Всё лучшее, что в нас осталось

https://mrakopedia.net/wiki/Всё_лучшее,_что_в_нас_осталось

Здравствуй, мой дорогой и незримый друг. Если ты читаешь эти строки, то знай, что перед тобой исповедь человека, чьё тягостное и невыносимое существование в скором времени наконец-то прекратится.

Прежде – до того, как умерла моя маленькая Олеся – создавалось впечатление, будто мы с женой бежим куда-то вперёд самой жизни, наматывая на колёса семейного вездехода светлые эмоции, впечатления, бытовые проблемы и стремительно разрастающийся лишайник планов. Всё казалось полным смысла, пока смерть дочери не разбила на части хрупкую картину моего мира. Рассказать тебе каково это? Странное чувство. В какой-то момент ты сам не замечаешь, как начинаешь говорить о своей жизни в прошедшем времени. Бытовые проблемы вдруг теряют всю свою значимость, планы стремительно загнивают, и тот самый вездеход теперь тащится вперёд лишь по инерции, волоча за собой твоё привязанное к бамперу тело.

Возвращаться домой с работы сложнее прочего. Я стал отчаянно искать причины, чтобы задержаться подольше, потому что ничто не приносило большей боли, чем тишина, которая встречала на пороге в конце каждого рабочего дня. Но рано или поздно я снова оказывался в тёмной прихожей новенькой трёхкомнатной квартиры, взятой в ипотеку всего пару месяцев назад. Ещё недавно я лелеял надежды превратить её в уютное гнёздышко для моей растущей семьи, но теперь эти стены давили подобно сжимающимся челюстям пресса. Здесь больше не было ни детского смеха, ни сладкого аромата духов любимой жены, будто и она умерла вслед за дочерью. Тем не менее, Даша всегда была здесь. Вечерами, притаившись во мраке, она сидела, не двигаясь с места, глядя в одну точку. Включать свет в квартире не было никакого желания, ведь каждый пойманный взгляд супруги резал до самых костей. И каждый вечер я целую её в холодный лоб, перемещаюсь на кухню, чтобы накормить тоскливо мяукающего кота, выкуриваю сигарету на балконе и принимаю душ. Иногда, лёжа в ванне, я погружаюсь под воду и проверяю, как долго смогу продержаться без воздуха. Мне интересно понять, что ощущает тонущий человек в последние секунды своего существования. Но я могу подобраться лишь к самой границе этого познания. Сделать последний шаг и пересечь её мне всегда не хватает смелости. Я всплываю, возвращаясь обратно в мир, где ненавижу себя. А затем ухожу в спальню, чтобы почти до самого утра притворяться спящим.

Работа спасала недолго. Наступил июль и близился отпуск, что прежде был таким долгожданным, но теперь грозился стать пыткой. Я не представлял, как перенесу четыре недели самоистязания наедине с безмолвной супругой в душной, окутанной мраком квартире. Но в один из последних рабочих дней я услышал о периодических выключениях света в сквере, располагавшемся напротив нашей новостройки. Никогда прежде я бы не отнёсся с серьёзностью к столь сомнительным слухам, но на тот момент я отчаянно нуждался в том, чтобы хоть ненадолго сбежать от терзающей меня реальности. В моём мире больше не существовало вещей, что казались бы более странными и неправильными, чем похороны родного ребёнка.

Всё началось со слухов, фрагментов случайно услышанных разговоров соседей и тревожных сообщений в чате жильцов. Наш дом, располагавшийся по адресу Мориса Тореза 5/1, был первым из шести строений, выросших в этом районе в рамках строительства жилого комплекса «Изумрудный». Парк, о котором идёт речь, появился тут едва ли не одновременно с ним, заняв территорию, которую прежде уродовали серые и покосившиеся дома частного сектора. Застройщик, выкупивший землю у их немногочисленных владельцев, использовал это пространство с умом, наняв субподрядчиков, облагородив его и превратив в уютный сквер – прекрасное в своём исполнении творение ландшафтных дизайнеров, предназначенное для дневных и вечерних прогулок. Учитывая тот факт, что «Изумрудный» облюбовали в большинстве своём молодые семьи, это было весьма удачное и грамотное решение. Здесь тенистые аллеи соседствовали с детскими площадками, глаза эстетов радовали изящные скульптуры, а мраморная пирамида фонтана, занявшего место в центре, стала настоящей находкой для активных пользователей социальных сетей. Летними вечерами благодаря встроенной подсветке она играла всеми цветами радуги и пользовалась популярностью у желающих сделать эффектные фото. Юные инстаграмщицы и тиктокеры стягивались сюда, как летящие на свет мотыльки.

