Самое место
- А что Федя? - продолжил Леша, машинально поглаживая голову девушки.
- Без понятия, - буркнул тот.
- Я его знаю, - встрял я, - Вспомнил его имя, когда увидел. Кроме имени ничего не знаю.
- О как.
- И того парня, которого убили, знаю тоже. Но не помню, ни как зовут, ни еще что-то. Мыслишка у меня есть.
- Продолжай, - кивнул Леша.
- Мы тут не просто так. Я знаю как минимум двоих. Вам вот, - показал я рукой на остальных, - никто тут знакомым не кажется?
- Не-а, ноль, - покачал головой Леша.
- То же самое, - откликнулся Федя.
Хотелось высказать что-нибудь в адрес Снежаны, но это был уже перебор даже для меня. При всем желании она сейчас никого бы из нас не узнала. Впрочем…
- Снежана… А что она еще помнит?
- Ничего, только имя. А что?
- Не знаю, - честно ответил я и присел на корточки, - Но если она встретилась с тем же, что разобралось с тем парнем, то странно, что так легко отделалась.
- Легко отделалась? - заверещала девушка.
- Тихо, малыш, тихо, - погладил ее по голове Леша, - Ты о чем?
- Не знаю, предчувствие просто, - я немного подождал, ворочая в голове эту мысль, - Что, если этот кто-то не хотел, чтобы она кого-то из нас увидела?
- Тогда почему ее не убил?
- Блядь, - ответил я. Об этом я не подумал.
- Так что будем делать? - встрял Федя.
Завязался какой-то спор. Я слушал его вполуха. Следовало окончательно признать: творится что-то ни хрена не нормальное. Никто в здравом уме не станет строить здание, в котором коридоры нужны просто для того, чтобы быть. Любое, абсолютно любое здание имело бы равномерно расположенные двери вдоль них. Да и свет этот - я не видел еще ни одного светильника, но пусть и тусклое, но освещение было тут везде. Кроме того, уж совсем не вязалось с определением нормальности то, что мы видели в той залитой кровью комнате. Да и Снежана явно не со старичком-сторожем тут встретилась. И какой из этого следовал вывод? Что мы в жопе, разумеется.
Но была в этом и позитивная часть. Судя по тому тупику, это все-таки не потусторонний личный ад для нас избранных, это вполне себе реальное строение, пусть и пизданутое на голову. Значит, можно составить его карту. И со временем, пусть и перебрав по очереди все возможные варианты, найти выход. Вдохновленный этой мыслью, я стянул майку, расстелил ее на оставшемся чистым участке пола, и начал чертить линии. Тем единственным, что у меня было. Указательным пальцем и еще не успевшей свернуться кровью Снежаны.
- Ебаный в рот, ты что творишь? - вырвал меня из размышлений вопль Леши.
- Смотри сам, баклан, - нарисовал я крестик окровавленным пальцем, - Вот полоска, это коридор. Два крестика - наши с тобой комнаты. Поворот, еще поворот, крестик - комната Феди. Пятно - тупик. Вот эти огрызки - коридоры, куда мы еще не смотрели. Понял?
- Карта… - прошептал Федя.
- А вы хотите отсюда выйти или нет?
Леша только хмыкнул. Да, мне и самому не улыбалась идея малевать на майке кровью, но, блядь, это было хоть что-то.
- И что ты предлагаешь?
- А выбора у нас немного. Или вон туда, - махнул я рукой в коридор, - или обратно, влево от моей комнаты. Или всем тут так, блядь, понравилось, что будем сидеть дальше?
Совершенно никакого энтузиазма этот план не вызвал, но и спорить никто не собирался.
- Коридор так коридор, - мрачно заметил Федя.
Туда мы и пошли.
На самом деле, меня больше волновало, насколько хватит Снежаны. Как источника краски. Кровь все-таки потихоньку останавливалась, а та, что уже щедро перекрасила ее маечку, усиленно сворачивалась. Я продолжал рисовать отрезки коридоров, углы и пересечения, крестики на месте комнат. Все они были одинаковыми - ни следа какой-то мебели или того, что раньше тут кто-то был. Отпечатки кровавых ладошек иногда попадались на поворотах, но не часто. Я почему-то продолжал думать, что их оставила моя давняя знакомая в ночнушке, поэтому всегда выбирал то направление, в котором она пошла. Ну, как мне казалось. Какой-то звериной интуицией я клал руки на ее отпечатки (если они и правда были ее), заглядывал за угол, и резко понимал, куда направилась моя незнакомка.
