Прямо в офисе на работе начальник оттарабанил очередную секретаршу
Прямо в офисе на работе начальник оттарабанил очередную секретаршу
Cвязь для правообладателей/DMCA abuse.books@gmail.com
– Да ладно, тебе, Сонь, подумаешь… Ну, пошпионишь маленько на благо фирмы… Ты человек маленький – курьер… Никто тебя даже близко не заподозрит. А вернешься, станешь большим человеком. Может даже секретаршей возьмут. Папа всяко в долгу не останется.
Марина сосредоточенно испортила ложкой сердечко, изображенное на поверхности кофе, подула на пенку и с удовольствием принялась прихлебывать.
Я слушала ее, не веря своим ушам. Уж не знаю, как так получилось, что мы с ней подруги – она из хорошей, обеспеченной семьи, мама - певица, папа – глава фирмы, в которой мы с ней вместе и работаем.
Ну как работаем – я в буфете для персонала на первом этаже, она у папы родного принеси-подай с зарплатой в четыре средние российские. Но вот ведь общаемся, то же кофе пьем, на тусовки шастаем. С третьего класса все ж подруги.
Точнее были подруги. Пока ее папочке не потребовалась шпионка в конкурирующей фирме – а Марина, ни будь дура, меня и предложи.
Мол, идеальный кандидат Сонька Демидова. Неброская, скромная – с утра до вечера в джинсах да футболках… Кто на такую внимание обратит? Пристроим ее к Мещерскому курьером – документы подделаем, опыт работы фиктивный изобразим. У них вон как раз курьера ищут.
– Ну чего ты дуешься? – Марина с возмущенным видом поставила чашку на стол и позвала официанта. – Тебе же одна польза от всего этого. Не надоело булочками торговать?
А вот не надоело. У меня в буфете под прилавком ноут припрятан, где я пишу стихи, песни и готовлюсь к поступлению на бюджетное в МГУ, которое с треском провалила в прошлом году.
А если в секретарши переведут – прощай учеба. Так и застряну на бумажной работе и с окладом в двадцать тыщ рублей.
– Я так понимаю, отказаться я не могу? – сухо спросила я, и между нами повисла неловкая пауза.
Точнее слон - огромный, серый слон в виде еще одной, крайне важной причины, по которой и Марина, и ее родители знают, что ради работы в их буфете я соглашусь на что угодно, кроме разве что проституции.
Слон этот - три моих привода в полицию. Один - за участие в несанкционированном митинге защитников лабораторных зайчиков, еще два - за идиотские попытки этих самых зайчиков из частной медлаборатории выпустить.
С таким "послужным списком" мне нормальная работа еще не скоро светит, а уж такая непыльная и подавно.
– Нет, ну почему же… можешь, конечно… Но папа обидится.
Ясно. Или соглашайся на коммерческий шпионаж, или дадим тебе пинка под зад мощным капиталистическим сапогом.
И не какой-нибудь мелкий шпионаж. Под видом курьера мне предлагалось проникнуть в одну из самых крупных финансовых структур города и выкрасть список инвесторов и кредиторов компании – ни много ни мало, из компьютера самого гендиректора, известного в Москве финансиста и миллиардера, Богдана Мещерского.
У главного нашего, появилась, понимаешь, идея выкупить львиную долю акций и задолженностей Мещерского, чем, естественно конкурирующую фирму под себя и подмять.
Чувствуя, как у меня начинается головная боль, я поморщилась.
– А если меня поймают? Я ведь не шпионка…
– Ой, да лаадно… Поймают ее. Да на тебя в принципе никто и нигде не обращает внимание. У тебя дар – быть невидимкой.
Нет, при желании я могла, конечно, изобразить из себя раскрасавицу – всё же стройные, сероглазые блондинки на дороге не валяются. Но в обычной жизни, действительно, предпочитала быть невидимкой – одевалась во что попроще и почти не красилась. Комплекцию кожи имела бледную, со стенами сливающуюся, густые, очень светлые волосы по жизни убирала в хвост.
– Ладно, – еще раз вздохнув, я потерла виски. – Но как только я достану вам этот список, весь этот маразм прекращается, и вы берете меня обратно в буфет!
– Отлично! – обрадовалась Маринка. – Идем к папе, он тебя проинструктирует, что да как...
В кабинете у главного я была всего лишь раз, мимоходом.
