Преподобный Кукша (Величко), схиигумен (1875-1964), ч.2

Начало тут:
https://telegra.ph/P2023-05-02

Медбрат

В середине 1914 года началась Первая мировая война. И для о. Ксенофонта период неопределенности сменился периодом странствий.

С первых дней войны количество священников в армии начинает увеличиваться за счет добровольцев и призванных из епархий по мобилизационному расписанию. Если в мирное время военных священников было всего 730, то к концу Первой мировой войны их было более 4 тысяч (в другой работе — 5 тысяч) человек.

Не оставалась в стороне от общегосударственных процессов и наша Лавра.

В ноябре 1914 года «в качестве запасных воинов ушло из Лавры около 150-ти человек послушников. Все они, по доходящим до обители вестям, храбро выполняют свой воинский долг в походе и сражениях… Пять послушников отправились санитарами: кто на передовые позиции, а кто в здешние лазареты для раненых».  В числе этих пяти послушников отправился служить санитаром в передвижном госпитале-поезде Киев–Львов и о. Ксенофонт.

Девять месяцев работы санитаром среди тяжелобольных воинов стали настоящей школой для будущего преподобного. Для иллюстрации процитируем фрагмент статьи «Труд полевых священников», опубликованной в 1915 г., автор которой признавал, что невозможно сравнивать труд в городских лечебных заведениях и служение в полевых госпиталях. В госпитале, по утверждению автора, должно иметь «твердый дух, крепкие нервы и приобрести достаточную привычку, чтобы держать себя в руках, не рыдать и не бежать без оглядки из госпиталя при виде тех потрясающих картин физических страданий и… проявлений лучших душевных движений, какие на каждом шагу встречаются здесь». А в санитарных поездах работа была еще более изматывающей, так как находились по сути на передовых позициях, постоянно под обстрелом.

Инвалидный городок

Государственный переворот 1917 года, разруха, военный коммунизм, гражданская война — революционный вихрь сметал на своем пути все. С марта 1917 по июнь 1920 года власть в городе Киеве поменялась четырнадцать (!) раз. Бескровные перевороты сменялись кровавыми, все воевали со всеми. Был убит митрополит Владимир (Богоявленский), митрополит Антоний (Храповицкий) арестован. В Лавре сокращается количество богослужений.

В ходе военных конфликтов Лавра несколько раз подвергалась обстрелу. Монастырь вынужден был приютить у себя учеников Киевской духовной семинарии и студентов Киевской духовной академии, а также жителей Зверинца, чьи дома были разрушены во время взрыва артиллерийских складов, и др. С другой стороны, в 20-е годы лаврские жилые корпуса переданы райжилотделу Печерского района — в братских корпусах проживало все больше семейных людей с соседних заводов и учреждений, которые не считались со святостью этого места.

На Дальних пещерах несколько домов было предоставлено инвалидам Первой мировой войны, совершенно потерявших зрение от действия ядовитых газов. Эти несчастные слепцы нередко утешались выпивкой в достаточно буйной и непристойной компании.

В свою очередь происходило уплотнение и перемещение насельников монастыря из своих привычных келий в другие помещения.

В 1922 году были раскрыты все мощи на Ближних и Дальних пещерах. В 1924 году храмы обители были переданы обновленцам. В 1926 году на базе Лавры создан музей-заповедник.

Вот каким был фон для исповеднического подвига о. Ксенофонта в 20-х годах.

По свидетельству самого преподобного: «…В 1919 году меня перевели охранять Дальние пещеры, где и пробыл я до 1924 г., до закрытия монастыря. В 1924 г. после закрытия монастыря мы все монахи остались жить в Лавре — в квартирах.

В 1928 году нас всех (монахов) из Лавры выселили, и я вместе с монахом Мищенко перешел жить на ул. Запещерную № 7/2. Этот дом помещается в 30 саженях от Дальних пещер, здесь проживал я до дня моего ареста».

