Осень как обещание. Глава 13.

Когда Цзо Чэн закончил телефонный разговор и вышел из комнаты, он обнаружил, что Бянь Ицю уже раздет догола и спит, распластавшись на кровати.  

Честно говоря, в таком пьяном состоянии даже десяток «согревающих постель» не смогли бы его разбудить. Но ради сохранения собственной девственности Цзо Чэн твёрдо решил подсунуть в постель босса кого-то покрасивее и поопытнее — на всякий случай. Так что на следующее утро, когда Бянь Ицю очнулся от тяжёлого похмелья, он обнаружил у себя в объятиях незнакомца.  

Мягкие иссиня-чёрные волосы, чистая фарфоровая кожа — всё это придавало юноше удивительно нежный и хрупкий вид. Он крепко спал, веки были сомкнуты, а длинные густые ресницы слегка подрагивали. Нетрудно было представить, насколько яркими и прекрасными станут его глаза, когда он их откроет. Что особенно радовало — от юноши не веяло привычным ароматом ночных клубов, только лёгкий свежий запах, будто он только что вышел из душа. Боссу Бяню это очень понравилось.

Пока одна его рука под одеялом исследовала гладкую кожу парня, в голове мелькнула мысль: «Чэн с каждым днём всё лучше справляется со своими обязанностями».  

Юноша проснулся от его прикосновений. Его глаза, похожие на глаза оленёнка, моргали, ещё сонные, полные невинности и растерянности. Бянь Ицю мгновенно поддался их обаянию. Он перевернул парня на спину, прижал к матрасу и хищно ухмыльнулся:  

— Доброе утро, сладкий пирожок.  

Цзо Чэн, который с каждым днём «всё лучше справлялся со своими обязанностями», услышав из спальни нарастающие похотливые стоны, довольно улыбнулся и отправился на кухню готовить завтрак.  

Бянь Ицю появился в столовой только к полудню, бодрый и довольный, в то время как его «сладкий пирожок» не мог даже встать с кровати.  

Зимнее солнце лилось через огромные арочные окна, рассыпаясь по ковру золотыми бликами. В этом залитом светом помещении Бянь Ицю с отличным настроением принялся за завтрак, который уже больше походил на обед, и спросил:  

— Какие у меня планы на день?   

Цзо Чэн, совмещающий обязанности телохранителя, водителя, секретаря, няньки и иногда даже сводника, ответил с профессиональной невозмутимостью:  

— Днём у вас запланирована игра в гольф с председателем Таном из «Цигуан».

— «Цигуан»? — Бянь Ицю потратил три секунды, чтобы вспомнить, как выглядит председатель Тан, после чего его лицо исказилось в гримасе. Он спокойно бросил:  

— Отмени.  

Уголок губ Цзо Чэна дрогнул:  

— «Цигуан» — наш крупнейший клиент.  

— Но у меня днём важные дела. — Бянь Ицю развёл руками, изображая беспомощность.  

Цзо Чэн в отчаянии провёл рукой по лицу и подумал: «Бросьте, босс, скажите прямо — он для вас недостаточно красив!»  

На самом деле, Бянь Ицю на этот раз не врал. По сравнению с господином Таном из «Цигуан», мощь «Хуажуй» и внешность Жуань Чэнцзе были куда привлекательнее. Любой, у кого есть вкус, понял бы, с кем стоит встретиться.

Жуань Чэнцзе позвонил как раз в тот момент, когда босс Бянь трахал своего «сладкого пирожка», заставляя его стонать всё громче. Телефонный разговор нисколько не мешал его ритму. А на другом конце провода господин Жуань с самого утра пришлось наслаждаться откровенной аудиопостановкой.  Подобные сцены в их кругу были обычным делом, поэтому мужчина спокойно, под аккомпанемент стонов, предложил Бянь Ицю покататься на машинах по горе Уешань.  

Бянь Ицю усмехнулся в трубку, его дыхание слегка участилось:  

— Давай.  

Он и не подозревал, что в этот момент Жуань Чэнцзе стоял у окна своего особняка стоимостью в девять нулей и смотрел на зимний сад, где даже в холода трава оставалась ухоженной. Его зрачки слегка сузились.  

Бянь Ицю приехал на стартовую точку трассы Уешань за рулём своего кричаще-жёлтого Porsche 918. Там уже собралась толпа праздных богатых наследников. Взгляду открывался парад суперкаров: Pagani, McLaren, Aston Martin, Lamborghini и даже два Bugatti Veyron — настоящая выставка мирового уровня. Красотки всех мастей — пышногрудые, длинноногие, в обтягивающих нарядах — то и дело позировали на фоне машин или флиртовали с местными «золотыми детьми». Зрелище было впечатляющим.  