Привела меня туда сама Марина – вроде как взять что-то, но, как я позже поняла, в основном похвастаться папенькиными рабочими «апартаментами». Ненароком провела по всему обширному помещению – показала главный офис с камином, небольшую, но изящную кухоньку, где орудовала личная буфетчица директора, и даже комнату для медитации, где папенька отдыхал от трудов праведных.
– Она согласна! – с гордостью объявила моя подруга… или уже и не подруга вовсе. И впихнула меня в кабинет.
За массивным инкрустированным столом восседал Артур Николаевич Шубин. Чуть поодаль, откинувшись на спинку дивана, скучала его холеная и ухоженная жена, Любовь Аркадьевна Шубина, дама высшего света и довольно популярная певица в стиле шансон.
Когда-то мы все жили в одном многоквартирном доме – на окраине Москвы. Но это было давно – еще до того, как Артур Николаевич заработал крупную сумму в схеме сетевого маркетинга, заложив ни много ни мало собственную квартиру.
Ему повезло, а вот папе моему, сделавшему тоже самое неделю спустя – уже нет. В результате Артур Николаевич – владелец заводов, газет, пароходов, а моего папу выгнали из дома, нещадно отлупив перед этим скалкой.
– Вот уж действительно незаметная… – пробормотала Любовь Аркадьевна, прищуриваясь и явно пытаясь меня вспомнить. Неудивительно – в новом доме я у них еще не была, а в буфет она никогда и не заходит.
Разглядывая меня с ног до головы, Артур Николаевич явно думал о чем-то своем.
– Д-девятнадцать… – ответила я, смущаясь от такого пристального внимания.
– Замечательно… совершеннолетняя… – зачем-то прокомментировал Артур Николаевич. – А вот это придется снять… – и он указал на обильные фенечки, покрывающие мои запястья.
– Зачем это? – не то изумилась, не то возмутилась я.
– Затем что их могут запомнить. И тебя вместе с ними. Нет, это просто удивительно… – он откинулся на спинку кресло и переглянулся с женой. – Мы ведь в одном доме жили… А вот…
Тот в замешательстве покачал головой.
– Маму ее, Валентину, отлично помню… папашу их несчастного… Да даже маленькая была заметная… бойкая такая девчонка. А тут, под боком работает… и не замечал никогда…
– Так ты в буфет не ходишь… – успокоила его Любовь Аркадьевна. – А она из него не вылезает.
– Я вообще-то тут стою, – разозлилась я.
– Ох, прости дорогая… – всполошилась Любовь Аркадьевна, вскакивая с дивана с поразительной резвостью. – Идем, чайку попей с нами…
Усадив меня за стол с другой стороны от Марининого папы, все семейство Шубиных принялось меня задабривать, обещать золотые горы и объяснять план действий.
Ах как с их слов все было просто и легко!
Всего-то нужно было попасть к заранее подкупленному человечку на собеседование. Покрутиться в новом офисе недельку, чтобы внимание обращать перестали…
– Хотя внимание тебе точно не грозит… – ухмыльнулся Артур Николаевич.
Курьером-почтовиком меня устроят внутренним – разносить корреспонденцию между офисами, по всем шести этажам банка «Меридиан».
– Ну может еще кофе кто попросит сделать… Съездить куда… мусор вынести…
Код от личного компьютера Богдана Мещерского секретарша меняла, по имеющимся сведениям, раз в неделю, по старинке записывая номер себе в блокнотик и посылая одновременно ему сообщение на мобильник.
– Подсмотришь во время обеденного перерыва… в общем сориентируешься на месте. Камер у Мещерского в кабинете нет… Он этого не любит. Вот список папок, которые надо скопировать…
– А если у меня ничего не получится? – хмуро спросила я.
– Ой, да хватит ее пугать! – пожурила его Маринка, цепляя из вазочки печенье. – Сонь, не дрейф, я тебя назад возьму, даже если лоханешься. И не в буфет – личной ассистенткой.
Я вздохнула. Вот ведь противная семейка.
Сумка через плечо, волосы в тугой хвост, футболка серая, джинсы черные. Никакой косметики.
Я еще раз осмотрела себя в зеркало женского туалета. Идеально. Впрочем, как и всегда.