Даже, блядь, не спрашивайте, зачем я ее искал, и почему вообще думал, что она все еще жива.
Не знаю.
У меня воспоминаний особо не прибавилось - вспомнил только, как избил до полусмерти отца, который решил было меня не выпускать из дому. Оно и понятно, уходил же я не просто так, а с их обручальными кольцами в кармане. Наверное, даже не в кармане, а просто так, на ладошке. Не то чтобы это был первый раз, когда им приходилось выкупать их обратно из ломбарда, но в тот раз я и правда охуел.
В тот раз они их и не выкупили. Здраво рассудили, что раз колец нет, то и спиздить я их не смогу. Продолжение истории оставалось тонуть в амнезии, но что-то мне подсказывало, что я нашел кольцам достойную замену. Окончание этого сериала вспоминать что-то не хотелось.
Леша вспомнил, что был дальнобоем. И ему это почему-то не понравилось. Ха, знай он, что я наркоман, может, был бы посговорчивее, но я эту истину пока не спешил разделить с попутчиками. Хрен с ним, не хочет - пусть не рассказывает.
Федя согласился, что он Федя. Остальное, по его словам, тонуло в беспамятстве. Только вот я нихуя ему не верил. Он становился все мрачнее, и кидал на нас нервные взгляды. Особенно злобно он косился на Снежану. От Леши, эталонно вписавшегося в роль белого рыцаря. это не ускользнуло, и он всегда шел между ним и девчонкой, демонстративно помахивая арматурой.
Сама Снежана не рассказывала ничего, только хныкала и просила пить.
Как будто кто-то еще был против, блядь. Но кто бы не построил это архитектурное извращение, ни сортиров, ни умывальников тут не было в принципе. Лично я не ныл только потому, что не ныл Леша. Он, пожалуй, больше всех вызывал во мне симпатию, и его же больше всех я ненавидел. Со временем он стал нашим, блядь, лидером, первый открывал двери, принимал решение, куда идти дальше. Кроме тех случаев, когда я видел кровавые ладошки. Тогда я был непреклонен.
Тупиков было дохрена, почти все они заканчивались такой же комнатой, в которой куковал в свое время Федя. Такие случаи, как две комнаты рядом, где очнулись мы с Лешей, были редкостью. Перекрестки тоже - и все они, все до единого, содержали в одном из направлений комнату. Как у Снежаны. И все они были пусты.
А потом мы нашли наш второй труп. Впрочем, для Феди он был первым.
Личность бедняги установить было сложно. Даже пол или возраст. С него содрали кожу, оторвали конечности, черт, да его так раздерибанили, что я бы никогда в жизни не подумал, что это когда-то было человеком. Единственное, на что оставалось надеяться, это что оно умерло задолго до того, как неведомая тварь закончила. И я, конечно же, ни хрена в это не верил.
Даже позавидовал Снежане, что она не может этого видеть.
Леша довольно достойно вынес это зрелище, я пережил очередной приступ дурацкого хихиканья сквозь слезы, а вот Федя заблевал нахрен весь коридор. За что я был ему даже благодарен - пока блевотина не подсохла, я по памяти восстанавливал карту последних пяти поворотов. Снежана упрямо отказывалась кровоточить, а других добровольных доноров краски что-то не появлялось. Это, если честно, даже бесило. К тому же, футболка давно закончилась, и карта теперь продолжалась на рубашке Леши. Футболку, впрочем, я тоже не выбрасывал. Там было еще три коридора, которые мы не успели проверить.
Я боялся даже подумать, сколько времени мы здесь бродим.
Как быстро человек расстается с самим понятием человечности. Вот насколько охотно любой нормальный парень водил бы пальцем в луже чужой блевотины, чтобы нарисовать почти бесполезную карту? Бля, будь я в нормальной ситуации, я бы о таком даже не подумал. Но вот на тебе, сижу и жалею, что Федя второй раз так обильно не блеванет. И опять ебучие воспоминания - и радость по поводу смерти отца, и как отобрал у матери карточку со страховкой, и как снова ответил себе, что в хуй я не ебу, что там происходит, но они сами напросились, и вообще я не просился на белый свет. И что я всегда могу остановиться, когда у меня появится для этого причина. А уж они мне причину давать не спешили, мудаки. Орали, стыдили, унижали. Отрицали меня.
