[Рая нет] Глава 2 (ч.3)

18+ | Любительский перевод предназначен для личного ознакомления и не является пропагандой. Запрещено копировать и распространять данный перевод в любых форматах (DOC, PDF, FB2 и т.д.) Лица, нарушившие этот запрет, несут полную ответственность за свои действия и их последствия.
Перевод: K-Lit

═════ • ✤ •  ═════

По линии шва выстроился ряд мелких тёмно-коричневых крестиков. Сиюн, раздвинув ладонь Тэджу ещё шире, тщательно нанёс мазь. Наверное, было неудобно, что это именно правая рука. Но получая раны из-за Сиюна, Тэджу никогда его не винил.

— ...

— ...

Тело Ан Тэджу. Широкое и твёрдое. На его теле, на котором он мог валяться вволю, было особенно много коротких шрамов. Это были следы от клинка для сашими. Прикасаясь к ним, можно было почувствовать прохладу и то головокружение, что охватывало, когда тонкое лезвие пронзало мышцы.

С каждым новым шрамом сердце Сиюна сжималось. У Тэджу и без того было с избытком всего. Даже без его добавлений — вполне достаточно. Когда у него появлялась новая рана, ему и самому было больно, но мысль, что он чувствует ту же боль, совсем не радовала.

— ...Хён, ты уже записался на приём к врачу?

— С чего бы.

Сиюн, осматривающий ладонь Тэджу, вздрогнул. И дело было даже не в наркотике. Когда он сталкивался с кольцом на его пальце, ему казалось, будто его разум вынимают, а затем возвращают обратно. Кольцо, которое никто не ожидал бы увидеть на человеке, занимающем пост исполнительного директора компании, всегда занимало мизинец Тэджу, несмотря на почерневшую и обгоревшую поверхность.

— ...Ну да, теперь можно уже без перевязки. Просто нанеси мазь.

— ...

— Что, даже это лень?

— ...

Тэджу пристально смотрел на ресницы Сиюна, осматривающего рану. Длинные и густые ресницы отбрасывали тени под солнечным светом. Иногда они трепетали. Когда он схватил его за подбородок и легонько поцеловал, Сиюн от удивления широко раскрыл глаза. Его язык проскользнул в невольно приоткрывшиеся губы, и мягкая плоть замешкалась, затем обвилась вокруг языка Тэджу.

Сиюн не был тем, кто легко проявлял нежность. Даже находясь в одном пространстве с Тэджу, он мог безучастно проходить мимо. Это было не кокетство, просто у него был такой характер. Сиюн прикасался к Тэджу только когда возникала подходящая для секса атмосфера или когда он сам хотел секса. Поэтому, когда Тэджу без предупреждения инициировал физический контакт, Сиюн очень смущался.

— ...Щёки стали красными.

Тэджу, проводя костяшками пальцев по щеке Сиюна, рассмеялся. Было удивительно видеть, как он краснеет от одного поцелуя, хотя в постели отлично строил развратные рожицы и говорил грязные слова. Сиюн, коротко прокашлявшись, отстранил руку Тэджу.

— Кстати, зачем ты разбил ту кружку? Не знал, что она лимитированная, и даже не твоя... В общем, чертовски мерзкий характер.

Сиюн и так еле справлялся с действием наркотика, а теперь ещё и поцелуй — он не выдержал и начал ворчать без причины. Спина стала мокрой от горячего пота, а пульс участился. Когда он незаметно попытался глубоко вздохнуть, Тэджу, прислонившийся к изголовью кровати, искоса на него посмотрел.

— Эй, Сиюн-а.

— А?

— У тебя где-нибудь болит?

— С чего бы у меня болело?

Избегая взгляда Тэджу, он уткнулся в телефон. Он лихорадочно листал экран большим пальцем, но ничего не воспринимал, думая лишь о том, как бы поскорее уйти отсюда.