Гонки интересовали босса Бяня куда больше, чем внедорожники. В плохом настроении он любил погонять по горным серпантинам, делая рискованные виражи. Хотя до профессиональных гонщиков ему было далеко, но в машинах он разбирался. Например, эти двое на Bugatti явно приехали не ради гонок, а просто покрасоваться.  

Почему-то Бянь Ицю вспомнилось, как Кэ Минсюань называл его выскочкой.

Вот бы этому засранцу увидеть настоящих выскочек!

 По крайней мере, он знал, что его 918 — одна из самых технологичных моделей на рынке, с рекордным разгоном до сотни. Ещё ему приглянулся оранжевый McLaren P1, но красный LaFerrari был просто мечтой.

Чёрт, здесь есть LaFerrari?!

Бянь Ицю не сводил глаз с машины своей мечты — ещё более кричащей, чем его жёлтый 918.  Ferrari — это классика среди суперкаров, а LaFerrari, сменившая модель Enzo, стала новым флагманом компании. Гибридная система HY-KERS, 6,3-литровый V12, мощность в 708 кВт, скорость за 350 км/ч — настоящий истребитель среди автомобилей! Но дело было не только в характеристиках. Всего 499 экземпляров в мире. Бянь Ицю когда-то отчаянно хотел заполучить такой, но безуспешно. Потому что владение этим автомобилем — не просто вопрос денег, тут всё гораздо сложнее. Если у тебя были предыдущие флагманы Ferrari — Enzo и F50, — то проще: можно было подать заявку напрямую. Если же нет — увы, ты не считаешься приоритетным клиентом. Но если всё-таки настаиваешь на покупке, то сначала придётся обзавестись несколькими нефлагманскими моделями, и только потом подавать заявку.

Ferrari собирала данные всех клиентов, которые хотели приобрести LaFerrari, но не владели Enzo или F50, и оценивала их соответственно. Чем больше обычных моделей Ferrari было у клиента, тем выше был его приоритет. Так что, если кто-то хотел стать владельцем LaFerrari, лучшей стратегией было скупить все доступные модели Ferrari, но это было не так просто, поскольку даже Enzo и F50 были лимитированными. Поэтому надеяться на второй шанс не приходилось.

Когда Е Чжэнь, держа ноутбук, огласила боссу Бяню этот суровый вердикт, тот сначала зарылся лицом в диван и немного поплакал. Затем он обратил свою глубокую зависть, ревность и разочарование на 499 клиентов, которые имели право купить LaFerrari. 

Бянь Ицю остановил машину, распахнул дверь и захлопнул её с такой силой, что в этом жесте читалась сложная, невыразимая эмоция. Он направился к машине своей мечты, испытывая чувство, похожее на то, что охватывало его при виде Лу Сяо. Сколько бы он ни любил, Лу Сяо просто не был предназначен ему. Сидевший на пассажирском сиденье Цзо Чэн не понимал, что вызвало перепад настроения у босса. Он вышел с другой стороны машины и поспешил следом. 

Казалось, человек внутри LaFerrari заметил приближение Бянь Ицю, потому что двери, похожие на крылья, медленно начали подниматься, напоминая огненно-красную бабочку, готовящуюся к полёту, — настолько крутую, что можно ослепнуть. 

Бянь Ицю сквозь зубы пробормотал ругательство: 

— Чёрт, ну почему всё так...

Не успел он закончить, как на землю опустилась длинная нога, а следом показалось лицо Жуань Чэнцзе, наполовину скрытое за огромными солнцезащитными очками. 

Роскошная машина, красивый мужчина — от такого у босса Бяня не было иммунитета. Жуань Чэнцзе явно делал это нарочно.

— Наконец-то. Я уж думал, тебе не хочется покидать тёплую постель, — сказал Жуань, бросая многозначительный взгляд на Цзо Чэна.  

— Разве эти мелочи могут сравниться с президентом Жуанем? — отмахнулся Бянь Ицю, а его взгляд всё ещё были прикован к машине. 

Неясно, развеяли ли слова босса Бяня недоразумение насчёт Цзо Чэна, или Жуань Чэнцзе сам пришёл к выводу, что тот никак не мог быть тем сладким созданием, старательно стонавшим с утра, так или иначе, Жуань Чэнцзе улыбнулся в ответ:

— Нравится?  

