Владимир Можегов. Лист, Битлз и мания ( как надёжно и быстро обратить мир в сумасшедший дом) Окончание
Битлз и Брайан Эпштейн
«Битлз» до встречи с Эпштэйном-Мартином — это исключительно их трудолюбие и успех. «Битлз» с Эпштэйном-Мартином до концертов в Палладиуме и королевском Варьете — это, во многом, успех Эпштейна-Мартина. Но «Битлз» Палладиума, встречи с королевой, битломании, гастролей в США — это уже тот виток карьеры, за которым очевидно стоят несколько более внушительные силы…
Уже за «магией» и «магнетизмом», о которых все говорят, заставляющих поддаваться их, в общем, непритязательным эстрадным мелодиям, видя в них чуть ли не откровение — чувствуется не только природный дар, но и большая работа профессиональных психологов и пиар-технологов.
Почему, например, перед самым стартом «битломании» из группы вышвырнули барабанщика Пита Беста? Если внимательно посмотреть на группу с Бестом и Старром, сразу видишь разницу. Бест одновременно слишком красив и слишком нормален — типичный белый английский парень (он и прожил после отставки совершенно нормальную человеческую жизнь: работа, семья, 50 лет женат, две дочки и внук), требовалось же нечто иное — чуть ненормальное, даже, может быть, безобразное, но в меру, и с дразнящим ароматом: нечто обаятельное, прелестное, тонко влекущее, слегка искушающее, обещающее нечто чудесное… Что? Конечно, прежде всего, секс, освобождение, сексуальный успех. Ведь рок – это, прежде всего, секс. Борис Гребенщиков в одном из интервью как-то заметил: «…рок-н-ролл базируется на протесте. Но этот протест от самого начала и до самого конца заключается в том, что вокруг меня очень много красивых девушек, а рядом со мной их значительно меньше, чем этого хотелось бы. Весь рок-н-ролл кричит: «женщину мне в постель! Немедленно!» желательно несколько!» Бивис и Баттхед – вот вся политика, что есть в рок-н-ролле, и другой никогда не будет…». Сказано, пожалуй, слишком едко (интервью есть интервью), но по сути верно.
Разумеется, и сами Битлз не отличались пуританством. Скорее, их образ жизни времени волшебного взлёта можно назвать одной нескончаемой дионисийской оргией. «Чем, ты думаешь, я занимался во время гастролей все эти годы? У меня перебывала уйма девиц», – признался Джон своей первой жене. Гастроли «Битлз» он описывал словом «сатирикон»: «Куда бы мы ни приехали, начинался вертеп». И этот дионисизм апологизируется соответствующей философией: так, симфонический финал «Сержанта Пеппера» противопоставляет образу Смерти четыре тысячи девичьих «щелок», исполняющих священный танец жизни и Фаллос Поэта.
Тонко, искусно настроенная единая сексуальная энергия, источаемая группой — вот чего добились кудесники, работающие над имиджем Битлз. Несомненно, все предыдущие годы ведущие пиар-технологи Мэдисон-авеню внимательнейшим образом изучали опыт Ленина, Троцкого, Гитлера, Геббельса, Муссолини и поэзоконцертов битников, покорявших стадионы ораторским и поэтическим словом… Сам Аллен Гинзберг позднее утверждал, что битники сильно повлияли на The Beatles и Боба Дилана (то есть, на эволюцию ритм-н-блюза в рок-н-ролл). При всем своем нарциссизме, здесь Гинзберг похоже прав: и Дилан и Леннон сами свидетельствовали о большом влиянии на себя битнической культуры.
Итак, что же это всё-таки было? Когда-то я написал про Битлз несколько строк, которых сейчас, гораздо лучше понимая подоплёку событий, конечно, не написал бы. Тем не менее, хочется их привести. Потому, что это в сущности правда: именно так мы в своей юности всё это себе и представляли, так и воспринимали: «Чем был поразителен феномен этой четвёрки, этой изумившей мир беззаконной кометы? Явленным чудом единения, независимости и свободы. Безукоризненного чувства юмора и демократизма. Элвис был небожителем, «Битлз» были людьми из плоти и крови. Им можно было не только поклонятся, но – подражать. Словно четыре грани одной личности, они являли новое единство, взамен распадающейся патриархальной семьи.
