Толстуха взбирается на член как на Эверест прыгает маслами на нём
🛑 ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
Толстуха взбирается на член как на Эверест прыгает маслами на нём
[Vice Versa - наоборот, лат. прим. п-ка]
Папочкины сыны: Предисловие и исповедь
В год 1976 мальчишелетия я неизбежно вспоминаю, что почти десять лет назад Оливетти [по всей видимости, марка пишущей машинки, прим п-ка] (она пребывала в вонючем жаре) и ваш покорный слуга сумели в поте лица зачать нечто махонькое, которое перед родами я назвал VV* , уверенный, что это не может быть ничем иным, как сыном и наследником. На самом деле, если бы это не оказалось занимательным и волнующим, то я запихал бы это обратно, и попробовал снова, с помощью или без помощи (добросердечной) О-ливетти (О - не лучшая моя половина, просто своего рода ключевой помощник, но, откровенно говоря, я презираю эту шумную суку, она не умеет самостоятельно писать, обладает чрезмерной страстью к фиолетовым лентам и вообще переменчива в характере).
Что ж, сэры, из-за непростительной небрежности со стороны акушерки, которая, как сорока, постоянно отвлекалась на блестящие кусочки металла, VV [Vice Versa] занимала матку не девять месяцев, а почти девять чертовых лет, и Оливетти стала слегка раздражённой. Кроме того, когда этот маленький ублюдок наконец-таки снизошёл до своего появления, он предстал каким-то казённым, что в вежливом переводе означает, что он не только появился из задницы, но и остро нуждался в пятидесяти пяти футах Скоттисса [производитель, главным образом, бумаги для пишущих машинок] - без сомнения, тем самым указывая на свое взвешенное мнение о любящих авторах сего детища.
Прибавив обиду к своему травмированному эго, новорожденный на Земле совершил свой первый поступок, состоящий в том, чтобы отвергнуть мои любящие руки и запрыгнуть на высокую люстру, с которой он насмехался над нами, пока Оливетти не вдохновилась заманить его необрезанной колбасой из Кошерных Деликатеса Коэна - жест доброго самаритянина, о котором О немедленно пожалела, заметив мне с ехидной усмешкой, что лучше было бы назвать своего отпрыска PP, а не VV, ибо отродье промокло насквозь, - настоящий Ниагарский водопад в миниатюре. Просто на всякий случай я позвонил в общество по исследованию НЛО, чтобы определить, было ли мое потомство животным, растением, минералом или республиканцем. Вскоре они сообщили, что плод моей чресла действительно более человечен, чем что-либо другое - яркий и здоровый шарикоподшипник, прискорбно сквернословящий и антиобщественный, но весьма привлекательный ниже пояса. Я уверен - кем бы он ни был, VV, очевидно, является Чипом из Старого блока.
Теперь, когда это случилось, у VV есть слегка старший братец по имени TAD [роман Казимира Духача « The Asbestos Diary / Асбестовый дневник» ] . И поскольку я не женат на Оливетти, оба мальчика, к сожалению, нелегитимны: в более общепринятом смысле они ублюдки, бастарды, невинные и простые... увы, придётся вычеркнуть слово «невинные». Увы, TAD оказался не по годам развитым пажом спальни, который покинул дом в нежном возрасте, и я до сих пор живо помню, как мило он выглядел, ковыляя по улице, расстегивая памперсы и строя глазки другим мошонкам. Я очень боюсь, что TAD откусил больше, чем смог проглотить, поскольку - как я слышал в последний раз - он жил с 50 000 странных мужчин, причём одновременно.
К сожалению, VV продемонстрировал тревожные признаки следования по стопам своего братца. Как раз на днях я видел его в сомнительном заведении на Таймс-сквер, где он зависал с кучей подонков, у которых в глазах была похоть, а на штанах - ценник. Я подошел к нему и со слезами на глазах, с комком в горле умолял моего бедного мальчика-воспитанника пойти со мной домой. Знаете, что он сказал?! Он обвинил меня в попытке подцепить его, чтобы совершить инцест!! Можете себе представить, что я почувствовал.
