Речь О Достоинстве Человека Эссе
Речь О Достоинстве Человека Эссе
реферат Мирандола "Речь о достоинстве человека"
Это только предварительный просмотр
Получи баллы для скачивания документа
Загрузи свои документы или ответь на вопросы и получи баллы для скачивания через 48 часов
Другие способы получить баллы бесплатно
Выбери тарифный план Премиум и скачай тотчас же документы за баллы, включенные в твой тариф
реферат Мирандола "Речь о достоинстве человека", Рефераты из Философия
Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена (РГПУ)
ПИКО ДЕЛЛА МИРАНДОЛА ДЖОВАННИ
Речь о достоинстве человека
Пико делла Мирандола доклад по историческим личностям
Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат
реферат реферат реферат реферат реферат реферат
Реферат Реферат Реферат Реферат Реферат
Подготовься к экзаменам наилучшим образом
Зарегистрируйся на Docsity, чтобы скачивать документы и упражняться в Quiz
Будь первым, кто оставит отзыв по этому документу
МИНЕСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
Кафедра гуманитарного образования и педагогических технологий
направление «педагогическое образование»
профиль «Экономическое образование»
В «Слове о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандола
обсуждает свои концепции и представления о природе и возможностях
человека. Примечательно, что в своей дискуссии он примиряет и объединяет
учения ислама, иудаизма и христианства в единую связующую мысль. Он
также пытался согласовать несколько противоположных учений Аристотеля
и Платона, хотя заметно, что он больше поддерживает учения последних.
Хотя его ораторское выступление очень длинное, его можно обобщить в
несколько важных моментов. Попытаемся выделить его основные мысли.
«Прочитал, уважаемые отцы, в писаниях арабов, что, когда спросили
Абдаллу Сарацина, что кажется ему самым удивительным в мире, он ответил:
ничего нет более замечательного, чем человек. Этой мысли соответствуют и
слова Меркурия: "О Асклепий, великое чудо есть человек!" Когда я
размышлял о значении этих изречений, меня не удовлетворяли
многочисленные аргументы, приводимые многими в пользу превосходства
человеческой природы: человек есть посредник между всеми созданиями,
близкий к высшим и господин над низшими, истолкователь природы в силу
проницательности ума, ясности мышления и пытливости интеллекта,
промежуток между неизменной вечностью и текущим временем, узы мира,
как говорят персы, Гименей, стоящий немного ниже ангелов, по
свидетельству Давида.» [Овсянников, 1962, стр. 506]
«Уже всевышний отец, бог-творец создал по законам мудрости мировое
обиталище, которое нам кажется августейшим храмом божества.
Наднебесную сферу украсил разумом, небесные тела оживил вечными
душами. Грязные, загаженные части нижнего мира наполнил разнородной
массой животных. Но, закончив творение, пожелал мастер, чтобы был кто-то,
кто оценил бы смысл такой большой работы, любил бы ее красоту,
восхищался ее размахом. Поэтому, завершив все дела, как свидетельствуют
Моисей и Тимей, задумал наконец сотворить человека. Но не было ничего ни
в прообразах, откуда творец произвел бы новое потомство, ни в хранилищах,
что подарил бы в наследство новому сыну, ни на скамьях небосвода, где
восседал сам созерцатель вселенной.» [Овсянников, 1962, стр. 507]
«Тогда согласился бог с тем, что человек — творение неопределенного
образа, и, поставив его в центре мира, сказал: "Не даем мы тебе, о Адам, ни
своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и
место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно
своей воле и своему решению.» [Овсянников, 1962, стр. 507]
«Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать
все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным,
ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал
себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие,
неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в
высшие, божественные".» [Овсянников, 1962, стр. 507]
«Пусть наполнит душу святое стремление, чтобы мы, не довольствуясь
заурядным, страстно желали высшего, а также добивались (когда сможем,
если захотим) того, что положено всем людям. Отвергая земное, пренебрегая
небесным и, наконец, оставив позади все, что есть в мире, поспешим в
находящуюся над миром курию, самую близкую к высочайшей
божественности. [Овсянников, 1962, стр. 507].