— Глупый вопрос. — Бянь Ицю постучал по капоту. — Спроси любого здесь — кому она не понравится?  

Жуань знал, как LaFerrari действует на мужчин:  

— Если нравится — дарю. 

— Отлично, тогда забираю после гонки, — согласился Бянь Ицю, принимая эти слова за шутку.

Жуань улыбнулся, но не стал развивать тему. Он посмотрел на часы и указал на трассу:  

— Прокатимся?  

— Давай.  

— Хочешь поехать на моей?  

— Нет, давай посмотрим, как я сделаю тебя на своём 918.  

Гора Уешань не была официальной трассой — по сути, это было место, где богатые наследники устраивали нелегальные гонки. Полиция не раз запрещала здесь кататься, но кто её слушал?  Со временем гора Уешань стала признанной точкой притяжения автолюбителей города Z.

Трасса была недлинной, меньше семи километров, но Уешань славилась коварным рельефом: гребни, обрывы, извилистая горная дорога с резкими поворотами делали её исключительно опасной. Самым печально известным участком были «Шесть врат ада» — шесть крутых шпилек подряд, словно порталы в преисподнюю. С одной стороны нависали скалы, с другой — бурлящее море. Одна ошибка — и последствия фатальны. Гонка требовала постоянного ускорения, торможения, переключения передач и точного выбора траектории. Без выдающегося мастерства и бесстрашия было трудно завершить заезд за короткое время целым и невредимым. 

Никто из молодых наследников, собравшихся здесь, не осмеливался бросить вызов Бянь Ицю, особенно когда дело касалось смертельно опасных трюков. Он бесчисленное количество раз проходил через настоящие «врата ада» и всегда умудрялся выживать, спасаясь буквально на волосок от гибели. Он твёрдо верил, что его жизнь достаточно крепка, и даже сам Повелитель Преисподней не посмеет забрать её. 

Старт дала блондинка в обтягивающих кожаных штанах. Едва прозвучало «Let's Go!», жёлтый Porsche рванул вперёд, возглавив гонку.  

918 разгонялся от 0 до 100 км/ч всего за 2,6 секунды, что делало его самым быстрым суперкаром в мире — почти на 3 секунды быстрее LaFerrari. Но когда дело доходило до разгона на поздних этапах, он не мог сравниться с соперником. Бянь Ицю знал это, поэтому решил взять преимущество на старте, оторвавшись от Жуань Чэнцзе. В гонках каждая миллисекунда имела значение — даже малейшее преимущество могло определить победителя. 

На самом деле, когда речь шла о двух таких выдающихся суперкарах, разгон по прямой играл второстепенную роль — главным было мастерство водителя и его контроль над машиной. Жуань Чэнцзе, как страстный любитель гонок, умел выжимать из машины максимум, его навыки управления автомобилем, были более отточенными. Бянь Ицю же полагался на скорость и бесстрашие. Он был не из тех, кто играет по правилам — будь то драка или гонка. Для босса Бяня скорости и смелости было достаточно, чтобы подавить противника. Осваивание техник же было делом времени, чем-то, что, как он верил, придёт с опытом. 

Бянь Ицю гонял на трассе Уешань бессчётное количество раз в самых разных условиях, до такой степени, что мог проехать её практически с закрытыми глазами. Так называемые «Шесть врат ада» были далеко не настолько страшны, как гласили легенды, но ключевым было точное знание, когда ускоряться, тормозить и переключать передачи — малейшая задержка даже на секунду могла привести к катастрофе. Техники вроде дрифта могли впечатлить толпу или покорить чьё-то сердце, но в серьёзных гонках такие зрелищные приёмы, если их не выполнять с ювелирной точностью, вели прямиком к аварии. Один неверный шаг — и жестокий крах неизбежен. 

Любовь Бянь Ицю к гонкам никогда не была связана с демонстрацией навыков или хвастовством машиной — для него это было ощущение превосходства над всем в этой экстремальной скорости. В эти моменты он мог сосредоточиться только на дороге, полностью погружаясь в процесс. Его сердце и разум будто не поспевали за скоростью тела, пейзажи по бокам превращались в размытые тени, а крики зрителей теряли всякое значение. Казалось, он переносился в другое измерение, где его миром становился бурлящий дофамин и жгучий адреналин, напоминая ему, как это захватывающе — оставить ненадолго всё позади. 

