«Рубеж» | 12
Автор книги: RageQuit \\ Aliaksandr YakubovichНеофициальная сборка доступных глав проекта. Это вторая книга Александра. Первая книга уже доступна в продаже на Amazon, ЛитРес или в Bookmate по подписке.
_________________
_________________
Официально Эдвард торопился на очередное партийное собрание. Сразу после того, как он высадил Тревора, он дал указание бортовому компьютеру отправиться в центр города – в штаб-квартиру «Достоинства».
Тот факт, что правые оказались замешаны в стрельбе у башни HyperColonic выводил Эдварда из себя. Он несколько раз в сердцах ударил кулаком по дверце мини-бара, но довольно быстро взял себя в руки.
«Успокойся», — сказал он сам себе. – «То, что одна крыса слила немного запасов оружия, еще не значит, что вся партия прогнила».
В отличие от его соратников, для которых он устроил показательную казнь, Эдвард четко понимал, в каком шатком положении сейчас находится. Времена, когда субординация поддерживалась страхом и расправами над провинившимися, канули в лету. Они стали «цивилизованными» — не без участия самого Эдварда – более открытыми миру. Фактически, они, став полноценной политической силой, заняли пустующее место консерваторов — лоббисты корпоративных интересов были не в счет — стали единственными, кто мог вести с корпорациями диалог на равных.
Конечно, HyperColonic была монстром и Эдвард понимал, что рано или поздно он сожрет либо все вокруг, либо сам себя. Но прогибаться под денежные мешки он тоже не хотел. В отличие от «цивилизованного» крыла «Достоинства». Каждый раз, когда Эдвард задумывался об этих людях, людях, которые вели учет, выступали на публике, избирались в различные собрания и даже Конгресс, его начинало трясти от презрения. Люди без идеи, люди без веры, люди, работающие с десяти до шести сейчас вели его корабль в будущее. Когда-то это было хорошей идеей – уйти от насильственной борьбы, сменить боевую броню на костюм, а кастет или винтовку – на планшет или микрофон. Но сейчас, спустя годы, погрязнув в этой политической борьбе, Эдвард понимал, что сам себе связал руки.
Сколько проблем решалось старым-добрым насилием.
Сколько бесполезных нахлебников, на фоне жилищ которых особняк Эдварда – одного из старейшин «Достоинства», казался убогой халупой, они бы могли разогнать. Сколько бы времени и сил сэкономили, устроив пару показательных порок.
Теперь же мерилом всего стали деньги.
«А что кроме денег?», — спросил он сам себя. – «Честь? Не смеши. Ее нет ни у кого, в том числе и у тебя».
Честь.
Такое странное, старомодное, вышедшее из обихода слово. Был ли он честным человеком? Эдвард считал, что был, более чем. Честным и откровенным. Была ли у него честь? Конечно же нет. Нет чести в уличных драках, забитых до смерти безоружных ниггерах или казнях целых семей. Чести нет ни в одном методе «Достоинства» или любой другой политической партии современности. Честь стала архаизмом, канула в лету, вышла из моды.
Осталась только необходимость.
Но даже признание необходимости, постановка цели и следование идее стали смутными призраками прошлого, уделом горстки безумцев, которые, будто черви, прогрызают себе путь на вершину через ткань общества. Делают они это, лишь следуя своим мечтам, гонимые гордыней и подстегиваемые вечной жаждой величия; пусть и мнимого, но такого важного в плане поиска душевных сил. Все великие свершения всей истории человечества стоят на этой нужде – двигаться вперед, «к звездам». Как не иронично, эта потребность стала из метаморфичной вполне реальной: сейчас они были к звездам как никогда ближе, и все больше взоров было устремлено именно к ним.
Но к звездам сбежать нельзя. Эдвард вообще смирился с тем, что его место – в выгребной яме, вместе с его врагами, друзьями и, что самое пугающее, с так называемыми «соратниками». Эти удобные приспособленцы новой формации, которые являются членами «Достоинства» только с десяти до шести. Те, кого он никогда уже не сможет победить и не сможет от них избавиться, только если не решит начать все с начала, что невозможно, ибо человек смертен.