С феноменом «Битлз» экзистенциальный человек обрел свою семью – соборность, как сказали бы у нас. И, конечно, прежде всего, это был бунт детей против отцов, эдипов (ну, или «анти-эдипов») комплекс – трагический разлом поколений, пресловутый generation gap (поколенческий разрыв), подобного которому история еще не знала. В одной строчке из песни «She’s Leaving Home» (с альбома «Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера»), в которой поется о девушке, убегающей из родительского дома, «где она прожила в одиночестве много лет», сказано всё о смысле этого бунта. (Замечательны и последующие жалобы родителей: ведь мы дали ей всё, что можно купить на деньги) Но она бежит к человеку, который может дать ей любовь. Здесь была сконцентрирована вся трагическая глубина «пространства, разделяющего всех нас» (из другой их песни), о котором пела эта революция, здесь являла себя ее высокая мечта и тоска по единству»…
Да, тоска по новому единству взамен утраченного. Утраченного и в Германии 40-х, и в Америке 50-х, и в Англии 60-х, и в СССР 70-х… И рок-группа как нечто сверхмодное, сверхсексуальное, и, в то же время, совершенно единое, сплоченное, подобно новой семье. И это, конечно, было возможно только в Англии с её чисто белым бэкграундом и «островным» «клубным» индивидуалистским культом. И потом, Америка была всё ещё слишком религиозна, слишком консервативна. Тот же Элвис — белый парень, поющий чёрным голосом: розовые штаны, чёрная кожаная куртка — крутейший замес, настоящее торнадо, но в сущности — вполне консервативный парень: любил маму, пел кантри, дружил с Никсоном, критиковал «Битлз» за левизну. Революции же требовалось нечто иное: то, что навсегда и безвозвратно уводило бы детишек из дома…
Или, возьмём знаменитое остроумие «Битлз», которым все восхищались. Лично я ничего особо смешного в их интервью и ответах прессе не нахожу, всё это вполне банально и совсем не умно, но раскованность, свобода, обаяние, некая особая энергетика, которая заставляет удерживать внимание, принимая любую чушь за откровение — несомненно есть. Это особая харизма руководителя секты, конферансье или диджея. Природный, конечно, талант, но которому можно и научится, развить, и грамотные психологи знают, как это сделать…
Ещё один типичный пример: Мюррей Кауфман (Мюррей Кей), сменивший в кресле главного диджея радио WINS Алана Фрида, впавшего в опалу изобретателя рокенрола. Во время первых гастролей Битлз в США Кауфман стал ещё одним «пятым битлом». Этот удивительно пронырливый человечек буквально пас группу, почти не расставаясь с ней 24 часа в сутки, приводя их в нужные тусовочные места, клубы, сводя их с нужными людьми итд…
Диджейскую манеру Кауфмана (создающего атмосферу перманентной истерики) прекрасно воссоздаёт Том Вулф (автор «Электроплохладительного кислотного теста») в своей первой и менее знаменитой книжке, переведенной у нас как «Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка»:
«Тинейджеры используют радио в качестве фона, акустической поддержки той жизни, которую, как ребята себе воображают, они ведут. Им совершенно не нужны никакие сообщения — им нужна атмосфера. Почти всякий раз, когда подросток все-таки получает некое сообщение — конкретно, рекламу или какие-нибудь там новости, — он тут же начинает крутить колесико, выискивая утраченную атмосферу. Таким образом, повсюду болтаются эти тинейджеры, блуждая по колесику, выискивая нечто, способное зацепить вовсе не их умы, а их души. Такова была проблема, для которой у Мюррея Кея, диск-жокея радиостанции «Даблью-ай-эн-эс», нашлось решение. Учитывая масштабность проблемы, следует признать, что этот человек — просто гений. Скорее всего, Мюррей стал самым первым истеричным диск-жокеем. В любом случае, он стал первым крупным истеричным диск-жокеем. Мюррей Кей не оперирует аристотелевской логикой. Он оперирует логикой символической. Мюррей создает атмосферу задыхающегося веселья, комической истерики, докручивая ручку до столь высокой отметки, что эта атмосфера становится способна гипнотизировать подростков и по-прежнему приковывать их к «Даблью-ай-эн-эс», пока там идет реклама и прочий мусор. Само имя «Мюррей Кей» уже является ярким примером того, что он делает. На самом деле его зовут Мюррей Кауфман, но кому интересно слушать человека по имени Мюррей Кауфман? Мюррей Кей — совсем другое дело. Это имя вроде бы ничего не значит, но на что-то такое указывает — на какое-то там идиотское хипповое выражение. Символическая логика. То же самое Мюррей проделывает со звуковыми эффектами. Звуковые эффекты хранятся у него на кассетах. Мюррей может запросить у звукоинженера номер 39, и — оба-на! — когда он получает сигнал, воздух заполняют звуки самой жуткой катастрофы за всю историю человечества: столкновения товарных поездов, стремительные атаки кавалерии, дикие вопли людей, ныряющих в пропасть, безумный смех попугаев ара из джунглей — все что угодно, и все это взлетает подобно ракетам в непрерывном безумии, все это состыковывается исключительно истеричными апострофами Мюррея Кея: «Всё в порядке, малыш!»
