Самое место

https://mrakopedia.net/wiki/Самое_место

Я глубоко, жадно, словно в первый раз вздохнул. В груди щемило, какая-то тупая боль давила на ребра, а самое главное - я не имел ни малейшего понятия, что происходит. Передо мной стояла девушка с растрепанными, давно не мытыми темными волосами, в какой-то полупрозрачной ночнушке, сжимала нож и пялилась на меня неприятно диким, неестественным взглядом.- Даже не думай, - хрипло прошептала она.

А я и не думал. Не знаю, что именно она имела в виду, но я был полностью с ней согласен, ведь нож она держала аккурат напротив моей груди. Я даже чувствовал его кончик сквозь ткань… Черт, а я ведь и не знал, что на мне надето. На секунду эта в целом глуповатая мысль ошеломила меня настолько, что я забыл обо всех остальных странностях. И этого хватило, чтобы девушка отошла от меня, продолжая тыкать в мою сторону ножом. Руки у нее тряслись (как и у меня, впрочем), и лезвие ножа извивалось, как живое.

- Не смей за мной идти, - тем же шепотом процедила девушка.

Я наконец-то вышел из ступора, поднял руки ладонями вперед и попытался изобразить максимальную невинность. Разумеется. И не подумаю. Как скажете. Желаю удачи.

Будто удовлетворившись моей реакцией, девушка быстро развернулась и исчезла в проеме, напоследок хлопнув дверью. Странной дверью. Деревянной, металлической, черт его знает. Дверь была серой, шершавой и на вид совершенно недружелюбной. Даже стремной. Честно говоря. выглядела она вообще бетонной, что вполне вязалось с грохотом, с которым эта дверь захлопнулась. Но и легкой - девушка лишь слегка потянула за ручку.

Впрочем, вся комната выглядела почти так же. Тяжело, массивно, недружелюбно. Никаких окон тут не было, как и ни одного источника света. Но, тем не менее, полумрак был вполне сносным, и я успешно мог рассмотреть все самые удаленные уголки. Благо, рассматривать было особенно нечего - никакой мебели к комнате не прилагалось. Унылая замызганная грязно-желтая плитка на полу, какие-то абсолютно не примечательные стены оттенка мокрой газеты, и весь покрытый трещинами, когда-то белый потолок.

И тут я наконец-то опустил руки и сел на пол. Шок прошел, ножа у груди не наблюдалось, и я все же обратил внимание на главное.

Я понятия не имею, где я нахожусь, как сюда попал, и, самое главное, кто я вообще, блядь, такой.

Одна тайна, впрочем, разрешилась. На груди у меня была футболка с Бартом Симпсоном, и нож шальной девчонки действительно проколол в ней дырочку прямо в глазу у мультяшки. К этому предмету гардероба прилагались свободные штаны с кучей карманов (карго, просипел внутренний голос, это штаны карго), видавшие лучшие времена кроссовки и хренова туча вопросов.

Пока что все, что я знал о себе, ограничивалось описанием моего гардероба и тем, что у меня есть две руки (ну и ноги тоже). Руки как руки, ноготь на одном пальце обломан, но ни татуировок, ни каких-то иных отличительных признаков не было. Я тут же ощупал ими свое лицо - так сразу и не скажешь, но вроде все нужные части на месте, гладко выбрит, волосы короткие. Я выдернул один волосок и внимательно его рассмотрел. Каштановые. Ну или черт его знает, какие, но не блондин точно. В местном полумраке точнее сказать было нельзя.

О том, чтобы разобраться, где я, и речи не шло. У меня не было ни последних воспоминаний о том, как я знатно напился или свернул не в тот переулок, ни каких-то записок или документов - я честно прошмонал все свои многочисленные карманы. А комната, состоящая из огромного ничего, ясности, конечно, не добавляла. Нервная девчонка с ножом тоже никаких тайных рычагов в моей опустевшей памяти не нажимала. Изрядно помучив свою голову, я все же смог наскрести где-то в уголке имя.

Саша.

Ну, Саша так Саша. Резонно предположив, что это я, я немного успокоился. Все-таки не помнить вообще ничего - это довольно страшно. А когда я из безликого напуганного чувака превратился в Сашу, стало намного спокойнее. Я глубоко вздохнул.