Чертовщина, если верить источникам, началась примерно в начале апреля – за две недели до смерти Олеси, – но тогда она привлекла внимание лишь немногих. В какой-то момент в парке периодически стали отключаться фонари и подсветка всеми любимого фонтана. Каждые пару дней сквер стабильно погружался во мрак иногда всего на минуту, а иногда на полчаса. Казалось бы, ничего удивительного. Объяснить это можно было бы легко как перебоями на подстанции, так и неисправностью проводки или недочётом проекта, допущенным недобросовестным застройщиком. Поначалу именно с последнего потребовали срочных объяснений рассерженные и негодующие обитатели «Изумрудного». В парк приезжала аварийная служба, электрики проверяли кабель, заменяли лампы в фонарях, но в их лицах читалась лишь озадаченность, а отключения продолжали нервировать народ.

Странности обнаружились позже. В какой-то момент во время отключений в парке стало выходить из строя вообще всё электронное оборудование. Гаснуть начали не только фонари и подсветка, но и дисплеи смартфонов, электронные часы и ручные фонарики. Я слышал массу бредовых теорий о природе аномалии. Один из жильцов на полном серьёзе писал в общий чат об электромагнитном поле, которое якобы влияет на электронику и исходит от чего-то очень большого, зарытого прямо под парком. А потом появились они.

Незнакомцы возникали в парке каждый раз, когда исчезал свет. Будто что-то поглощало его на время, заставляя всех, кому не посчастливилось оказаться на его территории, испытать прилив иррационального инстинктивного страха, преследующего человечество испокон веков – страха перед густым и непроглядным мраком. Лишь спасительные огоньки в окнах обступивших сквер домов внушали надежду, но и они были не в состоянии разогнать растекавшуюся по аллеям и площадкам тьму. И в этой самой тьме раз за разом появлялись чужаки.

Я прочёл о незнакомцах много самых разных историй. Если разобраться, в действиях этих странных ночных гостей не было ничего преступного. Вот вы сидите на скамейке, наслаждаясь прохладой летнего вечера, и вдруг гаснут разом все фонари. Вы жмёте на кнопку разблокировки смартфона, но и он не подаёт признаков жизни. Вокруг вас лишь жидкий чёрный мрак. И вдруг вы начинаете чётко ощущать чьё-то присутствие. Поворачиваете голову и глаза, которые понемногу привыкают к темноте, различают поблизости силуэт человека. Возможно, он даже будет сидеть рядом с вами. Вы абсолютно уверены, что были одни, когда потух свет, но теперь рядом есть кто-то ещё. Вы не слышите его дыхания, но знаете, что он здесь, в полуметре от вас. Протяните руку, если хватит смелости, и убедитесь. Если вы спросите, есть ли тут кто-нибудь, то он (или она) обязательно отзовётся. И тогда вы наверняка ощутите себя глупо, потому что испугались обычного человека, который, как и вы, волей случая оказался в этой неуютной и аморфной тьме. Затем между вами непременно завяжется разговор. Иногда незнакомцы вступают в контакт сами – сначала ненавязчиво, осторожно, а потом, когда напряжение спадёт, и вы потеряете бдительность, начнут задавать всё более личные вопросы. Они могут поинтересоваться в каком доме вы живёте, этажом и номером вашей квартиры, спросить, сколько человек в вашей семье или, например, как часто вы закрываете шторы, много ли у вас окон и держите ли вы домашних животных. Особо любопытные могут узнать, оставляете ли вы включённым прикроватный ночник, когда ложитесь спать или сон при свете – это не для вас. В конце концов, они обязательно попросятся в гости.