«После закрытия Лавры лаврское начальство взяло под свое обслуживание Ольгинскую церковь, вокруг которой сконцентрировались все Лаврские монахи, которыми руководил отец настоятель Лавры Гермоген. После высылки Гермогена Голубева его место занял архимандрит Вонифатий…

Несмотря на то, что Лавра закрыта, жизнь иноков и монахов протекает обычным порядком.

…По закрытии Лавры значительная часть монахов с Киева выбыла в разные места в поисках работы… Я занимаюсь печением просфор для Ольгинской церкви, в этом деле мне помогает Мищенко, а деньги на покупку муки выдает архимандрит Вонифатий. За квартиру, в которой я живу, деньги платит Вонифатий, а также и топливо идет за счет него.

…Ольгинскую церковь до 1933 г. посещало очень много паломников из различных концов Советского Союза… Я у себя на квартире паломников не принимал.

…Знакомых у меня в Киеве, кроме некоторых монахов лаврских, нет никого», — так описывал свою жизнь и быт конца 20-х годов схимонах Кукша на допросах в 1933 году. Читая эти строки сквозь призму событийного ряда того трагического времени, понимаешь, что святость преподобного Кукши Одесского возникла не одномоментно, она формировалась как в условиях испытаний, так и годами набирала силу в событиях повседневных и внешне неприметных. Позволим себе предположить, что в этот период о. Кукша полностью погрузился в выполнение монашеских обетов, его взор был направлен внутрь себя без внимания к внешним обстоятельствам.

Схима

По мысли святых отцов, великий схимнический образ — это и есть наивысшая вершина монашества… Все святогорские монахи рано или поздно принимают великую схиму; в нее пострижены все игумены монастырей.

Отец Ксенофонт очень хотел принять великую схиму, но по молодости лет ему отказывали в его желании. Его житие повествует, что как-то, переоблачая мощи в Дальних пещерах, преподобный взмолился святому схимнику Силуану о том, чтобы принять схиму. И вот в 56-летнем возрасте отец Ксенофонт неожиданно тяжело заболел — как тогда думали, безнадежно.

8 апреля 1931 года по благословлению и.о. настоятеля монастыря архимандрита Вонифатия (Черевко) тяжело больной о. Ксенофонт был пострижен лаврским иеросхимонахом Досифеем (Геллой) в великую схиму с наречением имени Кукша в честь преподобномученика Кукши Печерского. Вскоре после пострига отец Кукша стал поправляться, а затем и совсем выздоровел.

Прощание с Лаврой

После рассмотрения дела, сфабрикованного против печерских насельников, монастырь был полностью передан музею. Инокам и священникам вход в него был строго воспрещен — значит даже помолиться в пещерах у преподобных стало невозможно. Оставшиеся монахи перебрались в Китаево, затем — в Преображенскую пустынь. Отец Кукша вместе с другим монахом афонского пострига, как уже было сказано выше, обосновался на улице Запещерной, неподалеку от Дальних пещер.

В 30-е годы крест о. Кукши становился все тяжелее. В марте 1933 года его впервые арестовали, три месяца он просидел в киевском ДОПРе, где познакомился со схиархиепископом Антонием (Абашидзе). Этот арест произошел в составе большой группы лаврских монахов и послушников по делу «Любимов М. Н., Абашидзе и др.». Дело касалось обвинения в «контрреволюционной деятельности в составе организации церковников», сфабрикованного Киевским ГПУ.

Немного уклоняясь в сторону скажем, что накануне перенесения столицы Советской Украины из Харькова в Киев, органы прокуратуры вычищали будущую столицу от нежелательных элементов. Так, не было сферы, в которой бы не велась жестокая борьба против «национал-уклонизма» или «национализма» или «контрреволюционной деятельности церковников». «Классово враждебные, петлюровские, контрреволюционные элементы» выявлялись повсеместно.