Страх никуда не исчез, но теперь мне хотя бы было за что зацепиться. Так, я Саша, и я в душу не ебу, где я нахожусь, кто эта девчонка, и что вообще все это означает. “Даже не думай”. Чего, блядь, не думай? Она меня знает? Я хотел сделать с ней что-то плохое? Вот вечно эта проблема с женщинами - в самый нужный момент ты теряешь дар речи, а сами они подробности, как правило, не проясняют. Может, она знает, кто я? Или она тоже ничего не помнит и просто испугалась незнакомого мужика? Да твою же мать, какого черта я вообще позволил ей уйти, может быть, она знает что-то…

Порыв иссяк так же неожиданно, как появился. Что бы эта девушка не знала, это явно не добавляло ей ко мне симпатии. Да и вообще, отбросим формальности. Где бы я ни был, я не один. Это еще немного успокоило. Так, а что, если кроме этой девушки тут есть еще кто-то? Крайне желательно, без ножа, и понимающий, что творится. Ну а в самом деле - если тут есть двое, отчего бы не взяться и третьему?

Паника продолжала медленно испаряться. Вряд ли я попался на удочку к очередному маньяку с бензопилой - я не связан и вполне здоров, а у девчонки вот вообще нож есть. Сомневаюсь, что какой-то психопат снабжал бы свою добычу оружием. Скорее всего, я опять употребил что-то серьезное, и дорога наркотических приключений привела меня в какой-то подвал на окраине города. Какого города, кстати? И, вообще, почему “опять”?

А, ну да. Потому что я наркоман. Я мысленно поздравил себя с победой - надо же, сразу и имя, и хобби вспомнил. Следов уколов, правда, на руках не было, но это к лучшему. Значит, наркоман я не совсем опустившийся. Наверное, вообще курил безобидную травку и не отсвечивал. Правда, в это верилось с трудом. Докуриться до серых подвалов - это очень маловероятно.

Но даже таких крох информации мне хватило, чтобы прийти в себя и даже немного воспрянуть духом. Пусть и маленькими осколками, но память возвращается. Значит, со временем я все-таки соображу, кто я и где. Может, даже вспомню эту девушку, и мы потом вместе посмеемся над неудачным трипом. Если я, конечно, найду, как отсюда выбраться.

Потому что других дверей в комнате не было, а “не смей идти за мной” я все еще помнил. Ну что ж, чисто технически я ведь и не иду за ней, верно? Я просто выхожу из комнаты. Черт, да я даже не знаю, что там, за дверью. Может, спасительная лестница наружу. Почему-то в том, что я где-то под землей, я не сомневался. Наверное, из-за отсутствия окон. Или вернувшиеся воспоминания. Не знаю. В любом случае, сидеть посреди пустой комнаты мне не улыбалось совершенно. Я встал, потер затекшую задницу и подошел к странной двери. Потрогал ее. На ощупь это точно не казалось ни деревом, ни металлом. Да и на бетон похоже не было.

Дверь была теплой и… Мягкой?

А потом кто-то закричал. Не девушка - кричал явно мужчина. Где-то далеко, гораздо дальше запертой двери. Я на инстинктах рванул ее на себя, и не подумав, что за углом меня может ждать психопатка с ножом. Но ничего не случилось. За дверью был коридор справа налево, и я осторожно выглянул в него. Все та же плитка, потрескавшиеся потолки и унылые стены. Крик продолжался где-то в правом крыле коридора. Тяжелый, захлебывающийся, измученный. Я посмотрел налево и встретился глазами с лысым мужиком, который точно так же выглядывал из дверного проема и выглядел если не напуганным, то окончательно ошалевшим точно. Наверное, как и я.

Если бы я был героем кино, то, наверное, побежал бы на выручку тому бедному парню, которого, судя по его воплям, заживо рвали на куски. Или, наоборот, в обратную сторону. Сделал бы хоть что-нибудь, короче. Но я просто переглядывался с лысым и… И ждал.

