[Рая нет] Глава 2 (ч.2)

18+ | Любительский перевод предназначен для личного ознакомления и не является пропагандой. Запрещено копировать и распространять данный перевод в любых форматах (DOC, PDF, FB2 и т.д.) Лица, нарушившие этот запрет, несут полную ответственность за свои действия и их последствия.
Перевод: K-Lit

═════ • ✤ •  ═════

Доктор Рю, субтильного телосложения, рассёк повреждённый участок и извлёк мелкие осколки стекла. Когда разошедшуюся плоть начали сшивать, Сиюн, морщась, с неодобрением отвернулся. Бесстрастный Тэджу лишь положил запястье на лоб и уставился в потолок.

— Все осколки стекла я извлёк, но рана глубже, чем кажется на первый взгляд.

Закончив перевязку, доктор собрал свой саквояж и поднялся.

— Директору повезло, что всё обошлось.

— Ага. …Что?

— С перевязками справитесь? Просто раз в день смачивайте марлю физиологическим раствором и протирайте рану».

Большинство необходимых медикаментов хранилось у каждого из них дома, и базовую первую помощь они оказывали друг другу сами. Если бы не осколки стекла, возможно, и не пришлось бы вызывать доктора Рю.

Проводив доктора, Сиюн направился в столовую. Стол был залит пятнами крови, к которым прилипли раздавленные в ладони осколки стекла, смешавшиеся с запёкшейся кровью. Когда он попытался смести их влажной салфеткой, острые края стекла прорвали пластик. Хотя уборкой регулярно занималась клининговая компания, он не хотел, чтобы Тэджу снова видел эту картину.

Разлетевшиеся осколки были точным отражением его собственного сердца. Стиснув зубы, Сиюн тщательно протёр стол. Пропылесосив, он встал на колени и принялся поочередно вытирать пол сухой и влажной тряпками, пока на спине у него не выступил пот. Собрав пустые бутылки в раковину, он наконец взял обезболивающее и направился в спальню. Приглушённый свет торшера мягко окутывал Тэджу.

Сиюн сел на край кровати и тихо спросил:

— ...Сильно болит?

Тэджу с закрытыми глазами тяжело дышал. Он всегда ложился спать позже и вставал раньше него, поэтому Сиюн редко видел его спящим.

— Хён, ты спишь?

— …

Сиюн протянул руку и провёл ею по чертам Тэджу, идеально сочетающимися друг с другом. Высокий лоб, густые прямые брови, высокий нос и пухлые, но не чрезмерно, губы. Его взгляд скользнул вниз, к перебинтованной руке Тэджу.

— Лучше принять обезболивающее перед сном. Когда анестезия перестанет действовать, будет тяжело, не терпи. Я оставлю таблетки здесь, хорошо?

— …

Взгляд Сиюна, которым он смотрел на Тэджу после того, как причинял ему боль, всегда был полон раскаяния и мольбы о прощении, но при этом и ненависти.

— Не сердись и спи спокойно. Если приснится дурной сон, проснёшься уставшим.

— …

Тэджу не нравилось такое выражение лица Сиюна. Тот, кого он считал уснувшим, сказал с закрытыми глазами:

— ...Уходи.

— Хён…

— Всё, что ты сказал до сих пор,

— …

— Я сделаю вид, что не слышал.

— …

Сиюн до крови прикусил мякоть нижней губы. Даже охваченный гневом, он жалел Тэджу. И от этого вздохи Сиюна вызывали у Тэджу отвращение.

— Я пойду.

Сиюн выключил торшер и поднялся. Ноги не хотели уходить, оставляя Тэджу одного, брошенного в темноте. Он уже обернулся и собрался было закрыть дверь, но…

— ...Сиюн-а.

Глухой, уставший голос остановил его.

— Да.

— Уже слишком поздно...

— …

— Останься и поспи.

— …

Сиюн горько улыбнулся. Он замер, не в силах ни приблизиться к нему, ни решительно повернуться и уйти.

* * * * *

Тэджу, погружённый в кресло, провёл рукой по уставшим векам. Он сделал глоток кофе, приготовленного Чха Сокмином, и закурил.

Чха Сокмин заметил окровавленный бинт на его правой руке, но не стал спрашивать о причине, было ясно, что рана, скорее всего, из-за Сиюна. Если бы это было дело рук кого-то со стороны, он бы уже обо всём знал: в его сводках не было пробелов.