В наши дни необъяснимый разрыв поколений поражает многих любящих отцов. В этот апрельский день дураков я встретил Вилли Шейка [Вильяма Шекспира] в баре театра «Глобус», и мы выпили по несколько кружек орехово-коричневого эля. Он был очень обеспокоен своим сыном Гамлетом, который, кажется, неровно дышит по отношению к симпатичным мальчишкам-актерам, особенно когда все они собираются поиграть в «Джульетту» [Намёк на роман Казимира Дукача «Shakespeare's Boy / Шекспировский мальчик»] .
В какой-то момент нашего разговора Вилли повернулся ко мне и голосом, переполненном эмоциями, сказал: «Кашмир, приятель, насколько хуже змеёныша иметь неблагодарный зуб!» [переиначенная сентенция How sharper than a serpent's tooth it is to have a thankless child - Насколько хуже змеиного зуба иметь неблагодарного ребенка!] В этом замечании чертовски много болезненной мудрости.
Иезуиты и Фузы [Fuzz - сленговое наименование полицейских и всякого рода секретных служб] всегда говорят вам, что исповедь полезна для души. Может быть, но в настоящее время моя душа (ей будет пук + тринадцать лет в трентябре) устраивает настоящий ад, обнаружив зудящий порошок в вазелине. Как вы, наверное, знаете, я вечно охочусь за моралью везде и во всем - и нахожу ее там, где меньше всего хочу, например, между булочками или губами мальчишки. Если в вышеприведенном откровении скрывается мораль, то я уверен, что она должна быть такой: не имейте своих собственных сыновей, имейте чужих - это проще, дешевле и вы получите больше разнообразия.
P.S. О Боже! Оливетти снова в жару!
- А что за название «Vice Versa» - что оно значит? - спросила Алиса, рассеянно потягивая чай.
- Разве всё обязано что-то значить? - раздраженно проскрипел Белый Кролик - Передай морковное печенье.
- Морковного печенья больше нет, - ответила Алиса, осматривая стол. - На самом деле я сомневаюсь, что когда-либо существовало какое-нибудь морковное печенье.
Она поставила свою чашку на стол.
- Мне кажется, название должно что-то означать.
- Не обязательно, моя дорогая девочка, - объявила герцогиня. - Прошлой ночью или этим утром я прочитала книгу под названием «Ноль», которое ничего не означало!
- Я могу сказать вам, что имел в виду автор, - заметил Безумный Шляпник, задумчиво потирая свой кобчик.
- Что дает вам право высказывать свое мнение? - раздражённо возразил Белый Кролик.
- В детстве я знал герцога... Духача. То есть, он знал меня. Ну, а на самом деле, на самом деле мы знали друг друга!
Яростный румянец Безумного Шляпника опалял ворс его головного убора.
- Это то, что тебя разозлило? - спросила Алиса вежливо.
- Конечно, нет! Я схожу с ума из-за профессии - если бы я находился в здравом уме, я бы не стал таким знаменитым!
- Что за хрень! - ухмыльнулась Соня во сне.
- Попридержи свой язык! - рыкнула герцогиня, проливая горячий чай на дремлющее четвероногое. - Все знают, что у маков нет петушков - только тычинки и пестики!
- Вы собирались объяснить, что такое «Вице Верса», - напомнила Алиса Безумному Шляпнику.
- Да. Это очень просто, правда. Это относится к герцогу, злодею, входящему в Амара, мальчика-героя... или Вице Верса!
- Входящему? - запнулась Алиса. - Боюсь, я не совсем это понимаю!
- Естественно, вы не понимаете! - проворчал Белый Кролик. - Вы женщина, поэтому вы не готовы понять это!
- Тьфу, чепуха и галиматья! - пискнула Соня между своими храпами.
- Говори, когда с тобой разговаривают! - проскрипел Безумный Шляпник, крутя хвост спящего существа.
- Вы женщина, - обратилась Алиса к герцогине. - Вы понимаете?