Какое-то время после открытия феномена истерики и символической логики Мюррей Кей попросту убивал всякое соревнование. Его рейтинг достигал 29, утверждает он, против 9 у второго наиболее популярного диск-жокея в Нью-Йорке. Другие радиостанции слишком медлительно копировали новую технику просто потому… ну, просто потому, что она казалась им слишком уж ненормальной. Все это звучало вроде как совсем полоумно. Впрочем, они это преодолели, и очень скоро две радиостанции, «Даблью-эй-би-си» и «Даблью-эм-си-эй», собрали целые команды диск-жокеев, которые гоняли рок-н-ролл и истерическую ерундистику практически круглые сутки. «Даблью-эй-би-си» нарекла свою команду «Все американцы», а «Даблью-эм-си-эй» свою — «Славные ребята». Некоторые из них, вроде Брюса Морроу из «Даблью-эй-би-си» по прозвищу Кузен Брюси, даже могли соперничать с Мюрреем Кеем в темпе передачи. В эфире воцарилась сущая дикость. Началось великое маниакальное состязание в воплях, смешках, фальцетах, тяжелой буффонаде, смехотворном полоскании горла, убойной болтовне старшеклассников, криках, выдохах, вздохах, скверных шуточках, абсурдистских стишках, каламбурах, безумных акцентах — короче говоря, во всем, что только вылетало из головы ведущих»[6].
В общем, нам в целом понятны технологии этого большого «крестового похода» на сознание детишек. Как создать истерию, положим, «битломании»? Еще раз вспомним, как во время Первой мировой Липпману и Ко удалось свернуть мозги американскому обществу, ещё достаточно сполчённому и выступающему однозначно против войны… Убедить детишек, что Битлз — это великое невероятное чудо из чудес, и что им это чертовски нравится — конечно, гораздо проще, нежели убедить страну, настроенную резко нон-интервенционистски, что ей нужно идти воевать за неведомые ей интересы. Утверждают, кстати, что именно Уолтер Липпман курировал на самом высоком уровне американские гастроли Битлз. Даже если это легенда — она весьма показательна.
Искусно нагнетаемая истерия, сочетаемая с особой наглостью подачи — вот что такое манера Кауфмана. В той же «символической логике» «управляемого хаоса» работала и вся эта революция, основной боеголовкой которой стали четыре парня, объединённые именем The Beatles… Они были способные парни и без труда овладели техникой успеха: главное не смысл, главное — атмосфера, главное — движуха, одним словом: не дай себе засохнуть, жми на кнопку, не тормози и итд. Это мощный напор, ошеломительный блицкриг, армия, марширующая сквозь любые пространства, таран, пробивающий любые стены… И, конечно, непрерывная, упорная, чудовищно изматывающая работа.
