[Рая нет] Глава 1 (ч.3)
K-Lit
18+ | Любительский перевод предназначен для личного ознакомления и не является пропагандой. Запрещено копировать и распространять данный перевод в любых форматах (DOC, PDF, FB2 и т.д.) Лица, нарушившие этот запрет, несут полную ответственность за свои действия и их последствия.
Перевод: K-Lit
═════ • ✤ • ═════
Большинство визиток в его кошельке были от людей из профессии или контактов, связанных с делами, поэтому «ZOO Ent» особенно выделялась. Неужели был случай, когда он обменялся визитками с кастинг-менеджером? Хёнджун погрузился в раздумья.
Он нашёл кошелёк, который считал потерянным. Он пропал где-то рядом с рестораном во время ланча, а затем был обнаружен вечером того же дня на колонке проигрывателя в гостиной. Это было не то место, где он обычно оставлял кошелёк. На всякий случай он обыскал все уголки дома. Из-за специфики его работы, сопряжённой с рисками, он опасался, что могли быть установлены мини-камеры или прослушивающие устройства. К счастью, ничего подозрительного он не нашёл, и ценности были на месте.
Тогда почему кошелёк ненадолго пропал и по какой причине вернулся к нему?
Внезапно ему вспомнился тот дневной инцидент. Входе в ресторан он слегка столкнулся с каким-то мужчиной. Из-за кепки, надвинутой на глаза, он не разглядел его как следует, но ему показалось, что пухлые красные губы и строгий подбородок были похожи на Хан Сиюна.
— ...
Неужели это был Сиюн?
Не может быть. Если бы это был он, то не стал бы делать вид, что не знает его.
Войдя в кабинет, Хёнджун достал с полки «Над пропастью во ржи». Под наклонным светом лампы он провёл рукой по выцветшей фиолетовой обложке. Эту книгу ему когда-то в школьные годы подарил Сиюн. Он читал её, бережно перелистывая каждую страницу. Мальчик, шагающий по страницам, был и Хан Сиюном, и До Хёнджуном.
Он вспомнил аккуратную спину Сиюна, тихо пересекавшего книжный магазин в поисках подарка для него. Тот, наверное, колебался. Ему так хотелось рассказать ему о многом. Наверняка он стоял в раздумьях перед несколькими книгами, расставленными в ряд. Хёнджун сжал в руке воображаемую руку семнадцатилетнего Хан Сиюна, который, наконец выбрав книгу, с детским волнением доставал свои карманные деньги.
— …
Когда он открыл затёртую от времени обложку, от страниц отдало стойким запахом старой типографской краски. Он провёл пальцами по надписи «До Хёнджуну» на сиреневом форзаце. Кончики пальцев заныли.
Он любил Сиюна. Его прямолинейный характер, трогательная чистота и сияющий талант, мечты, защищённые непоколебимостью. Мальчик, который пел и наполнял всё вокруг тёплой энергией.
И даже когда Сиюн ушёл, он не мог перестать любить. Он обнял его отсутствие и ждал. Ненавидел, прощал и снова ждал, проживая год за годом. А когда наступил десятый год, он поклялся забыть его. Этой книгой был он.
По пути на работу он взял книгу и вышел из дома. Собирался выбросить в мусорный бак для бумаг, но в итоге швырнул её на заднее сиденье. Решил избавиться от неё в офисе, но, увидев корешок книги среди рабочих документов, почувствовал дискомфорт, словно что-то застряло в груди. В конце концов, он снова взял книгу и вернулся домой. Ему показалось, что, возможно, он никогда не сможет выбросить эту книгу.
— …
Хёнджун поднёс банку пива ко рту. В дни, когда он вспоминал Сиюна, его упорядоченные мысли бесповоротно путались.
Смяв пустую банку, он включил ноутбук и зашёл на гей-сообщество. Кликнул на пост с названием «Сходил в гей-бар» и начал читать краткое представление и рассказ о том, как автор туда попал. В этот момент зазвонил телефон.
— ...а, Чонмин.
Неохотно ответив на звонок, Хёнджун медленно подвинул мышь и закрыл окно.