Приглашение – это всё, чего хотят чужаки. Они не нападут на вас, не утащат и не причинят вреда. Если вы раскусите их, они просто замолчат и удалятся, будто их и не было. А если посреди вашей оживлённой беседы вновь вспыхнут фонари, разливая по парку золото тёплого света, то вы к своему удивлению обнаружите, что совершенно одни. Чужаки почти никогда не пытаются заговорить с группой людей, они ищут в парке одиночек – тех, кто ощущает себя уязвимее всего. Тех, кто в глубине души был бы рад оказавшемуся по близости незнакомцу.

Эта местная легенда, расплодившаяся среди обитателей «Изумрудного», поглотила меня, вызвав неподдельный интерес и желание лично убедиться в правдивости историй тех, кто уже успел повстречать чужаков.

∗ ∗ ∗

То, что начиналось как способ бегства из пропахшей скорбью квартиры, быстро переросло в эксперимент. В то время как суеверные соседи старались всё реже посещать парк с наступлением темноты, я – рвался туда. Будто сама возможность встречи с потусторонним сулила мне катарсис.

Бродя по тоннелям аллей и стараясь избегать островки сгруппировавшихся людей, что предпочитали держаться вместе, я целенаправленно искал встречи с чужаками. В конечном итоге мои поиски увенчались успехом.

Впервые я столкнулся с незнакомцем в начале августа. Это была моя седьмая попытка и, по правде говоря, к тому моменту, я уже почти растерял весь энтузиазм. В очередной раз прогуливаясь по лабиринтам сквера, я присел на скамейку, чтобы глотнуть кофе из термоса, когда фонари внезапно погасли, и всё вокруг заволокла непроглядная чернота. На пару секунд парк ушёл в режим «без звука», а затем послышались голоса. Чьё-то недовольное бурчание донеслось до меня вперемешку с неразборчивым шёпотом и взрывом хохота пары подростков, по-видимому, находивших ситуацию забавной. Тьма клокотала, будто живая, но в то же время я осознавал, что с живыми источниками звука меня разделяет целая пропасть тёмных аллей.

Я вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то опустился на скамейку рядом со мной. Я не ощутил вибраций, меня не задели неосторожным движением, но всё же на каком-то подсознательном уровне я чётко осознавал, что рядом кто-то есть.

– Эй, – набравшись смелости, позвал я, представляя каким идиотом, выглядел бы сейчас со стороны, если бы оказалось, что чьё-то присутствие мне просто причудилось.

– Здравствуйте, – отозвался незримый собеседник. – Вы не будете возражать, если я тут посижу?

Голос с лёгкой хрипотцой, старческий, мужской. Но совершенно естественный.

– Нет, – после неловкой паузы растерянно ответил я. – Вы местный?

– А вы? – парировал старик.

– Я из пятого дома.

– Пятого? А корпус какой?

– А вам какая разница?

Тишина.

Стало неуютно, и лёгкая августовская прохлада обернулась самым настоящим морозом, защекотавшим кожу.

Откуда-то издалека снова донёсся смех.

– Молодые, – подмечает старик. – Столько энергии и беспечности. Не знают ни проблем, ни горя, ни чувства отчаяния. Одни лишь хорошие воспоминания.

– И с чего вдруг такие выводы? – я старался разглядеть хоть какие-то черты собеседника, но мог рассмотреть лишь тёмный силуэт – чернее, чем облепившая меня тьма. – Разве возраст всегда верно отражает количество пережитого негативного опыта? Люди умеют оправляться от травм и жить дальше.

Рот наполнила горечь, и паршивое чувство растеклось по груди. Я сказал то, во что хотел верить. То, во что верил всегда, пока несчастье не постигло мою семью. Жить дальше? А как это вообще?

Старик молчал, и я почти физически ощущал его внимательный взгляд, изучающий меня со стороны.