Движухи хватило ровно на три с половиной года (да и в силах ли человеческих большее?). Начало битломании – 13 октября 1963-го; апофеоз и финал — 25 июня 1967-го, день, когда впервые в истории ВВС вело прямую трансляцию по спутниковому телевидению, фактически на весь мир (предполагаемая аудитория — 400 миллионов человек) концерта The Beatles из лондонской студии Эбби Роуд, во время которого была записана видеоверсия песни «All You Need Is Love». Да, это был апофеоз! И с этого момента карьера группы стремительно идёт на спад. Прожектор, который всё это время удерживал четверку в фокусе внимания прессы и поддерживал в зените славы, как будто вдруг выключился и переставшие излучать свет фигурки попадали вниз. Вне этого узко направленного, точно наведенного фокуса внимания – мгновенно обратившись в прах. После 1971-го с «Битлз», кажется, не происходило ничего: в 1980-м Джон был убит религиозным фанатиком, в 2001-м сгорел от рака Джордж. Всё пережил только восковый Пол Маккартни, обратившийся в типичную полинявшую и никому не интересную рок-звезду — привокзальный памятник самому себе (городская легенда о смерти Маккартни кажется в этом контексте не такой уж нелепой, неся в себе некий немалый символический смысл в «массовом бессознательном» поклонников).
Удивляться распаду «Битлз» (если не удивляться их успеху) конечно нельзя. Кто вообще мог бы пережить это чудовищное напряжение, и, как следствие, — чудовищное же выгорание? Однако, и три с половиной года — большой срок. За это время нужно было совершить революцию, захватить Город и донести Послание…
4. Imagine: Большой Брат смотрит на тебя
British-born singer and songwriter John Lennon (1940 – 1980) in front of an unfocused cityscape on the roof of his apartment building, the Dakota, New York, New York, February 25th, 1975. Lennon, his hair swept back from the wind, wears a beret and coat with an attached Elvis pin. (Photo by Brian Hamill/Getty Images)
8 декабря 1980 года в 22.50, человек по имени Марк Дэвид Чепмен окликнул Джона Леннона, возвращающегося в свой дом на Манхэттене, и выпустил в него, одну за другой, пять пуль. После чего сел на асфальт и раскрыл книгу Дж. Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи», ожидая полиции…
На суде и позднее Чепмен много говорил о своих мотивах. Говорил много и сбивчиво. Но лишь в 2005 году в камере тюрьмы, в которой он всё ещё отбывает срок, было записано большое (более ста часов) интервью, которое сложилось, наконец, в более-менее ясную картину.
Как и все подростки поколения бэбибумеров, Чепмен боготворил Леннона. Позднее, разочаровался в нем и движении хиппи в целом и вернулся к христианству. Чепмена глубоко возмутили слова, брошенные Ленноном когда-то в интервью: «Христианство уйдёт. Оно исчезнет и усохнет. Не хочу об этом спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был приемлемым, но его последователи были глупы и заурядны. Их искажения погубили для меня христианство».
Одним словом, звезды сошлись так, что 8 декабря в 22.50 молодежный кумир и глубоко разочарованный его философией и жизнью молодой человек роковым образом встретились. Не первая подобная история, и, вероятно, не последняя. Заставляющая, однако, задуматься над библейским: за каждое сказанное вами слово будете держать ответ… А наговорил Леннон за свою жизнь немало такого, что могло своротить голову не одному только Чепмену, но целым поколениям детишек, вступающих в жизнь.
