Ведьма из прошлого

Тебе ведь тоже когда-то было двадцать лет. Ты наивно заглядывал в глаза девушкам намного выше твоего уровня. Которые были вне всех этих историй, где простой непримечательный парень, непостижимым образом и своей обычностью привлекает самую желанную и красивую девушку, в то время как десятки парней намного интереснее и привлекательнее его, терпят неудачу. С тобой точно происходили все эти истории, в институте, на подработке или в очередной компании друзей. Молодой, влюбленный и открытый, ты, порой замерев внутри, вслушивался не идет ли она, её ли это голос. Словно ножом, по твоему сердцу проходилось понимание, что она разговаривает с другим. Иногда ты мог на время смирится, и понять что тебе никогда её не достичь, и даже на неопределенный период удавалось погаситься свой воспаленный ум. Но тот неугомонный беглец к счастью внутри тебя, всегда ковырял дыру из твоего сердца и старался сбежать. Прямиком к невиданному и заведомо обреченному на поражение. Бежать чтоб сгореть. Бежать чтоб быть уничтоженным, разочарованным и обреченным. Прямиком к конечной жирной точке, за которой уже не будет пути назад, где всё закончится бесповоротно. Ты делал всё это, и снова находил в себе стертые тропы, ведущие к обратной глупой неопределенности. К ожиданию и трепету. Но порой эти тропы могут привести тебя в настоящий ад.

Я тоже был таким, и мне прекрасно известно, что чувствует человек, переживая подобное. Поэтому рассуждать о моей мотивации или поступках, попросту нет смысла, мной почти всегда двигали не рациональные позывы. Хотя если быть до конца честным, словно зависимым, мной двигала жажда вновь испытать то чувство, что свет вечности пал именно на тебя. Тот самый луч, что через все преграды, всю сложность жизни нашел мое сердце и согрел его. Мне нравилась эта избранность, её необъяснимое присутствие в моей жизни, и то состояние, которым она наделяла меня. Словно вся моя жизнь, до встречи с этим была лишь маленьким прологом, к чему-то нескончаемо большему, и значительному.

В свои двадцать лет, после закрытия летней сессии, знакомые мне предложили работу в одной фастфудной забегаловке в центре нашего города. Жарить картошку, собирать бургеры и ничего более. Работа была максимально простой, полный рабочий день, маленькая зарплата и куча таких же неуклюжих студентов на подработке вокруг. Запомнить последовательность сборки бургеров было не сложно, и уже через неделю стажировка переросла в полноценные смены. Три человека на кухне, двое на кассах и администратор. Мы все были примерно одного возраста, кроме девушки администратор, ей тогда было около двадцати пяти лет. Мне стоило одного раза взглянуть «ей» в глаза, чтоб меня прошиб тот приступ инфантильной влюбленности, о котором я говорил ранее. Это ощущение граничило с ужасом, от осознания своей никчемности и банальности. Я даже толком заговорить с «ней» не мог, лишь односложно отвечал, когда дела касались работы. В те минуты когда заведение закрывалось и все непринужденно общались, я и вовсе старался держаться максимально подальше от «неё», дабы лишний раз не говорить с «ней». Все эти чувства словно появились в один день, стерев того человека кем я был ранее, и превратив меня в одержимого «ею». Всё время на работе я думал только о «ней», приходя домой после тяжелейших дней полных рабочих запар, я не мог заснуть, от того как хотел вновь прийти на работу лишь бы увидеть «её» опять. Для меня больше не было жизни, «она» была всей моей жизнью. Это стало переходить во всё более извращенные формы. Сначала в выходные дни когда я ходил в магазин, мой внутренний диалог был построен вокруг того какие продукты понравятся «ей». Мои руки брали фрукты с прилавков и ощупывали их на предмет любой неровности, дефекта. Всё должно быть идеальным, будто это продукты для «неё». Приходя домой я накрывал одноместный стол для двоих, и красиво нарезав фрукты, ел их, запивая вином. Стараясь раскрывать вкусы, делать удовольствие от еды сильнее, словно преподносил «ей» его. Но их этих посиделок оказалось недостаточно. Уже через месяц работы там, я и вовсе перестал брать выходные, лишь бы всё время видеть «её». Жизнь перевернулась с ног на голову, и всё чем я был до встречи с «ней», в один момент стерлось. Былые занятия спортом, игра на гитаре и практики осознанных сновидений полностью исчезли из моей жизни, на них попросту не было времени. У меня не получалось сосредотачиваться даже на банальных утренних отжиманиях от пола, чего уж говорить о длительной концентрации перед сном в попытке выйти в осознанные сновидения.

