения. Но это не единственное, что имеет значеие. Если эффективное тактически средство ухудшает вашу стратегическую позицию, использовать его может быть неразумно.

Поэтому, большинство войн ведется с ограничениями. Ограничения нужны на те средства, которые способны вызвать мобилизацию дополнительных сил, стоящих за противоположной стороной. Если с каждой стороны есть потенциал мобилизации, который обещает неприемлимые для другой стороны потери, возникает логика «ограниченного насилия». Протестующие на улицах не вооружаются огнестрелом, а полиция использует нелетальные спецсредства.

Когда потенциал мобилизации с одной из сторон исчерпан, сдерживание перестает работать. Можно назвать это «тотальным конфликтом».

Вот почему крайние средства сами по себе не обязательно более эффективны, и бумажный самолетик может быть сильнее автомата в контексте боевой социальной сети. Стратегия ненасильственного протеста важна не потому что это универсальный рецепт - это не так - а потому что она демонстрирует значимость сети как оружия, морального капитала, потенциала мобилизации и роли ограниченных средств в очерченном балансом сил пространстве конфликта. Методы Шарпа всего лишь показали, как можно провести блицкриг, опираясь на новое понимание конфликта.

13. Хабы поддержки

Важный момент: наиболее чувствительны к несправедливости так называемые «интеллектуалы». Это сильная группа, по трём причинам. Во-первых, «интеллектуалы» - это едва ли не главный ресурс в современном мире (производство, инновации, война, социальное развитие). Они нужны государству, чтобы участвовать в конкуренции с другими государствами. Во-вторых, «интеллектуалы» - это группа, которая профессионально занимается обработкой информации, и потому имеет большое число связей с остальным обществом и большое влияние на его мобилизацию. Наконец, «интеллектуалы» специализированно занимаются созданием тех структур, которые обеспечивают любому порядку и любой власти «культурную доминацию». То, во что верят «интеллектуалы» сегодня, завтра становится здравым смыслом масс. И в эпоху сетевых медиа, это может означать буквальное завтра.

14. Репрессивный перелом

Есть две динамики мобилизации: спад по мере расширения репрессий и усиление по мере расширения репрессий. Снайперы на Майдане стали темой многочисленных конспирологических гипотез именно потому что могли работать на любую сторону, в зависимости от того, как планировщики представляли себе ожидаемую динамику общества.

Искусство репрессий состоит в том, чтобы изъять из общества ключевые мобсети и активные группы, не вызвав при этом массовую мобилизацию общества. Для этого нужна фрагментация связей внутри общества; анестезия, позволяющая изолировать участок где происходит операция, от целого организма.

В идеальном для государства случае, общество реагирует на несправедливость и открывает свои наиболее активные группы для удара правительства, но по мере их поражения, поддержка спадает, а не увеличивается. При авторитарных режимах, для такой цели может применяться силовое подавление восстаний и террор. Такой подход дополняют «провокации». Это когда правительственные агенты подталкивают людей к преждевременным выступлениям - в ситуации, когда массы уже начинают склоняться к открытому протесту, но он еще слишком слаб. Другой подход, который больше подходит мягким и гибридным режимам - выматывание активных групп с постепенным наращиванием давления.

Конечная цель репрессий - сделать общество пассивным объектом, а не субъектом политики. Сломать его внутренние механизмы самоорганизации и защиты. Средствами репрессий иногда может быть физическое уничтожение, но цель - не уменьшить число людей в обществе, а вызвать системный эффект, который изменит мобилизационную структуру общества и лишит его способности противостоять правительству вне зависимости от того, как оно вредит интересам общества.

Чем меньше групп с потенциалом активного сопротивления государству, тем больше риски для каждого протестующего. Тем жестче можно делать наказания, поскольку порог реагирования общества поднимается. Тем больше страх. Постепенно общество привыкает к пассивности.

15. Слои активности

Все общество не может быть равномерно активным в каком-либо проекте. Всегда существует некоторое а) разделение труда и б) неравенство участия.