По причине амнезии я не знал, насколько я храбрый, может, и раньше трусоват был, но скажу вам точно: одно дело мчаться на выручку кому-то в соседнем дворе, а другое - вот здесь, чем бы это место не было. Что-то мне подсказывало, что что бы не добралось до моего неудачливого собрата, я не имею никакого желания с этим встречаться, особенно в самый разгар пиршества. Или чем оно там, блядь, занималось. И мой лысый сосед меня наверняка поддерживал.

Наконец, вопли затихли. Лысый посмотрел по сторонам, выждал еще немного и заговорил:

- Ты кто?

- Саша. А ты?

- Сашок, будь другом, где мы?

- Понятия не имею.

- Блядь. А где выход хоть?

- Извини, мужик, я только что свое имя вспомнил.

Судя по всему, мой собеседник не осилил даже этого. Он чертыхнулся. сплюнул и вышел в коридор. Оказался лысый настоящим амбалом, одетым в как-то карикатурно на нем смотрящийся синий костюм, и даже при галстуке. И с арматурой. Покосившись на нее, я спросил:

- Ты там один?

- Да, а что?

- Нет, ничего, забей.

И сам вышел в коридор. Странно. У девушки нож, у лысого - арматурина, а я что, нуб какой-то, без оружия? Так я вспомнил, что играл в онлайн-игры. Не самое полезное знание, но на безрыбье полюбишь и такие:

- Не помнишь, как тебя зовут? - я не знал, что еще у него спросить.

- Нет. Вообще ни черта не помню.

- Я тоже. Только имя вот и сообразил.

- Бред какой-то, - лысый почесал затылок, - Это что, больница какая-то?

- Это не очень похоже на больницу.

- А что тогда? - с мольбой посмотрел он на меня.

- Да откуда я знаю, мужик. Подвал маньяка какого-нибудь, секретная, мать его, лаборатория. Что угодно, - разозлился я.

- Ладно, извини, - лысый виновато помахал арматурой, - просто, раз мы потеряли память, так…

- Не знаю я, - я в свою очередь начал остывать, - Может, нас огрели по темечку и бросили сюда зачем-то. Что-то я не вижу, чтобы кто-то собирался нам помогать. Да, бля, ни кроватей, ни тумбочек, ни черта нету. Окна, блядь, ни одного нету. Ты видел такие больницы?

- Да я вообще ни одной не видел, - споткнулся на последнем слове лысый.

- А я видел. Но таких - нет. Стоп. Ты что-то вспомнил? - ткнул я в него пальцем.

- Что не видел ни одной больницы, - развел тот руками, - Как-то не пришлось.

- И все?

- И все. А ты?

- Что лежал в больнице, - я нервно хихикнул, - Да, охренительно нам это поможет. Но память хотя бы возвращается, значит, есть шанс разобраться, как мы сюда попали.

- Наверное, - снова почесал репу лысый, - Так как тебя зовут?

- Саша, - напомнил я, - А ты пока что будешь Лысый.

- Эй!

- А как мне тебя называть, блядь? Вспомнишь имя, тогда и наезжай. Ты лучше крик вспомни.

- А что крик?

- А ничего. Был он, вот что крик. Значит, нас тут как минимум трое. Или даже больше.

- И…

- Бля. Лысина, ты что, собираешься и дальше стоять в коридоре?

- Но… Ты же сам слышал, - покраснел амбал, - Я никогда таких криков не слышал, что, если там…

- Что, если там, - передразнил я Лысого, - У тебя арматура есть, в конце концов. Это я с голой жопой тут. Или есть другие идеи?

Предложи он мне отправиться на разведку, я бы точно так же обосрался. Да я, собственно, пару минут назад именно это и сделал. Стоял, дрожал, и хотел только того, чтобы этот крик наконец-то прекратился. Но стоило только увидеть чужую слабость, как я даже против своей воли начал гнобить собеседника. Нда. Наркоман, геймер, лежал в больнице. И, судя по всему, мерзкий засранец. Интересная личность я, походу.

Но здравое зерно в моих рассуждениях все же было. Лысый немного подумал, а потом мрачно кивнул и потопал направо, в сторону недавнего крика. Я пристроился следом. Выбор у нас был довольно скудный - в ближайшей видимости других дверей не было, а коридор предлагал всего два одинаково унылых направления. С таким же успехом можно было подбросить монетку, если бы у нас была хоть одна.