Как и было обещано, в Меридиан меня взяли без всяких проблем. В свой первый рабочий день в должности курьера я должна была присматриваться и не предпринимать никаких активных действий. Не задавать ненужных вопросов, не проявлять особого рвения – просто скользить незаметной тенью из кабинета в кабинет, разнося почту, выполняя несложные поручения вышестоящих.
Первый, к кому мне следовало явиться, был Евгений Павлович Стрельцов – менеджер по логистике и мой непосредственный начальник.
Занимая офис рядом со складским помещением, этот весьма ответственный мужчина, румяными щеками напоминающий Деда Мороза, довольно быстро ввел меня в курс дела.
– Бегать будешь в основном между офисами обслуживания клиентов и отделом андеррайтеров – носить заполненные файлы с заявками на ссуды и ипотеки… Бумажки там с мест работы, выписки с кредитного бюро – вот эти офисы, смотри сюда…
И он обвел ручкой несколько помещений на карте, висящей на стене за его головой.
– Это в первой половине дня, когда у нас прием посетителей. Во второй – у нас занимаются инвестиционными фондами. Подключается высшее руководство… Они с утра обычно в разъездах да на встречах – инвесторов привлекают. Будешь бегать между шестым этажом и биржевиками, сводки носить, документы из архива и в архив.
Я навострила уши. Ага, значит, с утра офисы руководства пустуют.
– А электронной почтой почему не рассылаете?
– Потому что у нас уже два раза почтовые сервера взламывали. Хватит, накушались. С бумажками как-то надежней…
Он выглядел таким довольным, что было понятно, что у него внутри все пело от этого «накушались». Не дружил, видать, с электроникой, мечтал о былых временах – архивно-бумажных…
– Кстати, чтоб ты знала, – внушительно добавил Евгений Павлович. – У нас много чего не так, как в других компаниях… Босс, например, терпеть не может видеокамер – считает, это нарушает личное пространство. Ну и еще много чего – узнаешь со временем, если приживешься.
После инструктажа мой новый начальник снабдил меня бейджем с надписью «сотрудник» и отправил на шестой этаж в отдел кадров – получить магнитную карточку от всех общих помещений, чтобы я могла без помех забирать почту и разносить ее по кабинетам получателей.
Что ж, начало гладкое, решила я. Сложностей и в самом деле не предвиделось – вообще, с такими допотопными порядками неудивительно, что у Марининого отца родилась идея выкрасть нужную ему информацию.
Затянув хвостик потуже, я вышла из кабинета главного логиста и пошла в сторону лифтов.
Остановилась напротив хромированной двери, вошла, нажала кнопку шестого этажа.
Если быстро управлюсь, можно будет «скосить» полчаса до обеденного перерыва – забиться куда-нибудь в угол и почитать захваченного с собой модного автора Соломина. Все равно основная работа начнется после перерыва – полдня было выделено на оформление и инструктаж.
Тремя этажами выше, не доехав до нужного мне места, кабина вдруг остановилась.
– Слав, не трепыхайся ты так, я тебя очень прошу. Их акции всегда падают в конце месяца, а потом всегда идут вверх… Их продают только бараны…
Пришлось укусить себя за губу, чтобы не пискнуть со страху – в небрежно расстегнутом темно-сером костюме и без галстука, прижав к уху мобильник, в лифт вошел Богдан Александрович Мещерский.
Тот самый. Генеральный директор банка «Меридиан».
Насмешливым, немного тягучим голосом он выговаривал кому-то на другом конце связи.
– А ты всегда нервничаешь, Славик… Тебя, по ходу, в дурку скоро придется сдавать, с твоими нервами…
Ага, и меня тоже. Силой воли пытаясь усмирить панический пульс, немедленно забившийся в ушах, я замерла и вжалась в угол лифта.
Только бы не заметил, только бы не заметил…
Спустя секунду стало понятно, что паникую я рано – нажав кнопку нужного ему этажа, Мещерский прислонился к стене, явно не обращая на меня никакого внимания.
Воспользовавшись этим, я скосила на него глаза.
Высокий, плечистый – головы на полторы выше меня точно. Густые, темные волосы… Аккуратная борода вокруг волевого подбородка. Черты лица породистые, крупные… взгляд властный, но не отмороженный – видно, что интеллектом не обделен.
Похож на актера какого-то голливудского – уж и не вспомнить, кого. Вообще, даже под пиджаком видно, что форму держит – спортзалом не пренебрегает, хоть и не мальчик с виду.