Разделение труда: одни люди проводят сигналы, другие выступают как ударная сила, а большая часть продолжают заниматься своими делами ради самосохранения (что тоже можно рассматривать как пассивное сохранение общества).

Неравенство участия: можно условно выделить группы с разной готовностью присоединиться к проекту в зависимости от рисков и веры в победу.

Распределение этих групп в обществе может быть разным. У сильного общества, будут гладкие связные (идентичность, личные контакты, медиа) переходы между разными уровнями активности. И относительно большой процент активных первой волны с высокой возбудимостью. Таким образом, демонстрация активности и / или угроза для группы активистов каждого уровня, вызовет сдвиг к большей активности всё более широких слоев.

В других случаях, после группы активистов может идти разрыв, «бутылочное горлышко» в поддержке - таким образом, когда они окажутся под угрозой, это не вызовет более широкой мобилизации. Они меньше обеспечены поддержкой общества.

Первой картине часто соответствует общегражданский протест, второй - борьба группы «профессиональных революционеров».

Впрочем, «профессиональные революционеры» часто лучше защищены от прямой атаки и потому могут долго выживать без поддержки общества. Хотя вряд ли способны без нее победить.

16. Активисты и материнская группа

Известно, что для победы необходимо определенным образом структурировать активную часть сети. Это называется «организация». Здесь используется и наработка социальных связей, и создание медиа, и конструирование идентичностей. Однако, до сих пор не очевидна идея, что для победы важна не только активная часть социальной сети, но все общество, из которого она возникает. Причем для организации сильного общества, не подходят армейские методы, которые могут быть эффективны для организации небольшой группы. Важнее «организации активистов» может быть создание «гражданских» горизонтальных связей. А также плотный контакт между активным ядром и «гражданским тылом».

17. Outlaw: когда группа ставит себя за пределы поддержки общества

Конечно, способность одних групп к поддержке других, зависит от того, насколько сильно расходятся интересы групп. Кооперация возможна, когда разные группы осознают собственные интересы как что-то, что находится внутри некоторого общего базового интереса, совпадающего с интересами свободы и благополучия всего общества. Государство обладает поддержкой только в той мере, в какой демонстрирует что находится внутри этой зоны общих интересов. Группы, которые показали, что они находятся за пределами этой зоны - то-есть, что их интересы противоречат и вредят интересам общества - обыкновенно оказываются в изоляции. Границы этой зоны устанавливают распространенная идентичность, эмпатия, чувство угрозы.

Вот почему общество поддерживает подвергнутых репрессиям умеренных либералов, но не дает широкой поддержки неонацистам, которые убивали случайных людей по этническому признаку, или левакам, которые взорвали представителей среднего класса: они поставили себя за пределы общего круга интересов общества.

По этой же причине, методички по «новому блицкригу», рекомендуют активным группам открытость перед обществом. Это не дает укорениться подозрениям.

Начиная с 18 века, когда широко стала применяться практика полицейских провокаций, движение революционеров шло рука об руку с охранкой. То и дело, отдельные типы проводили грязные и кровавые акции, которые слали обществу именно этот сигнал: наши интересы расходятся с вашими, мы опасны, поддерживать нас аморально и отвратительно. Конечно, делалось это во имя Свободы и Справедливости. Часть этих акций позднее была признана работой провокаторов (как например 4 мая на площади Хаймаркет, в память о чем празднуется 1 мая), но хуже всего, что часть по всей видимости оказалась действиями экзальтированных идейных участников, которые попали в туннель сектантского мировоззрения, и начали видеть врагов в любом встречном (как в деле Равашоля).

Известны случаи, когда акции, которые планировались для мобилизации масс в рамках тактики «пропаганды действием», вызвали прямо обратный эффект. Убийство Александра II вызвало массовое осуждение революционеров, усиление народной поддержки правительства, в итоге - длительный период реакции и разгром революционных организаций при попустительстве общества.

Выбор тактики всегда должен учитывать, где она конфликтует с интересами общества, и до какой степени сужает потенциал поддержки активной части сети со стороны общества. Другими словами, как она влияет на моральный капитал группы.

