"Какое кафе, где на него денег взять". Три рассказа белорусок о том, какая жизнь на пенсии

"Моя пенсия на сегодня — 201 рубль. Я могу за эти деньги оплатить коммуналку", — рассказывает 61-летняя Ольга. Она попала в пенсионную ловушку, ей для трудовой пенсии не хватило страхового стажа. Спасает, что у ее супруга более солидные выплаты. 54-летняя Инна намерена продолжать работать и на заслуженном отдыхе. Она говорит, что пенсии не хватит, чтобы обеспечить привычный уровень жизни. А соцработница Жанна рассказала о работе с пенсионерами: какая помощь им чаще всего требуется и какие у них траты. "Хризантема" рассказывает три истории, которые касаются пенсий белорусов.

Подписывайтесь, пожалуйста, в Telegram на наш проект "Хризантема". Для нас важен каждый подписчик, чтобы доносить информацию о важных событиях, которые происходят в Беларуси.

Белоруска, которая оказалась в пенсионной ловушке: "Дорабатывать стаж не было никакого смысла и возможности"

Ольге (имена в тексте изменены) 61 год, она официально не работает с 2000 года. До выхода на пенсию трудилась учителем русского языка и литературы в одной из белорусских школ.

— Я ушла из школы в 2000 году. Там была масса факторов. Я тяжело заболела из-за большой педагогической нагрузки. 5 лет находилась между "небом и землей". Но по поводу будущей пенсии не волновалась, так как по действующему закону у меня стажа для нее хватало. А в 2016 году, когда я могла выйти уже на пенсию, страховой стаж подняли до 15 лет и 6 месяцев. И я оказалась в так называемой пенсионной ловушке, как и многие мои соотечественники, которые продолжительно болели или ухаживали за инвалидами, или смотрели своих детей и т. д. Дорабатывать стаж не было никакого смысла и возможности, надо было ухаживать за матерью-инвалидом.

Ольга продолжает свою историю:

— Во-вторых, в 2000-ных произошла реформа образования, работать стало невозможно: вместо того, чтобы делать акцент на обучении детей, педагоги по новым нормам больше половины своего рабочего времени были вынуждены тратить на огромную кучу ненужных бумаг. Поменялась школьная программа, которая вообще мало чего общего имела с обучением, она была составлена абсолютно безграмотно, не несла пользы, а просто перегружала и учеников, и учителей. Переработок становилось больше, а оплачивались они все меньше и меньше. Хотя, казалось бы, куда уж меньше. 

Педагог рассказывает, что "не видела никакого смысла там оставаться".

— Острой необходимости работать у меня не было, муж хорошо зарабатывал, нам хватало на нормальную жизнь. Но спасибо нашему государству, которое неумолимо "продлевает тебе молодость", я снова попала на реформу, только в этот раз уже на пенсионную. За месяц до моего выхода на пенсию нам подняли пенсионный возраст. Моя пенсия на сегодня — 201 рубль.

Ольга шутит о том, как можно разгуляться на такую существенную сумму:

— Я могу заплатить коммуналку! Ну, а что нам, пенсионерам, еще нужно?

Бывшая учительница улыбается, но иронии в этой улыбке куда больше, чем искренней радости. Нужно как минимум чем-то питаться и во что-то одеваться, покупать средства гигиены и бытовую химию.

— Конечно, я не живу на 200 рублей. У меня муж на пенсии, у него хорошая выплата в 820 рублей. Вот на эти деньги мы живем вдвоем. Да, мы можем позволить себе продукты, коммуналку, лекарства и бытовую химию, но расходы на одежду почти полностью урезали, а покупка новой мебели или техники — это уже совершенно неподъемные траты для нас. Несколько лет назад мы отправили дочь учиться в Германию, первые полгода еще помогали ей финансово, пока она не получила разрешение на работу, но сейчас уже нет такой возможности. Дочь пока что тоже не в состоянии нам помогать, ей самой нужно вставать на ноги. Поэтому справляемся каждый своими силами.

