«Три дня в октябре 1973 года — авиация в начале войны Судного дня». Часть 4. После шока.

Предыдущая часть

Эта статья посвящена ответным действиям ВВС Израиля в первые 24 часа войны 1973 года.

В предыдущих частях:

Начало Войны Судного дня стало для Израиля сюрпризом, и очень неприятным. В 14:00 6 октября 1973 года объединённые силы Египта и Сирии при поддержке иракской эскадрильи начали совместную атаку на израильские позиции. Менее чем через час стало очевидно, что это не просто очередное обострение, а полномасштабная война. Авиация арабских стран нанесла массированный, но достаточно малоэффективный удар по израильским объектам на Синае и Голанах, египетская армия приступила к форсированию Суэцкого канала а сирийская — к захвату Голанских высот.

ВВС Израиля и ЦАХАЛь в целом в момент начала войны были в «полупозиции» — с одной стороны, израильская армия начинала подготовку к мобилизации, а ВВС — к атаке на арабские ЗРК и авиабазы. С другой стороны, арабы застали израильтян в самый разгар этих без сомнения важных приготовлений. Не зная о масштабе арабской атаки, израильские ВВС отменили запланированную операцию и как можно быстрее подняли все доступные самолёты, многие из которых сбросили бомбы в море или в песок. Очень многие исследователи считают, что именно это решение, неразумное, нервозное, откровенно поспешное, стало первым в череде грубых ошибок командования израильских ВВС, и приведших к неразберихе и потерям первых дней. Ещё раз, это важно — в отличие от предыдущих войн, израильтяне вынуждены менять планы буквально на ходу, реагируя (не всегда наилучшим образом) на действия противника.

В свою очередь, арабы отменили запланированную раньше вторую атаку на израильские позиции — возможно, кто-то в эскадрильях прекрасно понимал, чем может закончиться столкновение с десятками израильских «Миражей» над Синаем, ведь годами ранее советники из СССР предсказывали 40% потерь в подобных операциях. Тем не менее, израильским ВВС удалось перехватить и уничтожить большое количество вертолётов с египетским спецназом, который в итоге не смог выполнить ни одну из поставленных задач.

В это время, египтяне форсировали Суэцкий канал, захватили большинство израильских фортов на восточном берегу и успешно отбили все танковые контратаки — передовые египетские части несли огромное количество противотанкового оружия, и множество израильских экипажей погибло в результате грамотно организованных засад.

На севере, несколько сирийских танковых и моторизованных дивизий буквально паровым катком неслись по Голанским высотам. Забегая вперёд: на севере Голан, там где местность более холмистая, израильской усиленной 7-й бригаде удалось организовать оборону. Позже, место этих боёв войдёт в историю под названием «Долина слёз». На юге менее чем сотне «центурионов» двух батальонов бригады «Барак» противостояло около тысячи (!) сирийских танков. Вскоре управление боем было в значительной степени утрачено, и каждая рота сражалась буквально за собственное выживание.

Начались лихорадочные сборы резервистов. Несмотря на это, их прибытие на Голанские высоты ожидалось не ранее, чем через 18 часов. Находясь под прессингом быстро меняющейся обстановки и не до конца понимая происходившее поле боя, израильские ВВС попытались исправить положение, отправив десятки лётчиков на север и в район Канала. И сегодняшний рассказ — про них.

Скайхоки над Голанами. День первый.

Уроженец кибуца Маоз Хаим, капитан (рез.) Ханан Эйтан был замечательным трактористом, а ещё он был лётчиком ВВС Израиля. В 65-м году получил крылья, став пилотом вертолёта S-58. В 67-м году, во время Шестидневной войны, его экипаж спас сбитого над центральным Синаем пилота «Урагана» Рафи Лева — тот приземлился буквально в 100 метрах от египетских позиций и сумел убежать, пока его товарищи огнём пушек прижимали египтян к земле. Ночью экипаж спасательного вертолёта сумел вытащить Лева из-за рухнувшей линии фронта. За тот вылет Эйтан получил благодарность командующего ВВС и что важнее — возможность переучиться на пилота боевого реактивного самолёта, самую престижную специальность в ВВС. Войну на истощение Эйтан прошел уже пилотом «Скайхока».