Все это множилось на страшные реалии голода. Только на малой родине о. Кукши, в Арбузинском районе за 1932-33 годы от голода умерло 1200 человек, наверняка до будущего преподобного доходили такие факты. Сам о. Кукша в эти голодные годы жил на 15 рублей в неделю, получаемых от временного настоятеля Лавры Вонифатия (Черевко), этой суммы едва хватало на скромное пропитание. Причем о. Кукша был абсолютно беден (нестяжателен), что видно по протоколам его обысков, проведенных в 1933 и 1938 году, — единственное, что чекистам удалось у него изъять, это паспорт и некоторая переписка, т. е. даже церковной утварью он не разжился.

И хотя первый арест о. Кукши не имел для него трагических последствий с точки зрения тюрьмы (ссылки), однако видимо это событие окончательно утвердило его в желании стать священником.

Летом 1933 года исполнилось ровно 20 лет, как о. Кукша прибыл с Афона в Киево-Печерскую Лавру. Все эти годы он пока только со стороны наблюдал, как падает религиозность народа, как меняется мораль, как уничтожают священников. Если проследить сущность революций, можно сделать вывод, что они вскрывают проблемы общества, но неспособны эти проблемы излечить, изменить народ к лучшему. Происходят определенные перетасовки, перестановки, но в этих действиях много декораций, театральщины. Конструктивные изменения в мироощущении человека могут сформироваться несколько позже, прийти с опытом.

Обширный духовный опыт о. Кукши помог ему точно понять, что происходит, и предвидеть будущие драматические процессы в стране. Поэтому предполагаем, что евангельские слова о том, что «жатвы много, а делателей мало…» стали для него, также, как и для св. Луки (Войно-Ясенецкого), Божьим призывом на служение Ему.

Пастырь

В 1934 году начался новый этап в жизни о. Кукши — он стал священником: 3 апреля 1934 года был рукоположен в сан иеродиакона, а 3 мая того же года в сан иеромонаха. Принять на себя в те годы сан священства, это в прямом смысле означало сораспяться Христу. У святых отцов в разных вариантах встречается мысль о том, что превозмочь диавола умом и хитростью невозможно. Зло коварно и могущественно, и победить его в мире можно только взойдя на крест, через сознательное уподобление Христу. Но «проигравший» в мирском понимании, у Бога восстает в нетлении, венчается великой славою и имеет дерзновение молиться о многих. Так и случилось с преподобноисповедником Кукшей Одесским.

Вскоре была закрыта Ольгинская церковь, и о. Кукша перебрался в Воскресенскую слободку, где служил на приходе вместе с другим лаврским монахом Власием (Бычко) до дня своего второго ареста в апреле 1938 года.

Вот как он говорил сам: «При введении паспортной системы в 1933 году всем монахам, как не имеющим паспортов, было запрещено проживание в Киеве, в связи с чем многие монахи поразбрелись по селам и там устраивались по сельским приходам священниками, а значительная часть перешла на нелегальное положение, продолжая проживать в Киеве.

Я в частности с монахом священником Бычко Власом устроились в 1933 г. на приходе в Воскресенской слободке (предместье Киева) в качестве служителей религиозного культа».

О том, как протекала жизнь на приходе, особых сведений не сохранилось. Как свидетельствовал сам преподобный в то время: «Я знал приход и скромную жизнь в квартире, а иногда даже ночлеги в церковной сторожке».

Между тем обильный материал для размышлений дают материалы уголовного дела, по которому в 1938 году были осуждены к 5 годам исправительно-трудовых работ гражданин Величко К. К. и к 8 годам гражданин Бычко В. Н. По обвинительному заключению им вменялось в вину то, что они, будучи монахами Киевской Лавры до 1924 года, после закрытия Лавры являлись участниками антисоветской группировки церковников, ставивших своей задачей организацию движения за возобновление работы ранее закрытых церквей и препятствование дальнейшему их закрытию, организацию отсталых слоев населения против выполнения государственных обязательств, распространение клеветнических измышлений об СССР и дискредитацию мероприятий, проводимых партией и Советским правительством, систематически проводили антисоветскую агитацию среди населения.