═════ • ✤ • ═════
Поздним вечером в круглосуточном магазине закусок по соседству было полно народу. Сиюну и Чан Семи пришлось есть токпокки перед прилавком. Хозяйка, повязанная платком, мешала токпокки широкой лопаткой.
— Оппа, с тобой всё в порядке?
Пот струился по спине Сиюна, измотанного тропической ночью. В белой рубашке и пиджаке, накинутом на плечи, он был сам не свой.
— А? Нет...
— Что значит «нет».
Чан Семи зачерпнула супа с рыбными палочками и протянула ему, но Сиюн сказал, что из-за жары не может есть. Они часто говорили, что нет ничего лучше этого для похмелья. Зимой они часто стояли в похожей позе перед лавкой с хоттоками, и Чан Семи, которой нравилось есть хоттокки с Сиюном, в такие моменты не беспокоилась о том, что растолстеет. Перед уходом Сиюн всегда покупал ей пакет хоттокки и просил разделить с соседкой по комнате.
— …
— …
Сиюн с озабоченным лицом тыкал зубочисткой в токпокки. Когда Чан Семи, обычно набрасывавшаяся с боевым настроем, затихла, он поднял голову.
— Что? Заказать тебе ещё чего-нибудь?
— Вот же. Думаешь, я ничего не понимаю?
Круглые зрачки Сиюна сузились. У Чан Семи ёкнуло сердце, и она надула губы. Работа сделала его грубее, но по натуре Сиюн был добрым и мягким человеком. Он смотрел в глаза, выслушивая её жалкие истории — от семейных драм до прошлого, — и старался заботиться о ней, как умел.
Каждый раз, когда она получала от него неожиданную доставку еды, набор помад из дьюти-фри, розовые лакированные туфли в коробке с запиской «Будут хорошо смотреться на тебе весной» или купон на посещение массажного салона, Чан Семи переполняли чувства, и в какой-то момент она сама не заметила, как стала женщиной, что украдкой поглядывала на него.
Благодаря тому, что Сиюн, хоть это было и не в его характере, изображал её ухоженного бойфренда, ребята из банды рано провели с ней черту. Иначе трогать девчонку из своего же притона было бы раз плюнуть, и она всегда была благодарна за такую заботливость Сиюна.
— Кажется, Тэджу что-то беспокоит.
— А? Что именно.
— В прошлый раз парень, кажется, сильно разозлился. Твои слова проигнорировал и вдруг ушёл, а, почему так вышло?
— …
Сиюн снова замолчал. Он был настолько способным, что заслужил признание в этой привередливой банде, но сам он этому факту был не рад. Глядя на такого Сиюна, ей казалось, что он был здесь лишь своей оболочкой. Чан Семи это немного огорчало, и она отчасти понимала чувства Тэджу.
— Может, ты какую-то проблему создал?
— Нет, не это. Почему вы с Донхве всё говорите так, будто я вечно влипаю в неприятности?
— Тэджу оппа же бандюган. На пустом месте он бы так не взбесился.
— ...если бы Тэджу знал, что ты за его спиной так о нём думаешь, он бы сильно обиделся.
То, что он его так называл — это одно, но когда другие называют его «бандюганом», ему было неприятно.
— На такое он не обидится. Он же реально бандюган.
— Ан Тэджу очень тёплый мужчина. Разве ты не знаешь, какой он добрый и как часто улыбается?
— А по-моему, он очень страшный, как раз когда улыбается... Интересно, в каком это месте он тёплый? Может, у него жар?
— ...не общайся ты с Ма Донхве. Этот парень тебя совсем испортил.
— Ну, курица на то и курица.
— Но как хёну его успокоить? Если это затянется, будет утомительно...
— Купи ему что-нибудь вкусное.
— ...Семи. Ты что, думаешь, все на тебя похожи?
Сиюн схватил Чан Семи за щёки и принялся тянуть их в стороны. Та, покрасневшая до самых ушей, отбила его руку. Сиюн с доброй улыбкой, словно отец, глядящий на позднего ребёнка, достал кошелёк.