А ведь я мог бы. Мог бы, если бы они сделали, блядь, хоть что-то правильно!
Господи, как же я себя ненавижу.
И тут мы нашли ее.
Девчонка в ночнушке сидела на очередном перекрестке и рыдала. Ее легкомысленное одеяние давно перестало быть полупрозрачным и густо пропиталось кровью - я почему-то отстраненно подумал, что еще неизвестно, сколько разорванных трупов мы пропустили, просто не свернув в нужный коридор. И в кои-то веки первым вперед рванул я, опередив даже Лешу:
- Ты в порядке?
- Уйди, уйди! - заорала она, неожиданно резво подскочила и умчалась дальше в коридор.
- Я не буду тебя обижать! Стой! - рванул я за ней.
Но куда там. Почти сразу за границей видимости начинался следующий перекресток - черт, кажись, это был самый короткий наш перегон. Но девушки не было видно. Вряд ли она спряталась в комнате, скорее всего, выбрала один из двух коридоров. Я остановился и, тяжело дыша, оглядывал доступные направления. Ни следа, ни кровавой ладошки, ни неосторожного отпечатка ноги, ровно ничего.
- Саша, блядь! Стой.
- Стою, - мрачно заметил я.
- Да какого хера ты рванул…
- Я ее знаю, Леша. Я ее знаю.
- Откуда?
- Не из прошлой жизни. Не как тебя, Федя. Я ее видел.
Пришлось пересказать им начало этой истории. Безучастной осталась только Снежана - она вообще отличалась хладнокровием. Впрочем, возможно, ей хватало и собственных проблем - ну, вы поняли. Ей все-таки кто-то разрезал глаза. Остальные были более любопытны.
- И ты только сейчас рассказал?
- А о чем, блядь, было рассказывать? - огрызнулся я.
- Да уж дохуя о чем!
- Да иди ты в жопу, Федя.
Я сел на пол и обхватил голову руками:
- Мы опять ее проебали.
- Нихрена не проебали, - не согласился Федя.
- В смысле?
- Разуй свои ебучие глаза. Леш, дай арматуру.
Леша подчинился.
- Смотри, я сейчас иду прямо, ты - направо. Усек?
- Чо?
- Один из нас найдет тупик, вот чо. Мы этих перекрестков уже сотню прошли. Всегда есть тупик. Или ты найдешь ее там, ну или я найду, или мы пойдем дальше. И так раз за разом.
- Пока не найдем, - понял я.
- Вот, дошло. Ну чо?
- А я? - угрюмо спросил Леша.
- А ты со Снежаной. Мы скоро вернемся. Погнали?
Я внимательно посмотрел в лицо Феди, и этот план мне вдруг перестал нравиться. Но другого не было.
- Пойдем.
Ну, мы и пошли. Мой коридор ничем особенным не отличался, тянулся себе прямо, пока я наконец не уперся лицом в самый настоящий тупик. Даже без поворота. Но традиционная дверь присутствовала. Толкнув ее, я посмотрел внутрь. Ничего. Вообще ничего.
Кроме вопля, создавшегося где-то за стенкой. Едва не уронив нож, я побежал обратно.
И не один я. Снежана всхлипывала в одиночестве - Леша явно поддался своей рыцарской сути, и немедленно отправился выручать прекрасную даму. Сука, как же я его ненавижу. Крики впереди изменились - орал мужчина, и я почему-то был уверен, что речь о Феде. Женские не прекращались, они накладывались на новые, усиливали их, делали еще более жуткими. Я почему-то не очень хотел увидеть то, что ждало меня в конце этого коридора. И был прав.
Потому что там меня ждал тупик. Такое вот бесславное окончание такого долгого путешествия. Охуевший Леша, зыркающий по сторонам, оптимизма не добавлял. И уж точно ничего общего с этим словом не имела безымянная девушка, сидящая в луже крови - свежей крови, я в этом уже кое-что начал понимать, - и орущая благим матом.