Машина бесшумно вкатилась на парковку большого офисного здания, которое на первый взгляд, могло бы принадлежать какой-нибудь корпорации. В холле Эдварда поприветствовали охранники, которым он ответил коротким, но одобряющим кивком, после чего мужчина проследовал к стойке контроля.
— Имя и фамилия, — спросил его дежурный.
— Эдвард Лонг.
Эдвард приложил ладонь к сканеру и посмотрел в небольшую камеру.
— Добро пожаловать, господин Лонг, — тон охранника практически не изменился. Одно из требований Эдварда к безопасности было одинаковое отношение ко всем входящим. Неважно, насколько высокий статус ты занимал в «Достоинстве», на пороге тебя встречал «цербер», которому неважно кто ты, как тебя зовут и так далее. Только соответствие твоих данных с белым списком допущенных лиц.
— Ко мне были посетители? Гости? – Спросил Эдвард дежурного.
— Секунду.
Мужчина сверился со списком вошедших в здание по приглашению Эдварда.
— Десять минут назад прибыл мистер Смит, — ответил дежурный. – Тут стоит отметка уведомить вас лично по прибытию, поэтому электронного сообщения не было. Он ожидает в приемной.
— Спасибо.
Эдвард немедля отправился к лифтам. Встреча со Смитом была не то чтобы крайне важна, но мужчина не любил заставлять других ждать. Впрочем, он не любил, когда ждать заставляли и его самого, так что тут все было честно.
Только войдя в приемную, Эдвард увидел сухую фигуру Смита, который стоял у окна и рассматривал город с высоты верхних этажей. Лидер правых не глядя передал свой плащ подошедшему секретарю, жестом попросил приготовить две чашки кофе и направился прямиком к старику.
— Рад видеть тебя, Чарльз, — Эдвард протянул руку, которую старик крепко пожал.
— Я тоже рад, Эд. Повод, правда, не самый удачный.
— Дела не терпят, — ответил Эдвард. – Пройдем в мой кабинет.
Эдвард пересек приемную, легко толкнул дверь и пропустил вперед Чарльза, после чего вошел сам.
— Присаживайся, Элли сейчас принесет кофе.
— Знаешь, мне не рекомендуют пить кофе… — Начал Чарльз.
— Одна чашка тебе не повредит. Тем более ты же знаешь, у меня один из лучших поставщиков зерен на всем побережье, — Эдвард улыбался, искренне.
— Ну, я вообще врачей особо не слушаю уже, — ответил старик усаживаясь в глубокое гостевое кресло, — я считаю, что мне уже все полезно, знаешь ли.
— А ты оптимист.
— Проживешь с мое – поймешь, — ответил той же монетой Чарльз.
Еще несколько минут мужчины провели в ничего не значащей беседе, пока секретарь и помощница Эдварда — Элли, не принесла поднос с кофе, молоком и сливками.
— Добавить? – Спросил Эдвард, наливая себе молоко.
— И испортить этот чудесный напиток? Я не так часто сейчас пью кофе, чтобы мешать его с чем-либо.
Эдвард ничего не ответил и только пожал плечами. На нет и суда нет, как говорится.
– Ты просмотрел резюме, что я тебе выслал? – Спросил Чарльз и сделал первый глоток. Кофе был обжигающим, но было видно, что старик по-настоящему оценил его богатый вкус и аромат.
— Да, посмотрел.
— И что скажешь?
— Скажу, что Вильгельм был незаменим, — ответил Эдвард. – Я не вижу ни одного из этих людей на его месте.
— Я бы присмотрелся к Теодору Янгу. Вильгельм очень его хвалил, кроме того, он уже в курсе большинства деталей проекта «Горизонт» и конкретно миссии «Джеймса Харриса». Ты же встречался с Тедом?
— Да, я видел его, — ответил Эдвард после небольшой заминки. – В нем есть что-то, какой-то стержень, но, мне кажется, до Вильгельма он не дотягивает.
Чарльз тяжело вздохнул и поставил чашку на поднос.