– По людям всегда заметно, когда они несут внутри себя боль, – в конце концов, изрёк он.

– Вы даже не видите их.

– Мне и не нужно видеть. Их голоса выдают.

– Ах, голоса... И о чём вам говорит мой? – от чего-то внутри меня в этот момент закипело раздражение.

Старик злил меня без всякой на то причины и одновременно пугал своей странностью.

– Вы кажетесь мне грустным и подавленным, – произнёс тот, кто сидел по левую сторону от меня. – А ещё я, судя по всему, чем-то рассердил вас.

И тогда я решился задать ему вопрос, не будучи до конца уверенным являлся ли мой собеседник реальным человеком или был одним из тех фантомов, с которыми уже сталкивались некоторые из моих соседей.

– Вы один из них, да? – спросил я тихо и неуверенно, как мне тогда показалось.

Старик молчал. Чёрное пятно перед моими глазами начало подрагивать. Что-то затрещало, а затем одновременно вспыхнули ослепляющим светом все фонари, вырывая из непроглядной темноты аллею, аккуратно подстриженную зелень живой изгороди и пустующее пространство на скамейке рядом со мной.

Я огляделся по сторонам, но не обнаружил поблизости никого. Я был совершенно один, а старик, оказавшийся иллюзией, растворился в отступившем мороке с первыми лучами искусственного света.

∗ ∗ ∗

Тот первый инцидент лишь подогрел мой интерес к феномену. Часами я проводил время в интернете, отыскивая информацию о случаях хотя бы близко похожих на феномен «Изумрудного», но результаты были скудными. Подавляющее большинство ссылок вело на сайты и статьи сомнительного содержания. На одном из форумов, посвящённом свидетельствам мистических явлений, я изложил свою историю, оставив контактные данные и попросив связаться со мной тем, кому известно что-либо об описанной мною аномалии.

Вылазки я, разумеется, не прекратил. Начальство, осведомлённое о случившейся в моей жизни трагедии, настояло на том, чтобы я отсиделся дома до конца месяца, полагая, что это поможет мне прийти в себя. Разубеждать их я не стал. До наступления осени, я успел ещё трижды столкнуться с незнакомцами, и каждый раз они являлись мне в разных ипостасях. Никто из них не пытался вступить со мной в контакт дважды. Ради эксперимента я подыгрывал чужакам, пытаясь проверить правдивость слухов. Поддерживая беседу, я наблюдал, как раз за разом незнакомцы пытаются вывести меня на откровенный разговор, копая всё глубже и выясняя для себя больше полезных данных. Я лгал им. Инстинкт самосохранения подсказывал, что не стоит называть чужакам настоящий номер моей квартиры, этаж и даже дом. Я выдумывал всевозможные детали и, чем больше позволял узнать незнакомцам, тем любопытнее и нетерпеливее они становились. Чужаку с низким мужским голосом, заговорившим со мной во время моего второго контакта, я соврал о том, что уже долгое время не могу разобраться с сантехникой, которую, судя по всему, установил неправильно. Тот тут же поспешил предложить свою помощь, заявив, что свободен каждый день после захода солнца и, если я приглашу его, то он охотно разберётся с проблемой. На третий раз со мной заговорила женщина, заявившая, что живёт этажом выше. С выражением неловкости в голосе она наплела мне что-то про вещи, которые сушила на балконе, мол, порыв ветра сорвал их и скинул на балкон под их квартирой. По словам незнакомки, она была бы благодарна, позволь я ей зайти ко мне и забрать то, что, якобы, принадлежит ей. Но самой подлой попыткой втереться ко мне в доверие была последняя, когда чужак прикинулся ребёнком – маленьким мальчиком, потерявшимся в парке. Заплаканный и заикающийся он едва не провёл меня, сказав, что очень боится тёмных фигур, обитающих в местном сквере.

– Дядя, вы пустите меня к себе, пока папа и мама не найдут меня? – захныкал он, а я, чёртов глупец, совсем недавно потерявший собственного ребёнка, едва не купился.