Тэджу обычно не допрашивал, если Сиюн был не в настроении, но не мог игнорировать и зловещие подозрения. Одетый в светло-желтую рубашку с длинными рукавами и мешковатые белые брюки до колен, похожий на цыплёнка Сиюн, был бледен, как человек, готовящийся вот-вот умереть. Даже рука, держащая телефон, казалась немного дрожащей.

Зачем надевать длинную рубашку в такую погоду? И это тот самый парень, который постоянно страдает от жары... Тэджу сделал вид, что ничего не замечает, и сменил тему.

— Кстати. Почему это Хан Сиюн в последнее время так мило себя ведёт?

— ...С чего это ты опять придираешься? Что? Почему?

— Так и есть. И слушается, и не устраивает проблем, и не закатывает истерик.

— …

— И даже не ведёт себя как придурок, ага.

— Что, это про меня? Это же полный бред.

Сиюн, выбравшись из кровати, споткнулся о выставленную ногу Тэджу и пошатнулся. В попытке удержаться он ухватился за прикроватную тумбочку, и мазь с ватными палочками упали на пол.

— Эй, блять... Хён. Ты же знаешь, что это пиздец как по-детски.

— Только что ты так, сладко-сладко меня приголубил...

— …

— Ты ведь не кинешь меня снова?

Сиюн крепко закусил губу. Приветливо улыбающийся девятнадцатилетний Ан Тэджу в школьной форме, его улыбка, с которой он обращался к Хан Сиюну — всё это вскоре рассеялось в запахе горящего масла и чёрном дыму.

— И о чём это ты опять так серьёзно задумался?

— …

Хотя это была сказанная в шутку фраза, увидев реакцию Сиюна, он понял, что совершил оплошность. Грудь сжалась от тяжести при виде Сиюна, страдающего от события десятилетней давности, словно это произошло вчера.

Тэджу потянул Сиюна за запястье и усадил рядом. Хан Сиюн упрямо смотрел прямо перед собой, не удостаивая его взглядом. Это лицо либо протестует, требуя любви, либо никогда не бывает счастливо рядом с ним. Когда Тэджу ущипнул его за мочку уха, Сиюн мягко поднял голову, избегая прикосновения. Взгляд Тэджу стал суровее.

— ...Если хён уедет в командировку, мы увидимся только на следующей неделе. Это на 4 ночи и 5 дней, да?

— ... Да.

— Те зелёные чайные печенья тогда были вкусные. Купи побольше, и не бери токийские бананы! Они отвратительны.

— А кто тогда умял всё за два дня?

— Если оставлять еду, будешь наказан~ Кстати, сможешь продержаться все пять дней? — хихикая, Сиюн потрогал воротник рубашки Тэджу. 

Тэджу, мельком взглянув вниз, приподнял бровь и накрыл руку Сиюна своей.

— А с чего бы мне сдерживаться? Я же еду в Японию, а не куда-то ещё.

— Вау... Этот хён — хулиган до мозга костей. Окей, понял. Я тоже отлично потрахаюсь с другими парнями.

— Раз уж на то пошло, потренируйся лучше сосать.

— ...Ах ты ж, блять, я тебя заставлю пиздец как пожалеть об этих словах.

Рука Сиюна, сжимавшая воротник, напряглась. Тэджу, хихикая, сжал его запястье. Сиюн, раздражённо ворча, что ему больно, прижал лоб к рукаву. Он непрерывно покрывался холодным потом, и даже губы побелели.

— Ты точно в порядке?

— ...Я недавно быстро съел лапшу, может, из-за этого несварение? Чёрт...

— …

— Надо попросить Чжансэ сделать мне прижигание.

— …

Если бездоказательно и неумело допрашивать, он не только будет отнекиваться, что ничего не было, но станет ещё тщательнее прятать наркотики. Тэджу с силой прикусил внутреннюю сторону щеки.

— В общем, я пошёл. Хён, не забудь взять эту мазь, славно потрахайся в командировке. Пока.

Тонкая рубашка Сиюна, освещённая солнцем, отчётливо обрисовывала все изгибы тела под ней.

Сиюн, схватив телефон, поспешно вышел из спальни, и вскоре послышался звук захлопнувшейся входной двери.

