«Рубеж» | 11-2
Автор книги: RageQuit \\ Aliaksandr YakubovichНеофициальная сборка доступных глав проекта. Это вторая книга Александра. Первая книга уже доступна в продаже на Amazon, ЛитРес или в Bookmate по подписке.
_________________
_________________
****
Эдвард был разочарован. Прямо перед ним стоял один смотрителей арсенала столичной ячейки боевиков их движения, в ведении которого был солидный запас оружия.
— Спрашиваю еще раз, Билл, где десять костюмов, что мы купили на черном рынке три года назад? – Слова Эдварда эхом разносились по пустому заброшенному цеху, где они вели беседу. На входах стояло несколько его личных охранников, которые ожидали прибытия еще двух «старших», которых Эдвард срочно вызвал, когда узнал о делах Билла. Также они ждали и специального гостя.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Эд, — в очередной раз ответил снабженец.
Билл был сильным человеком, как казалось Эдварду – преданным, но, как это часто бывает, «в меру». Эдвард и раньше замечал за Биллом некоторое самоуправство. Понятное дело, в их рядах хватало меркантильных людей, но Эдвард и прочие работали над тем, чтобы идея превалировала над материальными благами. В случае Билла это не удалось.
Первичные отчеты, которые подали все руководители ячеек, в ведении которых были арсеналы и схроны с оружием, показали, что все в порядке, все на месте. Но Эдвард не успокоился и после встречи с Тревором дал своим подчиненным указание перекопать все бумаги, счета членов движения и партии, чтобы убедиться в том, что он – Эдвард – не солгал следователю.
Оказалось, солгал.
Билла выдала случайность, мелочь. Отчет по его счетам не сошелся на несколько тысяч с заявленными доходами и в другое время все спустили бы на тормозах – списали бы на невнимательность в канцелярии или системный сбой, но не в то время, когда Эдвард искал, кто слил оружие тем идиотам, что устроили бойню у подножья башни HyperColonic. Подожди Билли с развлечениями и подарками своим многочисленным пассиям несколько недель – и его бы никогда не поймали.
В итоге же они оказались тут – в ангаре. Билл – прикованный к столбу. Эдвард – с кастетом в руке.
— Билл, ты наверное слышал, что в молодости меня за глаза называли Дробителем? – Спросил Эдвард. – Знаешь, почему?
— Из-за этого дерьма в твоей руке, — ответил Билл.
Эдвард уже пару раз приложился по корпусу нерадивого завхоза, но сильно не «трудился».
— Да, из-за кастетов. Знаешь, у нас, националистов, больше в ходу либо кулаки, либо уже огнестрельное оружие. Ножи никогда не были в особом почете. – Эдвард снял правой ладони массивный платиновый кастет и покрутил в руках.
— Этот кастет мне подарили семь лет назад, когда я стал одним из старших. Тогдашний руководитель нашего движения, Риччи Маунтин, хорошо меня знал. Этот кастет отлили под мою руку, из платины. – Эдвард обратно надел оружие, но уже на рабочую – левую руку, и подошел к Билли вплотную. – Знаешь, почему именно платина? Это не только благородный, но и очень плотный металл. Почти вдвое плотнее свинца, а сталь ему даже и в подметки не годится. Но для работы с ним требуется сноровка.
Он нанес Билли мощный удар по корпусу и, как показалось Эдварду, у того затрещали ребра.
— Я вырос в пригороде, — продолжил Эдвард, пока Билл пытался восстановить дыхание, весь красный от боли. – Уже в десять лет я приторговывал пылью, марками, травкой и прочим дерьмом похуже. Мне постоянно приходилось драться со сверстниками, защищаться от наркоманов и просто идиотов. Но в отличие от многих, я никогда не брал в руки нож. Говорят, что настоящие мужчины предпочитают нож, но это справедливо только в случае честной драки, без огнестрельного оружия. Во времена моей юности у каждого сорванца был в кармане нож, и они без сомнений пускали его в ход против безоружных. Я же ограничивался кулаками. – Эдвард заметил, что Билл пришел в чувство и нанес ему еще один удар, на этот раз в плечо.