НКВД/ГПУ добыли показания свидетелей, которые заявили, что «священники церкви Воскресенской слободки Бычко В. Н. и Величко К. К. проводили среди населения антисоветскую агитацию, распространяли клеветнические слухи о войне и о советской действительности, восхваляли фашизм и Гитлера, проводили агитацию против подписки на Госзаем и против участия в выборах в Верховный Совет СССР».

Сам о. Кукша на следствии признал, что с 1929 года он состоял в антисоветской группировке церковников, проводил работу по организации массового движения за возобновление работы церквей и в целях препятствования дальнейшему их закрытию проводил среди населения антисоветскую агитацию. Но спустя годы он лично писал, что эти показания у него были взяты таким способом, о котором он как монах вспоминать не желает и не будет.

В любом случае понятно, что, служа на приходе, священник Кукша наставлял свою паству исключительно в духе христианских ценностей и евангельских заповедей, он призывал быть стойкими в Православной вере и не допускать закрытия церквей. Богоборческая власть, конечно, не могла с этим мириться.

Концлагерь

Постановлением Особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР от 26 сентября 1938 года священника Величко Ксенофонта Кирилловича за контрреволюционную деятельность осудили на заключение в исправтрудлагерь сроком на пять лет, считая срок с 28 апреля 1938 года.

63-летний старец оказался на изнурительных лесоповальных работах в г. Вильва Соликамского района Пермского края. В 30-е годы эту местность превратили в один из островов ГУЛАГа с множеством концлагерей, куда эшелонами ссылали репрессированных граждан страны. Чаще всего концлагеря появлялись в ранее незаселенных местах. Одним из таких мест стала река Глухая Вильва. Все, кто был на этой реке, единодушны: река полностью соответствует своему названию и идеально подходит для места ссылки политзаключенных и жертв репрессий. Глухая Вильва и в самом деле глухая, на много десятков километров по ее течению нет никакого человеческого жилья. Среднее течение — это настоящие таежные джунгли — лес, болота и никакого просвета. Летом здесь тучи комаров и мошки, осенью ледяные дожди, зимы невыносимо холодные… Нижнее и верхнее течения реки выглядят более живописно и привлекательно. Эти места дикой природы и были в какой-то мере освоены заключенными. Работать их заставляли как рабов, по 14 часов в сутки, выдавая очень скудную и плохую пищу. Все попавшие туда люди быстро теряли здоровье — даже по официальным данным трудоспособность репрессированных падала быстро, например, группа лиц, годных к тяжелому и среднему физическому труду, составлявшая в 1940 году 61 % от общего числа заключенных, в 1942 году снизилась до 36 %, в свою очередь число заключенных, пригодных к легкому труду, ослабленных и инвалидов возросло на четверть.

В житии о. Кукши, касающегося этого периода, есть два любопытных факта, подобных тем, что можно найти в житии преподобного Павла Фивейского, Египетского отшельника.

Однажды схиархиепископ Антоний (Абашидзе), с которым, как уже было сказано выше, о. Кукша познакомился в 1933 году в ДОПРЕ, под видом сухарей смог тайком передать в лагерь преподобному 100 частиц сухих Даров, чтобы батюшка Ими причащался. Но разве мог он один потреблять Святые Дары, когда многие священники, монахи и монахини, долгие годы находившиеся в заключении, были лишены этого утешения? Под большим секретом все они были оповещены, и в назначенный день заключенные-священники в епитрахилях, сделанных из полотенец, по дороге на лесоповал незаметно от конвоя быстро разрешали от грехов монахов и монахинь и указывали, где спрятаны частички Святых Даров. Так в одно утро в лагере тайно причастились 100 человек. Для многих это было последнее Причастие в их многострадальной и мученической жизни…

В лагере с батюшкой произошло еще одно чудесное событие. На Пасху отец Кукша, слабый и голодный, шел вдоль колючей проволоки, за которой повара носили противни с пирогами для охраны. Над ними летали вороны. Преподобный взмолился: «Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога!». И вдруг услышал над головой: «Кар-р-р», — и к ногам его упал пирог с мясом. Это ворон стащил его с противня у повара. Батюшка поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод.