Предлагать революционерам экстремальные тактики - техника, которой охранка издавна пользовалась, чтобы изолировать движение, поставив его за границы интересов общества. И таким образом, лишить реальной силы. Бомбы тут не помогут, потому что реальное оружие - это... да, социальная сеть и ее способность к мобилизации.

18. Репрессивные переломы на практике

Та же логика использовалась Третьим Рейхом для репрессий: нужно выделить элементы, на которые проводится атака, и отрезать их от поддержки общества. Например, с помощью пропаганды. Гражданское общество не поддерживает убийц, воров и вредителей. Значит, нужно показать оппонента как сборище убийц и вредителей. Пропаганда не обязана убеждать, достаточно сомнений чтобы добиться пассивности. Важно создать ассоциацию между морально сомнительными действиями и образом группы.

Коммунисты в Германии 30-х были не самой приятной компанией. Они не имели железной поддержки всего общества. Именно с них новые власти начали сегментирование общества. Чтобы провести атаку, нацисты сперва ударили по моральному капиталу группы: создали повод (по некоторым версиям - использовали в качестве повода случайную акцию пироманьяка) в виде поджога Рейхстага и обвинили в преступлении комми. Следом пошли социал-демократы, евреи, гомосексуалисты, несогласные и прочие и прочие.

19. Накопительный эффект и макромасштаб

Даже те попытки мобилизации общества, которые могут быть легко подавлены с помощью сомнений и страха, всё равно способны оказать разрушительное влияния на государство в долгосрочной перспективе. Когда государство подавляет мобилизацию общества, оно также травмирует способность общества к организации и самостоятельному решению проблем. Когда государство слишком открыто применяет насилие и обеспечивает его слишком грубой пропагандой, доверие общества к государственным институтам падает. Вырастает число помех в коммуникации, растет пассивный саботаж, число самоубийств, бытовых преступлений, падает способность общества проводить инновации.

В современном мире, гражданское общество и демократичность эффективны. Успешный перелом гражданского общества это также вероятное поражение в конкуренции с другими государствами. Поэтому, общество обладает некоторой стратегической защитой. Даже тоталитарные страны стремятся имитировать демократию. Они все же закручивают гайки, чтобы решать насущные проблемы краткосрочного выживания - но в результате, теряют позиции в длительной перспективе. Для того, чтобы занимать ведующие позиции, государству важно не попасть в эту порочную петлю ПОС. Попадает в нее только часть «неудачников».

Когда условия изменятся - например, инновации и производство будут обеспечивать в основном ботнеты - общество потеряет защиту в стратегическом масштабе.

20. Расширение поддержки с убыванием поддержки

Еще недавно, в анархистских каналах велись обсуждения по поводу поступка Жлобицкого: даст ли он повод для новых репрессий, или будет сдерживать репрессии? С одной стороны, именно репрессии начались раньше, а самоподрыв Жлобицкого был ответом, который должен сдержать репрессии демонстрацией угрозы. С другой, это еще один повод для новых репрессий.

Кажется, это работает в обе стороны сразу.

Так как общество неоднородно, возможны такие сигналы, которые будут мобилизовать поддержку и активность одних целевых групп, но одновременно отсекать поддержку других целевых групп. В этом случае мобилизация происходит, и поддержка расширяется, но это расширение имеет определенный ограниченный бассейн, после насыщения которого сигналами мобилизации, они упираются в барьер и не идут дальше. В других частях общества одновременно накапливается отторжение активистов, а возможно и контрмобилизация.

Такой результат вызывают сигналы, которые неоднозначно считываются разными группами. Их эффект зависит от того, как именно они раскалывают общество; а это в свою очередь зависит от моральных норм общества, от содержания сигналов, и от того, как они поданы. Кроме того, сам процесс распространения информации способен влиять на моральные нормы общества и оценку происходящего.

