[Рая нет] Глава 1 (ч.4)
K-Lit
18+ | Любительский перевод предназначен для личного ознакомления и не является пропагандой. Запрещено копировать и распространять данный перевод в любых форматах (DOC, PDF, FB2 и т.д.) Лица, нарушившие этот запрет, несут полную ответственность за свои действия и их последствия.
Перевод: K-Lit
═════ • ✤ • ═════
Хёнджун решил сыграть свадьбу следующей осенью. Конкретную дату они планировали назначить во время официальной встречи родителей. С того момента, как брак был окончательно решён, его сердце было не на месте.
«У других тоже так бывает? Когда брак врывается в жизнь, хочется сбежать? Если женишься на человеке из своих грёз, то ждёшь только радужного будущего, и никакой непонятной тревоги вообще нет? Но... разве бывает такая любовь?»
Он вспомнил Сиюна и горько усмехнулся. Если бы Сиюн не исчез, он, наверное, до сих пор любил бы его, делился бы с ним мелочами повседневности и был бы ему опорой.
— Будете заказывать?
Они с Мун Джонмин, с момента переезда в один дом и ведения совместного хозяйства вплоть до обсуждения приданого, по сути были партнёрами по браку по расчёту. Однако, вопреки этому, они удивительно хорошо сходились характерами: ходили на что-то вроде свиданий, серьёзно делились друг с другом переживаниями, и даже несколько раз занимались любовью. Между ними было что-то вроде товарищества, движущегося к общей цели.
Конечно, он догадывался, что она встречается с другим мужчиной. Мун Джонмин была женщиной, у которой не было недостатков ни как у девушки, ни как у супруги. Особенно ему нравилось, что она не клянчила его внимания и не пыталась досконально узнать все его глубинные тайны. Та безразличность, которая кого-то другого, возможно, задела бы, — именно в ней Хёнджун нуждался. Только так он мог когда угодно предаваться воспоминаниям о своей первой любви.
— Мартини, пожалуйста.
Хёнджун передал меню официанту и осмотрелся. В помещении было так мало света, что можно было сказать, что его почти не было. Из колонок в зале лилась томная джазовая музыка, а маленькие свечи на каждом столе излучали причудливый свет. То, что все — и те, кто пил в одиночку, как он, и пары, сидевшие вплотную и целующиеся, — были мужчинами, помогало понять приглушённое освещение этого бара.
— Кажется, вы один?
Мужчина с двухблочной стрижкой* придвинул стоявший рядом стул и сел.
| ПРИМ. K-LIT: Двублок (투블록, two-block) — это очень популярная в Корее стрижка, главная особенность которой — контраст длины между боками/затылком и макушкой.
Сбоку и на затылке волосы очень коротко выбриты или подстрижены машинкой (часто с плавным переходом, fade). На макушке волосы остаются значительно длиннее. Их можно укладывать разными способами: зачесывать назад, набок, делать лёгкую небрежную укладку или даже носить с чёлкой.
Хёнджун мельком взглянул на него и взял оливку с тонкой шпажки. Двухблочный, подозвав официанта и заказав «то же самое», по уставшему лицу Хёнджуна и его виду без галстука предположил, что тот зашёл сюда после сверхурочной работы.
— Ты здесь впервые?
— Да.
— А ты мне нравишься. Не хочешь выпить это и сразу уйти?
Он слегка коснулся тыльной стороны руки Хёнджуна на столе.
— Извини, но ты не в моём вкусе.
— А...
После того конца с Сиюном все, с кем он встречался до сих пор, были женщинами. Не то чтобы он специально стремился к этому, но он просто не чувствовал особого сексуального влечения к людям своего пола. Однако с какого-то момента, когда он встречался с женщинами, он начал ощущать смутное шевеление оставшегося желания.
Он не мог знать, было ли это следствием тоски по Сиюну или неутолённой потребности, которую не заполнили мужчины.