«Над троном, то есть над справедливым судьей, восседает бог — вечный
судья. Он летает над херувимом — созерцателем, согревает его, почти
возлежа на нем. Дух божий витает над водами, которые расположены над
небесами и восхваляют бога в предрассветных гимнах. Здесь серафим —
обожатель в боге и бог в нем; бог и он — единое.
Нам следует достигнуть высшего могущества тронов, рассуждая о нем,
любя его и величая серафимов.» [Овсянников, 1962, стр. 508].
«Но ведь если необходимо строить нашу жизнь по образцу херувимов,
нужно видеть, как они живут и что делают. Но так как нам, плотским и
имеющим вкус к мирским вещам, невозможно этого достичь, то обратимся к
древним отцам, которые могут дать нам многочисленные верные
свидетельства о подобных делах, потому что они им близки и родственны.
Посоветуемся с апостолом Павлом, ибо когда он был вознесен на третье небо,
то увидел, что делало войско херувимов. Он ответит нам, что они очищаются,
затем наполняются светом и наконец достигают совершенств, как передает
Дионисий. Так и мы, подражая на земле жизни херувимов, подавляя наукой о
морали порыв страстей и рассеивая спорами тьму разума, очищаем душу,
смывая грязь невежества и пороков, чтобы страсти не бушевали необдуманно
и не безумствовал иногда бесстыдный разум. Тогда мы наполним очищенную
и приведенную в порядок душу светом естественной философии, чтобы затем
совершенствовать ее познанием божественных вещей.» [Овсянников, 1962,
«Диалектика успокоит разум, который мучается из-за словесных
противоречий и коварных силлогизмов. Естественная философия уймет
споры и борьбу мнений, которые угнетают, раскалывают и терзают
беспокойную душу, но при этом заставит нас помнить, что природа, согласно
Гераклиту, рождена войной и поэтому названа Гомером борьбой. Поэтому
невозможно найти в природе настоящего покоя и прочного мира, которые
являются привилегией и милостью ее госпожи — святейшей теологии.
Теология укажет нам путь к миру и поведет как провожатый. Издали увидев
"Подойдите ко мне, вы, находящиеся в затруднении, подойдите, и я
успокою вас; подойдите ко мне, и я дам вам мир, который не могут вам дать
ни вселенная, ни природа". И мы, ласково позванные и так радушно
приглашенные, с окрыленными, как у Меркурия, ногами устремимся в
объятия благословенной матери, насладимся желаемым миром — святейшим
миром, неразрывными узами и согласной дружбой, благодаря которой все
души не только согласованно живут в едином разуме, который выше всех
разумов, но некоторым образом сливаются в единое целое.» [Овсянников,
«Мы будем возбуждаться, отцы, восторгами Сократа, которые настолько
выводят нас за пределы рассудка, что возносят нас и наш разум к богу. Эти
восторги тем более будут возбуждать нас, если мы сами приведем сначала в
движение то, что есть в нас самих. И действительно, если с помощью морали
до соответствующих разумных пределов будут напряжены силы страсти так,
чтобы они согласовывались между собой в нерушимой гармонии, если с
помощью диалектики будет развиваться разум, то, возбужденные пылом муз,
мы будем упиваться небесной гармонией. [Овсянников, 1962, стр. 510].
«Если кто-либо будет исследовать значение и тайный смысл священных
имен Аполлона, то увидит, что они свидетельствуют о том, что бог является
философом не менее, чем прорицателем. [Овсянников, 1962, стр. 511].