Яркая моральная доминация (много больший, чем у оппонента, моральный капитал) активистов в глазах большей части общества, способна вызвать широкую поддержку. Поэтому, моральная доминация в глазах масс может быть важной задачей атак. Морально неоднозначные действия активистов, ограничат поддержку.

Отсечение поддержки, развязывает противнику руки для новых репрессий. Мобилизация поддержки расширяет возможности для активного влияния на противника. Потенциал дальнейшей мобилизации, сдерживает противника. Но в случае Жлобицкого, потеря и наращивание поддержки могут происходить одновременно в разных группах.

Более яркий случай морально неоднозначной акции, которая расколола общество и привела к контрмобилизации прежде пассивной части общества - панк-молебен Pussy Riot.

21. Размер сети и типы тактик: зависимости

Ещё со времён Крестьянских войн, радикальные агитаторы повторяют одну простую мысль: чтобы свернуть любую власть нам даже не нужно восстания, нам не нужно и пальцем шевелить, нам достаточно всего лишь не подчиняться.

Но критически важно, чтобы это сделало большинство одновременно.

Достичь такого идеального состояния возможно довольно редко, но идея демонстрирует зависимость. Чем больше людей - тем меньше усилий нужно от каждого. Чем больше людей - тем менее экстремальными могут быть тактики, чтобы достичь цели.

И наоборот: менее экстремальные тактики способны мобилизовать более широкий круг участников. Именно поэтому, новый блицкриг (см. закрытый текст «fastwar») ставит на подчеркнуто ненасильственные тактики, или тактики с ограниченным насилием (мягким или точечным).

Впрочем, это сильно зависит от контекста.

22. «Темное гражданское общество»

Некий Чиков использовал этот термин для описания деструктивных и маргинальных проявлений общественного сопротивления. Шутинги, АУЕ-культура и подобное. По-видимому, к этой же категории он относит революционные организации.

В конце линейки потенциала мобилизации лежит насилие. Насилие выступает «золотым запасом» в мире взаимного влияния. Даже когда оно не используется, возможность насилия придает мягким средствам влияния дополнительный вес. Общество не всегда обладает достаточной степенью самосознания, чтобы применять насилие рационально, поэтому сопротивление общества раздражителям может не быть направленным, не быть сдержанным. И может принимать самые странные формы.

Когда «потенциал мобилизации» одной из сторон исчерпан, сопротивление принимает либо крайние насильственные формы, либо наоборот - становится предельно распыленным, аполитичным, и заметным только в массовом проявлении и длительных сроках. Союз развалили не подпольные организации и не диссиденты, а смутное недовольство масс и новые способы жизни (например, черный рынок был куда более мощной, мотивированной, способной к регенерации и опасной для режима организацией, чем любое возможное идеологическое подполье - так в современной РФ самой влиятельной подпольной организацией можно считать «Гидру»).

Разрушительные формы сопротивления могут повлиять на стратегические решения противника в следующей похожей ситуации. Например, идеологический («левый» и «правый») террор в Европе 70-х привел к закручиванию гаек в краткосрочной перспективе, но также к развитию легальных каналов протеста в следующие десятилетия.

Это не отменяет того факта, что идеи и группы, которые выходят за пределы круга интересов общества, теряют поддержку. Пока «темное подсознание» общества усиливает сопротивление, «сознательный голос» общества может солидаризироваться с правительством в борьбе против деструктивных сил.

Но возможны и силовые акции, которые будут совпадать с кругом интересов общества. Пример относительно корректного подхода к силовой кампании, который позволит группе сохранять моральную доминацию, описан в документальной книге «Движение 2 июня» Ральфа Райндерса и Рональда Фрича. Вооружившиеся хиппи сознательно избегали морально-неоднозначных акций и использовали зачатки PR.

23. Тотальный конфликт

«Повстанческие анархисты» любят призывать к тотальному конфликту, игнорируя более широкое поле бое и бесчисленные возможности, которые открываются для влияния с помощью еще не исчерпанного потенциала мобилизации. Но открытое столкновение сил обходится дороже.