Хёнджун решил для начала попробовать ступить в мир мужчин. В место, где обмениваются мужской страстью и любовью, в мир, где мужчина, желающий мужчину, — это естественно.
— Может, уже пойдём? Я был бестактен, так что в знак извинений разрешите мне оплатить это.
— Я смущён. Меня ещё никогда так не прокатывали...
Упорно не уходивший двухблочный, наконец, расплылся в улыбке. Хёнджун ответил формальной улыбкой и направился к стойке.
═════ • ✤ • ═════
— Хён, на этом всё.
— …
— Алло?
— …
Сиюн, сидевший на краю стола из красного дерева и стучавший костяшками сжатых кулаков по столу, чтобы вызвать реакцию Тэджу, украдкой подобрался к вешалке у книжной полки. Затем, словно назло, засунул руку во внутренний карман пиджака Тэджу и нащупал пистолет. Револьвер 3.8 калибра. По сведениям Сиюна, в организации было только два человека, носящих оружие: Ан Тэджу и Чха Сок Мин. В Корее хранение огнестрельного оружия без лицензии было незаконным, да и контроль был строгим, так что даже они использовали его исключительно для самозащиты.
Сиюн подумывал подурачиться с пистолетом, но потом решил, что не отобьёт даже затрат, и оставил эту затею. Бесило, что Ан Тэджу, прекрасно видящий, что он делает, притворяется, что не замечает. Когда Сиюн начал бродить возле коленей Тэджу, подписывавшего документы, тот отодвинул стаканчик американо, стоявший рядом, подальше. Из-за Сиюна, который не мог сидеть на месте и постоянно перемещался, Тэджу выходил из себя, и межбровная складка на его лбу углубилась.
Сиюн провёл пальцем по мраморной табличке с надписью «Исполнительный директор Ан Тэджу» и швырнул в его сторону свою любимую похабную шутку, но тот никак не отреагировал. Сиюн, на мгновение задумавшись, обнял Тэджу за плечи и прошептал:
— Тэджу-я, ты что, дуешься?
— …
Тэджу по-прежнему хранил молчание.
Было ли это из-за мрачности, что исходила от Ан Тэджу, но его лицо источало странную ауру. Это заставляло Сиюна испытывать такую нежную потребность защищать его, что сердце готово было разорваться, и в то же время — желание быть покорённым и поглощённым им.
— ...хм-м.
Сиюн украдкой взглянул на скрещенные ноги Тэджу. Бёдра, казавшиеся слепленными из одних мышц, но в то же время стройные, были одной из тех частей тела, которые сводили Сиюна с ума. Они особенно проявляли свою мощь во время страстного секса.
Порой было трудно из-за разницы в телосложении. Хотя Сиюн и не отставал в выносливости, но к тому времени, как он успевал задремать и проснуться снова, пока занимался с Тэджу сексом, и застать рассвет, он достигал такого помутнённого состояния, где уже не мог отличить, удовольствие это или боль.
— ...и чего ты уставился, как извращенец, — сказал Тэджу, не отрывая глаз от документов.
— Ты сейчас это мне сказал, да? Хён, давай поговорим. А? А?
— …
Тэджу посмотрел на него, словно спрашивая, когда он вообще открывал рот. Сиюн принялся разминать его крепкие плечи, туго обтянутые рубашкой, словно делая массаж.
— ...вау. Блять, тело прямо как у разъярённого быка.
— …
— Можешь не смотреть на меня, но хоть ответь.
— …
Сиюн, украдкой протянув руку и потискав упругую, массивную грудь Тэджу, уставился на его руку с потускневшим кольцом. Безжалостная, грубая рука, что хлещет по лицам членов банды и швыряет их.
Но по отношению к Сиюну она всегда была почтительной.
Пальцы Тэджу, каждый из которых был так велик, что с трудом помещался внутрь, были толстыми, с грубыми суставами, как и подобает человеку, прожившему жизнь со сжатыми кулаками. Не было ни разу, чтобы Сиюн не удивлялся, когда они входили в него спереди или сзади.