И вот тут дома решили, что профессия пилота — это, конечно, почётно и уважаемо, но родному кибуцу очень нужен тракторист, так что Ханан ушел в резерв в звании капитана. Утром шестого октября звонок из эскадрильи вытащил его буквально из кабины трактора.

Авиабаза Рамат Давид, 6 октября, время 14:15. Спустя четверть часа после начала большого хаоса, 109-я эскадрилья «Скайхоков» получает приказ поднять в воздух две четвёрки. Ханан Эйтан ведёт первое звено, нагруженное бомбами для того самого запланированного превентивного удара, которого не было, прямо в зону ожидания над Северной Галилеей, в минутах полёта от Голанских высот. И как раз в эти минуты израильские танкисты сообщают о том, что видят сотни сириийских танков, направляющиеся к ним.

Командир звена «Скайхоков» пытается понять, в чем его задача, он запрашиваешь диспетчера на горе Мирон точные данные для атаки. «Находитесь в зоне ожидания» — отвечают ему. Диспетчер и сам не знает ответа на этот вопрос. В другое время, из оперативного штаба ВВС уже давно должны были поступить задачи для каждой эскадрильи на несколько следующих часов, но сейчас никто в бункере Центра управления ВВС Израиля не понимает, что ему ответить — они ещё не успели до конца понять, что происходит. Танкисты на линии соприкосновения осознают происходящее куда лучше, но доложить об этом не успевают, и тем более не успевают запросить и навести на цель самолёты. Они заняты собственным выживанием.

И в этот момент, в полном «тумане войны», воцарившимся в первые пол часа после внезапной атаки сирийцев, когда ещё нельзя получить достоверную информацию с поля боя, когда никто не знает, куда же направлен главный удар сирийской армии, никто в Центре управления ВВС просто не в состоянии точно ответить, куда же послать самолёты. Пока наконец кто-то не решает, что пора задействовать кружащие над Цфатом «Скайхоки». «Высота 6 километров, направление — Кунейтра» — слышит голос диспетчера только что приземлившийся командир 109-й эскадрильи майор Ицхак Давид. 15 минут назад он поднял в воздух дежурное звено «Скайхоков» (!), вооруженных ракетами «воздух-воздух» для защиты собственной авиабазы в то время, пока «Фантомы» лихорадочно сбрасывали бомбы в море. В общем, полный бардак.

«Они там что, совсем сошли с ума?!» — думает он — «Пол часа с первой атаки, да их ЗРК ждут нас в полной боевой готовности! 6 километров — это убойная зона их ЗРК! Но если диспетчер отправляет тяжело нагруженные бомбами, лишенные форсажной камеры самолёты в зону работы сирийской ПВО, то он наверняка знает, что делает. В конце концов, он — представитель главкома ВВС, и наверху лучше представляют, что они делают … наверное». С такими мыслями, комэска «Скайхоков» пытается достучаться до штаба ВВС с требованием отменить атаку, кажущуюся ему совершенно бессмысленной и самоубийственной.

В это время, на командном пункте ВВС на горе Мерон видят, как сирийские ракеты ПВО тянутся к звену «Скайхоков», как будто зависшему на одном месте. Одна из белых полос словно перечеркивает самолёт, на месте которого появляется облако взрыва, в то время как другие сбрасывают бомбы и отчаянно пикируют к земле. А Ханан Эйтан становится первым погибшим лётчиком ВВС Израиля в новой войне.

