Про войну, сексуальность и великий русский мат

Великий и могучий русский мат можно услышать много где: на улице — от человека, орущего в телефон, в маршрутке — от водителя-хама или от разгневанного пассажира. На стройке, понятное дело — от прораба, дающего ц/у рабочим. В редакциях СМИ (а некоторых редакторы на планёрках изъясняются матом похлеще прорабов). Много где…

Понятно, что мат присутствует и на войне, и в немалых количествах. Бойцы часто используют мат. Иногда он к месту и органичен, иногда без него вполне можно было бы обойтись. Иногда слышать его очень даже прикольно — как от того бойца, который комментировал действия танка «Алёши» (но мне особенно понравилось, как бойца подколол Путин, сказав, что ему стоит попробовать себя в качестве комментатора!).

Но лично мне чаще всего доводится слышать мат, как это ни странно, во время занятий спортом. Причём от подростков. Каждый день не получается, но хотя бы раз в 2–3 дня я стараюсь выбираться на пробежку. И маршрут всегда строю так, чтобы прибежать туда, где есть турники. А где есть турники? Конечно же, это школьный стадион или городской парк!

Свои «фирменные» маршруты у меня есть в Донецке, Луганске, Мелитополе, Геническе, Скадовске. И даже в прифронтовых городах — Каховке, Токмаке. И даже в Кременной (хотя в прифронте сильно не побегаешь, но я стараюсь!).

И частенько по вечерам на школьных стадионах и в городских парках я вижу компании подростков. И слышу, как они общаются. Как и все подростки — с матом. Чем больше пацан хочет выпендриться, тем больше матерится.

Это не так часто и массово, на самом деле. Меня, например, поразила ситуация в Луганске, когда пацаны осадили своего же товарища: «Хорош материться!». Мне, кстати, вообще кажется, что донбасские подростки меньше матерятся, чем их сверстники из «большой России». Статистику не подводил, но есть такое стойкое ощущение.

А на днях, например, произошла такая ситуация: вечером на крыльце одной школы в Донецке сидела пара приятелей. Один из них громко орал в трубку. Парень был сильно недоволен кем-то на другом конце провода, и образцы великого и могучего русского мата разлетались по запустелому стадиону и звездному небу. Необычная такая картина!  

Меня, как человека, имеющего нахальство считать себя культурным, такое обилие мата обычно сильно коробит. Но! В такие моменты я всегда вспоминаю преподавательницу фольклора в консерватории, где когда-то учился. Она была аж целым профессором! Русскому народному творчеству посвятила всю свою жизнь, изучала его «в натуре», ездя в экспедиции по деревням, и знала фольклор как свои пять пальцев.

Она рассказывала нам много чего интересного, в том числе про русский мат (а одна студентка даже писала у неё то ли курсовую, то ли диплом по мату!). Самый смешной эпизод из её рассказов — как она однажды прочитала целую лекцию каким-то отвязным матерщинникам (то ли строителям, то ли дальнобойщикам) о том, как правильно материться. Объясняла мужикам, что, дескать, вот тут у вас двух- и трёхэтажный неправильный — надо вот так, так и так!

Самое главное, что я запомнил из рассказов профессорши, — что мат имеет совершенно физиологическую природу. Ведь все матерщинные слова — хоть мужского, хоть женского рода — связаны с сексуальностью. По сути, все они — это грубые, нелитературные формы названий половых органов, а также процессов, связанных с сексуальной жизнью. И пользоваться низкой лексикой (а низкая она именно потому, что все называемые этими словами предметы находится ниже нашего лица) нас вынуждает сама мать-природа.

Вспомните ситуации, когда мы материмся непроизвольно? Когда вдруг матерится человек, от которого таких слов в жизнь не услышишь? Это всегда происходит во время экстремальных ситуаций. Когда происходит что-то неожиданное и страшное — человек кричит матом! Когда очень больно — всегда «мамочка» и цепочка бранных слов вдогонку. Когда жуткая досада на самого себя! Какая-то очень сильная обида на другого.

В концепции той самой профессорши человек использует мат тогда, когда не силах справиться с возникшей ситуацией сам. И тогда инстинктивно срабатывает этот природный механизм. Он даже не психологический, а психофизиологический: используя мат, человек как бы взывает к силам природы. К тому «низменному», но великому, что помогло ему родиться на свет. К самой мощной силе на Земле, которая даёт всему продолжение жизни (привет, дядюшка Фрейд! Респект твоей теории про влечения!).

В обычной жизни такие ситуации, с которыми человек не может справиться сам, и вынужден обращаться к силам природы, случаются нечасто (поэтому люди, как правило, в обычной жизни и не матерятся). Но тем интереснее анализ, связанный с людьми, которые матерятся часто.

Получается, что человек, разговаривающий матом, просто… слаб. Слаб настолько, что ему не хватает своих собственных сил (моральных, духовных и даже физических) справиться даже с небольшой трудностью в жизни. Ну а человек, разговаривающий матом постоянно, слаб настолько, что любая (даже не затруднительная, а просто текущая жизненная ситуация) для него непреодолима… без, простите, маминых и папиных половых органов.

Согласитесь: с учетом этой концепции все наши матерки и привычные нам ситуации, когда мы материмся, выглядят совсем в ином свете!

Ну что, захотелось поменьше материться?

Если вы спросите меня, матерюсь ли я, то я признаюсь: да! В бытовом общении — почти нет. Публично — бывает, но тогда, когда мат уместен, приколен или, на мой взгляд, сработает особым образом, например придаст силу моим аргументам.

Но чаще всего я матерюсь на самого себя. Вот тут поток бранных слов в свой адрес иногда просто бесконечен! Поскольку сильно и часто бываю недоволен собой. Но это, видимо, какие-то личные психологические особенности. Как и у каждого из нас. 

Мы победим человечностью. Колонка военкора Андрея Гусельникова

@urallive