- Очень хорошо, моя дорогая, но я не женщина! - Герцогиня встала, сняла парик и платье, стёрла макияж. - Я герцог... Казимир Дукач!
Современного мальчика со всех сторон постоянно преследуют непреодолимые ограничения и непомерные требования. Родителям нужно строгое послушание, покорность и уважение; учителя настаивают на усердии, прилежании и скучной пассивности; официальные лица и взрослые в целом ожидают вежливости, подчинения и виртуального самоуничижения; другие парни требуют от мальчика умения заниматься спортом, мужества, силы, смелости и пренебрежения ко всему, что не является чисто мужским; и девушки выражают пугающее презрение, если молодой мужчина не красив, не забавен, не квази-роскошен, не может свободно тратить деньги и - предпочтительно - не обладает автомобилем.
Неудивительно, что так много гетеросексуальных мальчиков бегут с этого прокрустова ложа на удобную кровать бойсексуала, который просит только, чтобы мальчик расслабился в роскошном удобстве и позволил себе испытать хорошо оплачиваемый восторг!
Надо вздохнуть над человеком, чья душа настолько мертва, что он ни разу не сказал своей жене:
«Почему, черт возьми, я когда-то решил жениться!»
Нахожу себя одержимым пачкой смешных денег, всученных мне
в качестве дурацкого займа,
который я сделал, и не будучи в состоянии позволить себе
роскошь честности именно в этом
определенном моменте, я направился на
солнечные пляжи Майами, где я
странным образом миновал различные сумеречные дискотеки
и тусклые бары, где обсчитывают, и затем две недели не-из-этого-мира
прожил в Фонтенбло , забитом туристами в возрасте, когда
начинается жизнь, и с интересом наблюдал за этими наивными туземцами,
находящимися в неестественной для себя обстановке, и тотчас
неодолимо оказывался впечатлен, удручён, подавлен
отсутствием какой-либо радости по отношению к их мужьям,
достаточно презентабельным, с кошельками в руках,
хотя и с измотанными и обеспокоенными лицами,
в которых отражались супружеские и деловые заботы, которые
подобны хомутам из колючей проволоки на их шеях.
И я был поражён печальным фактом, что эти уставшие парни
здесь для того, чтобы отдохнуть и расслабиться,
но всё, чего они достигают - равнодушное обслуживание за слишком
щедрое вознаграждение. И не один из них
не с похотливой блондинкой-подростком
или послушной, разбитной, дружелюбной скачущей брюнеткой...
а с нудными жёнами, чьи избыточные телеса, свисая, перекрывают
барные табуреты - они оставляют следы губной помады на коктейльных
стаканах своими капризными, недовольными и неудовлетворёнными лицами,
и завистливыми вздохами из-под косметических Рубинштейновских масок -
невыразительные дамы, которые должны бы поучиться у мужчин, как сидеть,
стоять, ходить, садиться и покидать автомобиль;
как готовить, действовать, думать, говорить,
слушать, принимая позу если не интеллигентности, то хотя бы
заинтересованности; как раздеваться и одеваться, умело применять
необходимый макияж, и даже как заниматься любовью;
как стать сносным, и, возможно, даже желанным -
настолько, насколько это возможно!
И на их ворчливые запросы и капризные требования к
своим бедным мужья - покорный, пассивный, вежливый
ответ: «Да, дорогая! Конечно, дорогая!
Сейчас, дорогая! Я позабочусь об этом, дорогая!»
- и, вздыхая, мужчины оплачивают приложенный счёт,
помогает навесить массивные жернова к их ленивым ногам,
и угрюмо уходят.
И в задумчивости я поднимаюсь в свою комнату,
где в постели ждёт прекрасный мексиканский паренёк,
контрабандой проникший в мою комнату с помощью подкупленного
коридорного.