— Эд, пойми, Ренненкампф может и не дожить до полета. Не исключено, что будут и новые покушения. Нам нужен «запасной» на его место.
— То есть ты настаиваешь на кандидатуре Янга?
Чарльз лишь повел плечами.
— Я знаю, что у тебя проблемы с доверием, Эдвард. Ты пытаешься все контролировать сам, не считая нужным посвящать своих соратников в детали. Это в корне неверно, друг мой. Делегирование экономит тебе массу сил и времени.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что если не можешь никому доверять в рядах собственной партии, то это еще не значит, что мне некому доверять в HyperColonic, — отрезал Чарльз. – Я доверяю Ренненкампфу, а он – Янгу. Для меня этого достаточно. Тем более у парня есть армейская подготовка. Он же умудрился выжить во время бойни, еще и техника спас.
— Знаешь, я считаю, что замену Вильгельму найти откровенно сложно.
— А никто и не спорит, — Чарльз сделал еще глоток из чашки. – Но нам нужны варианты. Если «Джеймс Харрис» улетит без кого-то уровня Вильгельма, то проект не имеет смысла. Ты же это понимаешь?
— Более чем, — ответил Эдвард.
— Что с допросом? – Сменил тему Чарльз.
— Тревор займется этим. Я считаю, что нам не стоит влезать в открытое противостояние. Пока.
— То есть какому-то копу ты доверяешь больше, чем своим соратникам? – В голосе Чарльза послышалась издевка.
Эдвард задумался. Доверяет ли он Тревору? Скорее да, чем нет. Тот просто выполняет свою работу, без оглядки на то, кто такой Эдвард и чем занимается. На площади погибли десятки людей, этого для Тревора было достаточно.
— Он надежный человек, я давно с ним знаком.
— Да? И как же вы познакомились? Он тебя пытался посадить?
— Все намного сложнее.
Чарльз прожил достаточно долго, чтобы понять, что дальнейшие расспросы о Треворе и том, как они с Эдвардом познакомились, могут оказаться вредными. А, возможно, и опасными.
— Ты не находишь в этом своеобразной иронии? – Чарльз с наслаждением сделал последний глоток и поставил пустую чашку на поднос. – Ну, я имею в виду привлечение Тревора. Я навел некоторые справки. У него весьма противоречивая биография.
— А еще он не делит мир на черное и белое, Чарльз. Это крайне важно, когда работаешь с ультраправыми, — заметил Эдвард.
— Так вы и правые? – С иронией спросил старик. – Я вот больше отношу «Достоинство» к банальным консерваторам. Если смотреть новости и почитать ваши предвыборные агитки.
— Не путай внешнюю сферу деятельности и ядро партии, — огрызнулся Эдвард. – Пока я сижу в своем кресле, мы остаемся верны своему делу.
— И поэтому решили сбежать с планеты?..
Эдвард ничего не ответил.
— Ты забываешься, Чарльз. Помни% у нас союз.
— О таком сложно забыть, — ответил старик. – О таком очень сложно забыть…
Они уделили еще около часа на обсуждение рабочих вопросов касательно подготовки «Джеймса Харриса» к полету, поговорили о дальнейших действиях против «зеленых» и тех, кто за ними стоит.
Чарльз, как и Эдвард, был уверен, что за ними стоит какая-то более значительная политическая сила, возможно, целый конгломерат плюс правительство североамериканского континента.
— Ты считаешь, они что-то разнюхали?
— Если бы они были полностью уверены или имели бы железные доказательства, на офис HyperColonic уже бы сбросили десяток вакуумных бомб, а «Джеймса Харриса» порезали на металл. Знают? Нет. Догадываются – вполне, — ответил старик на вопрос Эдварда. – Поэтому меня и беспокоил вопрос с Тревором. Ты можешь ему доверять? Этот мужик вполне способен раскопать что-то такое, что поставит все предприятие под удар.
Эдвард задумался.
— Он слишком занят «зелеными» и ловлей крыс в собственном доме. Так что этот вопрос пока можно отпустить. А если и накопает, то нет таких проблем, которые бы «Достоинство» не могло решить. Особенно, если их источник – конкретный человек.