Когда заходит разговор о том, что жизнь пенсионера на Западе и в Беларуси заметно отличается, Ольга Александровна говорит:

— Мы с мужем любим раз в месяц выйти в кафе, можем себе это позволить. Но иногда бывает, что я могу позвать подруг, а они отказываются с привычным таким: “Уууу, Оля, ну какое кафе, где на него денег взять”. Тогда я настаиваю, что всех приглашаю и угощаю — и они соглашаются. Конечно, я же тут самая богатая, с пенсией в 201 рубль! — снова смеется героиня.

Бывший педагог говорит, что ее подруги никуда не ходят не столько потому, что им ничего не интересно, а зачастую из-за того, что "выход в кафе на 30 или 50 рублей — это дорого".

— Для многих это несколько походов в магазин или на рынок за продуктами. Ты попробуй объяснить бабушке, которая вместо килограмма яблок покупает две штуки, потому что дорого, что раз в месяц себя нужно порадовать на четверть пенсии. Им это просто чуждо, иррационально. Из бюджетных или вовсе бесплатных развлечений доступен социальный центр, где есть разные клубы по интересам, но об этом знают единицы. Нет никаких агитационных плакатов, никакой рекламы. Что-то написано на сайте центра, но много ли бабушек вообще умеют пользоваться интернетом? То есть непонятно, на кого направлена такая реклама. Кажется, что если вы хотите привлечь пенсионеров на компьютерные курсы, чтобы научить их пользоваться ПК и интернетом, то размещать такие объявления в интернете — это как-то нелогично. Я лично на эти курсы ходила, мне понравилось, я сейчас свободно ищу в интернете нужную информацию, но когда предлагала своим подругам сходить, то они снова отнекивались. Эластичность ума уже не та, люди пенсионного возраста зачастую боятся больших объемов новой информации.

На вопрос, не хотят ли они с мужем попутешествовать по Беларуси и за ее пределами, съездить в Европу или вовсе перебраться к дочери, Ольга отвечает:

— По Беларуси мы себе можем позволить раз в год поездить. В прошлом году вот ездили в Новогрудок. Но поездка за границу — это уже за гранью реального. Хотя я, конечно, очень бы хотела съездить в Германию, люблю эту страну, я бывала там. Еще была в Болгарии и Польше. Во времена Советского Союза я объездила все 14 республик. Я сейчас уже понимаю, что в 2000 году мы бы могли переехать в Германию, я очень хотела. Поэтому и дочь там сейчас, мы настояли, ведь одна из моих бабушек была немкой. Но тогда случилась болезнь, которая изменила все планы, и на 5 лет фактически привязала меня к кровати. А сейчас уже уезжать никуда не хотим, хочется остаться дома и помочь чем-то тут. А еще безумно люблю Киев и Одессу. Мне бы очень хотелось еще раз там побывать, увидеть целый и невредимый Киев, пройтись по Крещатику, послушать море в Одессе. Не уверена, что это уже будет возможным при моей жизни, но очень бы хотелось.

"На одну пенсию прожить, конечно, можно, но с потерей комфорта"

Однако далеко не все пенсионеры находят свою жизнь преисполненной финансовыми ограничениями. Одна из них — Людмила. Ей 85 лет. После достижения пенсионного возраста она продолжала работать, была сторожем во вневедомственной охране. До этого она трудилась часовым мастером. Пенсия у Людмилы немаленькая даже по минским меркам — 700 рублей, вдобавок к этому ей активно помогают и дети, и внуки. Мы поговорили с ее дочерью Инной, которой сейчас 54 года.

— Отец был военным, поэтому работать маме приходилось не там, где хотелось, а там, где работа была: постоянные переезды и жизнь в военных городках — сами понимаете, какие там вакансии для офицерских жен. Но жили родители всегда хорошо, и нас с братом старались обеспечить всем самым лучшим. Когда отца не стало, а мама уже вышла на пенсию, то продолжила работать. Первопричиной, конечно, была привычка работать, а вторым пунктом — деньги. На одну пенсию прожить, конечно, можно, но с потерей комфорта, а это дается сложно. 

Инна рассказывает, что ее мама всегда была модницей.