— У меня был хороший, поставленный удар, поэтому я предпочитал самодельные кастеты. И когда к четырнадцати я понял, что вся эта цветная шваль годна лишь на то, чтобы ширяться и грабить ради очередной дозы, я пришел к нашим братьям. Я прошел множество проверок, был на подхвате, делал грязную работу. Я боролся с теми, кому раньше продавал наркоту. Как раз тогда к власти стал пробиваться Риччи. Мы гоняли цветных. Чистили собственные ряды от наркоманов, подонков и просто случайных людей. И именно тогда, за свою преданность, я заслужил свой первый именной кастет из свинца.
Эдвард прошелся мимо Билла, поднял его голову и, похлопав по плечу, продолжил.
— С каждым моим повышением в нашей иерархии, мои начальники делали мне подарки в виде нового кастета. Дома у меня целая коллекция. Стальной со свинцовыми ставками, латунный, серебряный, золотой. Но этот – мой любимый. Знаешь почему? – Вопрос был риторический. – Потому что он – тяжелый и твердый. Конечно, в драке кастет не должен быть слишком массивным, но мой последний – что сейчас на моей руке, в глазах окружающих, скорее выступает в роли ритуального оружия. Знаешь, как в небылицах о средневековых фламбергах. Хотя откуда тебе знать, ублюдок.
Эдвард коротко, без замаха, ударил Билла в живот.
-Тебе, ограниченному, алчному мусору, даже невдомек, что такое фламберг. Откуда он взялся, что это такое. – Эдвард схватил Билла за волосы и поднял его голову, заглядывая в глаза. – Вот что такое фламберг?
— Без понятия, — прохрипел Билл.
— Вот и я о том же. Ты – без понятия. Все что тебе надо знать, Билл, что платиновый кастет на моей руке – вполне себе грозное оружие, а его вес позволит мне с легкостью переломать тебе все кости, если ты не скажешь мне правду. Так кому ты продал костюмы?
— Я не продавал костюмы, — прохрипел Билл.
— Твое упорство заслуживало бы уважения, если бы ты был так предан нашей партии и нашему делу, — следующий удар Эдварда сломал Биллу скулу. – Ты зря упорствуешь.
— Ты все равно меня убьешь, — прохрипел Билл.
— Как знать.
В этот момент в цех вошли трое мужчин: несколько высших чинов партии и Тревор. Фигуру старого копа Эдвард узнал издалека, слишком приметным он был на фоне его холеных соратников.
— Добрый вечер, Эдвард, — поприветствовал его один из сопартийцев. – Я так понимаю, у нас внеплановое собрание… — Он бросил многозначительный взгляд на Тревора.
— Да, — ответил Эдвард, — со специальным гостем. Тревор, — он протянул руку полицейскому. – Я думаю, ты знаком с моими товарищами.
— Заочно, — ответил коп. – Ты поработал над моей просьбой? – Спросил он, многозначительно посмотрев на Билла.
— С каких пор мы работаем на полицию? – Возмутился один из прибывших – мужчина средних лет в шерстяной тройке. – Что он тут вообще забыл? Это внутреннее дело «Достоинства».
— Успокойся, — осадил его Эдвард. – Тревор здесь ради демонстрации нашей доброй воли и намерений. – Он повернулся к старому полицейскому и продолжил:
— Тревор намекнул, что в полиции считают, что это «Достоинство» и правое движение организовало бойню у стен HyperColonic.
— Тогда что он тут забыл? – Не унимался мужчина в тройке.
— Он примет участие в допросе. Да, Тревор?
Полицейский внимательно посмотрел на Эдварда, присутствующих, а потом оценил цель своего визита – прикованного к столбу Билла.