Как же так вышло, что четвёрка тяжело нагруженных бомбами «Скайхоков» была отправлена туда, куда и более совершенным самолётом соваться не стоило? То есть вглубь территории, находившейся под полным контролем сирийских ПВО? Что это было? Результат эйфории войны 1967 года? Следствие эффекта неожиданности? В любом случае, результат был удручающим — вторая пара «Скайхоков», пикируя к земле, ухитрилась отбомбиться по каким-то сирийским позициям на другой стороне границы, но вряд-ли у этой атаки был хоть какой-то эффект. Теперь, когда у сирийцев появились «Квадраты» — более совершенные и более летальные комплексы ПВО — любой вылет на Голаны превращался в огромную проблему. Наверху — ракеты, внизу — страшные скорострельные ЗСУ-23-4 с радарным наведением. Вьетнамский кошмар американских лётчиков обретал на Ближнем Востоке новые очертания.

Через несколько минут с Рамат Давид поднимается вторая четвёрка «Скайхоков» 110-й эскадрильи во главе с ей комэска, Цвикой Хессом. Теперь израильские пилоты получают более понятную задачу — найти сирийские танки, движущиеся к Тель-Фарес и Рафиду. Задача несложная — израильские пилоты видят, что вся сирийская прифронтовая полоса буквально забита сотнями танков, бронетранспортёров, мостоукладчиков, грузовиков и ЗСУ. Израильтяне входят в зону работы сирийской ПВО и начинают снижаться. Они знают, что случилось с предыдущей четвёркой, и им хочется оказаться буквально «на высоте травы». Внизу всё горит, дым вперемешку с пылью ограничивает видимость. И вдруг Рони Мозес, ведущий второй пары кричит: «Ракеты!». А второй номер звена, лейтенант Янки Ярдени, чувствует как его самолёт сотрясается от страшного удара и теряет управление. С трудом сопротивляясь перегрузке, которая затуманивает его зрение, он бросает взгляд в зеркала и понимает, что из пилота реактивного самолёта он превратился в пилота его передней половины, что его «Скайхок» буквально разрублен пополам и падает вниз, и его личная война теперь сводится к тому, чтобы дотянуться до рукояток катапультирования. В какой-то момент ему это удаётся — и лейтенант Ярдени тянет их изо всех сил.

Словно в замедленной съёмке он видит все этапы катапультирования — вот пиропатроны сбрасывают фонарь, вот реактивный двигатель пинком выбрасывает кресло с пилотом из кабины наружу, вот раскрывается парашют, который так некстати тянет его на восток, и отстреливается ставшее ненужным кресло. Надпись «мины» на земле вдоль дороги — к огромному облегчению, на иврите. Безумный забег наперегонки с сирийскими солдатами. И в конце концов — встреча с танкистами. Лейтенант Ярдени слушал переговоры по рации, воспринимая, как война выглядит с высоты танковой башни. «Боеприпасы заканчиваются … здесь десятки сирийских танков… они проходят сквозь наши позиции». Несколько часов, проведённых в мире танкистов, говорят о том, что есть вещи куда хуже, чем катапультирование из разваливающегося в воздухе «Скайхока».

Новые правила войны

Израильскому командованию понадобилось около часа чтобы осознать всю тщетность попыток атаковать сирийские танковые части «с наскока». Любой самолёт, любое звено, отправленное на Голаны, станет мишенью для сирийских ЗРК. ВВС Израиля буквально разрывались между тремя ключевыми задачами, выполнить которые одновременно они не могли: защитой собственного воздушного пространства, борьбой с наступающими войсками и уничтожением позиций ЗРК. Израильтяне могли исключительно успешно выполнить одну из них, более-менее выполнить две, но выполнить все три было невозможно.

Как я уже писал, до войны предполагалось, что первые сутки войны главной задачей ВВС станет уничтожение «щита ПВО» арабских стран и вывод из строя их авиабаз, как следствие — отпадёт необходимость в выделении больших сил на защиту собственного воздушного пространства. И только потом задачей ВВС становилась поддержка наземных сил. Но уже в первые часы войны стало понятно, что все довоенные планы можно выбросить в мусорную корзину, что вообще не понятно, смогут ли израильские танкисты на Голанах продержаться хотя бы первую ночь. А что, если сирийцы смогут выйти к Кинерету. Или ещё хуже — захватить мосты? Или даже окажутся в Верхней Галилее? Что тогда?