«Затем, озаренные этим знанием благодаря философии природы, уже
близкие к богу, произнося "Al", то есть "ES" с теологическим приветствием
"ты есть", обратимся к Аполлону радостно и фамильярно. Но посоветуемся
также с мудрейшим Пифагором, тем более мудрым, что он никогда не считал
себя достойным имени мудреца. Прежде всего он посоветует нам не отдыхать
сверх меры, то есть не оставлять в праздном бездействии разумную часть,
посредством которой душа все измеряет, судит и проверяет, но управлять ею
и с помощью упражнений и правил диалектики постоянно ее побуждать. Он
укажет нам далее, что следует особенно остерегаться двух вещей: не
мочиться против солнца и не обрезать ногтей во время жертвоприношения.
Только после того как с помощью морали освободимся от чрезмерной
страсти к наслаждениям и удалим обрезки ногтей, так сказать, острые
выступы гнева и жало души, мы примем участие в жертвоприношении, то
есть в тех упоминавшихся мистериях Вакха, отцом которых справедливо
считается солнце, и только тогда предадимся созерцанию.» [Овсянников,
«Никто не станет исследовать причин вещей, движения природы,
устройства вселенной, замыслов бога, небесных и земных мистерий, если не
может добиться какой-либо благодарности или получить какую-либо выгоду
для себя.» [Овсянников, 1962, стр. 511].
«Именно философия научила меня зависеть скорее от собственного
мнения, чем от чужих суждений, и всегда думать не о том, чтобы не слышать
зла, но о том, чтобы не сказать или не сделать его самому.» [Овсянников,
«Поэтому даже слабому не следует избегать сражения, но более того, он
может и должен бросаться в бой. Ибо потерпевший поражение благодаря
этому получит от победителя не ущерб, а награду — ведь он придет к
будущим сражениям более ученым и опытным. Вдохновленный такой
надеждой, я, слабый солдат, не побоялся вступить в столь тяжелое состязание
с самыми сильными и храбрыми.» [Овсянников, 1962, стр. 512].
«Если не познаешь все школы весьма близко, не сумеешь выделить из них
свою собственную. Добавлю, что каждая школа имеет свою особенность. В
самом деле, если начать с наших школ, к которым подошла в итоге
философия, то у Иоанна Скота есть что-то свежее и спорное, у Фомы —
прочное и однородное, у Эгидия — чистое и точное, у Франциска — резкое и
остроумное, у Альберта — старинное, всеобъемлющее и величественное, у
Генриха, как мне кажется, — всегда возвышенное и достойное уважения. У
арабов: Аверроэса — твердое и непоколебимое, Авемпаса и Аль-Фараби —
основательное и обдуманное, Авиценны — божественное и платоновское. У
греков в целом философия чистая и ясная; у Симпликия — пространная и
достоверная, у Темистия — самая краткая и изящная, у Александра —
последовательная и искусная, у Теофраста — основательно разработанная, у
Аммония — гладкая и приятная. А если обратиться к платоникам, то — не
говоря о многих, — у Порфирия радует изобилие доказательств и
многообразная религия, у Ямвлиха — восхищает скрытая философия и
мистерии варваров, у Плотина нет ничего особенно предпочтительного, так
как он всюду показывает себя достойным восхищения, о вещах
божественных говорит божественно, а когда ведет речь о вещах
человеческих, покоряет людей такой мудростью и тонкостью мысли, что его
с трудом понимают даже сами платоники.» [Овсянников, 1962, стр. 512].
«Зачем нужно подвергать обсуждению мнения других, если мы без даров
приходим на симпозиум ученых, не предлагая ничего своего, то есть
добытого нашим умом?» [Овсянников, 1962, стр. 512].
«Итак, отцы, есть большое, даже громадное различие между этими
науками. Одну осуждает не только христианская религия, но все законы,
всякое хорошо устроенное государство. Другую одобряют и ценят все
ученые, все народы, серьезно занимающиеся изучением астрономии и
теологии. Первая — самая лживая из наук, вторая — надежная и прочная.