Я знал, что увижу.
Федю будто сбила машина. Не раскромсали неведомые когти, ничего из того, что мы видели раньше. К тому же, его я знал. Как и раньше, до того, как сюда попал, так и здесь. От этого было больнее на него смотреть. Беднягу смяло, бросило к стене, и внутренности его - ох, их я тоже насмотрелся за последнее время, - выскользнули из его живота. Сами по себе, никто их не вырезал и не вытаскивал. Они просто вышли. Их выдавило.
Наконец-то стошнило и меня.
- Тихо, малыш, тихо… - бормотал Леша.
- Кто это был? - заорал я.
- Малыш, успокойся…
- Кто это, блядь, был? - затряс я девушку.
- Сань, потише…
- Хуише, - я толкнул Лешу так, что тот упал в самую лужу крови, - Кто это был?
- Они знают, - пробормотала девушка.
- Какие, блядь, они?
- Все бесполезно…
- Кто, блядь, они?
- Нам не спрятаться, - заныла девчонка, закрыла глаза руками и расплакалась.
Успокоилась она только тогда, когда я всучил ей нож. Да, не самый умный поступок, но вы попробуйте быть умным в такой ситуации. Она сжимала обеими ладошками рукоятку, а мы отвели ее обратно к перекрестку и просто посадили рядом со Снежаной. Обе тут же обнялись и заревели пуще прежнего.
Блядство. Ебучее сраное блядство.
- Что думаешь? - спросил Леша.
- Пиздец, - честно ответил я, - Последний раз такое говно в больнице чувствовал.
- В какой больнице?
- Да в обычной, блядь.
И тут меня накрыло. Та самая больница, о которой я говорил. Не клиника наркоманская, а действительно больница. Как будто что-то по черепу ударило, я пошатнулся и схватился руками за голову.
Машина. Большая. Я - угашенный. На дороге. В груди - сила. Я все могу. Я, блядь, избранный. Ничто меня не остановит. В груди пустота. Дышать нечем. Почему-то болит голова. Иду по дороге. Или не иду. Почему так больно? Я лежу, мне хорошо, ничего больше не нужно. Только дышать почему-то нечем. Кто-то светит в глаза. Вот же сука. Орет.
Нет, нет, не может, блядь, быть. Пиздишь.
Не пиздит. Левая рука не слушается. Правая болит. Левая. впрочем, тоже болит. Звук - странный звук. Но я знаю, что это плохой звук. Где телефон? Я что, опять проебал телефон? Нет, не проебал. Звоню маме. Зачем? Хз, уже забыл. Привет, мам. Блюю. Бля, прикольно. Это кровь. Кто это сказал? Нет, мам, все нормально. Да я не ебу, кто это. Кровь? Ну да, кровь. А что, это разве ненормально? Где я? А хуй его знает. В смысле, должен быть дома? Ты кто, блядь, такая, чтобы мне указывать?
Больно. Стоп, с хуя ли мне больно? Блять, мама, мне больно. Нет, не знаю. Блядь, я не могу пошевелить ногами. Или могу? Сейчас, встану… Нет, не встану. Ха-ха. Да, на ногах не стою. Что-то не так. Что-то точно не так. Я не знаю, где я. Нет, мам, вообще без понятия. Друзья? А черт его знает…
Я падаю на пол и ору. Ну почему, почему все мои воспоминания - такое говно?
- Я тебя вспомнил, - говорит Леша.
- Ну а я тебя нет, - хриплю в ответ.
- Я тебя сбил.
- Что значит сбил?
- Ты на дорогу вылетел. Я тебя не заметил. Ночь была.
Да, была ночь. Тогда еще Федя (блядь, так вот откуда он здесь) притащил что-то интересное. Кажется, я психанул. Ромка - ха, так вот как звали трупака с хуем во рту, - дал мне по морде. Или я ему.
- Ты выскочил на дорогу… Как из ниоткуда. Я, блядь, не мог отвернуть. Ну вот поверь, не мог.
Как будто это было важно. На какую-то застывшую секунду я вижу радиатор грузовика. Он прикольный. Дышит мне в лицо теплом. А потом уже не прикольно.
- Твою мать, я вспомнил. Я… Я не смог остановиться. Ну просто не успел я остановиться.