— …

Тэджу пристально осмотрел место, где сидел Сиюн, на смятую простыню, на стул у кровати и даже аптечку, к которой он прикасался. В этот момент зазвонил телефон.

— Да.

[Хённим, вам нужно выехать в аэропорт через 30 минут.]

— Понял.

Положив трубку, Тэджу нажал кнопку ДОМ на телефоне и пробормотал:

— Хан Сиюн... Вряд ли это несварение.

* * * * *

Солнечный свет, проникающий сквозь стекло, колет ему веки.

— …

Сиюн, поднявшись с кровати, прислонился спиной к изголовью. Он помнил, как вернулся из игрового салона и плюхнулся на кровать прямо в костюме, но не думал, что проспит так до утра. Если бы рядом был Тэджу, он бы раздел его и переодел в удобную одежду, или же раздел до гола и унёс.

Он установил кондиционер на 17 градусов и оставил его работать всю ночь, поэтому в комнате было очень холодно. Тэджу, будь он здесь, конечно же, отрегулировал бы температуру. Сиюн с трудом сглотнул сухим горлом.

[Ещё спишь?] 1:23pm Ан Тэджу

Был один пропущенный звонок и сообщение.

[Проснулся, но собираюсь поспать ещё]

Если бы он сказал, что не спит, ему бы позвонили, поэтому он ответил так. В ситуации, когда он затеял игру, он не был уверен, что сможет разговаривать с Тэджу как ни в чём не бывало. Сняв рубашку, пропахшую табачным дымом, он вошёл в освещённую ванную.

После мастурбации Сиюн, накинув только трусы, прихрамывая встал перед ванной. Вода, стекающая с волос, проложила линию по шее и упала, образовав несколько маленьких луж вокруг круглых пяток.

Почувствовав голод, он открыл дверцу холодильника и увидел кимчи-чиге и карри, приготовленные самим Тэджу. Перед командировками он всегда готовил еду, которую любил Сиюн, заполняя холодильник.

В том карри не было моркови. После того как Тэджу увидел, что Сиюн выковыривает даже крошечные кусочки моркови, он перестал класть морковь во всю еду для Сиюна.

Он максимально избегал того, что не нравилось Сиюну, и позволял ему делать всё, что тому нравилось. Вместо того чтобы приставать к Сиюну, у которого был плохой аппетит и нерегулярное питание, он старался готовить больше блюд, соответствующих его вкусу.

— Блять... Риса нет.

Сиюн, который довольно долго рылся в холодильнике, сдался и достал йогурт. Он проткнул крышку указательным пальцем и залпом выпил прохладный сладкий напиток. Он мог бы попросить одного из членов банды снаружи купить ему порцию риса, но не стал.

— Если пойду в народную столовую, меня вырвет.

Сиюн, поскребя носком плитку и «убирая» пыль с пола, сел по-турецки и открыл ящик. Он набрал порошок из пластикового пакета на палец, нагрел его над огнём зажигалки, затем дал постепенно коричневеющей жидкости остыть и втянул её в шприц. Без колебаний он вонзил иглу в напряжённое от тугого жгута предплечье, стиснув зубы.

* * * * *

«Когда приедешь в Сеул? Я освободил для тебя комнату». 

Каждый раз, когда Чон Иль Ëн спрашивал об этом, Сиюн нервничал. Недавно тот позвонил по видеосвязи и представил участников группы. За болтающим Чон Иль Ëном двое мужчин и одна женщина на экране поздоровались с ним. Немного неловкие, но дружелюбные люди то замирали, то двигались быстро в зависимости от состояния соединения Wi-Fi в пентхаусе. Сиюн, сдерживая смущение, смотрел на своё лицо в углу экрана.

После этого он обменивался письмами с лидером группы Пак Санвоном, а после обмена номерами телефонов они несколько раз созванивались. В свободное время он искал видео их выступлений. Сиюн поражался, насколько менялся Чон Иль Ëн на видео. Его сердце билось от восторженных криков зрителей, направленных на сцену. Он хотел стоять там. Хотел жить с ними, в их мире...