Я вздрогнула, вдруг почувствовав на себе его взгляд – в отличии от моего, далекий от робкого. Пристальный, пронизывающий, привыкший проникать в самую душу и вытряхивать ее наизнанку.
И тут же поняла, что не просто… заметил.
Ни на секунду не прерывая беседы, Мещерский разглядывал меня так, будто я была заманчивым, но не очень нужным ему, после сытного обеда, десертом. Или экзотическим товаром на прилавке. Брать, не брать? А может дождаться, пока цену скинут? Рассматривал, охаживал ленивым взглядом из под тяжелых век – с головы до ног и обратно…
Казалось, еще секунда – и подкатит.
Что было само по себе удивительным – с первого взгляда на меня никто и никогда не заглядывался. Никто и никогда!
Но гораздо более удивительным образом вела себя я.
Забыв, как дышать, забыв, что надо опустить взгляд и притвориться мебелью, я пялилась на него в ответ, отчетливо чувствуя капельку пота, потекшую вдруг у меня по позвоночнику…
Сердце колотилось, накачанное адреналином – так громко что, казалось, еще секунда и его станет физически слышно… руки судорожно вцепились в ремень сумки…
А он все смотрел и смотрел, раздевая меня взглядом. И говорил – густым, обволакивающим, гипнотизирующим голосом – из тех, что позволяют нести все, что угодно, хоть телефонный справочник зачитывать, и все равно будешь слушать и млеть…
Черт, как вообще можно млеть, когда от страха перехватывает дыхание? Хотя уже непонятно, от чего мурашки по коже – от страха или еще чего…
Лифт вдруг качнулся, дверцы поползли в стороны.
Моргнув, будто сам был под гипнозом, Большой Босс отвернулся и так же мерно и в развалку пошел вон из лифта, продолжая убеждать неведомого мне «Славика» не паниковать, сделать себе и всем одолжение и «сходить в сауну».
Наваждение кончилось, и только сейчас я поняла, что выходить нам с ним на одном этаже.
Какое там! Я не смогла бы с места сдвинуться, даже если бы объявили о всеобщей эвакуации здания. Дала ему выйти, а сама уехала наверх, вжимаясь в ту же стенку лифта, дрожащая и взмокшая.
Это ж надо было так попасть! В первый же день!
Вконец ослабев, я опустилась на корточки.
А этот оценивающий взгляд! С какой стати мужик его возраста так смотрит на девчонку моего? Сколько ему? Ведь явно под сорок, если не за!
Очки! Вспомнила я! Для пущей маскировки я купила в дешевом магазинчике на Арбате очки с нулевым номером, а потом забыла надеть их.
Доехав до последнего этажа, я выскочила из лифта, забежала в ближайший женский туалет и нацепила на нос прозрачные, почти без рамок стеклышки, сразу же придавшие моему лицу строгое выражение зануды с первой парты. Подумав, распустила хвост и слегка распушила волосы.
Критически осмотрев себя под всеми возможными углами, я с облегчением улыбнулась – нет, теперь не узнает.
После обеда стало понятно, что встреча с генеральным прошла для меня (и моей психики) вполне безболезненно.
Во-первых, я смогла убедить себя в том, что в моей реакции виновата была исключительно нервозность и духота маленького помещения – поганой метлой гоня даже зачатки предположения, что попросту поплыла от мужчины, компьютер которого должна по-тихому обнести.
Во-вторых, после нашего рандеву в лифте, Мещерский ни коим образом не преследовал меня, даже наоборот – совершенного спокойно уехал, причем не один – из окна кафетерия я видела, как он садится в машину с очаровательной, длинноногой блондинкой.
Чтобы окончательно успокоиться, я принялась выспрашивать у Люды, секретарши Евгения Павловича, что из себя представляет Большой Босс – вроде как выяснить, какого морального поведения он требует от сотрудников, а на самом деле понять по ее реакции, мог ли Мещерский заинтересоваться такой невзрачной мышкой, как я.
Более того – с некоторой грустью в глазах поведала мне Люда – босс служебные романы не приветствует, на корпоративах не пьет, на праздношатающихся женщин смотрит с откровенным презрением, да еще и курильщиков со света сживает.
На сухаря Мещерский был не похож – особенно, когда поедал меня взглядом с расстояния в метр. Люда пожала плечами.