***
Песню «Imagine» («Вообрази»), написанную Ленноном в 1971-м, уже после распада группы, вполне можно назвать квинтэссенцией послания рок-революции шестидесятых. Сам Леннон называл её коммунистическим манифестом (оговариваясь, впрочем, что сам он не коммунист), что, конечно, справедливо. Как справедливо и то, что все благоглупости, все несбыточные фантазии 60-х отражены в этом гимне волосатого поколения (и настоящем манифесте мультикультурализма, политкорректности и глобализации, как мы их знаем сегодня) в полной мере. Песня вполне могла бы стать гимном сегодняшней Демократической партии США или чаемого мирового правительства. Да, собственно, примерно так она и позиционируется. В списке 500 величайших песен всех времён журнала Rolling Stone «Imagine» занимает третье место. Профессиональное американское издание Performing Songwriter называет её «лучшей композицией всех времён и народов». Экс-президент США Джимми Картер утверждал, что во многих странах мира он слышал «Imagine» почти так же часто, как национальные гимны. Наконец, в мае 2009 года мелодия этой апологетически-атеистической песни была исполнена на колоколах Ливерпульского кафедрального собора…
Итак, Imagine:
Вообрази, что нет ни рая,
ни ада под нами,
что над нами лишь небо…
Вообрази, что все люди
живут сегодняшним днём…
Вообрази, что мир больше
не поделен на страны
и нет ничего, за что стоит умирать
или быть убитым,
что нет больше религий,
что все люди равны и живут в мире…
Вообрази, что нет больше ни собственности,
ни жадности, ни голода,
что все стали братьями…
Скажешь, что я мечтатель,
но присоединись к нам
и мир станет таким…
Конечно, перед нами коммунистический манифест. И как и полагается манифесту «новых левых», являющий собой верх инфантилизма. Мир, где нет ни рая, ни ада, ни границ, ни государств, ни человеческих страстей, ни права на собственность, где царит единообразие «равенства», все живут только «сегодняшним днём» и нет ничего, за что стоило бы умереть… Вы и правда хотели бы в таком мире жить?
Заметим, что эта и подобные ей благонравные колыбельные стерильных во всех отношениях умов, как будто только что вылезших из пробирки (очевидно, результат «электропрохладительных кислотных тестов» 60-х) — создание человека, совсем не чуждого мессианского комплекса.
Самое важное в этом духе высказывание Леннона — это, конечно, неосторожно брошенное в 1966-м в интервью газете Evening Standard: «мы более популярны, чем Иисус». Причем, в совершенно секуляризованной к тому времени Англии выпад Леннона пропустили мимо ушей. Однако, когда пять месяцев спустя, перед новыми гастролями в США, американский молодёжный журнал Datebook вынес слова кумира на первую полосу, с анонсом на обложке, в благочестивой тогда ещё Америке (не в Нью-Йорке, конечно, а в так наз. «библейском поясе») они вызвали настоящий скандал. На битлов посыпались нешуточные угрозы, а перед концертом в Кливленде неизвестный сообщил по телефону что Леннон будет не нём убит. Более двадцати радиостанций Юга отказались транслировать песни группы. Эпштейн даже думал отменить гастроли, и лишь угроза неустойки в миллион долларов заставила его изменить решение… Тот тур по США стал последним. И во многом именно страх перед покушениями (как опять же гласит официальный миф) заставил Битлз прекратить публичные выступления, целиком сосредоточившись на студийной работе.
Существует, правда, мнение, что еврейские СМИ специально раздули скандал с фразой об Иисусе, чтобы скрыть им другую неосторожную фразу Джона, прозвучавшую примерно в это же время: «шоу-бизнес — это филиал еврейской религии»[7]. Как бы то ни было, слова эти важны во многих аспектах. Во-первых, в них много правды. Действительно, поп-идолы ХХ века начали метить на роль Христа уже во времена Эла Джолсона (возможно, на неосторожное высказывание спровоцировала Леннона вычитанная у Хемингуэя фраза?), но конечно, ещё не годились, а вот Джон Леннон — в самый раз. Далее, рок-н-ролл позиционируется здесь как новая религия, которая должна заменить христианство. Этого, конечно, не случилось, да и не требовалось. Однако, в головах подростков, детей из всё ещё благочестивых белых семей, институализированное христианство в ходе хиппи- революции было, и правда, разгромлено.
Наконец, слова эти важны хотя бы для того, чтобы воочию увидеть, как изменилось время. Если в 1966-м они вызвали скандал, то спустя полвека реакцией некогда христианского мира на подобный же выпад Ноэла Галлахера (Oasis), заявившего в 1997-м: «Bigger than Jesus» (моя группа «круче Иисуса») стало полное равнодушие.
Недавно мне на глаза попался снимок: Пасха в Нью-Йорке 1950-х, небоскрёбы, иллюминированные крестами светящихся окон… Представить себе такое сегодня совершенно невозможно. И это тоже — результат контркультурной революции.