В течение приблизительно двух часов израильтяне действительно занимались защитой собственного воздушного пространства. Несколько пар «Фантомов» были отправлены в район Суэцкого Залива на поиски египетских кораблей. Они обнаружили звено египетских МиГ-21 над противоположным берегом. И египетские, и израильские пилоты предпочли выполнить собственную задачу и проигнорировали друг друга. Экипажи «Фантомов» чувствовали себя одураченными — они только что избавились от бомб в ожидании новой волны египетских самолётов, которая … не появилась. За исключением воздушного боя над Офирой, лишь один израильский экипаж «Фантомов» сумел одержать воздушную победу — тот самый экипаж Моше Мельника и Цви Таля из 119-й эскадрильи заявил сбитый «Кельт» и Су-7. Точно подтвердить эту победу по египетским данным сложно, но несколько самолётов в том районе действительно было потеряно. Позже, Моше Мельник описывал этот бой так:

Нас подняли по тревоге сразу после дежурной пары «Миражей» и направили в районе к северо-западу от авиабазы Рефидим, где была батарея ЗРК «Хок». … Когда мы оказалсь над Абу Самра, видимость была относительно плохой, и мы снизились на малую высоту, ниже уровня облачности. Мы сделали несколько кругов над батареей «Хоков», когда увидели взрывы и черный дым в расположении батареи — и удаляющуюся пару египетских Су-7, которые сумели подкрасться к ней на малой высоте. Мы бросились за ними. Это был долгий полёт, мы пересекли Канал и настигли их в десяти или пятнадцати милях к западу от него (то есть уже над Египтом — А.Н.). Вероятно, они почувствовали себя в безопасности, и в этот момент мне удалось сбить одного из них ракетой Декер (Сайдвиндер D — А.Н.). Я сразу же переключил внимание на второй самолёт, когда мой оператор вооружений закричал: «Ракеты, ракеты!!», и я увидел две ракеты комплекса SA-3 (С-125 — А.Н.), приближающиеся к нам. Нам удалось уклониться от них, но мы опасались, что ракет будет ещё больше, так что решили вернуться обратно». Мы связались с Рефидим, но они ответили: «База закрыта, у нас повреждения ВПП». Топлива оставалось совсем немного, так что мы не могли уйти на другой аэродром и нас направили на посадку на рулёжную дорожку, которая не была повреждена бомбами, но в некоторых местах была буквально завалена камнями от близких взрывов. Уже после посадки нам рассказали, что сразу после нашего вылета они увидели, как египетские самолёты сбрасывали какие-то объекты на парашютах прямо над авиабазой (бомбы БЕТАБ-500 советского производства, предназначенные для вывода из строя ВПП — А.Н.). Пока не взорвались первые бомбы они не были уверены, что началась война. Грустная история, с моей точки зрения — мы имели возможность одержать множество побед если бы только предположили, что египтяне начнут атаку на Рефидим буквально сразу после нашего вылета, и если бы руководитель полётов при виде египетских самолётов развернул нас назад. Вместо преследования пары Су-7, мы могли рассеять их строй и устроить настоящую охоту на индеек, как это случилось над Офирой.

К тому моменту Моше Мельник имел на своём счету один сбитый самолёт (в том самом бою 13 сентября над Средиземным морем). Свою карьеру он закончит в звании бригадного генерала с 9 сбитыми и станет первым пилотом в мире, одержавшим победу на F-15.