Меня спасла попытка взять его за руку в темноте. Тут-то чужак и выдал себя, отпрянув и исчезнув в бездне ночи. Домой я вернулся растерянным и испуганным, застав супругу за готовкой. Увлечённый и будто одержимый своим исследованием паранормального явления, я совершенно не заметил, как пролетел отпуск, позабыв, что уже на следующий день мне предстояло вернуться на рабочее место. Моя убитая горем, но всё такая же заботливая и любящая Даша взялась приготовить мне обед на завтра. Когда я зашёл на кухню, она повернула ко мне заплаканное, исхудавшее и несущее на себе следы долгих моральных страданий лицо, но не сказала ни слова. Никаких вопросов о том, где я был, и куда ухожу каждый вечер. Однако, я всё равно ощутил себя виноватым и потому посчитал нужным рассказать, чем занимался весь август. Она выслушала меня терпеливо и молча. Я ожидал, что наткнусь на недопонимание с её стороны, что она назовёт меня инфантильным идиотом, тратящим время на глупости, когда его дочь лежит в сырой могиле, но ничего подобного не случилось.

– И что ты думаешь об этих незнакомцах? – спросила она меня тогда, сев рядом и, клянусь Богом, я понятия не имел, что творилось в тот момент в её голове. Осознала ли она всё то, что я рассказал ей, поверила ли моим словам и насколько искренним был её интерес.

– Понятия не имею, – пожав плечами, ответил я. – Считаешь, я сошёл с ума?

Она лишь отрицательно покачала головой в ответ. В ту ночь мы уснули вместе. Впервые после похорон Олеси. На следующее утро я отправился на работу в офис, и всю дорогу меня не покидало ощущение, что мы оба начинаем медленно возвращаться к прежней жизни. Я сомневался в том, что когда-нибудь действительно всё станет как раньше, что мы просто забудем пережитое и научимся смеяться также легко и искренне, как те подростки в парке. Некоторые раны не заживают. Но даже с глубокими шрамами люди способны жить полной жизнью.

Спустя некоторое время Даша вновь взялась за живопись. Я уже давно не видел её с кистью в руке, но каждый раз заставая её перед холстом после рабочего дня, я чувствовал, как на душе моей становится теплее. В её картинах теперь было намного меньше ярких красок, но даже без них они получались прекрасными.

Вылазки в парк я прекратил и лишь временами заглядывал в общедомовой чат, где изредка, но мелькали новые сообщения о встречах с незнакомцами. В сентябре из окна своей квартиры, располагавшейся на шестнадцатом этаже, выпрыгнул один из наших соседей – молодой одинокий мужчина, имени которого до того дня я даже не знал, хотя неоднократно пересекался с ним в лифте. Чат в те дни наводнили сплетни и спекуляции вокруг несчастного случая. Те, кто общался с самоубийцей, говорили о тяжёлой депрессии, которую мужчина переживал в последние несколько месяцев, а один из соседей заявлял, что погибший по неосторожности пригласил к себе одного из чужаков. Якобы однажды вечером в парке с ним заговорила незнакомка, которой удалось убедить одинокого мужчину позвать её к себе, но как только появился свет, её и след простыл. Разумеется, это сообщение произвело резонанс, и, пока одни обвиняли автора во лжи и эксплуатации трагедии как почвы для распространения бредовых теорий, другие поддерживали его версию. Поговаривали, что из квартиры несчастного часто доносились подозрительные звуки, а его психологическое состояние стремительно ухудшилось именно после той роковой встречи в парке. Впрочем, никаких доказательств этим свидетельствам не последовало и об инциденте вскоре забыли. Мужчина с шестнадцатого этажа унёс свои секреты в могилу.

∗ ∗ ∗

Четвёртого октября, вернувшись домой после очередного рабочего дня, я застал Дашу во встревоженном и несколько озадаченном состоянии. Мольберт одиноко стоял в углу, демонстрируя мне недописанную картину, за которую супруга взялась ещё утром. Сама она курила на балконе, но, увидев меня, поспешила затушить сигарету и вернуться в комнату.