Зрачки Тэджу, уставленные в панорамное окно, быстро двигались. Казалось, он о чём-то думал. Чха Сокмин ждал приказа. Тэджу, потушив окурок в пепельнице, провёл рукой по губам.

— Постепенно начинаем.

— Да, хённим.

Чха Сокмин взглянул на часы на стене кабинета. 11 часов, осталось около 20 минут. Неофициальное совещание в утренний вторник.

— Чиль-а, подготовь переговорную.

— Да, сонбэним.

Отдав распоряжение Ён Чилю, Чха Сокмин достал телефон и начал созывать участников. Специальная группа (Task Force), состоящая из экспертов в различных областях, лично отобранных Ан Тэджу, была неофициальной организацией и секретным элитным подразделением JM Group, известным как «Мужчины Ан Тэджу».

Восемь членов группы были высококлассными специалистами, ловко уклонявшимися от следствия и добывающими нелегальные средства. На поверхности они вели легальный бизнес JM Group, играя ключевую роль в управлении организацией, скрывая свои личности и действуя под двойными личностями.

В прошлом Ан Тэджу лично проводил углубленные собеседования с финалистами, прошедшими четыре этапа проверки документов, уделяя каждому по 4 часа. За более чем неделю собеседований он не только не устал, но и стал ещё энергичнее.

Членам группы, которые также были его кровными братьями, было разрешено напрямую связываться с Ан Тэджу через его личный телефон. Тэджу досконально знал все подробности их личной жизни, которая регулярно обновлялась. Задача по управлению ими через отдельную линию связи лежала на Чха Сокмине, и только председатель Ку Джэ Мён в рамках группы знал об их существовании. Ан Тэджу планировал в будущем, когда станет председателем, расставить членов группы на ключевые посты в дочерних компаниях.

— Хённим.

Чха Сокмин, получив доклад о готовности переговорной, позвал Тэджу.

— Кажется, можно заходить.

Тэджу медленно поднял веки, обнажив покрасневшие белки глаз, будто от лопнувших сосудов. Чха Сокмин засунул руку во внутренний карман пиджака.

— Капли для глаз подать?

— ...Не нужно.

Тэджу встал с места и снял наручные часы. Это были Rolex за 120 миллионов вон, подаренные несколько лет назад Ку Джэ Мёном, из белого золота 18 карат с инкрустацией из редкого белого металла, которые Сиюн часто язвительно называл «пошлятиной». Для Сиюна Rolex были аксессуаром, которым в основном пользовались политики, бывшие гангстеры или нувориши.

Тэджу, подняв воротник рубашки, развязал галстук. Быстрыми движениями расстегнув манжеты и закатав рукава, он обнажил красочные татуировки, покрывающие его предплечья. Вид, который нельзя было увидеть на официальных мероприятиях.

Когда Ан Тэджу вошёл в переговорную, примыкающую к кабинету директора, все заранее рассевшиеся члены группы разом встали. Чха Сокмин, наблюдавший за этим через стеклянную стену, убрал часы Тэджу в ящик стола, запер на ключ и, войдя в переговорную, опустил жалюзи.

На месте председателя, где сел Тэджу, лежали две распакованные пачки сигарет, пепельница, бутылка воды и стаканчик кофе с собой. Кофе был американо с тремя шотами. Сидя в офисном кресле, он сложил руки на столе и окинул взглядом членов группы. Его взгляд был резким и агрессивным, трудно поверить, что ещё мгновение назад этот человек был погружён в усталость.

— Чего затихли? Начинаем.

* * * * *

Чха Сокмин сел справа от Тэджу и начал стучать по ноутбуку. Тэджу, расстегнув верхние пуговицы рубашки, отпил глоток остывшего кофе и приподнял брови.

— Да? Тогда давайте выкупим все непроданные апартаменты в Синдэдоне и поработаем с ними.

— Да.

— Сколько взяли себе те брокеры?

— Подтверждено около 7 миллиардов вон, планируем вернуть полную сумму в течение этой недели.

— ...Сволочи, хорошо же они нагрели руки.

Тэджу, доставая сигарету, сжал фильтр зубами. Ён Чиль, дёрнув своей ручищей, с опозданием поднёс зажигалку, и Тэджу скривился от его неуклюжих действий. Как раз в этот момент завибрировал телефон, лежащий на столе. Выражение лица Тэджу смягчилось, когда он проверил сообщение, и Чха Сокмин был уверен, что отправителем был Хан Сиюн.

— Усадите того У Сон Чхоля председателем ассоциации жильцов новостроек во 2-м районе.

— Да.