– Да нет, просто на работе он думает о работе… А еще он сноб. Высоко летает и презирает все, что под крылом. На вон, посмотри, где тусуется. Я с ним в друзьях на Фейсбуке…
И, открыв соцсеть, она нашла его страницу и ткнула в первый попавшийся альбом.
– Ничего себе, – опешила я, разом и напрочь задавив в себе подозрения, что на меня сегодня положили глаз. Таких красивых и по-настоящему ухоженных женщин мне до сих пор доводилось видеть только в кино. Ни тебе печально известных «пельменей» вместо губ, ни накаченых силиконом сисек, ни яркого макияжа. Справа и слева от Мещерского, ухоженные и приветливые, они сверкали свежими улыбками, гладкой кожей и изящными украшениями, всем своим видом изображая элегантность и хороший вкус. Сам босс, снисходительно улыбаясь, изображал большие деньги.
Стоп, вдруг поняла я. Это ведь и есть кино. Я глянула название альбома – Канны, 2018-й.
Еще пара фотографий, которые мне показала Люда, были сделаны на какой-то вечеринке на яхте, где женщин уже было меньше, зато присутствовал губернатор области, куда Мещерский не так давно ездил открывать филиал банка...
– Чем это вы тут занимаетесь? – строгим голосом спросил за нашими спинами Евгений Павлович.
Я подскочила в страхе, однако Люда даже глазом не моргнула. Спокойно крутанулась на стуле и показала на меня рукой.
– Ввожу нашу новую сотрудницу в курс межофисных отношений.
Евгений Павлович опустил на нос очки и прищурился.
– Скорее в курс личностных отношений… – пробормотал он себе под нос.
– Личностных? – насторожилась Люда, тоже прищуриваясь и приближая все еще раскрытую на экране фотографию. В женщине, скромно стоящей позади Мещерского, я тут же узнала блондинку, с которой он садился в машину.
– Самых… личностных. Только это не твое дело, Людмила, – и повернул голову ко мне. – И, уж тем более, не твое.
Нас разогнали – Люда отправилась копировать свежий контракт, а меня услали на пятый этаж – забрать у секретарш правления почту, скопившуюся за день.
День закончился без приключений. Разве что с секретаршей Большого Босса напоследок познакомилась. Ну как познакомилась – скользнув по моему бейджу незаинтересованным взглядом, женщина выдала мне три пухлых конверта с офисным логотипом и, отвернувшись, продолжила впечатывать что-то в открытое на компьютере окно календаря.
Эта же та самая секретарша, что меняет пароль Мещерского каждую неделю – поняла я. Вписывает его в свой блокнотик и посылает боссу на мобильник. Она же, естественно, и составляет его рабочее расписание.
Решив, что, прежде чем предпринимать какие-либо активные действия, надо непременно это расписание достать, я отнесла конверты в почтовое отделение, отбила карточку и поехала на метро домой.
Нет, не соседка Наташа, которая в очередной раз, наплевав на нашу договоренность, привела своего хахаля в будний день. Это как раз случалось и раньше, и как минимум два раза в месяц наша квартира оглашалась радостными визгами и смехом, и мне до полночи приходилось слушать тупой репачок, а потом засыпать под такой яростный скрип кровати, от которого не помогали даже беруши.
Сюрприз ждал меня позже, когда, заперев дверь, я принялась раздеваться и готовиться ко сну. В душ решила пойти после того, когда двое любовников в соседней комнате закроются на ночь. Накинула халат, села за компьютер – покопаться в интернете. Спокойно проверила Инсту, зачем-то зашла на Фейсбук, который не открывала уже неделю… и замерла, в священном ужасе уставившись на экран.
С выскочившего окошечка уведомлений на меня смотрел запрос на «дружбу» – один единственный, но такой, от которого сердце сразу же сжалось, а под коленками запрыгали бодрые мурашки. Дружить со мной хотел никто иной, как генеральный директор моего нового места работы – Богдан Александрович Мещерский.
– Да говорю же тебе, он на меня запал! – с трудом сдерживая истерику, втолковывала я, не в состоянии даже глоток сделать успокоительного ромашкового чая, который заказала для меня Марина. – С какой иначе стати ему слать мне запрос на дружбу?!
Бывшая п
Смазливая белокурая малышка получила сперму в рот после анального секса
Посетительница театра для взрослых была приглашена на сцену
Худая девушка с аккуратными сиськами