— Конечно, без проблем. – Он сбросил свой плащ и отдал одному из охранников. – Все еще балуешься кастетами? – заметил Тревор, глядя на руку Эдварда.
— У меня их целая коллекция.
— Коллекция вещдоков.
— Думай, что говоришь! – Вспылил один из нацистов.
— Спокойнее, господа, — голос Эдварда звучал мягко, но было понятно, что ему лучше не перечить. – Тревор тут по необходимости. И мы посодействуем органам в их расследовании всем, чем можем.
Билл, который наблюдал за этой перепалкой, не мог поверить своим глазам и ушам. Коп, прямо тут, в этом пыточном зале, только что не целуется с Эдвардом. Его дела плохи.
— Поведаешь, кто это? – Спросил Тревор.
— Это заведующий одним из наших арсеналов, — ответил Эдвард. – И у него серьезная недостача.
— Насколько серьезная?
— Десять единиц и так, по мелочи.
— По мелочи? – Переспросил Тревор.
— Пистолеты, винтовки, гранаты, боеприпасы.
Тревор на секунду задумался, а после продолжил:
— В другое время я бы отдал его нашим спецам, но…
— Но придется работать с тем, что есть.
— Ты сейчас работаешь над тем, чтобы он стал отбивной, — заметил Тревор глядя на опухающую скулу Билла, парарллельно ища что-то во внутреннем кармане плаща.
Через несколько секунд он извлек на свет маленький футляр, в котором лежал инъекционный пистолет и пять капсул.
Эдвард присвистнул.
— Это дерьмо запретили лет пятнадцать назад, — сказал он Тревору. – Даже у нас его не осталось.
— Старые запасы, — только и ответил полицейский, а после обратился уже к Биллу, — ты знаешь, что это такое?
Глаза пленника расширились от удивления. Видимо, он слышал о вещице в руках полицейского.
— Фармацевтика продвинулась очень далеко, знаешь ли, — медленно начал Тревор. Тут у нас три различных препарата для ведения допросов в полевых условиях. Использовали против фанатиков в Турции, например. Слыхал?
Тревор и все присутствующие наблюдали, как ужас овладевал Биллом.
— Так вот, — продолжил коп. – Я могут вколоть тебе любой из этих препаратов. Первый вызовет снижение болевого порога и возбудит нервную систему. Тебе будет больно даже от прикосновения одежды к телу. Следующая капсула – вызовет мощнейшие галлюцинации. На разных людей действует по-разному. Но чаще всего, люди проживают за десять-пятнадцать минут новую жизнь в собственном воображении. Возвращаться в реальность мучительно и ужасно, поверь мне. А третья капсула просто развязывает язык. Ты станешь очень общительным, доброжелательным и все такое. Вот только после нее, без детоксикации, ты умрешь в ужасных мучениях. – Тревор цокнул языком и покачал головой. – Я видел, как один парень умолял пристрелить его, даже откусил себе язык в попытке захлебнуться кровью. А теперь внимание: в каждой капсуле – около десяти инъекций. Мы можем чередовать вымышленные жизни с часами мучительной боли, а потом, в итоге, вколоть тебе последний препарат. Понимаешь?
Билл молчал. Нацисты за спиной Тревора – тоже.
— Будь мужчиной, признай, что мы все равно получим желаемое, — закончил свою тираду полицейский.
Пленник молчал.
Тревор только неободрительно покачал головой, достал инъекционный пистолет и спросил у Эдварда:
— С какой начнем?
— Думаю, с первой, — ответил нацист. – Пусть помучается.
Тревор согласно кивнул, достал первую капсулу и начал заряжать в пистолет. В этот момент Билл сорвался:
— Прошу, не надо! Я все расскажу!
— Поздно, мужик, — ответил Тревор проверяя индикатор на дисплее. Капсула встала верно и пистолет откачал необходимую дозу. – Сейчас ты отправишься в личный ад.