Тишина, конечно, угнетала. Почему-то после нашего маленького уголка с ажно двумя комнатами, дальнейший коридор никуда не сворачивал, не разветвлялся, и никаких дверей нам не предлагал. В чем был смысл строить такой коридор, я даже представить себе не мог. Поболтать с Лысым тоже было особо не о чем - все, что мы знали, мы уже друг другу поведали. Амнезия как-то не располагает к светским беседам.

- Боишься? - вдруг выдал Лысый, - Я боюсь.

Подавив в себе мерзкое желание обозвать его ссыклом, я ответил честно:

- До усрачки. Ничего так и не вспомнил?

- Не, вообще ни хрена. Голова не болит, не кружится, вот вообще ничего. Тумана там, ничего такого в башке нету. А как все корова слизала.

- Угу, - кивнул я.

Аналогичная ситуация. Если бы нас отоварили по башке какие бандюганы или психи, это бы, наверное, выглядело иначе. А так никаких идей, с чего бы это два незнакомых мужика вдруг потеряли память и оказались в подвале, который казался уже бесконечным, у меня не было. Впрочем… А мы точно не знакомы?

Ну, то есть, мы потеряли память. Я задумался. Может, и Лысого я знаю, и девчонку ту, и даже того, кто кричал - кто бы это ни был. Да бля, может, я и место это знаю, и вообще сам это все затеял. Что бы тут не затевалось.

От этой мысли почему-то стало еще страшнее. И, видимо, чтобы я не расслаблялся, тут же коридор решил повернуть. Сразу без лишних сантиментов, на девяносто градусов. На глаз до поворота было метров пятьдесят, или насколько там хватало местного освещения, источников которого мы до сих пор не видели. Никаких ламп на потолке, светильников или гребаных свечей. Просто равномерный полумрак везде, куда ты мог посмотреть.

- Как думаешь… - нерешительно протянул Лысый.

Думал я именно о том, о чем он так и не сказал. Что поворот тут явно неспроста, и что бы не дожидалось нас в этом чертовом коридоре, наверняка находится буквально в двух шагах. Логика пыталась мне доказать, что никто в здравом уме не станет строить подземные коридоры с расчетом на то, что в них окажемся мы с Лысым, но ее никто не слушал где-то с того момента, как та странная девушка ткнула в меня ножом.

То есть, по нашим меркам, никогда ее никто не слушал.

Лысый подошел к повороту и вздохнул:

- Санек, давай ты…

- С хуя ли? - бесцеремонно возразил я.

- Да иди ты на хуй! - вдруг заревел Лысый, подскочил ко мне, и неожиданно всучил ту самую арматурину.

После чего отвернулся от поворота и застыл, мучительно глубоко вдыхая. Мужик был напуган еще похлеще, чем я. Ну а я, несмотря на свою показную борзость, тоже не горел желанием заглядывать за угол. Что бы там ни скрывалось, оно неумолимо приближало нас к ответу на вопрос, кто именно там кричал. А еще к другому вопросу, ответа на который не предусматривалось. К вопросу о том, почему мы стояли молча в коридоре и слушали все эти вопли, совершенно никак не пытаясь кричащему помочь.

Я шагнул вперед.

Не потому. что я вдруг стал смелым дохуя - черт, да я уже вспомнил, вспомнил так же явно, как холод металла в руке, что ссыкло я, мелкое поганое ссыкло, и всегда им был. Но никому другому об этом знать не полагалось - и это заставляло медленно идти вперед, обливаясь потом. Я, кажется, из тех, которые овцу выебут, лишь бы не услышать “слабо”. Поколупавшись в памяти, ничего про овец я не нашел. Значит, метафора. Слава богу, метафора.

За углом был точно такой же коридор, только щерящийся еще двумя дверьми. Одна, левая, была открыта. И я совершенно ни хрена не хотел туда смотреть. Как будто зная об этом, Лысый выглянул из-за моего плеча и издал какой-то утробный звук. После чего ткнул пальцем в несчастную дверь и промямлил:

- Саня, давай обратно…

Что именно обратно, я не узнал. Потому что обреченно поплелся к дверному проему. Ну а что еще делать? Я же не ссыкло. Кто угодно, но не ссыкло. Посмотрел внутрь.

