В каких профессиях преуспевали армяне? Часть II
Антитопор
Трансформация армян из "народа воинов и виноделов" в "народ купцов и дипломатов" не была безболезненной, а сам переход специализации, в итоге, закончился плачевно. Однако не всё так однозначно, потому предлагаю разделить армянство в период с XIV-XV вв. (окончательного отмирания государственности) на три элемента: сохранившееся сопротивление, сельскохозяйственные и ремесленные производители, а также "диаспоральная элита".
В XV-XVI вв. можно заметить несколько сведений об армянах, пропитанных частично неким пренебрежением. Армяне упоминаются как дикий народ, живущий в ужасном дискомфорте, не знающем ничего кроме войны и существующий в этом диком состоянии лишь на чувстве бесконечной мести. Остатки таких стереотипов можно заметить у миссис Мортимер, прославившейся английской даме за то, что в своей книге она оскорбила все народы в мире (кроме своего). Армяне у неё указаны не как "торгаши", как это модно в современной армянофобии, а как "один из самых кровожадных народов Азии".
Да, первичные формы армянофобии на Западе воспринимали армян именно как бесконечно воюющую и полудикую массу, которую ещё часто путали с соседними арабами. В детали не вдавались, потому эти редкие, но всё же описания делали армян таковыми просто так. Но мы понимаем, что причиной тому было абсолютно нищенское положение армянского населения на фоне бесконечных войн, нашествий и резней, полный спад экономики из-за расширения кочевий. Армянские авторы уже рисовали картину в духе библейского конца света.
В этой связи, часть армянского населения, особенно изолированная в горных поселениях Арцаха, Сюника, Гохтна, Сасуна и Киликии продолжала яро сопротивляться нашествиям. Военное дело ещё не умерло и в остальных частях родины, армяне продолжали быть известными в регионе и на всём Кавказе как искусные мастера изготовления кинжалов (вспомним хотя бы Геурга у Лермонтова). С появлением пороховых ружей армяне принялись и за эту сферу.
Причём это обретало характер искусства. Посмотрите на ружьё султана Махмуда I, которое смастерил Ованес Ага Дюз или мушкеты армянина Овсепа Попояна. Конечно, армяне изготовляли оружие для себя, но это имело место лишь в Арцахе и Капане и то, в начале XVIII века, при попытке свергнуть османо-персидское иго. Причём речь шла не только о фитильном, но и кремниевом оружии. "А пехотинцев так много, что [их число] только Бог знает, и у всех имеются ружья. (В Карабахе) каждый день делают по 10 ружей и кремнёвых замков." - писал Иван Карапет императору Петру I.
Но это лишь одна часть армянства. Большая часть, представленная крестьянами и ремесленникам Западной Армении, вынуждена была заниматься самым неблагодарным и бессмысленным трудом, подвергаясь бесконечным нашествиям османов и курдов. Образ стереотипно горбатого от тяжестей армянина, работающего на сырой каменной земле - это здесь, в самом сердце Армении. Популярный у всех народов миф о "последнем народе" у армян трансформировался соответственно этому бессмысленному тяжёлому труду, мол, Бог всем раздал земли, а последним, армянам, увы, досталась самая трудная для возделывания, "Карастан" (страна камней).
Ремесло же армян удачно использовалось тюрками-сельджуками в своих политических интересах оседания и формирования государственности, в чём опыт огуз-тюркских кочевий не особо поможет. Потому эти таланты были переведены на благо прибывших, которые этаким "контрактом" обеспечили взамен, что будут бить армян теперь "чуть меньше" за такую услугу, от которой не отказаться. Особо это коснулось и форм искусства, вроде архитектуры. Именно поэтому первые сооружения сельджуков напоминали архитектуру армянских церквей. В последующем, армянские архитекторы вроде рода Бальянов стали нормальным явлением в строительстве некогда юрточно-войлочной империи.