***
-Ты чем вообще думал?! — Мэри схватила Дика за куртку и пару раз тряхнула. — Ты что вообще натворил?!
Дик исподлобья смотрел на старшую сестру и молчал.
-Ты думаешь, я не понимаю, что это?! — Продолжала орать на него Мэри с пистолетом в руках. — И что у тебя там еще в рюкзаке?! Гранаты?! Ты что, идиот?!
-Слушай, успокойся ты уже, ну чего ты… — Начал Дик, но Мэри его почти сразу же перебила.
-Я не для того тащила тебя на своем горбу столько лет, чтобы находить оружие в рюкзаке! Признавайся, тебя втянули в банду?! Отвечай!
Она замахнулась на Дика и тот, будто ребенок, закрыл голову руками. Выглядело это крайне странно, потому что Дик уже давно был почти на голову выше старшей сестры и килограмм на двадцать пять тяжелее.
-Да успокойся ты, чего орешь, — опять начал парень. — Это просто…
-Что просто?! — Не унималась Мэри. — Как ты это объяснишь?! Зачем тебе это?!
Дик знал, что сестра вот-вот выдохнется. Конечно, арсенал в рюкзаке — один из самых серьезных его проступков, но далеко не худший.
Он всегда был сложным ребенком и черты инфантилизма, которые все его ровесники давно переросли, прилепились к Дику намертво. Сирота, выросший под опекой сестры, он, по сути, и неглупый парень, постоянно искал чужого одобрения. Мэри знала об этой его черте и всячески пыталась помочь брату повзрослеть, но в последние несколько лет она растеряла последние крохи авторитета. Наверное, Дик перестал ее слушать, когда окончательно осознал, что стал крупнее и сильнее сестры. Но не умнее. Жизнь поставила семью на колени, когда их отец погиб в Турции, а мать, однажды выйдя в магазин за продуктами, так и не вернулась домой. Мэри всячески старалась обеспечить их обоих, но обрести авторитет любого из родителей так и не смогла — слишком взрослым на тот момент уже был Дик. Инертный, но при этом крайне упрямый, он рос, как получалось: ввязывался в неприятности, всяческие авантюры, тяготел к неоправданному риску.
Мэри казалось, что все изменилось, когда она привела его на одно из экологических собраний своей ячейки, но арсенал в рюкзаке парня говорил другое.
-Что ты натворил? — уже спокойнее спросила Мэри. Теперь она говорила тихо, практически сквозь зубы.
Дик молчал.
-Отвечай! — девушка сорвалась на визг и ударила парня рукой, в которой до сих пор держала пистолет. Рукоять угодила в бровь. Дик почувствовал, как тонкая струйка крови заливает глаз.
-Отвечай… — уже тише, но не менее грозно повторила Мэри.
-Ты ничего не понимаешь, — ответил Дик и вытер кровь рукавом куртки. Из рассеченной брови лилось так, будто бы там проходила артерия и, судя по ощущениям, она уже начала распухать. — Я наконец-то занимаюсь чем-то важным…
Мэри настолько сильно сжала челюсти, что будь ее зубы в чуть худшем состоянии, они бы сломались. Опять он, этот дурак, “занимается чем-то важным”. Так было и с бандой, которая обчищала квартиры работяг с окраины, так было с очередным “крутым бизнесом”, который в итоге оказался наркоторговлей… Так было с любым делом, в которое ввязывался Дик.
-Знаешь, Дик, — тихо продолжила Мэри, — я устала от твоих выходок. Собирай монатки и выметайся.
-Что?..
-Я сказала, собирай свои гребанные монатки и выметайся из моего дома, — повторила девушка. — Я не собираюсь жить под одной крышей с человеком, который таскает в своей сумке оружие.
Он видел, как дрожали руки сестры и насколько тяжело ей давались эти слова. Это было что-то новое. Раньше она стремилась уберечь его от неприятностей, в которые Дик влазил с завидной регулярностью. По всей видимости, он переступил какую-то черту.
-Ну и ладно, — парень ответил намеренно холодно, стараясь сдержать дрожь голоса. — Но ты поймешь, что на этот раз я…
-Выметайся.
