Вирус истории
WBWRUSЧасть 1. Силовые игры. Глава 3. История историй
Вирус истории
История для наших целей — это полный набор убеждений человека — его убеждений о ценностях и морали, о среде обитания и более широком мире, в котором он живёт, убеждений о том, что произошло в прошлом и что произойдёт в будущем, представления о смысле жизни и смерти.
Кто побеждает, а кто проигрывает в игре на выживание сильнейших историй?
Что ж, история похожа на вирус. Она не может существовать сама по себе — ей нужен носитель. В случае с вирусами историй — человек-носитель. Так что первая предпосылка для подходящей истории — это то, что она хорошо закрепляется в своём носителе. Вирус может проникнуть в животное, но если он не сможет превратить это животное в жилище в долгосрочной перспективе, то ничего не выйдет.
Итак, всё начинается с нескольких необходимых характеристик жизнеспособного вируса истории:
Простота. Историю должно быть легко выучить и понять.
Неопровержимость. История не должна быть легко опровергаемой.
Убедительность. Чтобы история закрепилась, её носители не должны задумываться, строить догадки или смутно верить — история должна быть конкретной и позиционировать себя как абсолютную правду.
Заразность. Далее история должна распространяться. Если бы конкретный вирус был хорош в заражении только случайного человека в Миннесоте по имени Скип Уокер, он мог бы жить припеваючи, пока Скип был жив, но он умер бы вместе со Скипом. Аналогичным образом история о боге, который создал только Скипа Уокера, касалась бы только Скипа Уокера, и наличие места на небесах только для Скипа Уокера не помогло бы ей широко распространиться. Скип, скорее всего, не найдёт отклика, рассказывая людям об этой истории, и у других не будет мотивации принять её или поделиться ею с кем-либо ещё. Чтобы распространяться, история должна быть заразительной — чтобы люди чувствовали необходимость поделиться ею, и чтобы она в равной степени относилась ко многим людям.
После того, как в историю поверят, она должна быть способна влиять на поведение её хозяина. Так что ей понадобятся:
Стимулы. Обещания угощения за правильное поведение и электрошока за неправильное поведение.
Ответственность. Утверждение о том, что ваше поведение будет известно арбитру, раздающему стимулы — даже иногда, когда никто другой не знает об этом.
Полнота. История может продиктовать то, что является истинным и ложным, добродетельным и аморальным, ценным и бесполезным, значительным и неважным, охватывая весь спектр человеческих убеждений.
До сих пор, как вы могли заметить, история Санта-Клауса подходит под описание.
Но теперь настало время разобраться, к какому именно поведению приводит история. Санта-Клаус — отличная история для воспитания дисциплины у детей, которые хотят подарков. И если бы эволюция благоприятствовала древним людям, которые хорошо убирались в своей комнате, она могла бы стать «подходящей» историей. Но задумка не в этом.
В игре эволюции историй выжившими в долгосрочной перспективе будут те, чьи носители получают наибольшие преимущества со временем.
Подобно микроорганизмам в наших телах, некоторые истории могут быть паразитами для своих носителей.
Например, чтобы история имела длительный срок годности, её сторонники должны быть крутыми в передаче своих генов, потому что истории в основном передаются через воспитание поколений — они передаются по наследству. Так что истории, которые отвергают репродуктивные инстинкты, не взлетят. Я уверен, что когда-то существовали племена, которые поверили, что секс отвратителен, или что дети были демонами, или что жестокое обращение с детьми было добродетелью, или что обрезание ребенка должно включать яички, то есть имели убеждения, которые привели их гены к вымиранию. То, что сегодняшние священники безбрачны, является свидетельством силы историй, позволяющих преодолеть даже самые фундаментальные принципы нашего программного обеспечения. Но это не делает историю паразитирующей для будущего католицизма, потому что священниками являются лишь немногие католики. Истории, которые сделали безбрачие обязательным для всех, быстро исчезли.
История также должна сохранять хотя бы разумную степень инстинкта самосохранения у своих носителей. Могу поспорить, что где-то когда-то некое племя поверило, что самоубийство в возрасте 16 лет — это единственный способ попасть на небеса, а смерть в любом другом возрасте отправляет вас прямо в ад. Вы никогда не слышали об этом племени, потому что оно вымерло.
Еще одним примером паразитической истории может стать та, которая запрещает абсолютно любое применение насилия. Подобная история на древней игровой доске была бы похожа на ВИЧ, отключающий иммунную систему носителя, и не продлилась бы очень долго.
Долгосрочные успешные истории вместо этого должны вступать в симбиоз, чтобы их носители выживали эффективнее. Вроде Вайнштейновской истории про стреляющих иглами дикообразов.
Но обязательно ли это означает, что люди, поверившие в такие истории, имеют больше шансов на выживание? Нет, потому что, как мы уже говорили, древняя человеческая форма жизни была не просто человеком — это был также человеческий великан. Таким образом, правильный вид симбиоза истории соответствовал бы игре на выживание, в которую люди уже играли тогда. История должна была помочь в выживании великанам, поверившим в неё.
Если бы естественный отбор требовал от великанов быть больше, сильнее и злее, то лучше всех подошли бы истории, усиливающие эти качества. Наша биологическая эволюция сделала нас племенными, чтобы помочь нам склеиться друг с другом. Правильная история была бы нашим суперклеем.