Для нас это не только человеческие жертвы, но и потеря стратегического преимущества. Насилие и нужда усиливают идеи «сильной руки» в обществе. Существующие общественные структуры становятся более авторитарными. Насильственный внутренний конфликт подрывает и государство и общество. Угроза тотального конфликта может быть инструментом давления, но его реализация может быть полезна скорее только в качестве демонстрации противнику «плохого исхода», чтобы повлиять на следующие раунды игры в будущем (кроме того, пройти легкий путь - и получить наибольшую пользу - могут соседние страны, которые учатся на чужом примере). В ограниченном наборе ситуаций это может быть лучший вариант среди худших, но романтизировать его не следует. Пример для размышлений: Французские революции.

24. Эксперименты в прошлом

Парижская коммуна выяснила на практике, что бывает, если восстание изолированно от поддержки. ВФР и Русская-17 - что бывает, если ведущей силой сети будет малая хорошо организованная группа со склонностью к крайним мерам, при том что способность остальной сети к самопроизвольной мобилизации переломлена. В последнем случае особенно интересно что истощить силы сети может сам процесс восстания и его побочные эффекты.

Возможны варианты, но динамика множества известных случаев намекает. Важно смотреть на социальные эксперименты из прошлого, как на часть эволюционного процесса. Иначе, все наши занятия - это карго-культ провалившихся экспериментов. Так РФ не может выиграть в своей игре не потому что не хватает стратегического гения, а потому что они с самого начала выбрали неверный тип войны, который давно показал несостоятельность.

25. Ловушка цехового мышления

Каждая группа считает, что именно она обладает истиной, а другие группы ошибаются, и потому общее благо - в том чтобы ограничить поддержку узким кругом своих.

Возможно, именно ваша группа и обладает истиной. Но важно не это. Для анархиста важен тот факт, что исторически, единственным способом сделать одну идею всеобщей - было создание государственной системы, которая позволяет себе вмешиваться в умы людей. Таким образом, вам придется смириться, что верная анархическая идея никогда не станет единственной идеей, хотя некоторый спектр анархических идей может стать центром тяжести, «нормой» широкого диапазона идей в обществе.

А между тем, для победы нам нужна мобилизация широких слоев общества.

Итак, два факта:

• Для победы или хотя бы успешной обороны, необходимо охватывать и активизировать большие сегменты общества,
• Именно ваша идеология, если она не подразумевает контроля мыслей, всегда будет охватывать относительно небольшую часть общества. Даже на пике

Отсюда следует: чтобы противодействовать власти, на границах разных идейных групп должна усиливаться проводимость мобилизующих сигналов (солидарность) и кооперативное взаимодействие (взаимопомощь).

Чтобы все общество стало более анархичным, мы должны перестать верить в правильную анархию, воплотить которую способны только идеологически правильные люди. В действительности, в интересах любой отдельной версии либертарной идеи - не консервация взаимодействий с небольшим числом сторонников, а расширение контактов.

26. Ограниченная кооперация

Для этого нельзя игнорировать расхождения в интересах разных групп. Ничего хорошего не получится, если вы просто забудете свои интересы. Но надо научиться видеть отличающиеся групповые интересы многих групп, как то что вложено в «матрешку» общих интересов социума.

Конкуренция анархистских идей (и каждой версии анархизма) с другими идеями необходима. Но эта конкуренция должна выглядеть иначе, чем думают изолированные группки. Она должна происходить в плотном контакте с другими идеями, на платформе ограниченных кооперативных взаимодействий. Ограниченная конкуренция - и ограниченная кооперация. Ваша повестка никогда не будет единственной - она может быть лишь частью облака актуальных повесток. Но она может стать центром тяжести этого облака.

Часть общей платформы должна быть выгодна каждому участнику; часть - позволить каждому играть на собственные интересы. Пример такого подхода: конкуренция между разными силами происходит в гонке на расширение протеста, но не в блокировании других протестных сил. Другой пример: конкуренция происходит только в диалоге мировоззрений, где побеждают представления с лучшей описательной способностью.