— ...ого, опять заказываешь на пятерых? Надеюсь, не для меня? Я же сказала, что не буду есть.
— Знаю, что ты ночью много не ешь. Это для ребят.
— Вечно ты подбираешь парней, которых нужно приручить. Хотя, в конце концов, все они сволочи, что бегают за деньгами.
— Верно, ёбаные ублюдки, которые не понимают ничего, кроме денег.
По знаку Сиюна чёрный седан, припаркованный в переулке, подъехал к закусочной. Сиюн сел на заднее сиденье, чтобы ехать вместе с Чан Семи. Его профиль, направленный к окну, был чётким. Наедине он был тихим и молчаливым. Когда Чан Семи отлепила волосы, прилипшие к его затылку, Сиюн смущённо отвёл голову.
— Я пошла, oппa, не забывай звонить.
Перед тем как выйти из машины, Чан Семи прикоснулась губами к щеке Сиюна. Яркий след помады отпечатался на его бледной щеке. Сиюн с нежной грустью смотрел, как она бежит к двери старого виллы, забыв даже стереть след с щеки.
Оксфорды Сиюна, шагавшего с болтающимся пакетом токпокки, поскрипывали о пол коридора.
На королевском этаже, где на весь этаж была всего одна квартира, не было членов группировки, которые должны были постоянно дежурить. Сердце Сиюна ёкнуло. Они жили такой жизнью, где ежедневно проверять друг у друга, всё ли в порядке, было абсолютной нормой. Он уже торопливо доставал телефон, как вдруг дверь лифта открылась.
— А. Здравствуйте, хэнним. Что вы здесь...
— Ан Тэджу нет дома?
— Говорят, он только что приехал на мансарду. У вас не работает связь со старшим хэннимом?
Телефон Сиюна был выключен. Ругаясь про себя, он поймал настороженный взгляд члена группировки, который нажал кнопку в лифте. Сиюн протянул ему неудобный пакет.
— Ах, да. На, поешь.
— А? Это... можно, хённим?
— Бери быстрее. Чёртовски тяжёлый.
Сиюн, передавший увесистый полиэтиленовый пакет, с раздражением почесал затылок.
— Время ночного перекуса у ребят. Не ешь один, раздели с остальными.
— Ага…
Сиюн вошёл в лифт и нажал кнопку закрытия дверей. Громогласное «Спасибо, хэнним!» прокатилось по коридору.
— ...благодарить за такое, — горько усмехнулся Сиюн.
Жизнь, где торчишь ночь напролёт перед домом Ан Тэджу, как охранник. Вам самим разве не жалко ваши жизни?
═════ • ✤ • ═════
— Эй, если собирался прийти, мог бы и предупредить, я аж до твоего дома съездил.
— …
Войдя домой, Сиюн намеренно бодро рассмеялся.
— Чертовски холодно, у тебя тут что ли минимальная температура?
— …
Он потрогал пульт от кондиционера. Хоть он и болтал чепуху, чтобы скрыть нервозность, Тэджу, сидевший на краю кровати, не отвечал, а лишь пристально смотрел на него. Это был взгляд, словно сдирающий кожу до живого мяса. Когда он пытался сломить Сиюна, то становился пугающе жестоким.
Сиюн, повесив пиджак костюма на стул, медленно пил воду, тянул время и, наконец, под упорным взглядом Тэджу прикусил губу. В конце концов он встал на колени между его ног и начал расстёгивать пряжку.
— …
— …
Пот, мгновенно остывший, липко пристал к затылку. Пальцы зацепились за пояс, пытаясь стянуть трусы, но Ан Тэджу, не сотрудничающий, не шелохнулся. Когда он с трудом раздвинул густые лобковые волосы, в лицо ударил терпкий мужской запах. Он сглотнул сухую слюну и принял в рот обвисшую плоть.
Сиюн старался, чтобы постепенно твердеющий в его рту член не задевал зубы. Ещё не успев проглотить и половины, он почувствовал, как головка коснулась нёба.