До конца лета он планирует любыми способами уйти отсюда. Но вместо бездумного побега он постарается убедить Тэджу и решит всё на месте.

* * * * *

Прошёл почти месяц с его поездки в Сеул. В тот миг, когда он сел в седан, ждавший его перед станцией Пусан, Сиюн почувствовал, как та далёкая надежда и волнение, что он испытывал в Сеуле, будто отсекаются одним ударом. И болтливый Ма Донхве, радостно приветствующий его на заднем сиденье, и его уютный пентхаус с постером Курта Кобейна, и улыбка Тэджу, спрашивающего, хорошо ли он доехал, — всё казалось чужим.

* * * * *

— ...Ах... Ммм, так хорошо...

Сиюн, почти падая, прислонился к стене и хихикал. Поскольку его сердце осталось в Сеуле, каждый день здесь был неудобен, словно жизнь другого человека. Его раздражало и хорошее отношение Тэджу, и то, как тот обращался с ним. В памяти всплывала добродушная улыбка Хёнджуна, увиденная в тот день в ресторане, и одна книга с полки в его кабинете.

Когда он любил Тэджу, его внутренний мир всегда был опустошён, словно он отчаянно пытался избежать одиночества и чувства вины, похожего на неразделённую любовь. Но с того дня, как он увидел Хёнджуна, это стало ещё труднее выносить. Он тосковал по До Хёнджуну. По времени, проведённому с ним, разговорам, которыми они делились, тому миру... тому сладкому... миру.

Рядом с Ан Тэджу он думал о До Хёнджуне, и, бродя по игорным залам, он представлял себя на сцене. Месяц, прожитый в сокрытии этого, был для Сиюна невероятно тяжёлым.

— ...

Небо было так близко, что, казалось, стоило лишь протянуть руку. Но каждый раз ему приходилось отступать, оставляя лишь пядь расстояния. Он бился в цепях, сковавших его лодыжки под расстеленным, словно ковёр, солнечным светом.

Где-то там был он, сбросивший оковы и летящий в небо. Он бежит босиком по облакам. Его тело, лёгкое, как перо, не оставляет следов на облаках. Это перо, уносимое ветром, наблюдает за офисными работниками в Кванхвамуне, с которыми он ел суп с рисом, затем переносится в студию в Хондэ и смотрит, как участники группы репетируют, и, наконец, опускается на аккуратные подъёмы ног Хёнджуна, сидящего на диване.

Хёнджун спокойно поднимает перо и вкладывает его на страницу, которую читал. Словно бы решив больше не упускать то, что дорого. Книга, которую он читал, — «Над пропастью во ржи», та самая, что он получил от любимого юноши много лет назад. Поблёкшая фиолетовая обложка с названием, напечатанным старомодным готическим шрифтом.

«Неужели ты до сих пор хранишь это, Хёнджун-а, Хёнджун-а…»

— ...Хо-ох... ха...

Сиюн, рыдая и смеясь, опёрся дрожащей рукой о пол и укололся об иглу шприца, но не почувствовал боли. Его вытянутые ноги дёргались, словно в судорогах. Он опустил голову так, что подбородок коснулся ключицы, и безостановочно хихикал.

— ...Ан Тэджу... Ты, ублюдок…

Он всё разрушил. Даже воспоминания не осталось. Он уже и не помнил, когда они любили друг друга чисто. Теперь, когда он видел Тэджу, его внутренности скручивало, а горло горело. Он ненавидел его так яростно, но... стоило подумать, что Тэджу нет в этом мире... кажется, он не выдержал бы без него и нескольких секунд.

— Хаа...

Сиюн плакал, думая о Тэджу, а потом смеялся. Даже в своём помутнённом состоянии он чувствовал облегчение от того, что тот был в Японии. Если бы он увидел его в таком состоянии, на этот раз всё точно не закончилось бы парой ударов.

— Если в такой момент заняться сексом... ... снесёт же конкретно...

