Правительства меняют стратегию отключения интернета. Как должны реагировать граждане и демократии? (Ч.3)

Первая часть - О чем говорят данные?

Вторая часть - Как государства контролируют доступ к Интернету?

Временно или постоянно?

Неотъемлемой частью определения отключений Интернета является то, что они ограничены по времени и имеют фиксированные даты начала и окончания. Но все больше и больше стран устанавливают сложные, постоянные меры контроля над Интернетом вместо отключения электроэнергии или временных ограничений.

Хорошим примером тому является российская стратегия контроля над Интернетом. Вместо того, чтобы полагаться на периодические сбои в подключении, чтобы держать инакомыслящих в узде, власти создали новые системы контроля, чтобы постоянно ограничивать пользователей и платформы Интернета. После уличных протестов в 2011-2012 годах, которые вызвали недовольство режима, пользователи определенных сервисов и социальных сетей были “вынуждены регистрироваться под своими настоящими именами” и подвергались судебному преследованию за то, что они размещают в Интернете. Российские власти расширили использование глубокой проверки пакетов (DPI) и маршрутизации интернет-трафика для блокирования доступа пользователей к запрещенным приложениям, таким как Telegram. Новые сообщения указывают на то, что российский интернет-регулятор Роскомнадзор, предписал всем интернет-провайдерам страны установить так называемые "черные ящики", предназначенные для предотвращения доступа пользователей к веб-сайтам и коммуникационным платформам, внесенным в черный список. Наконец, режим президента Владимира Путина предпринял преднамеренный шаг к “технической изоляции” российского Интернета (известного как РуНет) от остального мира, создав набор заменяющих его сервисов и приложений российского производства и проведя технические тесты для физического отделения Рунета от глобального Интернета (это пока неясно, были ли эти тесты успешными или нет). Неудивительно, Российские официальные лица без особых колебаний заблокировали Facebook, Twitter, а затем и Instagram после вторжения Кремля в Украину, а также ограничили доступ к веб-сайтам BBC, Deutsche Welle, Радио Свободная Европа/Радио Свобода и Голос Америки, среди других новостных сайтов. Роскомнадзор заявил, что его действия были ответом на недавние ограничения, введенные в отношении российских пропагандистских СМИ, обвинив Facebook в “дискриминации”. Действия России преследовали две цели: запрет платформ ограничивает возможности общественности, когда дело доходит до общения о войне или их недовольстве Путиным. Ограничения также являются предупреждением для других платформ о последствиях того, что они зайдут слишком далеко в удалении российских СМИ из своих сетей.

Россия далеко не единственная страна, которая обращается к передовым инструментам, таким как DPI, блокировка IP—адресов и вмешательство в систему доменных имен (DNS), для своих стратегий контроля над Интернетом. Иран, Беларусь, Египет, Саудовская Аравия, Туркменистан, Таиланд и ряд других авторитарных стран вложили значительные средства в технологии, которые позволяют государству фильтровать нежелательный контент, не жертвуя слишком большой экономической производительностью. 

Государственное использование этих технологий не ограничивается авторитарными правительствами. Слабые демократии (такие как Индия и Нигерия) и сильные демократии (такие как Новая Зеландия) также используют технологию DPI для блокировки нежелательного контента. Разница между тем, как правительства используют технологию цензуры в Египте или Индии, и в Новой Зеландии сводится к верховенству закона. В Новой Зеландии DPI используется в узком смысле для защиты от распространения детской порнографии; большая часть другого контента, особенно политического, остается нетронутой. В отличие от этого, Египет подвергает цензуре целый ряд тем и организаций, от средств массовой информации и сайтов, ведущих блоги журналистов, до организаций гражданского общества.

В некоторых странах, таких как Китай, которые обладают высокой способностью управлять своей информационной инфраструктурой, у граждан имеется мало возможностей обойти онлайн-ограничения. Однако во многих других странах власти гораздо менее искусны в фильтрации нежелательных веб-сайтов или сервисов. Кит Макманамен, аналитик компании Psiphon, занимающейся обходом интернет-цензуры, отмечает: “Вы должны управлять этой инфраструктурой, точно настраивать ее. Вам нужны люди, чтобы управлять этим. И я думаю, что многие страны находятся как раз на том уровне, на котором они могли бы позволить себе подобные решения, но они не совсем согласны с тем, как это реализуется”. На данный момент это представляет дилемму для репрессивных режимов (и соответствующую возможность для гражданских активистов): государства хотят избежать накапливающегося сопутствующего ущерба от полного отключения Интернета, но им не хватает достаточных возможностей для эффективной реализации стратегий блокировки и фильтрации. В таких ситуациях у граждан на самом деле может быть больше возможностей обойти контроль над Интернетом, чем когда они оспаривают полное отключение Интернета. Как всегда с развитием технологий, стоимость снижается даже для продвинутых инструментов сетевой блокировки, а это означает, что распространенность интернет-блокировки, скорее всего, будет только расти.

