Убийство митрополита Варшавского Георгия

99 лет назад, 8 февраля 1923 года, в столице Польши архимандрит Смарагд (Латышенко) выстрелом из револьвера убил митрополита Варшавского Георгия (Ярошевского).

Появившаяся на свет в 1919 г. в результате крушения трех империй Польская республика получила в качестве своих граждан значительное православное меньшинство – более 10% населения Второй Речи Посполитой исповедовало Православие. На территории нового государства в результате подписания с Советской Россией Рижского мирного договора в 1921 г. оказались епархии Русской Церкви: Варшавская, Холмская, Гродненская, частично Виленская, Волынская и Минская.

Тогда же определением патриарха Тихона на Варшавскую кафедру был назначен митр. Серафим (Чичагов). Однако польские власти не пустили убежденного монархиста и будущего священномученика в страну, и потребовали вместо него поставить экзархом пребывавшего в Италии Минского архиепископа Георгия (Ярошевского), с которым заблаговременно провели переговоры. Свт. Тихон, не имевший возможности открывать для себя еще один, польский, «фронт», был вынужден согласиться на назначение архиеп. Георгия, возвел его в сан митрополита и даровал Польской Церкви права широкой автономии.

Но польское правительство твердо встало на путь полного отрыва православных епархий от Москвы. В дела управления церковной жизнью стало беспардонно вмешиваться Министерство исповеданий и народного просвещения, произвольные распоряжения которого часто не соответствовали тем началам веротерпимости, которые были провозглашены Конституцией Республики.

В июне 1922 года Собор архиереев, созванный по указанию правительства в Варшаве, тремя голосами – митр. Георгия, епископов Кременецкого Дионисия (Валединского) и Люблинского Александра (Иноземцева) – против двух – архиепископа Виленского Елевферия (Богоявленского) и епископа Гродненского Владимира (Тихоницкого) – прямо и решительно высказался за установление полной независимости, т.е. автокефалии, Православной Церкви в Польше, лишь сделав оговорку, что «польское правительство будет содействовать получению на это деяние благословения Константинопольского Патриарха и других глав Автокефальных Православных Церквей, а также Патриарха Московского, если последний будет восстановлен в своей должности» (к этому моменту свт. Тихон был отправлен ГПУ под арест, а власть в Русской Церкви захватили обновленцы).

Три епископа-автокефалиста провозгласили себя «Священным Синодом Православной митрополии в Польше». Сразу же после этого правительство административными мерами изолировало всех защитников канонического порядка церковной жизни в Польше. Так, епископ Бельский Сергий (Королев), под предлогом того, что был хиротонисан без согласия правительства (!), в мае 1922 г. был депортирован в Чехословакию. Архиеп. Елевферий и епископы Владимир и Пантелеимон были высланы в разные монастыри, а затем первые два также выдворены из страны.

Митр. Георгий через польского поверенного в делах в Москве передал патриарху прошение о даровании автокефалии. Свт. Тихон направил ему ответ следующего содержания: «Священные каноны Нашей Церкви предусматривают автокефалию для отдельных самостоятельных народов. Если бы польский народ, получивший недавно суверенность, был Православным и просил об автокефалии для себя, мы бы ему не отказали в этом, но давать автокефалию для разноплеменных Православных, проживающих в пределах Польского государства на положении национальных и религиозных меньшинств Нам не позволяют здравый разум, ни священные каноны. Что возможно, то Мы уже дали Православным в Польше – широкую поместно-церковную автономию».

Тогда автокефалисты обратили свои взгляды на Константинополь, а польское правительство взяло на себя расходы, которые могли потребоваться для ускорения принятия решений на берегах Босфора.