Моргая затуманенными глазами, он засунул руку в трусы и начал теребить свой член. Проведя несколько раз по слабо эрегированному пенису, он бессильно раскинулся на полу.

* * * * *

— Что сейчас делает директор Хан?

[Он в палате председателя.]

— Как состояние председателя?

[Пока ещё выясняем.]

Тэджу положил трубку.

— Едем к дому Хан Сиюна.

Сказав это сквозь зубы, он откинул голову на сиденье. Тэджу вернулся раньше, так как его график сдвинулся.

В Японии он обсуждал распределение прибыли от российских наркотиков, которые ввозятся совместно с якудза, и вопрос инвестиций JM в строящееся в Японии казино. Но даже тогда образ Сиюна под кайфом не выходил у него из головы.

Сиюн либо не брал трубку, либо вообще выключал телефон. Иногда удавалось дозвониться глубокой ночью, но из-за шума из игрового салона было трудно разобрать его голос. Даже получая отдельные отчёты о Сиюне, он был в ярости.

Добравшись до пентхауса, Тэджу сдёрнул одеяло, обыскал полки и шкаф, а затем выдвинул все ящики стола. Его рука, грубо схватившая последний ящик, замерла.

— ...Я так и знал.

В коробке лежали пузырёк с наркотиком размером с большой палец и несколько пустых шприцев. Видимо, думая, что Тэджу всё ещё в Японии, он даже не стал их тщательно прятать.

Тэджу открыл крышку пузырька, понюхал и сузил глаза. Это был героин. При внутривенном введении наркотик попадает прямо в кровоток, что усиливает эффект и делает его ещё более смертоносным. Тэджу сломал шприц.

— Я убью этого ублюдка… чтобы спасти.

Вскоре после смерти Хван Хёка Сиюну поручили управлять бандой контрабандистов на побережье. Тэджу не знал, что тот вкалывает себе наркотики, `похищенные оттуда. Насколько ему было известно, Сиюн не был тем, кто так легко сдаётся. Как же он сопротивлялся и боролся, собрав все силы, ненавидел его и убегал.

Он помнил Хан Сиюна, всего в поту и слезах, дрожащего как осиновый лист. Следы от уколов на худых руках, оглушительный рок-метал, льющейся из динамиков, и такая жалость, что, глядя на его отчаянное желание сбежать, думалось — как он вообще ещё жив.

Именно этот Сиюн вёл себя ещё ужаснее, пытаясь завязать с этой дрянью. Тэджу с удивлением и обидой смотрел на его несгибаемую волю, наблюдая, как тот избавляется от зависимости без чьей-либо помощи: когда тело пылало жаром от ломки, а потом бил озноб; когда его ноги подкашивались, его рвало и он падал у унитаза; когда он не мог уснуть от адской боли, будто кости ломают.

— ...В больницу.

С каменным лицом Тэджу сел в машину. Чха Сокмин украдкой посмотрел на него через зеркало заднего вида. Чувствовалось, что должно произойти что-то неладное.

* * * * *

— Хённим.

Чха Сокмин поспешно последовал за Тэджу. Десяток членов банды, шедших за ним, тоже ускорили шаг, и по больничному коридору прокатился звук грубых шагов. Чха Сокмин нервничал. Если Ан Тэджу в таком состоянии, он может устроить скандал. По крайней мере, здесь этого нельзя было допустить.

Сказали, что семья Чо Дэ Сика находится в комнате ожидания. Если дать тому, кто считал Тэджу помехой и жаждал занять место преемника, даже малейший повод, неизвестно, в какие неприятности это выльется.

— Хённим!

Председатель JM Group Ку Джэ Мён, объединившись с Ан Джон Чхолем из Хонама, добился возвышения через связи с политическими кругами, а во времена МВФ создал огромные капиталы через ростовщичество, манипуляции с акциями и строительный бизнес. Затем, в 2000-х годах, он попытался корпоративизировать местные бандитские группировки, объединив их по городам и провинциям, и во главе этого процесса стоял Ан Тэджу.