Следует отметить, что правительствам не всегда нужно полагаться на сложные технические меры для ограничения доступа в Интернет. Некоторые из самых коварных и эффективных тактик используют базовые экономические рычаги, чтобы препятствовать использованию Интернета. Например, в странах от Уганды до Мьянмы правительства ввели чрезмерные, так называемые налоги на социальные сети, повышение цен за использование данных или обременительные требования к регистрации SIM-карт - все это используется для ограничения общения граждан. Правительства продолжают полагаться на старомодную тактику давления, чтобы заставить интернет-платформы удалять нежелательный контент (или, наоборот, принуждать платформы сохранять подстрекательские сообщения, спонсируемые государством, которые платформы запретили). Например, в отчете Twitter о прозрачности за январь 2022 года компания отметила, что в период с января по июнь 2021 года она получила 43 387 юридических требований от правительств об удалении контента, что представляет собой “наибольшее количество учетных записей, когда-либо подвергавшихся запросам на удаление за отчетный период с момента публикации [своего] первого отчета о прозрачности в 2012 году”. Эта тенденция, наряду с ростом мер по техническому отключению и стратегий цензуры, вероятно, будет только усиливаться.

Могут ли воздушные шары или спутниковый интернет компенсировать отключения интернета?

Растет интерес к использованию спутниковых технологий для обхода отключений интернет-провайдеров. Amazon и SpaceX разрабатывают низкоорбитальные спутники для обеспечения доступа в Интернет в коммерческих целях. Спутниковая система SpaceX Starlink запустила 1000 спутников и получила одобрение США. Федеральная комиссия по связи запустит еще почти 12 000. Спутники Starlink даже добрались до Украины, чтобы помочь стране сохранить доступ в Интернет после российского вторжения. Спутники Starlink вращаются вокруг Земли на небольшой высоте, что позволяет сигналам быстро перемещаться туда и обратно. Это контрастирует с традиционными телекоммуникационными спутниками, которые парят дальше от Земли, что позволяет им охватывать большую часть планеты одновременно, но увеличивает время прохождения сигнала туда и обратно. Некоторые сторонники настаивают на перепрофилировании этих технологий в качестве инструментов обхода интернет-цензуры и предлагают ввозить приемники контрабандой в страны, испытывающие отключения, чтобы граждане могли получить доступ к спутниковому Интернету. Но существует несколько препятствий для реализации стратегии спутникового подключения к Интернету.

Режимы, такие как мьянманский "Татмадау", запретили владение гражданским лицам любыми спутниковыми тарелками. Спутниковые установки трудно скрыть; для таких спутников, как Starlink или системы терминалов с очень малой апертурой (VSAT), требуется маршрутизатор и антенна, которые должны быть размещены в свободном месте для приема надлежащего сигнал. Самый маленький из этих комплектов весит примерно 30 фунтов — так что даже если бы граждане смогли получить эти наборы из-за пределов страны, вероятность того, что они смогли бы скрыть их использование, невелика. Как отмечает Майкл Кастер в отношении Мьянмы:

Более того, если Starlink или другая спутниковая интернет-компания желает осуществлять вещание на территорию страны, они должны подать заявку на получение разрешения на использование спектра от Международного союза электросвязи (ITU). Но, как пишет Кастер, “радиоэлектрический спектр регулируется как природный ресурс, и страны предъявляют претензии на суверенитет в отношении распределения спектра, связанного с вещанием на их территории”. Другими словами, крайне маловероятно, что МСЭ разрешит спутниковые передачи на территорию без прямого разрешения суверенного правительства. Если бы компания продолжила в любом случае, эти передачи не только столкнулись бы с помехами и помехами, но и компания открыла бы себя для корпоративных санкций (например, рассмотрим действия, которые Китай может предпринять против Tesla, также принадлежащей Илону Маску, если Starlink осуществлял несанкционированные передачи в Китае).

Еще одна идея, подхваченная защитниками свободы Интернета, заключается в использовании воздушных шаров для распространения Интернета на территории среднего размера. В одном тесте, проведенном бывшей дочерней компанией Alphabet Loon, утверждалось, что семь воздушных шаров могут покрыть площадь в 1000 километров с доступом в Интернет (что, по словам Loon, представляет собой площадь в двадцать-тридцать раз большую, чем эквивалентная наземная интернет-система). В случае отключения Интернета на Кубе, теоретически, Loon мог бы запустить флот воздушных шаров над Флоридой и расширить диапазон сигнала до острова. Такие воздушные шары ранее обеспечивали доступ в Интернет в сельских районах и зонах, пострадавших от стихийных бедствий, в Кении, Пуэрто–Рико и Перу.

Однако существует множество проблем, связанных с Интернетом с поддержкой воздушного шара. Loon, основной производитель интернет-шаров, закрыл производство в начале 2021 года, потому что не смог снизить затраты настолько, чтобы сделать эксперимент устойчивым. У шаров Loon были случаи крушения (по-видимому, у шаров возникали проблемы с управлением, если они слишком долго находились в воздухе). Возможности передачи данных с помощью воздушных шаров невелики и могут охватить лишь ограниченную часть населения страны. Наконец, существуют значительные ограничения, когда речь заходит о предоставлении доступа к Интернету вопреки желанию национального правительства. Например, воздушным шарам требуется сетевая интеграция с местной телекоммуникационной компанией для предоставления услуг и оборудования на местах в целевой стране, и они должны иметь доступ к бесплатному блоку радиочастотного спектра для вещания, что обычно контролируется национальными правительствами. Даже если операторы воздушных шаров найдут решения этих проблем, они все равно столкнутся с более серьезной проблемой — подавлением радиосигнала правительством для предотвращения доступа (или сотрудники службы безопасности просто сбивают воздушные шары).

Продолжение - Какие существующие технологии позволяют обходить блокировки, в том числе, при полном отключении?

Переведено: Government Internet Shutdowns Are Changing. How Should Citizens and Democracies Respond?