Упиравшийся обеими руками в пол, он ухватился за каменные бёдра Тэджу. Тот, двигая только глазами, увидел это и убрал его руки. Потерявший равновесие Сиюн почувствовал, как его горло пронзило болью. Когда он, давясь, выплюнул выпирающий член, между его губами блеснула тонкая нить слюны.
— …
— …
Тэджу безучастным движением схватил Сиюна за подбородок и большим пальцем стёр след от помады. След, оставленный другим человеком, окрасивший белую щёку в красный. Мило, но он не мог на это смотреть.
— ...Сиюн-а.
— …а…
— Надо сосать как следует.
— …
Он провёл языком по блестящей от слюны поверхности, и Тэджу, нахмурившись, схватил его за волосы.
— Заново.
— …
Член был покрыт вздувшимися венами и неровностями. Он изгибался и извивался, словно живое существо с собственным разумом, отдельное от тела Тэджу. Сиюн подвигал нижней челюстью, широко раскрыл рот и принял член. Он сосал, заставляя тёплый и твёрдый мужской орган становиться всё больше, слюна вытекала из уголков рта и смешивалась с лобковыми волосами.
Он двигал головой вперёд и назад, не выпуская его изо рта. Тэджу, с вздохом, словно от скуки, носком ноги надавил на центр тяжести Сиюна.
— Заново.
— …
Тогда Сиюн сузил глаза и глубоко заглотил головку до самого горла. Даже давясь, он ускорился, повторяя поршневые движения, и тот тихо застонал, схватив голову Сиюна обеими руками и начав грубо его трахать. Глаза Сиюна покраснели, его горло саднило, но он не останавливался.
Как раз когда он подумал, что больше не может, ему не хватает дыхания, Тэджу вытащил свой член и, глядя сверху вниз на Сиюна, вытиравшего уголки рта тыльной стороной руки, развязал галстук.
— Что делаешь? Не раздеваешься?
— …
Сиюн поднялся и расстегнул ремень. Не успев даже до конца снять брюки от костюма, он был схвачен грубыми руками Тэджу и брошен на кровать. Его покорность, не похожая на обычное поведение, странно возбуждала Тэджу.
Взобравшись на Сиюна, Тэджу схватил воротник его рубашки и рванул. Со звуком рвущейся ткани несколько пуговиц отлетели в стороны. Сиюн широко раскрыл глаза, но тут же вновь обрёл спокойствие. Тэджу усмехнулся холодно и сжал горло Сиюна.
— ...эй.
— …
Хрупкая шея, которая, кажется, сломается, если сжать сильнее.
Может, и вправду сломать?
Из-за Сиюна, вызывающего у него жалость, его хватка стала ещё сильнее. Тэджу убрал руку только тогда, когда белки глаз Сиюна покраснели и на лбу выступили вены. Сиюн яростно тряс плечами, кашляя так, будто пытался извергнуть внутренности.
Даже после всего этого Хан Сиюн не произнёс ни слова. Уже давно должны были посыпаться фразы вроде «Что ты делаешь, чёрт возьми!» или «Ты с ума сошёл, псих?!», но даже когда Тэджу грубо стаскивал с него брюки, он покорно высвобождал ноги и ложился лицом вниз.
— Ах ты ублюдок!
— …
Тэджу, с искажённым от усмешки ртом, взял тюбик с лубрикантом и без церемоний выдавил его на ягодичную ложбинку. Сиюн вздрогнул от холодного ощущения геля и ещё сильнее вцепился в простыню. Тэджу, ухватившись обеими руками за таз Сиюна, одним движением вогнал внутрь свой подобный оружию огромный член.
— Хаах!...
Рот Сиюна непроизвольно открылся. От неприятного давления внизу живота всё сжалось, а без предупреждения раздвинутое отверстие пылало, словно обожжённое огнём. Желая принять хоть немного удобную позу, он упёрся в простыню, но Тэджу, не позволяя и этого, надавил ему на затылок.
— ...ах...!
Тэджу смотрел сверху вниз на огромный член, входящий и выходящий между ягодиц под едва накинутой рубашкой.
— Вытащи...!