Не только бывшие бандиты, управлявшие нелегальными сайтами азартных игр или борделями и сбывавшие краденое, но и мелкие бандиты, занимавшиеся кражей телефонов, контрабандой, фишингом и продажей подставных машин, — всех их Ан Тэджу лично и тщательно интегрировал в структуру Ку Джэ Мёна. Во время этой работы Тэджу также укрепил связи с так называемыми нуворишами, которые спонсировали основные бизнесы и предоставляли влиятельные контакты. У него уже был достаточный опыт в Хонаме.

Чо Дэ Сик поздно присоединился к организации, отсидев тюремный срок вместо Ку Джэ Мёна, и к тому времени Ан Тэджу уже захватил эту сферу и стал любимым псом Ку Джэ Мёна, обладающим реальной властью.

— Хённим, успокойтесь на минуту.

— Отстань.

Тэджу вошёл в лифт, направлявшийся в VIP-палаты. В холле этажа, где находилась палата Ку Джэ Мёна, угрожающе толпились члены банды со стороны Чо Дэ Сика. Несколько старших из их рядов высокомерно кивнули, глядя на Тэджу. Чха Сокмин был возмущён, но Тэджу не обратил внимания.

— Айго, директор Ан! Давно не виделись.

Чо Дэ Сик, сидевший один среди стоявших бандитов, сгорбившись, поднялся. Он, собравший свои длинные, залитые воском волосы в один хвост, сунул вейп в карман и протянул правую руку.

— Да. Что привело вас сюда?

Тэджу, окинув взглядом длинный шрам от виска до подбородка Чо Дэ Сика, с невозмутимостью, опровергавшей опасения Чха Сокмина, ответил на рукопожатие.

— Ба, что ещё за «что привело», я пришёл навестить нашего председателя и ждал, когда ты, собака, придёшь.

— ...Видимо, в вашем настроении произошли перемены.

Под началом Ку Джэ Мёна Ан Тэджу ведал транспортом, строительством, недвижимостью, развлечениями, азартными играми и шоу-бизнесом, а Чо Дэ Сик — наркобизнесом, ростовщичеством и финансами. Ниже них побочные Чхве Му Ён и Но Хён Гван дружно управляли сетевым маркетингом, детективными агентствами и туризмом.

Фактически, все выдающиеся основные бизнесы JM Group оказались в руках Ан Тэджу. Чо Дэ Сик, считавший, что по праву займёт это место, был крайне возмущён, когда его обставил этот молокосос.

— Да я же шучу, неужели нельзя пошутить с нашим господином Аном?

— Что вы, разве можно. Я просто тронут до слёз, ведь повидать вас было чертовски сложно.

Были ли эти слова просто пустыми, но выражение Тэджу оставалось холодным. Чо Дэ Сик, хлопая Тэджу по мускулистой груди, напряжённо выпиравшей из-под пиджака, рассмешил мелких сошек.

— Жил я, жил, но с такой смешной ситуацией сталкиваюсь впервые. Посмотрите-ка на директора Ана, он словно говорит, что ждал, пока старик дойдёт до такого состояния. Не так ли?

— …

Из-за того, что Ку Джэ Мён самовольно привлёк Ан Тэджу, так называемые «традиционалисты», недовольные этим, составляли более половины организации. Банда Чо Дэ Сика и Чхве Му Ёна, чьи позиции оказались смещены из-за Ан Тэджу, придерживалась той же точки зрения.

Хотя руководство группы благоволило Ан Тэджу, казалось, что его молодость была препятствием для наследования поста председателя. Если бы удалось задобрить акционеров и умело залатать недовольные группировки, возвращение трона для Чо Дэ Сика стало бы игрой с высокими шансами на успех.

— Эх, шутки шутками, но не хмурься. Раз уж ты такой, значит, так тому и быть, щенок.

— Что ты сейчас сказал?

— Хватит.