Об архитекторах мы не упоминали, но некогда военный быт страны и низкая лесистость вынуждали армян постоянно обращаться к каменному строительству. Этот опыт позволил возводить по-настоящему мощные крепости и городские сооружения (впрочем, не особо помогающие от предательств изнутри). Теперь же навыки этого рода стали на службу оккупантом. По факту, на этом этапе армянская специализация используется не в их интересах. Навыки оружейного дела ставятся на пользу врагам, ювелирное дело из векового опыта огранки теперь используется для создания драгоценностей зажиточным правителям и так далее.
Феномен армянской диаспоры важен был османам не только по двум известным причинам. Первая в том, что деятельность армян считалась для воинствующих диких османов тем, что сейчас бы назвали уделом "ботанов-очкариков". Вторая в том, что армяне действительно были хороши в этих сферах и опытнее. Но третья причина была куда глубже и лежала в социальных отношениях. Представим две ситуации: осман торгует с османом и осман торгует с армянином.
В первой ситуации нету речи о реальной сделке. Осман связан со своим сородичей кучей лишних семейных и родовых связей, некими социальными традициями, факторами менталитета. Вместо нормальной торговли, будут постоянные попытки скидок, торгов, а саму сделку можно принять на личный счёт. Но что же в ситуации, когда торговец - армянин? Ничего этого нет, так как армянин лишён абсолютно всех привилегий, то сделка с ним для турка является абсолютно прагматичной и реальной. Всё решает спрос и предложение, а не статус и практики.
Ведь посмотрите какие профессии доставались армянам при османском (и не только) дворе: личный повар султана, личный врач при дворе, личный парикмахер, казначейство, преподавание музыки для детей богачей, производство оружия, личный ювелир. Эти сферы не только носят важный характер, но и частично интимны. Но турок знал, что подпускать турка к ним опасно: оружие он может использовать для восстания, с казны красть деньги для своего рода, отравить еду при заговоре, а прикасания к семье и личной жизни султана приведут к его требованиям в повышении привилегий.
Армянин же абсолютно сух и рационален, так как даже если бы и хотел, то не смог пользоваться таким положением. Поэтому с ним действительно легче иметь дело, ему просто некуда деваться: он презираем, но при этом важен. Именно потому армян и называли тогда "миллет и-садыка", "народ чести". Вспомним личного повара Сулеймана I Манука Карасеферяна, который отказался в заговоре против господина и выдал предателей двора. У тех были амбиции, у армянина лишь прямая связь с султаном.
Тоже касалось и купечества, из-за которого Аббас I буквально депортировал 200 тыс. армян и построил Нор-Джугу в Исфахане, дабы переместить центр тяжести вглубь страны. Купцы были единственными, кто имели стабильные средства и могли как-то поддерживать общину. Кроме того, они были полезны при дворе, так как знали хорошо большую часть известного мира и имели хорошие отношения с другими народами. Китайцы пускали армян, так как те не были связаны с империями и захватчиками. Монголы в Орде использовали армян для связей с Византией, Россия - для связей с Ираном. Просто монголы вообще не знали, как иметь дело с ромеями, а русских и казаков не очень любили иранцы, так как те часто просто грабили караваны.
Здесь зарождаются и известные армянские дипломаты. Ведь нет лучшего дипломата, который не просто нейтрален, но и вообще не может иметь самостоятельного политического интереса, Армении ж нет. Знаменитая история Матевоса Абрахама, который от имени эфиопской царицы Элени ездил к испанскому королю Мануэлю I, дабы создать союз - это хрестоматийный пример. Таким образом, армяне были мастерами в важных и близких к двору сферах, купечестве и дипломатии. И не только из-за каких-то предрасположенностей, а потому что действительно такие сферы не могли заполнить "местные", а от армян можно ждать и успеха, и преданности. Почти все армяне в этих сферах стали "янычарами", которых лишили любых других привязанностей, кроме как к правителям. Так вот когда армяне перестали быть нужны, тогда и выяснилось, что армяне достигли высшего пика в этих профессиях настолько, что никто из турков не будет лучше. А потому встал вопрос о том, куда их деть. Вы уже предполагаете, куда это повело историю.
Артур Акопян