═════ • ✤ • ═════
Эта рука ударила его всего один раз. Это было, когда он принимал наркотики. Лишь получив удар лично, Сиюн понял, почему здоровенные мужики разлетались, как тряпки. И то, что это не было преувеличением, и что сила, с которой ударили его, была куда меньше.
Тем не менее, у него пошла кровь из носа. Челюсть ныла, а в барабанных перепонках было жгучее ощущение. Щека распухла, словно после удаления воспалённого зуба мудрости. Какое-то время ему было трудно даже открыть рот. К тому времени, как только опухоль сошла, проступили красноватые синяки, похожие на мелкие пятнышки.
После нескольких дней хождения с неприглядным лицом, словно напоказ, Ан Тэджу огорчился. Казалось, его мучило не столько наличие синяков, сколько то, что он поднял руку на Сиюна.
— Тебе, наверное, до смерти жаль меня, да? — насмешливо сказал Сиюн, проводя рукой по бледной, источающей свежий аромат после бритья щеке Тэджу.
В ответ он получил не насмешку, а пристальный взгляд.
— Я... боюсь себя.
Сиюн, упрекнув его, зачем тот так без нужды серьёзен, оттолкнул его и вошёл в ванную. Он включил воду на полную и лил её на себя, пока слёзы не остановились. На щеке, которую он жестоко отхлестал, появился новый отпечаток ладони.
═════ • ✤ • ═════
— Эй. Если будешь продолжать в том же духе, я пересплю с другим.
— …
Думая, что тот ведёт себя как ребёнок, Тэджу усмехнулся про себя. Если бы он рассмеялся вслух, это снова привело бы к неприятностям, поэтому он, вертя авторучку в пальцах, сосредоточился на просмотре документов для утверждения.
— Вот это упорство. Наверняка добьёшься большого. Признаю. А? Признаю!
— …
Сиюн, раздражённый его молчанием, засунул обе руки в карманы и начал расхаживать по кабинету. Звук каблуков, стучащих по мраморному полу, отчётливо отражался в воздухе. Когда Сиюн, остановившись перед панорамным окном, уставился на пейзаж за ним и начал напевать, в уголке рта Тэджу украдкой появилась улыбка.
Чха Сок Мин, вошедший с почтой, дал прикурить Тэджу. Сиюн, обменявшись с ним взглядом, прислонился лбом к панорамному окну. От его короткого вздоха поверхность стекла запотела, а затем снова стала прозрачной.
— И вид хорош, и погода, жаль просто сидеть и работать.
— …
— Хорошо бы поесть барбекю или выпить с тобой в том парке.
— …
— Блядь, до каких пор ты собираешься молчать...
— …
— Ан Тэджу!
— …
Тэджу, наконец, опустив авторучку, медленно поднял голову, и Сиюн, потирая руки, подошёл к нему, подпрыгивая.
— Айго-о*, наш господин директор Ан наконец-то удостоил нас взглядом. Наверное, был занят, решая какие-то важные дела.
| ПРИМ. K-LIT: «아이고» (aigo) — очень распространённое корейское междометие, которое сложно однозначно перевести на русский. Это восклицание, которое передаёт целую гамму эмоций, в зависимости от контекста: досаду, усталость, удивление, жалость, боль, разочарование или даже сарказм. Аналог в русском — «ой», «ой всё», «ай», «ого», «ну вот», «беда-беда» и т.д. Сиюн использует его с саркастическим оттенком.
— …
— Я уж подумал, не стал ли я невидимкой.
— …
— А, разве это не чересчур? Уже целый час. Ты я вижу чертовски терпелив.
— Сейчас не время это всё тут устраивать. Хочешь, чтобы я нагрузил тебя работой посильнее? Скажи только куда тебя направить?
— ...ах, блять. Я скоро уйду, уйду. Так что...
— У меня нет времени на болтовню с тобой. Вон.