— Не надо! – Заверещал Билл. Он окончательно потерял самообладание. – Пару месяцев назад со мной на связь вышел мужик! Приватный канал, все дела. Сказал, нужны костюмы, хорошо заплатит! Ну, я встретился с его шестеркой – какой-то девицей, да договорился обо всем! Там и получил аванс! Не надо!
— Знаешь, я тебе уже не верю, — Тревор продолжил приготовления. – А ты ему веришь, Эдвард?
— Ни на грамм, — ответил нацист.
— Я клянусь! Это было в кафе «Гайя», что в западной части города! Пожалуйста! – Билл попытался вывернуться и протянуть руку. – Отсканируйте отпечатки, проверьте мои платежи! Я там счет оплачивал! Два кофе и какой-то сраный кекс из травы! Ну же!
— Это ничего не доказывает, Билл, — Тревор перехватил поудобнее пистолет и двинулся к пленнику.
— Ты же коп! Проверь камеры!
— Когда?
Билл назвал точное время и дату.
Тревор отдал инъекционный пистолет Эдварду, а сам отошел чуть в сторону, достал рабочий планшет и подключился к полицейскому архиву записей. Он достаточно быстро нашел нужное время и к его удивлению Билл не солгал: он был в том кафе.
— Как выглядела девица?
— Метр семьдесят пять, до ста восьмидесяти. Шарф на шее, серый, светлые волосы, светлая куртка.
Тревор пролистал запись и нарвался на описываемую Биллом девушку. Она целенаправленно зашла в двери кафе «Гайя» и пропала из поля зрения камеры.
— Билл, — это был один из сопартийцев Эдварда, — если ты считаешь, что сможешь нас провести таким образом, то…
— Но я говорю правду! Правду! Не надо, пожалуйста!..
— Господа, — это был Тревор, — я думаю, допрос окончен.
Он подошел к Эдварду и забрал у того из рук пистолет. Нацист же только коротко кивнул и двинулся к пленнику.
— Видишь, всего этого можно было бы избежать, если бы ты сразу заговорил, — сказал он, глядя Биллу в глаза.
Эдвард сделал шаг назад и надел кастет на левую руку.
— Эдвард, пожалуйста, — залепетал Билл, — Эдвард…
Нацист проигнорировал его мольбы и нанес чудовищный удар в правое подреберье, после которого пленник обмяк, не в силах сделать вдох.
— Мы закончили, пойдемте, господа.
Уже выходя из цеха в сопровождении сопартийцев и Тревора, он спросил:
— Это правда был набор армейской разведки?
— Шутишь? – Тревор чуть приподнял рукав и сделал себе инъекцию.
На удивленный взгляд Эдварда он ответил:
– Это питательный раствор высокой плотности плюс немного стимуляторов типа кофеина и некоторые соли. Таскаю с собой от похмелья, когда совсем плохо. Знаешь, быстро восстановить работоспособность в экстренной ситуации или чтобы не спать.
Все четверо остановились у припаркованных машин, на которых прибыли сюда нацисты. Как добирался Тревор – знал только он сам.
— И как ты это объяснишь? – Спросил у Эдварда сопартиец, кивая на цех. – Ты еще и оставил этот мусор в живых?
Эдвард только покачал головой.
— Стью, когда ты уже поймешь, что я ничего не делаю просто так. – Сказал нацист. – Последним ударом я сломал ему несколько ребер, вызвал разрыв печени и желчного пузыря. Он умрет через полчаса. Может час. В мучениях.
Нацист хотел еще что-то добавить, но услышав про разрыв печени, осекся на полуслове.
— Ваша же задача, господа, была в том, чтобы убедиться в серьезности моих методов и намерений, — добавил Эдвард. – Вы доведете до всех, от моего имени, информацию о том, что если у кого-то есть какие-то грехи – самое время покаяться. Или они закончат как Билл.
Мужчины коротко кивнули и, понимая, что больше не нужны, расселись по своим машинам.