Это был их первый секс за месяц. Из-за беготни между игорными залами и игровыми салонами он выдохся и думал, что либидо исчезло, но где-то через две недели его яйца снова начали потихоньку ныть. Он хотел сделать это с Тэджу.
Тэджу знал тело Сиюна лучше, чем кто-либо. Именно он был тем, кто впервые открыл его тело, и тем, кто пробудил в нём новые ощущения. Но не только по этой причине Сиюну нравился секс с Тэджу.
Было трогательно, когда Тэджу, скрывая кипящую нежность, смотрел в его глаза во время оргазма. Его низкий голос, без устали шепчущий «красивый», был восхитителен, а поцелуи, которые он щедро дарил, когда Сиюн затихал в его объятиях и переводил дыхание, словно говоря «любимый», были щекотными.
Их первый раз был в Йосу. Встретившись после четырёх лет разлуки, они занялись сексом, даже не успев разобраться с грузом накопившихся чувств. Тэджу был ужасен, а Сиюн — ещё хуже, поэтому им потребовалось много времени, чтобы прийти к чему-то, напоминающему норму. Их первый по-настоящему правильный поцелуй случился примерно тогда же, когда у Сиюна перестали возникать вопросы вроде «А так и должно быть?»
Он спрашивал это потому, что их секс в то время был не чем иным, как схваткой, основанной на насмешках и упрёках. Тэджу, не имея возможности бить Сиюна кулаками, входил в него с яростью, подобной избиению, а Сиюн, не будучи в состоянии плевать Тэджу в лицо, вцеплялся в него, словно в смертельной драке.
Если Сиюн в отчаянии говорил, что уйдёт, Тэджу смотрел на него таким взглядом, будто готов был убить, говоря «Ни за что». Страдали ни в чём не повинные телефоны, летела посуда. Они ссорились так, словно готовы были съесть друг друга при одном только взгляде, и секс у них был таким же.
Поэтому на следующий день Сиюн ругался, глядя на синяки и следы укусов непонятного происхождения, был покрыт ужасающими царапинами от мощных мышц, и из-за спермы, наполнившей его живот, у него так болел живот, что приходилось весь день лежать в постели.
Тэджу терпел жгучую боль от следов ногтей, воспалившихся между татуировками, покрывающих его торс. Из-за Сиюна, который кусал его губы до крови или бился головой при каждом поцелуе, его губы постоянно были разбиты, а ещё ему приходилось залечивать расшатанные передние зубы и кожу головы, с которой выдёргивали волосы.
От тех привычек остался след, и по сравнению с другими парами они занимались сексом несколько грубее. И даже в этом случае Тэджу приходилось прилагать вдвое больше усилий, чтобы Сиюн не пострадал. Эту часть Сиюн не знал.
Поскольку они были вместе десять лет, они перепробовали все возможные позы, включая БДСМ-практики и всевозможные ролевые игры; одних только снятых ими секс-видео было столько, что они заполняли флеш-накопители на 128 ГБ, а что касается секс-игрушек, они даже ставили напоминания и скупали все новинки, как только те появлялись. Не было ничего, чего бы они не попробовали. Сиюн, который когда-то смотрел на Тэджу мутными глазами, считая его извращенцем, в какой-то момент отпустил свою настороженность и с радостью включился в игру.
Они делали друг с другом самые похабные вещи, какие только можно себе представить. Кожа на животе щекотала, температура поднималась до такой степени, что, казалось, вот-вот взорвётся мозг, по спине пробегал холодок, а потом вдруг, неожиданно, лились слёзы. Было удивительно, откуда брались все эти чувства.
Больше всего ему нравилось, что во время секса он мог быть честным. Когда Сиюн, прежде не имевший ни минуты покоя, чтобы оттолкнуть Тэджу, широко раскрывал своё тело и принимал его, Тэджу, который обычно говорил лишь жестокие слова, противоречащие его истинным чувствам, без ограничений кусал и сосал Сиюна, выражая свою привязанность.
Казалось, что именно во время секса они были лучшей парой. Двое в безопасном и мирном мире, где можно было говорить «нравится» о том, что нравится, и даже тогда никто из них не находил это отвратительным.