Две полосы — жёлтого и красного света — пронеслись по горной дороге, укрывающейся в тени леса, с такой скоростью, что почти невозможно было разглядеть в них два спортивных автомобиля. LaFerrari плотно держался за 918, на одном из участков трассы, почти сравнявшись с ним, совершая едва уловимые попытки обгона. 

Ледяной зимний ветер налетал с далёкого моря, прорывался сквозь горы и безжалостно вгрызался в кости. Порывы заставляли дрожать голые камни на вершинах, разбрасывая в воздухе резкие звуки. Рёв мощных двигателей вторил ветру, настойчивые отголоски этого дуэта вибрировали в барабанных перепонках зрителей. 

Извилистая горная дорога петляла, в то время как дроны следовали за гонщиками, передавая кадры в реальном времени. Группа молодых господ, полностью экипированных, внимательно наблюдала. Когда 918, оставив остальных позади, ворвался в первый поворот «Шести врат ада», все невольно затаили дыхание.

Первый поворот на этом участке был крутым и узким. Оба автомобиля мчались по прямой на скорости почти в 300 км/ч на шестой передаче, несвоевременное торможение означало неминуемую катастрофу. Когда Жуань Чэнцзе нажал на тормоз, он заметил, что Бянь Ицю не сбрасывает скорость. Холодный пот выступил у него на лбу. Казалось, трагедия неизбежна, но в последний момент Бянь Ицю молниеносно переключился на первую передачу, и задняя часть машины описала смертельную дугу, похожую на взмах косы. Шины пронзительно взвизгнули, несколько камней вылетели из-под колёс, ударившись о зубчатые скалы внизу, в последний момент босс Бянь резко затормозил, машину занесло, но он выровнял её буквально у самого обрыва. Одним плавным движением он пронёсся через поворот и умчался далеко вперёд.

На мгновение сердца всех присутствующих словно рухнули вслед за этими камнями, и даже те, кто стоял на твёрдой земле, почувствовали головокружительную невесомость. Экран, транслирующий гонку, замолчал на две секунды, а затем взорвался оглушительным рёвом восторженной толпы. 

Цзо Чэн стоял в стороне, в очередной раз проклиная свою работу.

«Моё сердце не выдержит этих выходок!»

Если и был момент, когда он чувствовал себя абсолютно беспомощным, то это точно во время автогонок его босса. Всё, что он мог сделать — это просто наблюдать. Каким бы искусным он ни был в рукопашном бою или стрельбе, здесь это было бесполезно.

После поворота Бянь Ицю сразу переключился на пятую передачу, разогнавшись до 260 км/ч. Перед вторым поворотом он резко сбросил до третьей, прошёл его на 170 км/ч, затем снова нажал на газ, набрал 230 км/ч, а через пять секунд перешёл на вторую передачу, чтобы взять третий поворот. После трёх поворотов начинался прямой участок трассы — единственное место, где Жуань Чэнцзе мог попытаться обойти босса Бяня перед финишем.

Бянь Ицю крепко сжал руль, вены на руках вздулись. Он не моргнул ни разу. Резко вдавив педаль газа в пол, он переключился на шестую передачу. Стрелка спидометра бешено закрутилась, показывая максимальную скорость Porsche 918. Шины издали пронзительный визг, запах горелой резины тут же унесло ветром, поднятым бешеным рывком автомобиля.

Жуань Чэнцзе отстал ещё на первом повороте, а к третьему Бянь Ицю уже разгонялся на прямой. Он использовал эту временную фору, но разгон LaFerrari на поздней стадии был чудовищным. Даже с преимуществом в пять-шесть секунд 918-й быстро терял отрыв. К счастью, впереди был четвёртый поворот. Бянь Ицю усмехнулся про себя: 

— Посмотрим, хватит ли у тебя смелости рискнуть. 

Очевидно, Жуань Чэнцзе не собирался рисковать жизнью. Сбросить скорость перед поворотом — базовый инстинкт. Но Бянь Ицю всегда умел заставить всех думать, что он сорвётся с горной дороги, лишь чтобы в последний момент ударить по тормозам. Переключившись с 6-й на 2-ю передачу, он почти оторвал от земли половину машины, проскользил вдоль обрыва и, благополучно выйдя из поворота, снова оставил Жуань Чэнцзе позади.

[прим: в процессе чтения и работы над этой главой, у меня самой чуть сердце из груди не выскочило. Бянь Ицю шикарный мужчина, определённо в топе моих любимчиков! Когда думаю, что удивить меня уже нечем, он выкидывает что-то невероятное.]

➡️ГЛАВА 14