— Она всегда следила за собой: стрижка, маникюр, макияж, пошитая на заказ одежда. Нас с братом одевала также и приучала ухаживать за собой. После выхода на пенсию и увольнения какие-то статьи расходов сократились. Я регулярно провожу ревизию своего гардероба, отдаю многие вещи маме. У нас схожие вкусы и подходящий размер, ей мои вещи нравятся. За коммуналку в маминой квартире уже тоже давным-давно плачу я, последние лет 20. Так что на это ей деньги тратить тоже не приходится. Со здоровьем у мамы к ее 85 годам тоже все прекрасно, у нее нет каких-то тяжелых хронических заболеваний, которые требуют дорогостоящего лечения и покупки препаратов. Хватает стандартной аптечки. Остаются продукты и развлечения.

Основное и любимое развлечение 85-летний Людмилы — дача под Минском.

— Дача — мамина отдушина, она проводит там большую часть года, а в Минск приезжает перезимовать. Вот сейчас она в городе, ей тут, конечно, сложно. Уже с нетерпением ждет начала сезона, а вся квартира уставлена какой-то рассадой.

С общением у Людмилы в последний годы непросто, большей части ее друзей уже нет в живых.

— Но я до сих пор помню, что раньше чуть ли ни каждые выходные у родителей были гости. Мама обожала принимать гостей, накрывать стол, обсуждать новости и вспоминать былые времена за бокалом хорошего вина. Да и сейчас, когда приезжают внуки, она с радостью принимает и их, и их друзей. Физически, конечно, становится тяжелее, но у меня есть взрослый сын, он регулярно приезжает помогать бабушке на даче, продукты привозит по необходимости из города.

Несмотря на возраст, у Людмилы очень активная жизненная позиция, и она продолжает помогать семье.

— Сейчас она фактически взяла опекунство над бабушкой моей невестки, которая лежачая, с тяжелым диагнозом. Мама помогла сыну с женой оформить инвалидность, разбираться с бумагами и т.д. То есть занятие и разминку для мозгов она себе регулярно находит — это не проблема.

Также Инна рассказала нам о том, что одно из любимых увлечений Людмилы — шоппинг.

— Она обожает ходить по магазинам. Я порой столько не выхожу, сколько она. Бывает, соберется, сумку на плечо — и все, часов 5 ее можно не ждать. Ходит, рассматривает товары, примеряет что-то, что-то покупает. Ей это приносит искреннее удовольствие, и она всегда возвращается с какой-то диковинкой. Мне кажется, что это здорово, потому что я пенсионеров в торговых центрах практически не вижу. Объясняю это тем, что там в основном масс-маркет, в котором сложно что-то качественное и стильное найти, если тебе чуть за 30, а если действительно что-то стоящее, то цена будет как у самолета. Поэтому наших пенсионеров чаще можно встретить на Ждановичах или Лебяжем (это рынки. — Прим.), чем в условном торговом центре Dana Mall. Я, например, тоже не очень люблю бренды типа Zara или H&M, мне не всегда нравится соотношение цена и качество, поэтому стараюсь покупать одежду белорусских дизайнеров, но цены там, конечно, кусаются.

Сама Инна работает в сфере рекламы, она по специфике работы часто сталкивается с людьми пенсионного возраста. Среди них — врачи, научные работники, представители крупных фармакологических компаний. Она делится своими наблюдениями о том, как живут пенсионеры:

— Это все образованные люди, которые чего-то в этой жизни добились. Большинство с наступлением пенсионного возраста не уходят с работы, по разным причинам: деньги, статус, чувство собственной важности. Многие привыкают к определенному уровню комфорта, поэтому не готовы от него отказываться и жить на пенсионные выплаты. Я тоже не уйду с работы с наступлением пенсии, планирую работать до последнего, несмотря на то, что моя работы — это не то, чем я мечтала заниматься всю жизнь. Но я не готова жить на пенсию, потому что сравнительно с моей зарплатой она существенно будет меньше. А я привыкла к определенному уровню жизни. К тому же в отличие от моей мамы у меня все же есть проблемы со здоровьем, мне необходима постоянная дорогостоящая терапия, а на пенсионную выплату я вряд ли смогу себе это позволить.