— Шшш…
Однако сейчас между ними витала острая атмосфера, отличная от прежней. Кулаки Сиюна, вцепившиеся в простыню, дрожали. Не обращая на это внимания, Тэджу двигая бёдрами, задрал рубашку Сиюна.
— …
Его зрачки потемнели.
Сиюн ненавидел татуировки. Упрямился, говоря, что ни за что не сделает их. Потому что он понимал, что значит сделать татуировку.
Акт вторжения на кожу, чистую как белый лист, превращая её во что-то иное. Акт разрушения живого, превращая его в неживое, чудовищный акт, делающий Хан Сиюна «собственностью» Ан Тэджу. В момент, когда это будет запечатлено цветом и формой, Сиюн станет человеком этого места.
Вещи, которые он видел, слышал и делал больше всего, должны были постепенно изменить Сиюна. Изменятся его слова, поступки и характер, и так он станет человеком Ан Тэджу, подходящим для Ан Тэджу, и уже никогда не сможет вернуться к прежней жизни.
═════ • ✤ • ═════
— Блять!! Отпустите, сволочи! Отпусти, я сказал отпусти! Аааа...!
Даже после того, как рубашка была сорвана, конечности скручены, а его силком уложили на живот, Сиюн ещё долго вырывался. Но когда татуировщик показал ему эскиз, он крепко сжал губы. Тэджу подумал, что он красивый — с застоявшимися слезами в глазах и весь растрёпанный.
И в тот миг, когда на лицо Сиюна легла тень смирения, Тэджу застыл. Причина была в страхе более глубоком, первобытном, который испытываешь к другому человеку.
«Я разрушаю мир этого мужчины.»
— ...кх! Хх....... Больно.
— …
═════ • ✤ • ═════
Тэджу ритмично ударялся лобковой костью и гладил Сиюна по спине. Остроклювый чёрный ворон с пронзительным взглядом, вонзившийся в слой прекрасной кожи, перья, извивающиеся словно чешуя, динамичный и мощный взмах крыльев и этот пустой, высохший взгляд, уставленный в пустоту.
На что он смотрит? Куда он направляется? Клянётся ли он дойти до того места, куда устремлён его взгляд? Он собирается в конце концов взлететь к тому небу, к которому стремится, постепенно убивая тебя?
Сиюн сделал именно такую татуировку.
Среди тигров, драконов, фениксов, змей и прочего он выбрал именно птицу. Тогда Тэджу думал, что хорошо уже то, что он вообще согласился на татуировку, и не придал этому значения, но теперь… если бы знал, что будет так, то стоило бы его отговорить. Эти яркие крылья, от которых сердце замирает каждый раз, когда он на них смотрит.
— …
— …
Даже когда он хватал его за волосы и вжимал лицо в подушку, Сиюн не стонал. Тэджу горько улыбнулся. Что означал этот вероломный поступок — терпеть боль и отдавать своё тело?
Значит, Хан Сиюн сейчас вот так, с помощью этого жеста, говорит: «Всё, что ты можешь — это вот это, так что делай, что хочешь. Но в обмен на взятое тобой тело — отпусти меня».
...Сиюн-а. Как же ты жесток.
— ...хён?
— …
Желание угасло, словно его окатили ледяной водой. Тэджу вытащил свой член, не кончив. И Сиюн, внизу у которого внезапно стало пусто, и Тэджу, смотрящий на такого Сиюна с кривой улыбкой, — на их лицах были одинаковые раненые выражения.
Сиюн, натянувший трусы сначала на одну ногу, потом на другую, положил руку на член Тэджу. От огромного, покачивающегося члена у самого лобка исходил влажный, горячий жар.
— ...что такое... Может, я доделаю?
— Нет.
Сиюн, которому отказ Тэджу показался непривычным, замешкался и убрал руку. Помолчав, уставившись в пространство у своих ног, он посмотрел на профиль Тэджу. Его сердце ныло, словно кто-то сжимал его в кулаке, а потом отпускал.