Каждая революция начинается с популизма и логики ограниченной кооперации. Каждая революция заканчивается, когда конкуренция усиливается. Так, в революциях 1848-го, социализм, национализм и демократия были частью одного проекта и одного тренда. И хотя позднее они начали противопоставляться в сфере экспериментальных проектов, реальная политика, определенная тем периодом, продолжает сочетать все три элемента. Меняется только их баланс.

27. Преодоление бездны в доверии: технология

Изоляция и недоверие, злорадство и взаимные подножки. В протестной среде всё как в дилемме заключённого при высоком ожидании, что другой тебя сдаст. У нас есть все ресурсы, чтобы изменить общество к лучшему, кроме доверия что потенциальный союзник не воспользуется твоей добротой, и не кинет тебя первым.

Правые не ожидают ничего хорошего от левых, левые не ожидают ничего хорошего от правых. Обычные люди не ждут добра от политизированных групп. И прошлая история отношений это только подкрепляет.

Наше общество недостаточно кооперативно (а значит, недостаточно анархично), чтобы быть сильным. Чтобы изменить ситуацию, такое доверие нужно сконструировать. Для этого нужно изменить взаимные ожидания. Есть два взаимосвязанных способа влиять на ожидания, договор и демонстрация.

Инструмент для создания доверия демонстрацией - жест доброй воли. Когда леваки вписываются за «Новое величие», а либертарианцы вписываются за «Сеть» - они показывают, что готовы вкладывать свои силы в защиту интересов других, а не только лишь брать. Задатки сделаны, контакт открыт, теперь возможны более крупные вложения в кооперативные проекты на доверии.

Проблема в том, что первый шаг - проявление доброй воли к другой стороне - может работать и как положительная демонстрация и как негативная. Если открытость и добрая воля ведут к большим потерям, зрители решат что не стоит повторять ошибку. В нашем обществе, проявление доброй воли то и дело наталкивается на шкурничество другой стороны, и окно возможностей снова надолго закрывается. Происходит это все при активном вмешательстве и манипулировании властей.

Другой инструмент для конструирования отношений доверия - формализация отношений. Если не в виде писанного договора, то хотя бы в виде массового проговаривания всего что стороны ожидают и что готовы гарантировать другим сторонам, поступаясь своими амбициями. Например, анархисты «левого» толка и либертарианцы могли бы выразить взаимные ожидания и гарантии, при которых возможна ограниченная кооперация движений.

Мы призываем подумать о том, как можно преодолеть бездну в доверии между группами.

Кажется, нам удавалось размыть агрессивную предубежденность в рамках микроскопической тусовки. Это не точно, но вот как это могло сработать:

1) Появление третьей, нейтральной позиции, которая не соответствует образу ни одной ни другой стороны. Сперва каждая сторона видела в нас противоположную и активно гнобила, потом появилась прослойка тех, кто относится к нам нормально, и только упоротые старички оставались при свое

2) Плотный контакт: нейтральное общение без агрессии и предложения практических проектов участникам с той и другой стороны. Длительное общение скорее гомогенизирует взгляды и ослабляет конфликты (закон Хоманса). Незнание плодит монстров, узнавание дает понимание, в чем мы можем сотрудничать, а в чем расходимся, и как можем разделить сферы влияния

3) Появление в информационном пространстве спектра переходных позиций вместо единственной средней позиции

28. Элементы актуальной стратегии

Мы видим тактическую задачу либертарного движения в том, чтобы пробить каналы солидарности между различными изолированными группами. В результате действий движения, должно возникнуть общество с сильными горизонтальными связями и способностью к самоорганизации. Другими словами, общество должно стать более анархичным практически и структурно, а не идеологически.

При этом желательно, чтобы анархизм и либертарная культура в целом стали в этой сети первыми среди равных, «центром тяжести», и сдвинули вслед за собой даже самые крайние и экзотические идеи.

Акции либертарных сил могли бы сформировать правдоподобное обещание для сил протеста. Возможный вариант правдоподобного обещания, которые могут сделать либертарии на этой стадии: «создать гражданское общество».

swarm_info