— Знаешь, зря я сразу спросил про комплект, — сказал Эдвард Тревору. – Если бы они думали, что он реален – были бы более усердными. Не всех пугает мой кастет.
— Почему ты вообще мараешь руки? – Спросил Тревор.
— Как только я перестану сам казнить предателей, меня перестанут бояться. Потом перестанут уважать. А потом – я сам окажусь на месте Билла, — ответил Эдвард. – В наших рядах все еще слишком много горячих голов, которые временами воюют против своих же соратников.
— А как же слова о партии? Легальных методах? – Спросил Тревор.
Ответный взгляд Эдварда сказал намного больше, чем можно было передать словами.
— Ты сам то веришь в то, что животное под названием «человек» можно сделать цивилизованным?
Тревор промолчал.
— Тебя подвезти?
— До первой же стоянки такси, — ответил полицейский, дальше – сам.
Ехали они в тишине. Машина минула промзону и выехала в более обитаемый район города. Уже возле самой парковки Тревор заметил знакомую фигуру.
— Что-то не так? – Спросил Эдвард заметив, как напрягся полицейский.
— Меня ждет непростой разговор, — ответил Уорд.
— Все в порядке? – Многозначительно уточнил нацист.
— Буду держать тебя в курсе.
В этот момент машина остановилась возле пункта высадки пассажиров и Тревор, пожав Эдварду руку, спешно вылез из салона.
На парковке его ждала Лилиан.
— И как это понимать, Уорд? – Женщина была точно не в духе.
— Что ты имеешь в виду?
— Это же была машина Эдварда Гейта, высокопоставленного члена «Достоинства», — Лилиан не спрашивала, а утверждала.
— Сейчас все средства хороши, — ответил Тревор, — я вообще не хочу это обсуждать.
— Я нашла тебя по странному подключению к базе с рабочего планшета. Значит, мог заметить еще кто-то. Ты вообще понимаешь, что творишь? Я закрыла глаза на то, что ты ездил к этому ублюдку в его особняк, но что за дела у вас были в заброшенном цеху?..
— Оно того стоило, — ответил Тревор.
— Да? – Лилиан сложила руки на груди и всем видом кричала «убеди меня». – И что же вы там нашли? Оружие?
— Лучше.
В этот момент пискнула гарнитура Тревора, оповещая хозяина, что одна из фоновых задач, которую он незаметно запустил еще там – в цеху – завершена. Мужчина достал устройство из внутреннего кармана и начал читать полученную после анализа сводку.
— Костюм, который использовал террорист, принадлежал ультрас… — Много значительно начал Тревор.
— И? – Лилиан чувствовала подвох.
— До того, как его купили зеленые. Смотри, — он протянул планшет, на экран которого было выведено личное дело некой Мэри Аллен. — Это она встречалась с одним из оружейников правых.
— И что? – Лилиан бегло прошлась по сводке на девушку.
— Аллен – одна из руководителей бессрочного пикета у башни HyperColonic, — сказал Тревор, — я ее допрашивал, когда проверял версию экологического террора.
В этот момент мужчина наблюдал, как меняется выражение лица Лилиан. У них есть живая зацепка. Женщина быстро поняла, что раскрутить клубок под названием «крысы в департаменте» можно и с другого конца. А это была огромная нить, за которую следовало потянуть.
— И кстати, — добавил Тревор, — именно она наехала на Ренненкампфа в вечер покушения, вынудив его отправиться на другую парковку на случайной машине. Они знали, что он предпочитает люкс-транспорт, который нужно подождать, — он мягко забрал планшет из рук коллеги и еще раз посмотрел на фотографию, с которой на него смотрела Мери Аллен.
— Нам надо к башне HyperColonic, она должна быть сейчас там, — сказал он Лилиан, которая уже и так заказывала машину у терминала – женщина не могла позволить себе явиться сюда на рабочем транспорте.
«Главное успеть добраться до нее первыми», — подумал Тревор. Вполне вероятно, что к вечеру Аллен может уже не быть в живых.
_________________