Тэджу кивнул подбородком, и Чха Сок Мин схватил Сиюна за руку. Сиюн, закричав «Э-э», поднял руки, пытаясь быстро увернуться, но был схвачен.
— Сок Мин-а, не делай так без всякого повода, разве не видишь, что у нас важный разговор?
— Не обращай внимания, вытащи его.
— Вау, бессердечные ублюдки. Вот почему гангстеры... эй-ей, не тащи!
Сиюн побаивался Чха Сок Мина. Потому что Ан Тэджу смотрел на него и считался с ним. Он выполнял только приказы Ан Тэджу. На него не действовали ни ругань, ни кокетство, ни взятки, ни угрозы.
Сиюн, уворачиваясь, спрятался за креслом Тэджу. Чха Сок Мин, преследующий его, не обращая внимания, был похож на бездушного киборга.
— Ах, блять, да перестань!
Сиюн, вспылив от раздражения, плюхнулся на колени Тэджу. Тот был ошарашен, но откинулся на спинку кресла, чтобы Сиюну было удобнее сидеть. Сиюн, глядя на него, ухмыльнулся, как проказник.
— ...хе-хе.
— Хватит болтать ерунду, убирайся.
— Хён, я тебя люблю.
В спешке обняв шею Тэджу, Сиюн протянул губы. Тэджу, молча смотревший на его пухлые красные губы, нахмурился, когда Чха Сок Мин схватил Сиюна за плечо.
— Прошу прощения.
Тот кивнул и отступил назад.
— …
— …
Сиюн потрогал щёку Тэджу, а затем нежно прикусил его нижнюю губу. Каждый раз, когда Сиюн двигался, ткани их костюмов жёстко соприкасались.
Тэджу провёл большим пальцем по красной полоске на запястье Сиюна и завороженно смотрел на солнечный свет, играющий на его ресницах. Схватив его за круглый затылок и поцеловав, он столкнулся зубами с лёгким щелчком, и из горла Сиюна вырвался милый смешок. Он провёл по ровным зубам, а затем языком исходил каждый уголок его свежего рта с ментоловым ароматом.
Сиюн посасывал глубоко вошедший язык Тэджу, но, осознав, что за ними наблюдают, сдержался. Отстранившись, он поправил узел галстука Тэджу.
— ...вау, у меня до сих пор сердце колотится. Из-за того кровожадного ублюдка я чуть не потерял ребёнка.
— Вот как, значит, у тебя всё-таки был ребёнок.
— Вот бесчувственный ты тип, ты что, не знал, когда кончал в меня каждый день, что от этого бывают дети?
— Ни за что не мог подумать, что ты можешь зачать.
Тэджу засунул руку под пиджак Сиюна и погладил его плоский живот. Сиюн, ухватившись за его предплечье, прищурился.
— Оправдания не нужны. Я или этот ублюдок. Это... сначала выбери.
— Что... Я, конечно, выберу тебя, но это точно моё семя?
Сиюн приложил палец ко лбу. Тэджу, гладивший тело Сиюна, постепенно перестал улыбаться.
— ...Хан Сиюн.
— А?
— …
— А... блять, я сейчас был немного идиотом, да? Не называй меня полным именем таким голосом, чертовски пугаешь.
— Хватит дурачиться и говори, зачем пришёл.
— …
Сиюн опустил взгляд. Тэджу молча сдерживал гнев. Хан Сиюн, который раньше лишь молча сопротивлялся, теперь сам пришёл в кабинет и затеял бессмысленный спор.
Конечно, перед Чха Сок Мином это не проблема. Он единственный свидетель, подробно знающий об отношениях Ан Тэджу и Хан Сиюна, и близкий человек, исполняющий роль начальника секретариата.
«Разве он не отказался от женитьбы, чтобы прислуживать Ан Тэджу?» — даже Сиюн иногда злился.
Но, по крайней мере, в сфере доверия Тэджу ставил Чха Сок Мина выше, чем Хан Сиюна.