— А как с правами на продажу коммерческих зданий на месте свалки Ёнхобан?

— 25% доли в земле участка Сангун — 5,2 миллиарда, права на продажу — 10%, 9,2 миллиарда, 50% доли в земле — 4,2 миллиарда, итого 18,6 миллиарда.

— Окей. Выкупим это по частному соглашению.

Ан Тэджу использовал деньги, заработанные нелегально через СГ, для отмывания, затем скупал акции JM Group или использовал их как источник финансирования для расширения бизнеса.

Чем больше времени проходило, тем больше у Ён Чиля во рту становилось горько. Казалось, все, кроме него, были в порядке. Ён Чиль время от времени ходил по переговорной, опустошая пепельницы и проветривая.

Стол был завален всевозможными отчётами и папками с документами. Большинство участников почти не пили воды, потому что во время совещания нельзя было выходить. Вместо этого им поставили бумажные стаканчики, чтобы можно было прополоскать рот.

— Какая была процентная ставка у «Oreo»?

— 4000%.

Тэджу, покусывая фильтр сигареты, начал листать папки своей забинтованной рукой.

«Oreo» — это нелегальный сайт для ставок на зарубежные спортивные мероприятия, созданный СГ в начале этого года, один из прибыльных проектов, принёсших почти 120 миллиардов вон за 6 месяцев.

Деньги, заработанные здесь, также обменивались на китайские юани, затем реконвертировались в воны, чтобы избежать сетей отслеживания следственных органов.

— ...А дивиденды?

— 4-5% от денег, поставленных участниками, и 30% от проигранных денег.

Персональная пепельница Тэджу была полна окурков. Ён Чиль, поднимая пепельницу, случайно задел плечо Тэджу. На мгновение воцарилась тишина.

— Ах, блять...

Тэджу, стиснув зубы, холодно уставился на него.

У Ён Чиля задрожали руки, и он чуть не уронил пепельницу. Тэджу, кое-как сдержав раздражение, швырнул папку на стол и продолжил разговор.

— У нас тридцать три сайта, да? Убедитесь, что права на управление надёжно закреплены.

— Да.

— А в какой стране сервер у «Oreo»?

— На Филиппинах.

— …

Тэджу, наклонив голову, погрузился в раздумья, затем постучал по столу. Каждый раз, когда он двигал пальцами, татуировка на его руке — узор из цветов и чешуи, что спускалась с плеча, обвивая тигра, вытатуированного на его спине, — шевелилась, перекатываясь по мышцам руки.

— Нет, наверное, во Вьетнаме. Мальком — это Филиппины? Уточни.

— Да.

— ...Проверь сейчас же.

Когда Тэджу мрачно пробормотал это, участник, лихорадочно кликавший мышкой, подключённую к ноутбуку, опустил голову.

— Да, точно, Вьетнам.

— А кто там главный?

— ...Поручили Сим Ён Хуну, а в качестве подставного поставили другого парня.

— Эй, начальник Чха, Сим Ён Хун — это тот парень из файла, что ты дал? Родился в июне 78-го.

— Да, точно.

— Хорошо. Следующий.

Совещание, проходившее без отдельного перерыва на обед, закончилось только около 3 часов дня. Когда Ан Тэджу положил ручку, участники, кряхтя, начали потягиваться, пить воду или бежать в туалет. Даже выходя, они не забывали кланяться на 90 градусов.

Им нужно было немного перевести дух и вернуться в свои кабинеты, чтобы продолжить работу. Однако благодаря десятидневным оплачиваемым отпускам, предоставляемым ежеквартально помимо ежегодного отпуска, и бонусам в сотни миллионов, регулярно поступающим на подставные счета, они не чувствовали никакого недовольства.

— …

Тэджу, откинувшись на спинку кресла, достал телефон.

[Не забудь пообедать] 12:08pm Хан Сиюн

Уголки губ Тэджу дрогнули. Он перечитывал сообщение, в котором не было ничего особенного, но казалось, один этот текст полностью снимал весь стресс.

Ён Чиль, украдкой взглянув на Тэджу, затаил дыхание и прибрался на столе.

— …

Прошлой ночью, когда они разбивали бокалы и яростно спорили, Сиюн, даже после того как его уговаривали остаться переночевать, упрямо ушёл до прихожей, но потом вернулся и лёг рядом с ним. Было даже мило, когда тот, думая, что он спит, нежно гладил его грудь, но потом Сиюн начал хныкать, словно сдерживая слёзы, что вызывало беспокойство.