– Что-то случилось? – спросил её я.

– На твою электронную почту пришло письмо, – сев на диван, сообщила она. – Ответ на то старое сообщение, которое ты оставлял на форуме летом.

– И что в нём? – нервно сглотнув, поинтересовался я.

– Будет лучше, если ты прочтёшь сам.

Она передала мне ноутбук, позволив ознакомиться с текстом письма самому. Автором сообщения был некий darkwalker. Мне и прежде приходили отклики от участников форума, но все эти письма не несли существенной и полезной для меня информации, а чаще и вовсе были написаны одержимыми поклонниками теорий заговоров и безумцами. Но то, что пытался донести darkwalker, вовсе не казалось трёпом сумасшедшего.

«Уважаемый mr_kazancev», – писал он. – «История, рассказанная Вами на форуме, показалось мне крайне любопытной, ввиду чего я и решил откликнуться. Дело в том, что род моей деятельности, как бы нелепо это не звучало, напрямую связан с паранормальными явлениями. Я прошу Вас дочитать моё письмо до конца и отнестись к нему со всей серьёзностью. Я не интернет-тролль, не журналист и не псих, возомнивший себя охотником за приведениями. По определённым причинам, я буду вынужден сохранять анонимность в ходе нашей переписки. Скажу лишь, что за двадцать четыре года работы в данной сфере, я видел достаточно, чтобы отличать вымысел от реальных проявлений сверхъестественных сил. Оговорюсь сразу, феномен, описанный Вами, не уникален по своей природе. Я имел возможность сталкиваться с ним и прежде, тем не менее, Ваш случай показался мне интересным по причине беспрецедентной масштабности и пугающей частоты происходящего. Признаюсь, я впервые слышу о столь высокой паранормальной активности вне замкнутого помещения. Любопытным мне показался и тот факт, что описываемые случаи регулярно наблюдаются в месте постоянного скопления людей. Как правило, сущности, населяющие иные уровни бытия, редко проявляют себя так открыто и часто, как Ваши Чужаки. Заинтересовавшись этим явлением, я решил заглянуть в архивы, с целью выяснить, что именно могло, так или иначе, стать причиной их появления. Копать глубоко мне, к счастью, не пришлось. Всё дело вот в чём: на том самом месте, где ныне располагается ЖК «Изумрудный» ещё четыре года тому назад стояла сталинка – обычное, ничем не примечательное серое здание, в котором несколько десятилетий проживала и вела свою деятельность ныне покойная Эмилия Полатаева. Её имя вам вряд ли о чём-либо скажет, но когда-то этот человек был весьма известен в среде тех, кто интересуется моей областью знаний. Эмилия была медиумом, довольно сильным и талантливым. Я не был знаком с этой женщиной лично, впрочем, уже после её смерти мне приходилось довольно часто слышать о данной персоне. Полатаева – яркий пример одарённого мистика, павшего жертвой собственной роковой ошибки. Пять лет назад она совершила обряд так называемого реверсивного экзорцизма. По дошедшим до меня обрывкам информации Эмилия осуществила тёмный и запретный ритуал, в ходе которого помогла демонам проникнуть в человеческое тело, за что позже поплатились все участники вышеупомянутого события. Думаю, у Вас, как и у любого человека, возникнет логичный вопрос: каким безумцам взбрела идея проводить ритуал, за помощью в организации которого те обратились к Эмилии? Ответ прост до безобразия: тем, кто искренне считает такую возможность благословением и способом услужить Князю Тьмы. Эмилия не слыла религиозностью, но прежде ей хватало ума не ввязываться в подобные авантюры. Для меня самого остаются загадкой мотивы, побудившие её принять участие в столь сомнительном мероприятии. Возможно, причиной стала банальная человеческая алчность и соблазнительная сумма, которую ей пообещали за успешно выполненный обряд. Так или иначе, в отличие от своих клиентов умирала Полатаева долго и мучительно. Прикованная к постели она скончалась, будучи преисполненной сожаления и раскаяния, прямо там – в своей квартире, в доме, на месте которого несколькими годами позже возник Ваш прекрасный жилой комплекс. После её смерти сталинка простояла недолго. Дом признали аварийным, жильцов в быстром порядке расселили, а здание снесли. Могла ли та женщина каким-то образом стимулировать появления аномалии? Мой ответ – да. Видите ли, любая экстрасенсорная деятельность затрагивает иные более тонкие слои бытия и оставляет свой след по обе стороны реальности, подобно отпечаткам пальцев на стекле. Принято полагать, что под сущностями, которых мы привыкли называть призраками, скрываются души умерших людей, не завершивших переход и застрявшими на земле. Одни из них со временем всё же уходят, другие бесцельно скитаются здесь веками. Следы, о которых я говорил ранее, привлекают эти души, как свет маяка притягивает к себе заплутавшие корабли. Именно поэтому я всегда критически относился к перспективе регулярного применения экстрасенсорных навыков в одном и том же месте. Эмилия занималась этим многие годы в своей собственной квартире. Теперь же, когда её нет, следы, оставленные медиумом, влекут к себе всё больше и больше душ. При жизни, она, вероятно, нашла способ отгонять их прочь, но сейчас их не сдерживает ничто. Они просто слепо бредут к Вам, следуя инстинктам. Такова их природа. Объятые болью и страхом они вечно существуют в этом состоянии. По той же причине призраков можно наблюдать в местах концентрации негативной энергии и чужого горя. Теперь вы зададите мне другой напрашивающийся вопрос: «Что им нужно от живых?» И я отвечу: они ищут себе новое пристанище. Но призраки не способны войти в чужую квартиру без приглашения. Вот почему порой некоторые из них прикидываются другими людьми. Как бы то ни было, Вы не сошли с ума и к происходящему стоит отнестись с максимальной осторожностью. Я призываю Вас ни в коем случае не пытаться приглашать этих незнакомцев в свою квартиру. Более того, я настоятельно рекомендую отказаться от попыток продолжать контактировать с Чужаками, дабы не привлекать к себе слишком много внимания. Вы и представить себе не можете, какую угрозу представляют некоторые из подобных сущностей. Если у Вас возникнут вопросы, буду рад ответить. Искренне Ваш, Darkwalker».