И, будучи похотливым, ненавистным, привлекательным,
маленький Луис так же нетерпелив, естественен,
обладает неискушенным талантом и обаянием,
прижимаясь к моим рукам; и я,
заглядывая в его аметистовые глаза и
целуя его в обжигающие губы,
лаская его жёсткий, мокрый, набухший драгоценный
рог изобилия, горячо вонзающийся в мой бок, и поглаживая его тугую,
трепещущую в своём предвидении задницу,
проливая соленую слезу, я плачу каплей-другой хлористого натрия
за всех, кто безрадостен, печален, разгромлен - за женатых гетеро-мужчин
средних лет, находящихся в колее повседневной рутины!
Остерегайтесь июня! Не такой мучительный, как апрель, и не похожий на брутальный август, он более двулик, чем январь! Он вводит в заблуждение. Это месяц поздней сирени и ранних роз, торжествующих невест и связанных по рукам женихов; и свадебные колокола звонят по всей земле, пока «Я согласен!» слышится из онемевших лживых губ. Предьявите обвинения июню! Но рассмотрите смягчающие обстоятельства... ведь в июне я встретил Амара!
Амар, дитя восторга, мое золотое отчаяние! Произнесите его имя: А! Мар! - восклицательный, эякуляторный зов желания, синоним любви! Я впервые увидел его танагрийскую фигуру [Танагра - город в античной Греции] в уединенном парке, где сидел со слезами на губах, испивая собственную соленую печаль из-за неверности парня, который не смог вызвать семенического блаженства, потому что из-за безрассудства своего пола и возраста он все впустую потратил на свою подругу, которая в тот самый момент с нетерпением ждала его у моего порога. Но разочарование никогда не учит эфеболептиков! Я плакал... но жаждал дальнейших ран от чужих рук.
Первоначально мой взгляд привлек не мальчик, а его тень, изгибающаяся, вращающаяся, едва способная идти в ногу со стройным телом, которое её породило; остановившаяся тень, которая отставала, догоняла, спотыкалась, металась и мчалась в жадном преследовании. Затем я взглянул на автора этих античных полутеней, увидев неясные очертания залитых солнцем волос и бронзовой плоти быстроного юнца, управляющегося парящим воздушным змеем, который подпрыгивал и дергал туго натянувшуюся верёвку, удерживающую его, и тут порыв ветра поймал змея и резко рванул вверх... и вдруг натянутая верёвка оборвалась прямо над поднятыми руками парнишки. С проворной поспешностью он подпрыгнул, промахнулся, снова подпрыгнул - но больше не привязанный к земле, змей быстро взмыл в небо, пока его уменьшающиеся очертания не превратились в пятнышко, в пылинку, в воспоминание.
Прикрыв глаза ладонью, мальчик вгляделся в пустую синеву над головой. Затем, опустив голову, он засунул руки глубоко в карманы, пнул землю, развернулся и медленно пошел в мою сторону. Сам не зная почему, я закрыл глаза, словно боялся взгляда Василиска, способного сотворить смертельное заклинание. Звук приближающихся шагов становился громче. Теперь он был очень близко. Я боязливо приоткрыл глаза.
Слишком внезапно открывшаяся красота подобна удару, причинявшему свою собственную боль, острую и продолжительную, от которой человек оправляется медленно, если вообще оправляется. Я вижу волосы, растрепанные, как позолоченные осенние листья, и маленькое овальное личико, напоминающее о романтических любовных виршах или вдохновляющее на их написание - личико мадригала, чья прелесть более тревожна, более привлекательна, потому что она тронута сдержанной, почти мистической меланхолией. Но мальчик обладал не только красотой, которая может быть холодной и безответной. Он притягивал, создавая непреодолимый вакуум, в который погружаешься с мучительной тоской.
Паренёк на мгновение встречается со мной взглядом, затем его густые ресницы опускаются. Зачарованная жертва, я увидел взгляд, которого боялся, но теперь встретился - с этими бездонными и бесхитростными глазами, чьи глубины - дельфиниум в приглушенном солнечном свете. Но он проходит мимо, и я должен задержать его, этого мальчика-пастиччо [опера, музыка которой заимствована из различных ранее написанных опер нескольких или (реже) одного композитора] , чья красота - яркая эклектика различных совершенств.