Этот безумный новый быт стал реальностью, раболепный влюбленный трепет, и постоянная жажда этого ощущения внутри. Тягучего тепла на сердце, переходящего в мягкий покой. Радость и надежда, казалось что всё наладится, еще немного и всё станет хорошо, будто бы так и должно быть. Правильность происходящего, в чем я себя беспрестанно убеждал, и мимолетные переживания от коротких разговоров с «ней» в то время и двигали мной. Мне начинало казаться что это работает, и я словно ощущал некую симпатию. Порой мы говорили дольше обычного, «она» смеялась от моих шуток, и невербально подыгрывала мне. Убедить себя в том что я «ей» нравлюсь уже не было такой невыполнимой задачей, удача и обстоятельства благоволили мне. Каждый день выпадал удобный случай для общения, где-то «она» находила для меня время, местами я выдергивал «её». Всё это позволяло мне парить над миром, а затем я падал. Падал когда видел как за «ней» после работы кто-то приезжал на дорогой машине, от того когда слышал как «ей» приходили сообщения в «вотсапе», падал слыша как «она» смеется говоря с кем-то по телефону. Нет, я не ревновал, я был в подобии предсмертного оцепенения. Миг назад всё было хорошо, и вот уже мой мир рушился. Один раз на очередной такой приезд дорогой машины, я с безразличием спросил « это твой парень?», на что услышал веселое «нет». Это вновь внушало надежду, и я продолжал условно жить. Лето перевалило за свою формальную середину, и у моих коллег на работе, как и у меня витало не высказанное чувство, что если сейчас не поехать на какой-то отдых, то лето можно считать упущенным. Хоть я и гнался за ежедневной работой, чтоб не упускать «её» из виду, мой организм говорил об боратном. Ежедневные стояния на ногах, по двенадцать часов давали о себе знать, и неволей я и сам начал вторить окружающим об отпуске. Наши две смены поделили расписание, и мой отпуск выпадал на следующую неделю. Когда мы всё окончательно утвердили, меня позвала администраторша. «Она» поинтересовалась чем я буду занят на отпуске, и услышав « ничем» предложила поехать с «ней» в деревню на три дня. Шашлыки, купание на озере и пиво, я был так счастлив, что просто не мог поверить своим ушам. Если знаки и существуют, то они выглядят именно так. Судьба целовала меня прямиком в лоб, благословляя меня, делая избранным. Я без малейших вопросов согласился, и теперь понимаю, что это была моя самая большая ошибка в жизни. А всё мои мысли про благословление судьбы, были самой злой иронией, на которую только способна жизнь. Наверное, это был последний нормальный день в моей жизни.

Поездка на которую я согласился, была назначена на пятницу. И после невыносимой недели ожидания, я наконец собрав сумку вещей отправился к месту откуда мы договорились ехать. Небольшой пятачок возле вокзала, бывший остановкой маршрута который уже давно не ходил. Все знали что это «тройка», поэтому там проще было встречаться, нежели внутри вокзала гудящего роем беспокойных людей. Когда я пришел на « тройку», «она» уже стояла там. Я почувствовал себя беззащитным, и вдруг понял странность происходящего. «Она» абсолютный идеал женской красоты, и я осунувшийся и похудевший, покрытый прыщами низкий и абсолютно непримечательный парень, даже долго смотря на себя в зеркало, я бы не смог подобрать не уничижительной характерной черты. Поэтому назвав себя «обычным», я делаю себе небывалую скидку. Подобные откровения и раньше настигали меня, но я отгонял их словно назойливых мух, не осознавая ироничность подобного сравнения. Может я верил в ту самую любовь, а может, мне проще было себя обманывать, продолжая и дальше питаться блаженным чувством влюбленности. Сейчас трудно сказать наверняка, но мне хочется верить, что я все-таки понимал реальное положение вещей. Мы поздоровались, и «она» как-то мельком глянула на меня.