Несмотря на то, что Инна планирует оставаться на работе столько, сколько сможет, она все-таки откровенно отвечает, что если бы финансовый вопрос в ее жизни был закрыт, то она ушла из рекламной сферы и попробовала себя в коучинге.

"Часто нуждаются не в физической помощи, а в моральной". Соцработник — о работе с пенсионерами

Жанна — молодая работница социальной службы в одном из районов Минска. Она помогает людям пенсионного возраста. Жанна из тех работников, что в основном оказывает соцпомощь на дому, а не в центрах дневного пребывания (место, куда можно прийти в дневное время, посетить кружки и клубы по интересам).

— Такие центры есть в каждом районе города. Туда приходят не только пенсионеры, но и инвалиды, а также многодетные семьи. А вот соцработники, которые приходят на дом, — доступная не всем услуга, к тому же платная. Хоть сумма и совсем небольшая (около 5 рублей в месяц. — Прим.), но требуется куча справок и бумаг, доказывающих, что человеку действительно нужна социальная помощь.

Жанна рассказывает, что ее "подопечные часто нуждаются не в физической помощи, а в моральной — поговорить, выслушать, поддержать"

— В основном, конечно, это достаточно одинокие люди. У кого-то дети умерли раньше, у кого-то их и вовсе не было, а бывает и наоборот, что есть семья, но человек все равно нуждается в теплом общении. Причин на это десятки. К примеру, дети живут за границей или в одном городе, но связь не поддерживают. У людей на пенсии ведь зачастую происходит переоценка ценностей, они начинают много думать о своей жизни, винить себя за ошибки молодости, которые не в состоянии публично признать. Это сложно, а со мной они могут поговорить “по душам”. 

Некоторые пенсионеры просят Жанну сходить с ними в аптеку или в магазин.

— У нас есть прописанный перечень услуг, которые мы оказываем — от бытовых, до педагогических. Но, правда, если в этот перечень вчитываться, то не особо понятно, кто и по какому принципу его составлял. Так, например, в педагогическую помощь входит сопровождение человека в храм и коммуникация со священнослужителем. В чем здесь педагогика, я не очень понимаю. Есть даже пункт “оказание помощи в заготовке овощей на зиму”, то есть закатки, проще говоря. 

По наблюдениям Жанны, при выходе на пенсию у многих людей сокращаются траты на некоторые товары. К примеру, на одежду.

— Многие говорят, что нет необходимости так часто обновлять гардероб. Да, конечно, пенсии у всех разные, у кого-то — 300 рублей, а у кого-то может и до 1000 доходить. Кто где работал. Зачастую пенсионеры не тратят деньги, если им присылают их дети. Они, как ни парадоксально, откладывают эти средства для своих же детей, а живут на свою пенсию. Есть и те, кто, конечно, считает каждую копейку, но мне кажется, что это больше от страха, есть у них вот эта привычка “ждать черного дня”, — рассказывает Жанна. — Кто-то может нанять частную сиделку и медсестру, если дети помогают финансово или есть отложенные средства. У меня также есть подопечные, которые не готовят еду самостоятельно, а заказывают ее из кулинарии, это тоже недешево.

Жанна также обращает внимание на ситуацию с кадрами в соцслужбе.

— Хватает неквалифицированных кадров, ведь соцработники — это зачастую люди без соответствующего образования. Связано это во многом с тем, что зарплаты у них низкие. К нам на работу может устроиться кто угодно, если он принес справку из наркодиспансера и психоневрологического. Если ты не стоишь на учете, то добро пожаловать. Это неправильно, у работников должна быть спецподготовка, ведь в большинстве случаев ты работаешь с больными людьми, у них свое видение всего, у кого-то уже есть когнитивные нарушения. У неподготовленных людей часто будут возникать конфликты с подопечными, что и происходит регулярно. Кому от этого легче? К тому же люди не особо держатся за такую работу.

Вас может также заинтересовать:

Как белорусы оказываются в пенсионной ловушке, кому это грозит и как избежать

Автор текста: "Хризантема"

Подписаться на проект можно в Telegram: "Хризантема"