После того как Сиюн заснул, он провёл всю ночь, гладя его опухшие веки и укачивая его на руках. В итоге он просто лежал до рассвета, затем позанимался в фитнес-клубе штаб-квартиры JM и поднялся в кабинет директора.

Тэджу пил воду, просматривая фотографии Сиюна на телефоне в порядке от новых к старым. Даже когда его фотографировали, тот никогда не принимал особых поз или не строил милые выражения, поэтому Сиюн на экране всегда был с невозмутимым лицом. Но всё равно нельзя было оторвать глаз.

— Хённим, идите поешьте, — сказал Чха Сокмин, войдя в переговорную и протягивая Тэджу часы. 

Надев часы, Тэджу снова перечитал сообщение Сиюна и убрал телефон.

* * * * *

Сиюн в одиночку приехал на машине в парк Кыммён в районе Тоннэ. Купив бутылку воды в ближайшем магазине, он свернул на тропу, идущую по периметру.

Лесная тропа в разгар лета была безмолвна. Солнечный свет протягивал руки сквозь густую листву. Бутылка с холодной водой уже стала тёплой, и капли, собиравшиеся на поверхности, падали на земляную тропу. Сиюн, тяжело вздохнув, оторвал от спины прилипшую майку и потряс ею.

Выйдя из парка, он медленно пошёл в направлении храма Сасаль. Полуденное солнце палило во дворе храма Кымгёнса. Поколебавшись и осмотревшись, он сел на каменные ступени и выпил воды. Вытерев мокрые руки о брюки, он потрогал сигарету.

— …

Сегодня годовщина смерти Хван Хёка. В молитвенном зале храма находится поминальная табличка с его именем. Говорят, его тело было перемолото в дробилке на скотобойне. Они не смогли даже провести 49-й день, отдав последние почести скромными похоронами.

Когда он приходил сюда, его конечности немели и тяжелели, словно всё тело было туго связано толстой верёвкой. Нужно было лишь пересечь двор и подняться на несколько ступеней, чтобы увидеть табличку, но эти несколько шагов не давались. Даже смотреть в сторону молитвенного зала было мучительно.

Жара была безветренной и душной, словно внутри раскалённого чугунного котла. Листья не шелохнулись от палящего зноя, и даже пение птиц вдали звучало слабо и без эхо. Сиюн, наполовину скрытый в тени, наблюдал за солнечным светом, ласкавшим носки его кроссовок, затем перевёл взгляд на тень сосны, падавшую на передний двор.

— …

В этом месте, где сливались мирное время и место, Сиюн сдерживал ненависть к одному мужчине. До смерти Хван Хёка он не ненавидел Тэджу так сильно. Не настолько...

Он многократно был свидетелем кровавых сцен резни. Он видел, как люди умирали так же легко, как ломаются хрупкие ветки, и принимал это как должное. Ведь они бандиты, поэтому должны убивать и быть убитыми; когда интересы переплетаются, они рвут друг друга не хуже зверей.

Но Хван Хёк умер без этой минимальной причины — переплетения интересов. Он был использован лишь как инструмент, чтобы вразумить Сиюна. Когда он увидел окровавленное тело Хван Хёка, в его голове потемнело. Мужчина по имени Ан Тэджу, в которого он когда-то верил как в своё спасение, был не более чем чудовищем, творящим бойню когда вздумается.

В тот день он впервые почувствовал желание убить Тэджу. Он не мог понять ничего из того, что творилось в его голове. И не хотел понимать. Его, который мог любить только таким образом... он хотел убить.

Примерно в то время он и пристрастился к наркотикам. Ему было смешно, что тот, кто так легко отнимал человеческие жизни, неистовствовал из-за наркотиков. Находясь под кайфом, он насмехался и ругал его. Говорил, что и ты умрёшь так же, получишь воздаяние за свои грехи, непременно... должен заплатить за это.

Бросить героин, который он принимал периодически, было непросто. Это был разрушительный наркотик, вызывающий зависимость с первой пробы. И всё же Сиюн бросил одним махом. Не потому, что Тэджу ударил его по лицу. И не потому, что боялся его.

Взгляд, более потерянный, чем у него под кайфом, и цепкая хватка, впивающаяся в плечо. Ан Тэджу с широко раскрытыми глазами страдал. 

«Ах, хён страдает из-за меня, потому что я принимаю наркотики...»

Поэтому он и бросил. Он убил Хван Хёка, из-за него погиб человек, а он бросил наркотики лишь потому, что тот страдал.