Все эти жесткие, поспешные и беззаконные действия вызвали протест среди большинства представителей русского духовенства. К их числу принадлежал и инспектор Холмской духовной семинарии архимандрит Смарагд (Латышенко). Один из лучших выпускников Санкт-Петербургской духовной академии 1909 года, одаренный и энергичный священник был пострижен в монашество вл. Евлогием (Георгиевским) и к моменту трагедии уже 10 лет занимал должность инспектора в Холме, самоотверженно поддерживая в семинарии учебный процесс несмотря на тяжелейшие годы Первой мировой и Гражданской войн, когда учебное заведение находилось в эвакуации в Москве. Будучи убежденным русофилом, правой рукой вл. Евлогия в деле православной миссии на Холмщине и Галичине, отец Смарагд стал в Польше одним из лидеров антиавтокефалистского лагеря, поддерживал сношения опальных епископов Варшавской митрополии с Московской Патриархией, за что был запрещен митр. Георгием в священнослужении. В ответ на это патр. Тихон благословил архиеп. Елевферия рукоположить архим. Смарагда во епископа Слуцкого, викария Минской епархии. Но для этого нужно было снять прещение. Соответствующие просьбы епископов в адрес митр. Георгия остались без ответа, и хиротония не состоялась.

Развязка этого конфликта наступила в феврале 1923 г.:

«…Архимандрит Смарагд являлся несколько раз к митрополиту Георгию с бурными объяснениями в неканоничности и изменах, и наконец, потерял душевное равновесие окончательно. Он приобрёл револьвер и, как уже потом выяснилось, тайно учился в лесу стрелять из него. Явившись в 5 часов 8 февраля 1923 года на приём к митрополиту, он в течение более двух часов вёл с ним беседу, но, когда митрополит Георгий выразил сомнение в загробной жизни и уговаривал архимандрита „перейти в его лагерь“, то архимандрит Смарагд выхватил револьвер и несколькими выстрелами убил митрополита со словами: „Вот тебе, палач Православия!“».

Определением Синода архим. Смарагд был лишён духовного и монашеского звания и уже как светское лицо (Павел Антонович Латышенко) был предан суду Чрезвычайного трибунала. Как выяснилось на процессе, в его намерение входило и убийство архиеп. Дионисия, который также находился в тот момент в резиденции, но спрятался в шкафу и тем спас себе жизнь.

На вопрос председателя суда: «Желает ли обвиняемый пояснить причину убийства?» Латышенко ответил: «Да, я убил владыку за то, что он преследовал приверженцев Православия, что создавал незаконный независимый Синод, что крал документы, нарушал основания Православной Церкви в Польше, упразднял епархиальные советы, преследовал защитников иерархии, в том числе и меня».

– Председатель: «Короче говоря, обвиняемый убил своего Начальника за всю его деятельность?»

– Обвиняемый: «Да. Но я не считаю убитого своим Начальником, главой Православной Церкви в Польше».

Смарагду грозил расстрел. Однако благодаря грамотной защите дело перешло на рассмотрение Варшавского окружного суда. Процесс длился с перерывами на экспертизы с апреля 1923 г. по ноябрь 1924 г. и широко освящался в прессе. Прения сторон превращались в политические диспуты, на которых сталкивались партии польских лоялистов и непримиримых противников автокефалии, подержанных, как писали польские газеты, «русскими эмигрантскими монархическими кругами». И защита, и обвинение охотно прибегали к источникам не только уголовного, но и церковного права, цитировали Номоканон и деяния Вселенских соборов. Председатель Русского комитета в Польше, публицист В. Философов писал, что «все стороны лицемерят в этом деле и оперируют каноничностью отнюдь не в интересах церковной жизни миллионов православных подданных Польского государства, а в интересах чисто политических, ни с Церковью, ни с религией ничего общего не имеющих».

В конечном итоге, суд признал обвиняемого вменяемым и приговорил к 12-летнему тюремному заключению, которое он отбыл полностью. По освобождении в 1935 г. Латышенко выехал в Чехословакию. С этого момента следы монаха-убийцы теряются.

Через два дня после убийства вл. Георгия обязанности митрополита и председателя Синода принял на себя архиеп. Дионисий, а 27 февраля он был избран Варшавским митрополитом. Константинопольский патриарх Мелетий IV утвердил его в этом звании.

13 ноября 1924 года патриарх Григорий VII подписал Томос Вселенской Константинопольской Патриархии о признании Православной Церкви в Польше автокефальной.