И всё же, если рядом был кто-то посторонний, Сиюн избегал даже лёгких прикосновений, так что его недавнее поведение было явной провокацией. Способ другой, но посыл тот же...
═════ • ✤ • ═════
Именно Сиюн пытался сбежать отсюда, прибегая к разным уловкам. Даже вымученная татуировка не возымела эффекта. Он мог ловко обмануть Тэджу и других членов банды, сбежать, а потом, когда его ловили и возвращали, устраивал дикие сцены, хотя не имел на то никакого права. Поэтому Тэджу ни на секунду не расслаблялся.
Хорошо ещё, что утечку информации о побегах Сиюна удавалось жёстко блокировать, хотя опасных моментов было много. Мстили даже тем, кто просто хотел уйти из банды, а самовольный побег и вовсе означал верную смерть. Бандитская группировка была именно таким местом.
В последний раз сбежавший Сиюн прятался в одном из храмов в Хампхёне. Мысль о том, что он едва не потерял его навсегда, помутила рассудок Тэджу. Испарились даже остатки здравомыслия, хранившиеся на самом дне его существа.
— Хватит, хён! Хватит!!! Я виноват. Хватит!!!!!
— Хё... Хённим... Пощади-и-те... Прошу......... Я я буду хорошо себя вести...
— Ладно, понял. Полежи спокойно.
Остро заточенное лезвие сашими-ножа безжалостно вонзилось в мышцы Хван Хёка. Пронзать связанного человека для Тэджу было легко, как игра. Тёплая кровь брызнула ему на лицо, он поморщился, вытер щёки платком, переданным Чха Сок Мином, и швырнул его на пол, словно мусор.
Хван Хёк был почти что названым братом Сиюна в банде. Друг, с которым Сиюн подружился, когда только начал жизнь бандита, простой парень, как деревенщина. Вскоре стоны Хван Хёка стихли, и холодный воздух пронёсся между окружающими членами банды. Сиюн, со связанными конечностями, рыдал, отвернувшись от бездыханного тела Хван Хёка. Тэджу, закурив окровавленной рукой, раздавил окурок каблуком и подошёл к Сиюну.
— Сиюн-а.
— Мммх... Блять...
Сиюн, раскрасневшийся от слёз, был весь в поту, слезах и наполовину без сознания. Сдерживая раздражение, Тэджу схватил обе щёки Сиюна. Сиюн, вздрогнувший от прикосновения тёплой крови, затрясся как осиновый лист.
— Эй, хватит реветь, смотри сюда.
— Хо... Ты псих... ух, ук, блять, блятский ублюдок...!!!
— Если сбежишь ещё раз, в следующий раз так будет с ним.
Кончик ножа, пропитанный кровью и источающий металлический запах, указал на Ма Донхве, побледневшего от страха.
Ма Донхве больше пугало бледное лицо Тэджу, чем острое лезвие, направленное на него.
— Потом — он.
— …
— Затем — следующий рядом.
Тэджу одного за другим указывал на членов банды рядом с Ма Донхве. Словно предупреждая, что убьёт их в этом порядке. В железной хватке Тэджу Сиюн почувствовал тошноту и невыразимые страх и отвращение.
С того дня Сиюн оставил попытки выйти из банды и тайно от Тэджу начал прикасаться к наркотикам. Когда и это раскрылось, он стал уезжать в путешествия на несколько дней когда вздумается, оставляя лишь уведомляющее сообщение «Я ушёл». Оттуда он присылал фотографии или записи с шумом волн, а среди ночи мог позвонить и молча плакать.
Тэджу, понимая, что Сиюн ненавидит банду, поэтому хоть и цокал языком, но мирился с его выходками. По крайней мере, это было лучше, чем побеги или наркотики.