Так что нельзя было любить Тэджу с прежней силой. Это было бы предательством долга перед Хван Хёком и пренебрежением к смерти человека.

И всё же он любил Тэджу, борясь с преступным чувством вины. Его тошнило от самого себя. Он изо всех сил скрывал эти чувства ото всех, но хотел быть честным перед Хван Хёком, который, возможно, наблюдал за ним откуда-то. И всё же… чтобы Хван Хёк не узнал, чтобы Ан Тэджу не узнал, иногда обманывая даже себя, он любил его тайно.

Но когда он видел себя, относящегося к Тэджу как обычно, или когда его переполняла невыносимая теплота от любви к нему, Сиюн чувствовал боль, от которой готов был задохнуться — от презрения к себе и отвращения к миру, в котором он жил.

Когда силы были на исходе, он внезапно уезжал в путешествие. С ношей изорванного в клочья сердца он бродил по лесным тропам и смотрел на море. Решая, что сейчас, сейчас действительно пора завязывать.

Но по окончании путешествия он, словно так и было, легко возвращался к повседневности. Будь то из-за ритма рутины, разрывающей время на части невидимой силой, или из-за цепкой и грязной привязанности к Ан Тэджу...

— …

Он отряхнулся и встал. В этом году ему снова не удалось войти в молитвенный зал. С тяжёлым вздохом он спустился во двор, и кожа горела под яростными солнечными лучами. 

«Хённим, хённим» — от звука, зовущего его сзади, волосы встали дыбом.

Сиюн покинул то место быстрыми шагами, словно за ним гнались.

* * * * *

Хёнджун наслаждался тактильными ощущениями от постельного белья и его чистым запахом, когда звук воды из ванной прекратился.

— Вы долго ждали? Я, для мужчины, моюсь довольно долго...

Мужчина, устроившийся на кровати и вытирающий волосы, без умолку говорил не только о своей работе, но и о том, на какой машине ездит, как давно расстался с девушкой. Между строк он спрашивал: «А вы?», но Хёнджун лишь улыбался и не отвечал.

— Вы актив? Или пассив?

— Принимать — это не моё.

Хёнджун, глядя на обнажённое мужское тело, идентичное его собственному, с неприязнью принимает тот факт, что ему снова это не противно. Он тянет его за запястье, легко целует в губы и укладывает на кровать.

Не было нужды дальше убеждаться, что его влечёт к мужчине. Но в момент признания этого нахлынула тревога, что жизнь, которую он с таким трудом выстроил, рухнет.

Хёнджун хотел безопасной жизни. Жизни с красивой женой и семьёй. Жизни, где он плывёт спокойно на корабле, которому не грозят бури; он не хотел снова быть сметённым штормом и дрейфовать, как тогда. Если бы это было возможно, он хотел бы поместить новую жизнь в самое безопасное место, куда не дотянуться ничьей руке. Он хотел наблюдать за грубыми аспектами жизни, где люди, сидя на высоком троне недосягаемой власти, брызгают грязью и дерутся.

И потому он желал места, где мог бы контролировать лишь своей властью опасности, что в любой момент могут обрушиться на его жизнь.

— Простите.

— ...Да?

— Кажется, на этом всё.

— Что...

Хёнджун поднялся с кровати и стал собирать свою одежду. Мужчина с недоуменным выражением лица лишь кивнул, словно наконец-то поняв, в чём дело.

— Понятно. Значит, вы тот самый.

— Тот самый?

— Наш круг довольно тесный, слухи разносятся быстро.

— …

— Говорят, есть мужчина, который каждый раз приезжает в отель, а потом просто уходит. С хорошими манерами, с отличным телом... но как только дело доходит до главного, он тут же исчезает…

— …

— Был таким загадочным образом, и это оказались вы. Не думал, что так встретимся. Верно? Вы ведь тот самый.

Загадочный образ. 

Хёнджун усмехнулся и взял ключи от машины. Накалённая ещё мгновение назад атмосфера бесследно испарилась.

Прежде чем дверь номера закрылась, мужчина сказал: 

— Но мне любопытно. С кем же вы тогда сможете?

Оставив его слова без ответа, Хёнджун направился к лифту в центре коридора.

«...Хан Сиюн».

Взгляд Хёнджуна помутнел. Он сжал кулак, затем медленно разжал. Хёнджун изо всех сил пытался понять Сиюна. Твердя себе, что тогда они оба были слишком молоды, и у Сиюна, должно быть, были свои причины, о которых он не мог говорить.

* * * * *
Глава 2 (ч.3)