Вообще, не знаю, как на такое положено реагировать. Кричать? Я б, может, и орал бы, как последняя сука, да вот только воздуха в легких на это не нашлось. Вроде бы, часто в кино люди от такого блюют. Мне блевать было нечем, да и, если честно, вообще не хотелось. Я задохнулся и охуел. Именно так. Задохнулся и охуел.

Не знаю, кем этот парень был, когда мы с Лысым слышали его крики - и я даже не сомневался, что крики были его. Сейчас он был выпотрошенной тушей, чье конечное состояние никого не волновало. Все, что когда-то было у него внутри живота, уже не было внутри - черт бы меня подрал, неужели столько всего скрывается в обычном человеческом брюхе? Вся эта гора бесформенного фарша, лент кишок и хрен пойми чего еще тянулась от самого входа к углу комнаты. Где и лежал владелец как безумного крика, так и внутренностей.

Тут в комнату заглянул Лысый, и уж у него реакция была более традиционной, он смачно сблевал мне под ноги.

Интересно, это были мои любимые кроссовки или нет? От этой мысли я начал сдавленно хихикать, а потом и вовсе заржал, как последний псих, уронив арматуру в смесь блевотины и крови. Закапали слезы. Началась истерика.

Что бы ни вырвало нашему неудачливому коллеге кишки, сделало оно это основательно. Дополз он сам до угла, или его туда приволокли, нам уже не узнать. Но там, в углу, это что-то вдобавок отпилило ему голову и загнало ее прямо в раскрытое пузо. Рот головы был набит чем-то блестящим и скользким, багровым, сочащимся желчью. И вишенкой на торте из его рта (который в свою очередь находился в голове) торчал, простите, его член. Надеюсь, что его ему оторвали после того, как избавили от головы.

Очень, блядь, на это надеюсь. Хотя и не верю в это.

А еще это лицо было мне знакомо. Даже такое, перемазанное в крови, перекошенное, с хреном во рту - я определенно знал когда-то этого парня. Что заставило меня покоситься на Лысого, исторгающего те остатки обеда, что еще оставались в его желудке. Он у меня таких эмоций не вызывал. Что ж, к этой экзекуции он точно был непричастен, но можно было предположить, что его-то я как раз не знаю. Даже если вот это вот вызывает во мне узнавание, то уж Лысого я бы точно заприметил.

Значит, мы с ним не знакомы. И, что бы это не значило, это почему-то важно.

- Блядь! - прохрипел амбал.

- Не ссы, - на автомате протянул я.

Сколько ж он умирал? Минут двадцать по личным ощущениям. Но я сам был напуган до усрачки, и вопль его мне показался бесконечным. Может, быстрее. Я даже не стал рассматривать, что еще могло скрываться в этой комнате - оружие, припасы, ебучие записки, как в хреновом сарвайвал-хорроре? Я вышел оттуда и машинально стал вытирать ноги о гребаную плитку. Забавно. Кровь оттиралась лучше, чем блевотина.

Истерика и не думала прекращаться - я сам сопел, как паровоз, рыдал и брызгался соплями. Но голова при этом работала точно и правильно. Так разодрать человека… Я бы не смог. Никто бы не смог. Ни один человек не может этого сделать. Выскрести брюхо, выбросить всю требуху, отрезать сраный прибор, сунуть его ему в рот, туда же еще какой-то начинки или что там, блядь, было вообще. А потом отрезать голову и затолкать ее на место потерянных внутренностей.

Примерно так я представлял себе процесс. Судя по воплям, что мы слышали, я был недалек от истины.

Какая бы тварь это ни сделала, человеком она не была. Отсюда следовало, что хоть мы и были здесь втроем (про девушку Лысому я так ничего и не сказал), то с нами было что-то еще.

И я ни хрена не хотел с этим чем-то встречаться.

Последнее, что нам всем было нужно в сложившейся ситуации, это еще один крик. И именно его мы услышали - на сей раз женский, истошный, напуганный.