В общей сложности на севере преподобный «прожил» не пять лет, как его приговорили, а… десять! Такой была негласная политика НКВД/МГБ СССР. Существовал ряд секретных постановлений, приказов, инструкций, которыми мало того, что запрещалось сокращение срока наказания и предоставления каких-либо других льгот, в том числе и премий, заключенным в особых лагерях. Таким лицам нужно было отбывать еще длительное (вполне сопоставимое со сроком приговора) время на так называемом поселении. Поэтому, хотя о. Кукша и был освобожден из лагеря 5 мая 1942 года, но был определен на поселение под надзор органов НКВД/МГБ СССР еще на 5 лет в одном из сел около г. Кунгура. По свидетельству самого о. Кукши, на поселении он часто служил в одном из сельских храмов около г. Соликамска.

Старец

В начале июня 1947 года о. Кукша вернулся в Киево-Печерский монастырь. В этот раз он прибыл сюда не как бесправный изгнанник, а как «угодник Божий» — именно так характеризовал его о. Лаврентий Черниговский (см. Батюшки святы. Духовники и старцы Киево-Печерской Лавры XIX-XXI веков. Стр.286) своим духовным чадам.

Также известен случай, когда престарелый митрополит Серафим, бывший насельник Киево-Печерской Лавры, проездом из Полтавы посетил любимую обитель, чтобы проститься с ней перед кончиной. Пробыв несколько дней в Лавре, он собрался уезжать. Вся братия, прощаясь, стала подходить к владыке под благословение. Святитель, изнемогая от старости, благословлял всех, сидя в храме. Следом за другими подошел и о. Кукша. Когда они облобызались, прозорливый митрополит Серафим воскликнул: «О, старец, тебе давно в этих пещерах место уготовано!».

Послевоенный период стал для Лавры временем некоторого облегчения. На 15 лет в ней возродилась иноческая жизнь, на которую советское руководство — до поры до времени — смотрело сквозь пальцы. Церковь оказала большую помощь в победе над нацизмом, и режим на время «забыл» о непримиримой вражде с религией. В это время Лавра имела довольно широкие права — монахам дозволялось проводить богослужения, звонить в колокола, обитель стала жить традиционной для монастыря жизнью. Вот и о. Кукша с 1948 года стал схиигуменом. До 20-х чисел октября 1951 года он проживал в схимническом корпусе на Ближних пещерах (корпус № 46). Нес послушание свечника и проводника по Ближним пещерам.

Но не суждено было схиигумену Кукше остаться в ставшем родным монастыре. В связи с судимостью ему было отказано в киевской прописке. Келья старца несколько лет оставалась свободной.

23 октября 1951 года он был переведен в Успенскую Почаевскую Лавру. Здесь он был назначен на послушание киотного у чудотворной Почаевской иконы Пресвятой Богородицы, а также на протяжении трех лет служил раннюю Литургию в Пещерном храме и исповедовал людей.

Но и здесь не переставали преследовать святого искушения и вражеские нападки, и из Почаева его тоже гнали.

Со временем преподобный Кукша переехал в Одесский Успенский Патриарший монастырь, где и закончились его земные скитания.

Тысячи людей старались побывать у святого и получить его совет. Именно святой Кукша 26 августа 1962 года стал восприемником при монашеском постриге почившего Блаженнейшего Митрополита Владимира (Сабодана).

Много добрых воспоминаний о себе оставил преподобный в сердцах благодарных чад.

Осенью 1964 года подвижник, предвидя обстоятельства и время своей кончины, отошел ко Господу.

Преподобный Кукша Одесский, моли Христа Бога о нас!

Дни почитания преподобного: 16 сентября — обретение мощей; 11 декабря — кончина.

Подготовлено архивным отделом Киево-Печерской Лавры

Источники информации:
https://lavra.ua/martyrolog/kuksha-velichko-shiigumen-1875-1964/

https://lavra.ua/uk/martyrolog/kuksha-velichko-shiigumen-1875-1964-2/

Прошу молитв о грешном рабе Божьем Александре.