Всякий, кто занимался первой, всегда делал это тайно, потому что на ее
сторонников это навлекало позор и бесчестие; другая стала источником
высшей научной славы и почета как в древности, так и в более поздние
времена. Среди тех, кто занимался первой, никогда не было ни философа, ни
человека, стремящегося к изучению наук, а для овладения второй Пифагор,
Эмпедокл, Демокрит, Платон пересекали море и по возвращении восхваляли
ее, хотя не раскрывали ее тайн. Первую нельзя обосновать ни доводами, ни
ссылками на авторитеты; вторая прославлена выдающимися
основателями…»[Овсянников, 1962, стр. 513].
«Итак, ясно, что насколько одна магия противоестественна и ложна,
настолько другая — божественна и благотворна. И особенно важно то, что
одна, предавая человека врагам бога, отвращает его от бога, а другая
возбуждает в нем восторг перед божественными творениями, следствием чего
Ничто не привлекает к религии и богопочитанию больше, чем постоянное
созерцание чудотворств бога.» [Овсянников, 1962, стр. 513].
«Достаточно было этою простого устного сообщения, чтобы познать
могущество бога, его гнев против нечестивых, снисходительность к добрым
и справедливость во всем, и научиться благодаря спасительным
божественным предначертаниям добродетельной жизни и культу истинной
религии. Ведь разгласить перед народом тайные мистерии, скрытые под
покровом закона, под грубым словесным украшением, эти тайники
высочайшей божественности, разве не значило бы бросить святое собакам и
метать жемчуг перед свиньями? [Овсянников, 1962, стр. 514].
«…мы ежедневно читаем у Павла, Дионисия, Иеронима" и Августина — о
таинстве троицы, о воплощении слова, о божественности мессии, о
первородном грехе, об искуплении его Христом, о небесном Иерусалиме, о
падении демонов, об ангельских хорах, о чистилище, о воздаяниях ада. В том,
что относится к философии, ты прямо слышишь Пифагора и Платона,
первоначала которых так связаны с христианской верой, что наш Августин
воздал богу огромную благодарность за то, что ему в руки попали книги
платоников.» [Овсянников, 1962, стр. 514].
«Собаки лают на меня еще за то, что я будто бы собрал для показа всякие
пустяки, словно я не выставил именно все неясные, в высшей степени
спорные вопросы, вызывающие распрю между основными философскими
школами, словно я не выставил многое из того, что нападающие на меня не
знают, да и не стремятся узнать, считая себя главными среди философов. Я
настолько далек от подобной ошибки, что попытался ввести спор в возможно
более узкие рамки. Впрочем, если бы я захотел расчленить предмет на части,
как обыкновенно делают другие, то, наверное, получилось бы бесконечное
число.» [Овсянников, 1962, стр. 514].
«Итак, почтеннейшие отцы, поскольку вам уже ясна суть дела, то, чтобы не
томить вас, ибо я вижу, что вы, подготовленные и оснащенные, весьма
жаждете битвы, — начнем схватку в добрый час, сигнал уже прозвучал.
1. Пико Делла Мирандола, Дж. Речь о достоинстве человека. История
эстетики. Памятники мировой эстетической мысли: в 5-и тт. Т.1.
с. 506-514, //Овсянников М.Ф. М.: Изд. Академии художеств СССР
Эссе : Свое мнение(согласен, не согласен) о речи о достоинстве ...
Пико делла Мирандола - Речь о достоинстве человека
Д.П. Мирандола, Речь о достоинстве человека - Человек творец...
Знаменитая « Речь о достоинстве человека » эпохи Возрождения...
«пико делла мирандола. « речь о достоинстве ...
Конфликты Между Руководителями И Подчиненными Курсовая
Официальные Темы Сочинения 2019
Витамин Д Рецепторы Реферат
Сочинение Огэ На Тему Авторитет
Речевой Этикет В Профессиональной Деятельности Реферат