-Сейчас, мой парень уже подъезжает, скоро заберет нас – сказала «она».

-Твой парень… - недоуменно проговорил я.

Это ранило меня куда-то в более чувствительно место, нежели душа или сердце. Я чувствовал себя таким разбитым, небольшая сумка на моем плече отяжелела тысячей тонн, и тянулась к земле. В тот миг я и сам бы предпочел уйти куда-то глубоко под землю, лишь бы меня никто не видел. Люди мелькающие в отдалении у вокзала, казалось тоже видели это. Их обычные лица, в один момент стали раздосадованными, и казалось еще минуту назад у меня был шанс, а теперь всё упущено, и они расходились. Уезжали обратно, в своим далекие города и дома, что навсегда останутся для меня неведомыми. Я чувствовал как и жизнь вместе с ними начала поворачиваться ко мне спиной, я был неприятен сам себе. Еще какое-то время поборовшись с собой внутри, я спросил:

-А кто еще будет?

-Ну, только мы - проговорила «она» радостно. – Не переживай, мой Игорек очень веселый, вы точно подружитесь.

Игорек? Его звали как меня, что может быть еще гаже я себе и представить не мог, до того мгновенье пока он не подъехал. Мне было достаточно одного взгляда, чтоб понять, перед мной самая настоящая мразь. Не успев до конца выйти из машины, он сразу протяженно втянул сопли носом, а затем харкнул в сторону, презренно смотря по сторонам. Увидев меня, он протянул руку:

-Игорь - представился он.

-Игорь – представился я.

-Чё Игорь?!- с наездом спросил он. Тут уже вмешалась «она», по-детски лепетав вокруг него.

-Игуш, его тоже Игорем зовут ну чего ты, я же тебе говорила – успокаивая проговорила «она».

-А – он с неприкрытым раздражением хмыкнул. – Ну давай грузи вещи, и поехали, у меня еще дел полно.

Сев в машину я сразу ощутил неприятный запах, такой какой бывает в раздевалках, пот, пубертат и обилие дезодоранта. Я сидел сзади, и видел его постоянно крутящуюся голову. Иступленный взгляд, насмешливое выражение лица. Он крутил головой так, словно мы уходили от погони, ехал он примерно также. Постоянно вдавливая педаль в пол, и проносясь на красный. «Она» сидела на пассажирском, и всё повторяла «Игуш!» , по детски осуждая его за опасной вождение, а он только усмехался. Всё время в дороге, после того как я увидел его, я был в подобии прострации. Первый час мне еще удавалось узнавать пейзажи за окном, но совсем скоро я их перестал различать совсем. Происходящее было каким-то сюрреалистическим, этот лихачащий полудурок спереди неестественно крутящий головой. «Она» что превратилась в какую-то блеющую дурочку, что без перерыва сюсюкается с ним, и я который вообще не понимал как оказался в этой компании, и главное чего я ждал? Вопрос постепенно начал давить на меня, а затем и вовсе сдавливать мое горло, не давая мне сделать полный вдох. Мне казалось что эта поездка никогда не закончится, и мы так и будем ехать на этом аттракционе полоумного путешествия в никуда, пока подобно целлулоидной пленке от трение все вокруг не пойдет прожженными пятнами.

-Приехали – пафосным голосом проговорил Игорь, заглушив мотор.

-Как спалось? – спросила «она», повернувшись на переднем сиденье.

Спалось? Могу поклясться, что я не сомкнул глаза ни на секунду, а вокруг уже была ночь, и мы были в темной деревне, возле слабо освещенного дома. Вокруг звучала лишь песнь насекомых властвующих над окружающей природой. У меня отсутствовало какое либо понимание происходящего, и я лишь бездумно смотрел в темноту. Рядом было видно пару маленьких домиков, которых окружающая темнота уже насытившись оставила в тусклом свете ночи. Но за ними была та самая деревенская ночь, в которую даже руку совать не следовало. Пока они доставали вещи из багажника, скрипнула калитка ближайшего домика. Маленький силуэт медленно шел, покачиваясь в разные стороны.

-Ба! – радостно прокричала «она».