Прочитанное письмо оставило меня с чувством лёгкого смятения, в то время как супруга пристально смотрела на меня, выжидая реакцию.

– Что ты об этом думаешь? – наконец спросила она.

Мой взгляд вернулся к строчкам сообщения, и я задумчиво почесал затылок.

– Даже не знаю, стоит ли воспринимать всё это всерьёз, Даш. Мы понятия не имеем, кто автор присланного опуса. Что если меня просто решили разыграть?

Отчего-то мой ответ расстроил её, будто Даша ждала от меня совсем иных слов.

– Всё в порядке? – поинтересовался я.

– Да. Просто в какой-то момент подумала о том, что если этот человек прав, то смерть – это и правда не конец. Что возможно где-то там, в парке по вечерам, когда отключается электричество, гуляет и наша Олеся.

Больнее мыслей о мёртвой дочери для меня могло быть лишь одно – видеть Дашу убитую горем. Я не предвидел последствий сказанных мной слов и не сумел вовремя разгадать причину, по которой письмо от анонима произвело на жену такое впечатление. Теперь же я ощущал себя чудовищем, отнявшим у неё надежду, за которую она едва уцепилась – спасительную мысль о том, что Олеся не перестала существовать, а просто пребывает в совершенно другой плоскости бытия. Я потянулся к ней и обнял.

– Послушай, я понятия не имею прав darkwalker или нет, но абсолютно уверен в том, что где бы ни была сейчас наша Олеся, ей хорошо и она свободна от боли, – аккуратно подбирая слова, произнёс я.

Кажется, это подействовало, потому что, когда Даша позволила себе взглянуть на меня вновь, я прочёл в её глазах благодарность.

Продолжение>