Чха Сокмин, возмущённый словом «щенок», попытался выступить вперёд, но Тэджу остановил его. Им Хаксон позади Чо Дэ Сика сверкнул глазами, приказывая Чха Сокмину отступить. Чо Дэ Сик, громко рассмеявшись, коснулся подбородка Тэджу своей электронной сигаретой.

— Ба, не можешь принимать такие шутки и постоянно закатываешь истерики по каждому поводу, я устал от этого.

— …

— Мы ведь знакомы не один-два года.

— …

Тэджу медленно отстранил руку Чо Дэ Сика. Движение было более небрежным, чем если бы он отмахивался от мухи или комара. Чо Дэ Сик глубоко затянулся дымом, а затем выдохнул его прямо в лицо Тэджу. Когда дым медленно рассеялся, открылось спокойное лицо. Совершенно нечитаемые тёмные зрачки; Чо Дэ Сик находил эти узкие глаза отвратительными. Они были нечеловеческими.

— ...Вы по-прежнему ребячливы.

— Да, верно, я ребячлив. Ладно, хватит. Посмотрим, сорвусь я с катушек или нет, глядя на игрушку, которую у меня отняли, прямо перед глазами.

Тэджу постепенно достигал предела своего терпения. Одной мысли о Хан Сиюне, вколовшем в себя эту наркоту, пока его не было, было достаточно, чтобы свести с ума, а тут ещё приходилось иметь дело с вертящимся перед носом Чо Дэ Сиком.

— Долго ли вы будете твердить об отнятой игрушке?

— Что ты сказал?

Тэджу скривил один уголок рта и посмотрел на Чо Дэ Сика сверху вниз. Это был бессознательный жест, выражающий отношение к собеседнику как к низшему. Надменный взгляд, полный презрения и насмешки.

— Если вам это так не нравится, заберите её обратно. Если не способны, тогда просто прирежьте. Хватит уже метаться, как щенок, помочившийся на себя.

— ...Что, чёрт возьми?

— Выглядит жалко, когда человек в вашем возрасте ведёт себя так.

— …

Чо Дэ Сик ненавидел Ан Тэджу. Его животное чутьё, дикость, безрассудство, острый ум, вполне справлявшийся со всем этим, кипучая энергия и молодость — всё это были качества, которыми обладал фаворит Ку Джэ Мёна, но которых не было у Чо Дэ Сика.

— Этот щенок, я смотрел на него сквозь пальцы, но у него совсем нет страха.

— Почему? Потому что вам не хватает сил?

— …

— Если уж на то пошло, может, предложу вам своё тело прямо здесь, чтобы было удобнее ударить, а?

Тэджу, не колеблясь, снял пиджак, и люди Чо Дэ Сика напряглись.

Ан Тэджу был бандитом до мозга костей. Он не скрывал и не приукрашивал этого, не испытывая ни малейшего стыда за проявление своей низменной сути. Даже в ситуациях, требующих соблюдения формальностей, он не пытался чрезмерно приукрасить себя, но и не насмехался над этими формальностями из-за какого-то комплекса неполноценности бандита. Он всегда сохранял должное уважение и чувство собственного достоинства, держась на расстоянии.

Однако, если кто-то переходил установленную им черту, он мгновенно превращался в бандита, отвечая низкопробными словами. Ему было совершенно всё равно, кто его оппонент и где это происходило.

— Эй-эй, Тэджу-я.

Чо Дэ Сик, сознавая присутствие своих людей позади, похлопал Тэджу по плечу.

— Похоже, ты, беспринципный ублюдок, катавшийся по деревенским захолустьям, не знаешь, что такое стыд... Ладно, хватит задираться, одевайся.

— Блять, ты мне будешь указывать, что делать?

Тэджу швырнул пиджак в грудь Чо Дэ Сика. Тот, чьё лицо ударил край рукава, скривил губы.

— Вот чёрт... сукин ты сын, ёбаный ублюдок...

В этот момент дверь палаты открылась. Внимание бандитов, сосредоточенное на Ан Тэджу и Чо Дэ Сике, устремилось туда.

* * * * *
Глава 2 (ч.4)