-Ой чего же вы так поздно - проговорила старуха. – Я вас заждалась за день, наготовила, а всё остыло уже ну чего вы? – проговаривала она перед собой.

-Ба, мы как только так сразу, дорога сложная была.

-А я тут стирку устроила, думала вы уже не приедете, ой, а где Игорюша мой? Мой зайчик, как ты внучок? – проговорила она, и вцепилась в подошедшего с сумками Игоря.

Меня даже никто не представил, они будто меня и не было вовсе, в своей череде приветствий следовали в сторону дома, я молча пошел следом. Лишь во дворе, из ступора меня вывела фраза «А это кто еще?»

-Это Игорь, Ба, он гостем нашем будет – проговорила «она», на что стоящий рядом их Игорь как-то странно хмыкнул.

Вообще всё происходящее становилось всё странней. Изначально тут должны были быть одни коллеги с нашей работы, а оказалось эта бабка, и их Игорек от которого меня начинало подташнивать в прямом смысле слова. Я теперь начал понимать почему в его машине было столько разных запахов, он старался заглушить ту вонь что исходила от него. Кислый приторный запах, какой-то вечный пот который покрывал другой пот, а за ним следующий. От него реально воняло, и стоя в деревенском дворе, вдали от кучи городских запахов, я начинал это отчетливо улавливать. Её бабушка начал на меня пристально смотреть. В её глазах мелькало что-то злое, но в тоже время напуганное, такое можно встретить у жителей сел, но здесь было нечто иное. Этот взгляд был скорее разочарования, а потом она прервав формально дружескую обстановку, схватила объект моей «любви», и потащила «её» в дом. Двор был небольшой, рядом с основным домом была летняя кухня, молчаливая собачья будка с лежащей рядом цепью и пустым ошейником, тропка что уходила за дом в подобие сада или огорода и сарай в конце двора. Дом был классический из деревянных бревен, в последнее время такие стали редкость, смотря на него я ощущал нечто былинное, словно он сбежал из какой-то сказки. Мне было настолько неуютно, что в этом дворе я не мог найти себе места. Их Игорек, тем временем бесцеремонно жрал на летней кухне, я видел его через маленькое окошко, стоя возле дома. Перед ним была сковорода полная оладий и миска сметаны. Он иступлено макал один за другим в сметану, и пихал их себе в рот, порой даже не пытаясь следить за тем что он ест. Через раз они выпадали с его рта, пачкая спортивный костюм, а он лишь усерднее продолжал пихать следующие. Когда его рот окончательно забился, он стал продавливать их пальцами, на этом моменте меня окликнула «она».

- Ой, слушай тут такое дело, нам надо ехать, за лекарством бабушке, мы наверное вернемся завтра, а ты оставайся…

Не успела «она» договорить, как я одернул «её», и решительно проговорил:

-Не я тоже поеду, наверное не смогу составить вам компанию… я тут вспомнил что.. – я всё запинался, на ходу придумывая что сказать. – Вспомнил, что должен мой друг с Питера приехать, он мне говорил про это, а я как-то заработался и забыл совсем, и еще с этой поездкой такая накладка вышла… - судорожно продолжал на ходу придумывать я.

- Ну, мы тебя завтра и заберем, Игорь потом тебя обратно отвезет, он всё равно не останется.

-Да но, я правда не могу, лучше мне уже сегодня вернутся, так хоть друга на пару дней дольше смогу застать, он совсем на чуть-чуть приедет - уже чуть решительнее проговорил я.