Лысый схватил арматурину, подорвался и сбежал из комнаты. Я ненадолго от него отстал - не знаю, что там, кто там, откуда этот крик, но такого - такого быть не должно. Какое-то животное отчаяние гнало нас по направлению к крику, но я все же задержался. Ненадолго - просто открыл дверь напротив и осмотрел комнату.

Комната как комната. Та же плитка, тот же потолок, те же тяжелые стены. Та же теплая дверь. И нож у порога. Немного знакомый нож. Кажется, именно таким мне недавно пропороли футболку на груди.

“Не смей за мной идти”. Прости, безымянная девочка, но если это твой нож, то я даже знать, блядь, не хочу, почему ты его выбросила. Почему именно здесь. И почему побежала в этом направлении. И - уж прости - мне придется за тобой пойти. Если ты, конечно, и правда пошла в эту сторону.

Я сунул нож за пояс и побежал вслед за Лысым. Тот двигался как гребаный робот-терминатор. От недавней нерешительности ничего не осталось: амбал пер напролом, что-то ворчал себе под нос и размахивал арматурой. Если честно, он начинал меня пугать больше, чем неведомое что-то, раздолбавшее того чувака в комнате. Но истошный женский визг все-таки и на меня действовал по-своему. Не знаю, что там происходило с девчонкой, но если это была та самая девка из комнаты, то я был вполне себе настроен на месте уложить ее обидчика. А если нет - то хотя бы сделать так, чтобы и ее не распотрошили, как тот кусок мяса, что мы только что отыскали.

Зачем-то я сжал рукоять ножа и ускорился.

Очередной поворот поджидал нас не так уж и далеко. Даже не поворот - перекресток. Два коридора геометрически беспристрастно под прямым углом пересекали друг друга, только что одно из направлений было закрыто уже знакомой шершавой (и наверняка теплой на ощупь) дверью. Девчонка была другой - волосы были длиннее, почти до пояса, когда-то светлые. Руки судорожно сжимали лицо, а с громкостью вопля могла поспорить только безмятежная яркость того, что капало ей на грудь. Конечно же, полупрозрачной ночнушки на ней не обнаружилось, девушка была одета в обтягивающие джинсы и розовую (когда-то розовую) маечку.

- Аааааааааааа! - еще громче заорала она, когда Лысый тронул ее за плечо.

- Тихо, тихо, мы свои, все нормально, смотри…

Лысый растерялся, ну а я, догнав его, как-то болезненно ухмыльнулся. Ежу понятно, что наша новая соседка уже ни хрена никуда не посмотрит.

Она, конечно, зажимала рану, выла и всячески корчилась, но рассмотреть, отчего она так орала, было не сложно. Что-то резко, одним движением разворотило ей оба глазных яблока (и расхреначило переносицу, к тому же), и девушка была абсолютно слепа. Почерк был тот же, что у предыдущей жертвы (и когда это я успел стать ебаным Шерлоком Холмсом?). Жестко, безапелляционно, максимально жестоко. Это даже не выглядело как разрез, будто когтем разорвали каким. Разница была только в том, что на сей раз это был один точный удар. И все.

- Тихо, малыш, тихо, - забормотал Лысый.

Девчонка, хлюпая носом, доверчиво к нему потянулась. Я же посмотрел дальше в коридор. Из коридора мне ответило огромное, циничное, совершенно бессмысленное нихуя.

Что бы ни срезало глаза нашей бедняжке, оно давно уже ушло. Как и то, что распотрошило безымянного мужика. Далеко ли ушло?

- Кто это сделал? - спросил я.

Девчонка, конечно же, ничего не ответила. Лысый передал мне арматуру - я только сейчас вспомнил, что она заляпана кровью и блевотиной, и вот тут меня уже чуть не вывернуло. А мужик же снял галстук и стал сооружать что-то вроде повязки для изуродованного лица девушки. Деловой, однако. Молодец. Принц на белом коне, мать его. Как мужик орал, так стоял спокойно, услышал бабские вопли, сразу в героя превратился.

Чувствуя к Лысому мерзкую злобу, я отвернулся от него и пошел дальше по коридору. Понятное дело, ненавидел я его только за то, что это он не растерялся и бросился девке на помощь, а не я. Я лично зассал, и хрен бы куда подорвался, если бы не он. Так и стоял бы, ждал, пока вопли прекратятся. Как в прошлый раз.