Да Джон и сам, как мы уже заметили, был не чужд мессианского комплекса. Пит Шоттон, его близкий друг, рассказывал, как 18 мая 1968 года, вызвав Маккартни, Харрисона и Старра на собрание в Apple Corps, Джон, находясь, очевидно, под изрядной дозой кислоты, заявил, что является реинкарнацией Христа: «Я должен рассказать вам кое-что очень важное. Я — Иисус Христос. Я снова вернулся». И потребовал выпустить по этому случаю официальный пресс-релиз. После такого поворота заседание было прервано на обед. Скоро Леннона видимо отпустило, тему закрыли и более к ней не возвращались.
В 1980-м, незадолго до гибели, отвечая на вопрос о возможном воссоединении Битлз Леннон с евангельским пафосом возглашал: «Должны ли мы снова разделять рыбу и хлеба для толпы? Должны ли мы снова быть распяты? Должны ли мы снова ходить по воде, потому что куча идиотов не увидела это изначально или не поверила в это, даже если и увидела? Поэтому они просят: “Сойди с креста. Я сразу не понял это. Можешь повторить?” Ни в коем случае. Нельзя что-то делать дважды». Когда в 1969-м, Эндрю Ллойд Уэббер предложил Леннону роль Христа в опере «Иисус Христос — суперстар», тот отказался, заметив, однако, что, если бы Йоко Оно предложили роль Марии Магдалины, он бы подумал.
Понятно, что бунтари-рокенрольщики из англиканских (Джон и Ринго) и римо-католических (Пол и Джордж) семей, не жаловали формализованной религии, и были агностиками. Что, собственно, и требовалось: в США-то молодёжь всё ещё была христианской! И тот же Элвис критиковал Битлз именно за их чрезмерную расхристанность. Одним словом, без «британского вторжения» никак было не обойтись!
В целом же послание Битлз несло ясный и чёткий неолиберальный смысл во всём: идеи мультикультурализма и расового смешения (Джон женился на японке Йоко Оно, Пол — на Линде Истман из ортодоксальной иудейской семьи; третья жена Маккартни, Нэнси Шевелл, также – соблюдающая иудейка)[8], вытеснение традиционной религиозности и подмена поп-культами нью-эйджа (короткое увлечение битлов индийскими практиками и пожизненное увлечение Джорджа кришнаитством); анти-аристократизм, демократия («те, кто сидит на дешевых местах, хлопайте, остальные — побренчите своими драгоценностями»[9]); наконец, разрыв традиционных семейных связей (сам Джон был из неблагополучной семьи; практически не знал ни отца, ни матери, воспитывался тётей). Плюс – тотальная пропаганда сексуальной свободы и наркотиков.
Джон, конечно, не был марионеткой, он был личностью сильной, достаточно независимой, и, вероятно, многое мог бы рассказать о подоплёке происходящего в 60-е. Так, что, многие, наверное, вздохнули с облегчением, когда его не стало. Тем более, что он был не первый (Керуак, Элвис), кто готов был делать выводы, не укладывающиеся в священный канон леволиберального дискурса. С другой стороны, есть глубокий смысл в том, что именно Джону Леннону суждено было стать ликом оруэловского Большого Брата 60-х, мессианской иконой новой пост-религии, три источника и три составные части которой: секс, драгс, рокенрол стали вдохновением целого поколения бэби-бумеров…
Анонс:
Что скрывается за так называемом феноменом битломании и каковы настоящие истоки западной контркультуры? В сухом остатке послание Битлз несло ясный и чёткий неолиберальный смысл во всём: идеи мультикультурализма и расового смешения, вытеснение традиционной религиозности и подмена поп-культами нью-эйджа (увлечение битлов индийскими практиками и пожизненное увлечение Джорджа кришнаитством); демократия, наконец, разрыв традиционных семейных связей (сам Джон был из неблагополучной семьи; практически не знал ни отца, ни матери, воспитывался тётей). Плюс – тотальная пропаганда сексуальной свободы и наркотиков. Один из главных лидеров и идолов современной западной контркулькультры Джон Ленон конечно же, не был простой марионеткой, он был личностью сильной, достаточно независимой, и, вероятно, многое мог бы рассказать о подоплёке происходящего в 60-е. Так, что, многие, наверное, вздохнули с облегчением, когда его не стало.
Статья также опубликована на сайте History.eco
Подпишитесь на наш телеграм-канал https://t.me/history_eco