В этот момент «она» как-то очень необычно посмотрела на меня. Наклонив голову вперед, «она» смотрела мне в глаза, и казалось, что-то мысленно говорила. «Её» взгляд был темный, и выглядел недобрым. Я не смог его выдержать и опустил глаза, повисла неловкая пауза, я смотрел в землю, и чувствовал что «она» стоит и смотрит на меня, рядом из летней кухни доносилось чавканье жрущего Игоря. После этой паузы, «она» так ничего не сказав пошла в дом. Затем окно на углу распахнулось, и в нем зажегся свет, прямо под ним я увидел в свете скамейку, и пошел туда лишь бы не слышать как без перерыва жрет её парень. Это пожалуй был один из самых странных эпизодов моей жизни. Нелепость происходящего заставляла меня вдавливать голову в плечи, пытаясь скрыться от этого неловкого позора. Сидя на лавочке, я то и дело улавливал краем уха чавканье Игоря доносящееся из летней кухни, оно было настолько громким что перебивало звуки ночных насекомых. В надежде хоть как-то скоротать время, я достал телефон и стал от нечего делать писать коллегам с работы. Чат оживился, и сообщения падали одно за другим, кто-то сбрасывал свои фото с отдыха, другие кидали смайлики, а я в потоке чата задал свой вопрос « ну так, а чё из вас никто не поехал??». Одно за другим посыпались сообщения «?» , «куда?» , «ээээ» , пока я продолжал пытаться понять что происходит, сзади из окна стал доносится приглушенный разговор. Это говорила «она» со своей бабушкой, они были где-то в доме, и их речь лишь обрывками долетала до меня.

-Ты что совсем дура! – злобно проговорила бабка.

- Ну ба! – с жалостью в голосе проговорила «она».

-Кого ты притащила я тебя спрашиваю?!

-Ба… послушай… я всё сделала как ты сказала…

-Тварь! Просто нет слов!

-Всё получится, я тебе обещаю – снова с мольбой проговорила «она».

По ощущениям они ругались, и мне почему-то казалось что из-за меня, хотя какое я мог иметь к ним отношение, для меня было загадкой. Смотря в телефон, я продолжал слушать доносящийся обрывками разговор, они всё больше говорили на повышенных тонах, и меня это начало пугать. В чате я спросил, ««Она» же нас всех позвала на выходные к ней на дачу, и мы вот только приехали, я думал, вы тут будете», то что последовало далее меня шокировало. « О чем ты, «она» сегодня была целый день с нами на смене», « Ну да, у нас же сегодня закупка, забыл?», и далее масса недоумевающих смайликов. Я смотрел в чат, и был в полном ступоре, а затем как доказательство одна кассирша скинуло фото, где они с утра пили кофе на перекуре, и там была «она». И стоило мне только попытаться встать, как из окна позади меня раздался злобный возглас «Скотина!», и вся моя голова, спина и шея пронзилась приступом невыносимой боли. Я чувствовал, как с меня в один момент содрали всю кожу. Кипяток, очень много кипятка они вылили его на меня с окна. Боль была настолько сильной, что я даже не мог орать, лишь отчаянно хватал ртом воздух в попытке остудить себя изнутри. Всё моё тело в один момент стало болью, от макушки до пяток, слева поблескивая отражением луны лежал огромный таз, и тут ко мне подбежала «она».

-ОЙ, ой, кошмар таз упал! Божечки, скорее тебе нужно в дом, снимай вещий! – повторяла «она».

Затем послышался голос бабки:

-Столько воды ушло… - разочарованно проговорила бабка.

Меня тащили под руки, а сознание постепенно уходило от меня. Я видел какие-то странные узоры на полу, и много свечей. Затем меня начали раздевать, после чего я перестал, что-либо понимать и потерял сознание. Очнулся я уже утром, и первая моя мысль была, лучше бы я не просыпался. Всё мироздание прошила бесконечная боль, я лежал на спине, и не мог пошевелиться. Меня запеленали в простынь. Ноздри улавливали запах сметаны, и пробуя пошевелится, я чувствовал её хлюпанье под собой. Как же мне было мерзко, вездесущая боль, отсутствие возможности пошевелиться и липкая жижа вокруг. От всего этого я невольно начал тихо подвывать.

- Чего развылся! Игорюшку разбудишь! – проговорила бабка, войдя в комнату. – Тихо лежи, и не шевелись тут, а то сметана потечет!

- Мне бы в больницу…

- Какую больницу – со смехом прыснула бабка. – Тебе вообще вставать нельзя, вся кожа на спине вздулась, скажи спасибо что положили тебя тут, так бы и не помог тебе никто.

- Дайте позвонить… мне бы домой набрать родителям – проговорил я.

- Тише говорю тебе, Игоряшку разбудишь – проговорила шепотом бабка. – Вот когда «она» придет, то даст телефон, а я в этом не разбираюсь, и трогать даже не хочу – сказала бабка, и вышла из комнаты.

Продолжение>

Читать историю на нашем портале.