- Мне жаль, что ты потерял змея, - отваживаюсь я, но это не самое удачное начало, мой голос резок, тревожен даже для моих собственных ушей.
Ребенок останавливается передо мной, и я начинаю осознавать тщательное, почти проницательное изучение. Я тороплюсь привести свои черты в видимость успокаивающей улыбки, и ослепительная улыбка, которая возвращается, оставляет меня беззащитным, разбитым. В спокойном взгляде мальчика я, кажется, читаю деликатный вопрос, на который уже дал очевидный ответ - но, возможно, это познание, готовое развиться в окончательное принятие? Нет, нет! Он слишком юн, ему всего десять или одиннадцать. Он делает шаг ко мне, и я чётче различаю детский изгиб его щек, ясные светло-голубые глаза, незамутнённый лоб, полноватые, слегка припухшие губы, уязвимые в своей крайней юности. Нет, здесь незапятнанная невинность, настолько защищенная непорочностью, ещё даже не знающей намеков на страсть. Он - весталка как Дева Мария - и гораздо более неподдельная! Мои надежды, мои желания, мое зарождающееся вожделение теперь покрывают меня стыдом. В мучительном отрешении я вздыхаю и собираюсь помахать ему рукой вслед... а затем... затем паренёк, потрясая меня серьезной торжественностью своего лазурного взгляда, подносит кулак к груди и делает ею тот безошибочный жест, которым искушенная молодежь города пользуется, когда хочет безмолвно, незаметно спросить: тебе нравятся мальчики? Хочешь заняться со мной сексом?!
Из-за моих грехов я однажды был вынужден подвергнуться заклятью в небольшом канзасском городке в ожидании капризного решения того, кто держал мою финансовую судьбу в случайных пухлых пальцах, и поскольку в этом чистилище не было отеля, меня направили в частный дом, где были обеспечены комната и питание плюс представление 16-летнему сыну дома по имени Эдмонд - чистокровному юному детерминисту, который любил обычную атлетику и обладал лицом, которое отшлифовало мои загипнотизированные глаза до более интенсивного видения, и я сразу же приступил к амбициозному плану схематического соблазнения; мое сердце было парящим орлом, стремящимся к этому совершенству.
Увы, чем горячее я преследовал Эдмонда, тем холоднее он меня отталкивал, проникнутый этикой невинности. С этим слишком безликим парнем невозможно было перейти на личное, хотя я содрал кожу с колен и крайней плоти, вывихнул большие пальцы и плюсневые кости, и вообще мучил себя, играя в гандбол и бейсбол, футбол и американский футбол, баскетбол и во все остальные виды игр с мячом с ним на заднем дворе, не замечая насмешливых, хихикающих плакучих ив, к которым вскоре присоединился и я с собственным слезам неутомимого вожделения, потому что не мог играть в двойную игру с этим несравненным молодым спортсменом. Поэтому я попыталась вести себя более откровенно, забрасывая его деньгами, розами, подарками и мячами для гольфа, но все это он отверг, сказав, что действительно не понимает, чего я хочу добиться, но если это было то, о чем он подумал, то тогда мне должно быть стыдно за себя! Его спокойный отказ еще более взволновал меня, его холодные уклончивые взгляды ещё более разжигали пламя, я стыдился только своей неудачи и, не будучи обескураженным, я безнадежно продолжал надеяться, всё сильнее, временно отводя силы для перегруппировки.
Затем, чтобы затолкать меня поглубже в мое ложе из тлеющих углей, однажды днем Эдмонд решил принять ежедневную ванну, когда, по счастью, мы были одни в доме, и я, не боясь, что меня прервут, подлетел к запертой двери ванной и приложил налитый кровью глаз к замочной скважине. Мальчик повесил на внутреннюю дверную р
Куда ты собралась Только через мой хуй Отпускаю мачеху на блядки
Кончают В Рот Русским Пожилым Бабам Подборка Порно Видео
Мужик Ебет На Работе Проводницу В Купе Поезда Во Время Карантина