Пола иудея

РЕХАВИТ

Глава 10

Девочка в красивом платье спокойно стояла перед госпожой, ожидая её распоряжений. Несколько секунд Ясмин молча разглядывала её с нескрываемым восхищением. Новое светло-розовое платье с белыми кружевами как нельзя лучше подходило к её смуглому личику, а красные ленточки в волосах и на поясе платья ещё больше оттеняли румянец пухленьких детских щёчек.

— Вот так-то лучше. Твоя верность своему Богу закрепила за тобою право вновь предстать предо мною. Я говорила ранее и сейчас скажу то же: хочу, чтобы ты была моим некоторым украшением, – последние слова Ясмин проговорила с грустью в голосе, что не могла не заметить Далила.

— Моя госпожа, позвольте мне поведать вам о тайных своих переживаниях.

— О тайных переживаниях? Говори. У тебя какая-то просьба?

— Нет-нет. Я всё время думаю о страданиях вашего мужа. И сейчас подумала, что ваша грусть о том же. Может, это то самое время, чтоб сказать вам, что есть путь избавления от лютой проказы, мучающей господина Неемана.

Ясмин вздрогнула:

— Кто тебе сказал, что господин Нееман страдает от проказы, а не от нанесённой ему раны?

Не дожидаясь ответа, она повернула голову ко входу и громко позвала:

— Зейнеп!

Появилась Зейнеп. Как будто ждала приказа.

— Далила, повтори последнее, что́ ты сказала.

Без всякого видимого смущения Далила повторила:

— Есть путь избавления от лютой проказы, мучающей моего господина.

— Зейнеп, чем ты объяснишь такую её осведомлённость? Вы что, обсуждаете в своей среде господ?

Зейнеп вся съёжилась и попятилась к двери.

— Нет, моя госпожа. У нас в Израиле много прокажённых, и мне знакомы видимые особенности этой болезни, – поспешила объяснить всё Далила.

— Разве я тебя спросила об этом? – резко бросила Ясмин девочке и обратилась опять к Зейнеп: – Что ты так испугалась моего вопроса?

— Я подумала: не наговорила ли чего в моё отсутствие обо мне Далила? – заикаясь от страха, стала оправдываться Зейнеп.

Ясмин с презрением посмотрела на свою трусливую служанку:

— «Не наговорила ли?» Удались от меня! Далила, я позволяю тебе говорить.

— О моя госпожа, если бы господин мой побывал у пророка, который в Самарии, то он снял бы с него проказу его!

— Пророк в Самарии? Снимет проказу?

— Да, моя госпожа. Я так хочу, чтобы мой господин перестал страдать, а вы были радостны!

— И что же наша госпожа печальна? – пошутил неожиданно появившийся Нееман. – Ясмин, как расценить перемену одежды Далилы?

Не обращая внимания на его полушутливые вопросы, Ясмин взволнованно проговорила:

— Послушай меня, Нееман. Далила утверждает, что есть надежда на твоё выздоровление.

— Каким это образом?

— Вот послушай. Далила, повтори, что ты говорила мне.

— У нас в Самарии есть пророк, – не смущаясь повторила маленькая пленница, – поезжайте к нему, господин мой, и он снимет с вас проказу вашу.

— Ваш Бог повелит Своему пророку исцелить меня? Но это невозможно! Ведь мы враги! Не может быть такого, чтобы Тот, над Чьим народом я одержал победу, благоволил мне.

— Победу, господин мой, дал вам наш Бог.

— Ты говоришь странное. Разве Он может воевать против Своего народа?

— Моя мама мне рассказывала о причинах страданий Израильского народа. Это всё из-за оставления Его закона и несоблюдения субботы.

— А ты, – я не говорю о других пленных израильтянах, – чем ты провинилась перед Ним, что оказалась в немилости Его? Ведь ты не изменяешь Ему?

— Я не знаю, почему я здесь. Но, господин мой, если бы меня не было, то, возможно, кто-то другой рассказал бы вам о пророке, через которого Бог силён исцелить вас.

— Ты, находящаяся на чужбине, заботишься о господине своем, который содержит тебя в неволе? Ну, Далила!.. Неужели твоё поведение выражает благоволенье Божье? Если это так, то Бог твой просто загадочно-необъяснимый...

Немного помолчав, Нееман решительно сделал несколько шагов в сторону выхода, но вдруг, резко повернувшись к Ясмин, сказал:

— Этот вопрос мы обсудим с тобой вдвоём.

— Далила, поди к себе, – приказала та и, обратившись к мужу, спросила: – Ты думаешь, этому можно верить?

— Я не знаю. Она – дитя ещё. Откуда у нее такая уверенность? Может, всё то, что она говорила, это плод её детского воображения и желание души?!

— Знаешь, я не приняла всерьёз утверждение Далилы, что Бог Израиля силён проявить Свою волю в чужой земле, да, к тому же, в нашем доме. Но теперь я поймала себя на том, что исполнила именно Его волю: Далила, хоть и запертая в темнице, всё равно отпраздновала свою субботу.

— Это неубедительно. Ты заперла её, а остальное – само собой разумеющееся. И всё же я испытываю большое желание последовать совету этой девочки. И оно сильнее меня.

— Ты согласен?! – глаза Ясмин засветились надеждой.

— Да! Решено: я еду в Самарию!