Тэджу называл это «истерикой» Хан Сиюна. Своего рода приступы, когда ему регулярно хотелось бросить бандитскую жизнь. Близким, которые выражали беспокойство, он говорил позволить Сиюну делать, что тот хочет. Всё равно он вернётся. Ведь Хан Сиюн никогда больше не потерпит, чтобы из-за него гибли члены банды.
Но в этот раз всё было иначе. После поездки в Сеул Сиюн был странно не в себе. В его глазах застыли дерзкое упрямство и своенравие, словно говорящие: «Я больше не буду терпеть, если хочешь попробовать — давай». Обычно, вернувшись из поездки, он взахлёб рассказывал о случившемся, но о Сеуле не проронил ни слова.
— ...хён.
Сладкий голос, вернул в реальность глубоко погружённого в мысли Тэджу. Когда этот великолепный баритон звал его, Тэджу становился необычайно заботливым. Сиюн, охватив щёки Тэджу ладонями, улыбнулся глазами.
═════ • ✤ • ═════
— Сломай мне одну ногу. Тогда сойдёт, да? С твоей точки зрения, наверное, чертовски жалко, но...
— Думаешь, одной ногой ограничится?
— А... Тогда две? Это сложно, нужно же хотя бы одной ходить.
— …
— Руки нельзя, мне нужно играть на инструментах.
— …
— Клавиши, знаешь? Клавиши. И на гитаре тоже.
— …
— С отрезанием пальцев — это уже перебор. Мы же не якудза.
— …
Тэджу отвел взгляд от Сиюна, который при слове «клавиши» принимал позу играющего на пианино, а при упоминании гитары — позирующего с гитарой, и сжал виски. Голова пульсировала болью. Сиюн, не смущённый даже его неодобряющим взглядом, словно спрашивающим «что ты вообще делаешь?», серьёзно предложил следующий вариант.
— Посмотрим... Если уж совсем ничего не подходит, тогда просто отправь в долгосрочную командировку за границу, а-ай!
— Пойдём.
— Да.
Тэджу, схватив Сиюна за загривок и стащив его со своих коленей, поднялся с места. Чха Сок Мин последовал за ним, широкими шагами пересекающими кабинет.
— Эй, Ан Тэджу!!!!
В тот миг, когда растянувшийся Сиюн упёрся в пол и поднялся, массивная дверь кабинета захлопнулась.
— ...чёрт, блять.
Сиюн отряхнул костюм и плюхнулся в кресло директора. Прислонившись спиной к мягкому сиденью, он покрутил кресло, и, когда скорость вращения замедлилась, ухватился за стол и остановился. Он без интереса порылся в документах с напечатанным светло-серым логотипом «JM» и отшвырнул их.
«Значит, вот как ты решил поступить».
═════ • ✤ • ═════
Три недели назад, Сеул.
Сиюн в наушниках уставился в окно. В нём, попеременно показывавшем то природу, то город, промелькнула последняя платформа, и прозвучало объявление о прибытии. В момент осознания, что это Сеул, от окружающих людей, которых он до этого считал просто попутчиками, повеяло отчуждением. Вместо грубого диалекта слышалась жеманная стандартная речь.
Сиюн, помедлив, выбрался из толпы. Красный шрам, торчащий из-под ремешка наручных часов, горел. Пот стекал по затылку, а место, где спина соприкасалась с рюкзаком, было особенно горячим. Проверив место встречи на телефоне, он зашагал быстрее. На шумный метал, лившийся из наушников, косились прохожие, и он сжал в кармане нож.
В Пусане он не пользовался метро, поэтому растерялся уже у входа возле турникета. Подумав, в какую сторону прикладывать карту, он понаблюдал за людьми и затем уверенно приложил её к считывателю справа. Звук списания платы за проезд даже обрадовал.
Несмотря на будний день, сеульское метро было переполнено людьми. Поднявшись в вагон, Сиюн остыл под струёй холодного воздуха и прибавил громкость в наушниках. Это была «Just» Radiohead, которую они часто слушали с Хёнджуном.
═════ • ✤ • ═════