На южном фронте для израильтян пришло время попытаться контратаковать. Очевидная цель — египетские переправы и скопления войск около них. В бой были брошены две эскадрильи «Скайхоков». Одну из них, 115-ю, в бой вёл первый израильский ас «Миражей», вернувшийся из плена в 1970 году Гиора Ромм. Он получил эскадрилью после гибели комэска Ами Гольдштейна во время тренировочного полёта буквально за 3 дня до войны, и успел сделать лишь один быстрый ознакомительный вылет. Первый же полноценный боевой вылет Ромма на новом для него самолёте был боевым. Ниже — воспоминания Гиоры Ромма о начале войны (в сильно сокращенном виде):

Рев сирен ознаменовал начало войны Судного дня, продолжавшейся три недели. Это была Шестидневная война наоборот — сирийцы и египтяне нанесли неожиданный удар. Мы понесли чувствительные потери. В комнате для совещаний нам с Роном (Роненом, командиром авиабазы — А.Н.) сообщили, что вскоре израильская авиация нанесёт удар по сирийским авиабазам, и что каждый командир должен немедленно вернуться в своё подразделение. Кроме того, мне нужно было как можно скорее найти возможность совершить короткий ознакомительный полёт, чтобы познакомиться с совершенно новой для меня машиной, эскадрильей из которых я должен командовать.

Наши «скайхоки» отличались от всех прочих. Это самый современный самолёт во всей нашей авиации, оснащенный самыми продвинутыми системами (в частности, 115-я была основным «пользователем» ПРР «Шрайк» во время войны 1973 года — А.Н.). То, что нормальные люди учат за десять дней, мне нужно было усвоить за пятнадцать минут. Мне показали как подключаться к системе связи, как устроена кабина, как пристегиваться, как включать и регулировать различные системы. Пилот, который объяснял мне тогда устройство Скайхока через несколько месяцев сказал, что всё это время он был уверен что это какая-то странная шутка.

…

На подлёте к Нахаль-Яму мы снизились и пошли на малой высоте. С помощью Кохавы (лидер звена — А.Н.) я активировал систему сброса бомб. Мы ускорились по направлению к Каналу, когда наш ведущий закричал по радиосвязи: «набрать высоту», и я впервые в жизни осуществлял заход на бомбометание на «Скайхоке». На высоте шесть тысяч футов мы перевернулись «на спину» и увидели наш укрепленный пункт, и египетские бронированные десантные машины, выползающие словно из моря на сушу. Когда мы отбомбились, Ури Бина (ещё один лётчик звена) сказал мне: «второй, ты не сбросил бомбы». Я развернулся, чтобы зайти ещё раз, на этот раз в одиночку. Это было вторым в моей жизни бомбометанием с помощью продвинутого компьютера «Скайхока» — системы, которой 10 минут назад я воспользовался первый раз в жизни. Я просто не мог понять всё то море информации, содержащейся в его прицеле. На этот раз я осторожно двигал чувствительное перекрестье на навороченном проекционном дисплее прицела. Когда я нажал кнопку сброса бомб, то почувствовал, как избавился от всех восьми сразу.

Далеко слева, со стороны Порт-Саида, по мне выпустили зенитную ракету, так что я спикировал, едва не коснувшись земли, и ракета прошла мимо и взорвалась где-то в дюнах. Кохава приказал проверить горючее. Лётчики сообщили что у них по 4500 фунтов. Да где же в этом «Скайхоке» может быть датчик уровня топлива?! Наконец, я отыскал его в правом нижнем углу и понял, что не активировал систему перекачки горючего между баками. Я сообщил, что у меня тоже 4500, не хотел позориться чтобы все узнали, что я не умею перекачивать горючее. Я протянул вперёд левую руку и начал последовательно переключать все переключатели в кабине в положение «включено». Над Эль-Аришем, на высоте 20000 футов, топливо наконец начало поступать в главным бак. Я подумал про себя что хорошо бы выяснить, какой переключатель это сделал». Да уж. Шла война, а под моим началом была эскадрилья, где я не знал, как зовут половину пилотов, не мог вспомнить имени зампотеха, а когда мы попытались найти моего адьютанта Коби то выяснилось, что он свалил за день до этого домой в Хайфу.