Пошел я в коридор, отворачивающий влево от нашего. Тот, что шел вправо, был скрыт дверью, и трогать его не хотелось. Прямо отчего-то тоже не очень радовало идти - не знаю даже, почему. Какая-то иррациональная надежда на то, что с предначертанного нам пути можно свернуть?

Ну и ботва в голове, блин. Метров через сто в коридоре нарисовался еще один поворот. Повороты мне уже вообще не нравились - ни один из них до сих пор не принес нам никаких хороших новостей. К тому же, когда я подошел поближе, то увидел на углу отпечатки ладоней. Разумеется, блядь, кровавые. Какие еще тут могли появиться? Идти дальше совсем не хотелось, но и поворачивать назад было глупо. Так, вздохнул я, если там обнаружится неведомая хрень, уродующая людей, я просто могу убежать. Я просто могу убежать, вот. Думай об этом. Всегда помогало, и сейчас поможет. Я заглянул за угол.

Там оказался тупик. Это даже немного успокоило - значит, в этом месте были какие-то свои ограничения, и бесконечные коридоры нам не грозили. Возле самого конца коридора была дверь, и, к сожалению, мне нужно было ее проверить. Никаких положительных чувств по ее поводу я не испытывал, но надо узнать, комната там или очередной коридор. Может, лежит там еще один разорванный труп, или дожидается помощи какой-то чувак. Или чувиха. Может, даже та, в ночнушке, сейчас сидит там в уголке и плачет от страха.

Последняя мысль добавила мне храбрости - самому заделаться отважным рыцарем бы не помешало. Первый блин комом, облажался, но всегда можно все исправить.

Ну да, конечно. Всегда можно все исправить. Всегда можно бросить, слезть, передумать, сделать как надо. Сколько я себя обманывал этим? Наверное, всю жизнь. Я ухмыльнулся. и тут же заметил, что держусь рукой за то самое место на углу, где красовался один из отпечатков ладоней. Почему-то это меня совершенно не тронуло.

Интересно, я хоть что-то хорошее о себе вспомню? Что ни воспоминание, то удар под дых. Пожалуй, лучшее из них, это мое имя. Саша. Остальное как ушат говна на голову, хуже, чем блевотина Лысого, в которой я щедро измазал ладонь. Родители - безликие фигуры, и я не был уверен, что в нормальном состоянии помнил бы о них больше. Клиника - возможно, та самая больница, о которой мне напомнил Лысый. Постоянная уверенность, что я всегда могу пойти в другую сторону, когда у меня появится такое желание. Я просто не хотел. Да и зачем мне этого хотеть? Все ведь нормально, мне хорошо и комфортно. Батя, блядь, всю жизнь за бутылку хватался, так что вы мне сейчас будете втирать, что быть наркоманом плохо? А если бы я бухал, то можно? Чего смотришь, падла?

Я споткнулся. Да, всегда можно все изменить. Всегда можно убежать. Всегда можно остаться ни при чем. Даже в ебучем потустороннем подвале, когда ты в хрен не дуешь, кто ты сам таков. В какой-то прострации я толкнул дверь и зашел в комнату.

Все тот же полумрак, желтая плитка и серое уныние стен. И мужик на корточках. Длинноволосый небритый блондин с тусклыми глазами. Из одежды - только потертые треники с пузырящимися коленями, даже босой. Смотрит на меня подозрительно спокойно, но заподозрить его в чем-то я не успеваю. Потому что его лицо мне тоже знакомо, как и у жмура из прошлой комнаты:

- Федя.

- Чего? - растерянно откликается он.

- Федя. Твое имя, - тычу в его сторону арматурой, - Я тебя знаю.

Ничего более умного в голову не идет.

- Кто ты? - оживляется волосатый, - Где я? Что, мать твою, происходит?

- Не психуй, я сам ни хрена не в курсе. Помнишь что-то?

- Кто ты, блядь, такой? - начинает истерить Федя.

Я зачем-то достаю нож и чешу рукояткой висок. Мужик ощутимо пугается.