На этом их разговор был окончен. Дик зашел в свою комнату — забрать кое-что из вещей. Одной из футболок парень прижал бровь — кровь все не желала останавливаться, продолжая заливать глаз — подхватил пистолет, который сестра брезгливо бросила на стол, и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Мэри после ухода брата не находила себе места. Наверное, не стоило его бить – с возрастом она все больше становилась похожа на мать в своих вспышках гнева. Она что, зря занималась митингами, клеила листовки и даже однажды давала взятку, чтобы ее брат вступил в какую-то банду и носил в своем рюкзаке целый арсенал?
Когда-то она пыталась привлечь Дика к работе активистом зеленых, но тогда юноша не проявил должного рвения: побывал всего на паре собраний, сходил с ней однажды на один из пикетов и на этом его участие в гражданской жизни, которую вела Мэри, было окончено. Девушка не знала, что Дик попал в руки более радикального крыла ее движения – она вообще не догадывалась о его существовании – слишком занятая протестом и лозунгами.
«И что теперь?» — спросила сама себя девушка. – «Куда он пошел?»
«Он уже не ребенок», — ответил ей внутренний голос. – «Ты не можешь его вечно опекать».
«А если с ним что-то случится? На него нападут?»
«Сейчас твой брат – самый опасный человек на районе, с таким-то арсеналом», — продолжал успокаивать Мэри внутренний голос.
Девушка еще некоторое время пометалась по квартире в поисках пятого угла, но усталость взяла свое: вскоре она растянулась на своей кровати и погрузилась сначала в легкую дрему, которая сменилась крепким здоровым сном человека с чистой совестью.
**
«Она мне больше не нужна», — подумал Дик, спускаясь по лестнице. – «Кем она себя вообще возомнила? Матерью?»
На улице Дика ждала ночь. На улице стало еще холоднее и парень, поежившись, бодро зашагал в сторону ближайшего укрытия Братства. Там его, несомненно, примут. Дик отложил доклад на завтра, рассудив, что дело сделано, а привлекать внимание Мэри своим поздним отсутствием ни к чему, но сейчас ничто не останавливало его от этого визита.
Он прошел темными улочками, старательно пряча лицо от многочисленных камер, сделал дополнительный круг по району, как его учили, и наконец-то вышел к массивной железной двери складского помещения. Дик несколько раз постучал, как его учили, и принялся ждать. Через несколько минут дверь открылась и к нему вышел человек в балахоне. Его лица Дик, как обычно, не видел. Его пока не допускали на собрания, но убийство этого старика было его «выпускным экзаменом», который должен был показать, что он, Дик, готов ко всему. Готов к борьбе.
-Чего тебе, парень? — Угрюмо спросила фигура в балахоне.
-Это я, Дик Аллен. У меня было задание.
-И какое? — спросила фигура.
-Старик, я должен был… — Дик запнулся. А можно ли доверять этому человеку? Так ли он предан Братству, как сам Дик? — Я должен был убрать одного мужика…
-Ты сделал это?
-Да, конечно, — с уверенностью ответил Дик.
Он сбросил рюкзак с плеча и полез в его недра, вороша смену белья, которую прихватил из дома перед уходом, в поисках оружия, — у меня тут еще осталось кое-что…
Парень извлек один из пистолетов и протянул его фигуре в балахоне.
-Тут еще где-то граната е…
Дик не успел закончить. Член братства крутанул в руках пистолет, проверил магазин, после чего всадил несколько пуль в грудь и голову парня. Убедившись, что Дик мертв, мужчина — а это несомненно был мужчина — схватил труп за ноги и втянул его внутрь склада.
— Это последний?
— Осталось еще двое, — ответил член Братства мужчине, стоящему в тени коридора, оттаскивая при этом тело Дика в угол, где лежало еще с десяток мертвецов.
— Давай, кончай с ними. У нас много дел.
— Я слышал, у мальца была еще сестра.
— Это может подождать и до завтра. Нам еще надо будет вынести мусор, — мужчина кивнул на груду тел, сваленных у входа, — а то скоро начнут вонять.
_________________