Вообще, такие ситуации были для израильтян большой редкостью, но начало войны 1973 года было действительно связано с очень большим бардаком. Но особенно тяжелым вечер первого дня войны стал для другой, 102-й эскадрильи «Скайхоков», которая потеряла 3 самолёта — один от огня ПЗРК, ещё один был сбит «Квадратом» и третий — предположительно ствольной артиллерией. Один из пилотов погиб, двоим другим удалось спастись. Всего в первый день войны было потеряно пять «Скайхоков», то есть на два больше, чем за полтора года войны на истощение! В эскадрильях было состояние если не шока, то некоторого потрясения — в конце концов, ещё никогда ВВС Израиля не теряли такого количества самолётов при околонулевых результатах!

То есть тут надо понимать, что сами по себе потери самолётов и лётчиков всегда были чем-то естественным. Пилоты гибнут, самолёты разбиваются, причем на учениях не реже, чем в войнах. Это нормально. А вот то, что гибель дюжины бортов была по-сути впустую, что израильские ВВС в первый день не добились практически никаких успехов — вот это действительно напрягало! Пилоты видели, что их командиры не понимают, что делать. Командиры видели, что штаб ВВС не до конца успел разобраться в ситуации, и все вместе начинали нервничать — в конце концов, ни одна война в истории Израиля не начиналась на столько плохо.

Приблизительно к 17:00, за 20 минут до заката, в штабе ВВС Израиля начали задаваться вопросом — а что же дальше? Предположили, что по крайней мере до конца дня их противник отказался от повторных атак. А значит — самое время подумать о том, какие планы будут на следующий день. Во-первых, было решено нанести серию бомбовых ударов по переправам — предполагалось, что «Фантомы» будут работать ночью, с малой высоты и методом «кела» (на иврите «праща», «sling», то есть с кабрирования). Забегая вперёд можно сказать, что эффект от таких бомбардировок «по квадратам» окажется крайне низким — большинство египтян просто не обратят на них внимание. Вообще, до войны опыт ночных бомбардировок с кабрирования имела в лучшем случае четверть израильских лётчиков «фантомов», а большинство из них вообще ни разу не пробовали проделать нечто подобное.

Вообще, метод «кела» использовался в первую очередь для атаки позиций ствольных ЗА, чтобы заставить их «пригнуть голову», ну и по возможности вывести из строя часть самих ЗА, часто — кассетными бомбами. Идея была простая — подход к цели на высоте 20-30 метров , по возможности с использованием складок местности. Далее, на значительном удалении от цели (например, 7 км), лётчик начинал набор высоты и сбрасывал бомбы, которые по дуге по баллистической траектории продолжали полёт к цели. Далее лётчик делал резкий разворот на 180 градусов и уходил на предельно малой высоте (и всё это хорошо описано в статье Олега Грановского: https://oleggranovsky.livejournal.com/719795.html). То есть такое бомбометание изначально не очень точное.

А вообще, с этими бомбардировками связана забавная история. Поздно вечером, когда задача уже была поставлена, второй замкомэска 201-й эскадрильи майор Амнон Гурион позвонил своему другу полковнику Амосу Амиру, который был главой группы планирования операций штаба ВВС, и аккуратно спросил его: «ну ты же понимаешь, что мы сейчас занимаемся бессмысленной, да ещё и опасной ерундой?». Ответ его поразил: «Амнон, всё очень плохо, но если повезёт, мы сможем в кого-нибудь попасть». Вот так за неполные сутки израильская культура планирования из «мы синхронизируем действия трёх эскадрилий с точностью до минуты» деградировала до «ну, вдруг в кого-то попадём».

Что характерно, в ту ночь израильские «фантомы» успешно сбросили несколько тонн кассетных бомб прямо в африканский песок. Ни один египтянин от их действий … не пострадал. Правда, израильские самолёты тоже вернулись все, так что единственной потерей сторон в тех вылетах оказался здоровый ночной сон десятка израильских пилотов и штурманов.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ --->

___________________________________________________________________________