- Не знаю я, кто я такой. Помню только имя. Саша. Твое имя вот тоже вспомнил. Не ссы, - только сейчас обращаю внимание на нож и прячу его обратно, - Я тоже тут очнулся и нихера не помню. А ты?

- Не помню, - сползает он обратно по стеночке, - Ничего не помню…

- Федя? Ничего в голове не шевелит?

- Нет…

- Ну тогда ладно, - кладу арматуру на пол и сам сажусь на корточки, - Буду звать тебя Федей. Может, потом что-то вспомнишь.

- Что это, блядь, за место?

- Понятия не имею. Мы тут не одни, кстати. Там еще Лысый и… Бля, не знаю, как ее зовут.

- Кто?

- Хуй в пальто. Ты давно проснулся?

- Давно…

- И что, не выходил из комнаты?

- А куда выходить?

- Ну да, гораздо лучше сидеть на жопе ровно.

Блядь, ну я и засранец. Увидел напуганного человека, и сразу начал его гнобить. Сплюнув от нахлынувшего отвращения к себе, попытался взять себя в руки:

- Не парься, я и сам перессал, - поднялся на ноги, - Пойдешь с нами?

- К-куда? - начал заикаться волосатый.

- Хрен его знает, - честно ответил я, - Но хоть куда-нибудь. Может, найдем выход отсюда. Может, кого-то, кто знает, что за херня тут творится.

- Ладно, - как-то безнадежно вздохнул Федя и поднялся на ноги. Я последовал его примеру.

- Вообще ничего не помнишь? Мелочи какие-нибудь? Даже если что-то неважное. Я вот раньше в онлайн-игры играл.

- Не, вообще голяк. Как ты там сказал…

- Федя, - догадался я.

- Федя… Блядь, дурацкое имя.

- Ничего не вспоминаешь?

- Не.

- А мое лицо не знакомо?

- Есть что-то, - развел руками волосатый, - Но не бум-бум.

- Ненавижу эту фразу. О, видишь, - деланно рассмеялся я, - Еще одно воспоминание.

Мы уже шли по коридору.

- Это что? - ткнул в отпечатки ладоней Федя.

- Кровь, - пожал я плечами.

- В смысле, кровь?

- А у меня, по-твоему, дизайнерские кроссовки?

Он только сейчас обратил на них внимание и побледнел. Еще бы, я неплохо успел перемазаться в комнате с несчастным трупом.

- Подожди, подожди... В смысле, кровь? Откуда?

- От верблюда, блядь.

Легко быть храбрым. Для этого нужно соблюдение всего двух условий: чтобы тебе ничего конкретного прямо сейчас не угрожало, и чтобы рядом кто-то боялся больше твоего.

- Там чувака какого-то грохнули в другом коридоре, - о подробностях я решил не распространяться.

- В смысле - грохнули?

- В прямом. Мочканули. Убили. Кончили. Труп там, короче.

- В смысле, труп?

- Да в прямом, блядь. Тоже вот, сидел в комнате. Ну вот кто-то за ним пришел.

- Кто?

- Не знаю. Но хочу отсюда съебаться раньше, чем он найдет и меня. А ты?

Федя не ответил.

А коридор тем временем вынес нас обратно на перекресток. Девка уже не кричала, а только тихонько постанывала, продолжая лежать на плече Лысого. Сам Лысый, конечно, немного удивился неожиданному пополнению, но виду не подал. Только руку протянул навстречу, в которую я тут же вложил арматуру. Инициатива снова была за мной:

- Это Федя.

- Леша.

- Ого, - искренне удивился я, - ты свое имя вспомнил?

- Да.

- Ну, тогда напомню вам всем, что я Саша.

- Это Снежана, - кивнул Леша.

- И…

- Она не видела, кто это был. Она вышла из-за этой двери, ее кто-то взял за шею и… Ну, сделал с ней это.

Снежана захныкала в плечо лысого. Я же внутренне улыбнулся. Ай да Федя. Не мог он не слышать криков ослепленной девки, вот никак не мог. И тихонько забился в угол в надежде, что его никто не тронет. Что ж, я тут хоть не единственный засранец.

Продолжение>