— …
— …
Тэджу, кое-как заправив эрегированный член под резинку трусов, застёгивал пуговицы на рубашке. Было слышно лишь дуновение кондиционера и шуршание ткани. Когда Тэджу двигался, его запах, смешанный с гулым ароматом парфюма, опускался к самым ноздрям. Сиюн без причины почувствовал, что вот-заплачет, и прикусил внутреннюю сторону щеки.
— …
— …
Свернув галстук и сунув его в карман, Тэджу достал сигарету и взял её в рот. Когда Сиюн потянулся за зажигалкой, чтобы прикурить ему, тот знаком остановил его. Сиюну стало немного обидно.
Тэджу достал зажигалку из внутреннего кармана пиджака, сжал в кулаке, а затем швырнул её.
Он не сказал «Я пошёл», сжимая в зубах не прикуренную сигарету. Сиюн тоже не попрощался, не сказал «Счастливо». Надевая туфли, он вышел из прихожей с видом усталого человека, не пообещав, когда вернётся, и не сказав, что позвонит. Дверь медленно закрылась, когда звук его шаркающих шагов почти затих.
В темноте Сиюн моргнул. И причинять боль, и получать её — всё это было до тошноты привычным делом между ними.
— …
Сиюн, сидевший одиноко на кровати, перевёл взгляд на зажигалку Zippo, валявшуюся на полу. Он выбрал её потому, что простой чёрный цвет был так похож на Ан Тэджу. Чёрный — это цвет, который без спроса проникает в цветовую гамму другого, и в то же время безмолвно принимает на себя любые царапины и пятна.
Зажигалка Zippo была единственным подарком, который он подарил ему за все десять прошедших дней его рождения. Лишь когда Ку Джэ Мён вручил Ан Тэджу конверт с деньгами, арендовал несколько заведений под пьянку, а багажник личной машины Тэджу оказался завален бумажными пакетами с логотипами люксовых брендов, Сиюн вяло спросил: «А что сегодня за день?»
Ему было неловко даже заикаться о дне рождения. «Что мужчины могут дарить друг другу? Можно просто разок поесть вместе». Когда Сиюн говорил так, Тэджу каждый год тщательно отмечал его день рождения. На самом деле, неловкость была лишь отговоркой. Такие нежные поздравления, какие бывают у влюблённых... но они ведь не в тех отношениях.
— Хён, у тебя же много денег, ты можешь купить всё, что захочешь.
— Как скажешь.
Из-за чувства вины, которое не исчезало даже после его дня рождения, Сиюн откупался пачкой сигарет или оплатой ланча, как-то закрывая тему, пока вдруг не подумал, что стоит подарить ему зажигалку.
— На, с днём рождения.
Сиюн швырнул массивную прямоугольную коробку на стол Тэджу. Тот, прислонившись к креслу директора и наблюдая за Сиюном, приподнял бровь со словом «Что это?»
— Открой и посмотри.
— ...я пойму, что это, даже не открывая. Я не поэтому спрашиваю.
Без колебаний разорвав упаковку, он достал чёрную зажигалку Zippo. Тэджу ловко заправил её маслом из приложенного флакона, откинул крышку и с удовлетворением посмотрел на ярко вспыхнувшее пламя. «Тоже прикуришь?» — предложил он, держа сигарету во рту, но Сиюн покачал головой.
Вид Тэджу, использующего подаренную им зажигалку, вызвал чувство, будто мягкое облако коснулось его груди. И в этот момент стало немного неловко.
— Я пошёл.
Спустившись со стола, на котором он сидел, Сиюн пересёк кабинет директора, чувствуя на спине взгляд Тэджу.
— Сиюн-а, я…
Вместо ответа он обернулся.
— ...буду пользоваться, этой вещью.
Тэджу улыбнулся своей белой улыбкой. Прямо как то облако, что только что коснулось его груди.
— Да-да, конечно.
Сиюн смущённо провёл рукой по волосам.
— …
Та зажигалка пролежала в кармане Тэджу до этого дня, пока не осталась лежать там, как сейчас.
═════ • ✤ • ═════