Одноклассники Смеются Над Лишним Весом

⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ЗА ПОДРОБНОСТЯМИ ЖМИ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Анна Алексеева : 
«Меня дразнили за бедность и лишний вес» . 6 историй о травле в школе и на работе


В канун Всемирного дня борьбы с буллингом его жертвы рассказали «Снобу», как и за что их преследовали одноклассники и коллеги и как пережитое отразилось на их жизни


Зарегистрироваться или Войти , чтобы оставить комментарий

Предпремьерный показ первой серии третьего сезона сериала «Трудные подростки» и дискуссия с актерами и экспертами « В школу как на войну: буллинг и травля на экране и в жизни»
Мнение авторов раздела «Блоги» может не совпадать с позицией редакции . Редакция не несет ответственности за содержание комментариев к материалам сайта . Комментарии к материалам сайта — это личное мнение пользователей сайта . Запрещенные в России террористические и экстремистские организации
Мнение авторов раздела «Блоги» может не совпадать с позицией редакции . Редакция не несет ответственности за содержание комментариев к материалам сайта . Комментарии к материалам сайта — это личное мнение пользователей сайта . Запрещенные в России террористические и экстремистские организации
Сайт Snob .ru использует IP-адреса, cookie, информацию о браузере Пользователя (или иной программе, с помощью которой осуществляется доступ), время доступа, адрес запрашиваемой страницы и данные геолокации Пользователей сайта . Это нужно, чтобы улучшать сайт . Подробнее о защите личной информации и условия использования можно узнать в нашей Политике конфиденциальности .
Одноклассники всегда считали меня странным ребенком: я не стремилась общаться и играть с ровесниками, мне было интереснее со взрослыми . В 12 лет меня перевели в другой класс . Из старого класса со мной перешел мальчик, который мне нравился . Я была толстой замкнутой девочкой, мое внимание его напрягало . Мальчик был общительный и, в отличие от меня, легко подружился с новыми одноклассниками, при этом наговорив им не лучшие вещи обо мне .
Поначалу дело не заходило дальше насмешек, обзывательств, грубых шуток . Однако я не смогла защититься от этого, что и развязало одноклассникам руки . Они портили, ломали, отбирали мои вещи, играли сумкой в футбол, плевали на волосы или одежду, тайно фотографировали в раздевалке перед физкультурой и распространяли фото по школе, могли бить — сначала по одному, затем группой .
Родителей волновали не задиры, а моя сильно упавшая успеваемость . Они решили разобраться с травлей, только когда я однажды вернулась из школы с синяками и в грязной одежде . Классный руководитель и администрация школы пытались все скрыть: им не нужны были лишние проблемы, поэтому они говорили, что я сама провоцирую агрессию . Поначалу родители верили учителям, ругали меня за якобы плохое поведение и низкие отметки . Во время второго визита мамы в школу к ней подошла девочка, в травле не участвовавшая, и рассказала, что происходит на самом деле . Тогда мама поняла, что с учителями разговаривать бесполезно, и после окончания учебного года перевела меня в другую школу .
Всех проблем это не решило: я тогда жила в маленьком городе, где все обо всех знали, но, к счастью, травля не повторилась . Я ни с кем не общалась, сильно замкнулась в себе, была обижена на родителей из-за их недоверия и часто с ними ссорилась . В дальнейшем моя подавленность вылилась в депрессию, которая потребовала медикаментозного лечения и психотерапии . Последствия той травли я периодически ощущаю до сих пор: я слишком застенчивая, мне трудно общаться с незнакомыми людьми .
Я работала помощником гендиректора в крупной промышленной компании . С радостью ходила в офис, быстро нашла общий язык с гендиректором-экспатом, да и коллектив меня устраивал . Потом моего руководителя убрали из компании . За пару месяцев у меня сменилось несколько начальников . После ухода экспата всех, кто был в его команде, постепенно увольняли .
Раньше я нормально общалась с коллегами, мы помогали друг другу, вместе обедали . Не скажу, что дружили, но и неприязни не было . Я была младше моих коллег, и при старом начальнике мне приходилось делегировать им задачи, не являясь их руководителем . Возможно, я была слишком жесткой, и на меня уже тогда стали обижаться . Но, скорее всего, кому-то из коллег просто пообещали мое место . После ухода руководителя я часто слышала в свой адрес: «Ты вообще никогда нам не нравилась, бывший гендиректор тоже тобой был недоволен» (хотя это и не так) . Девушки постоянно обсуждали мою фигуру, одежду, прическу . Меня перестали звать на дни рождения: пока все ели пиццу-пироги, я сидела в отделе одна . Мне постоянно предъявляли претензии по качеству работы, говорили, что я неумеха . Соседки по кабинету игнорировали мои поручения . Один раз, когда я приболела и осталась дома, мне позвонили и нагрубили, что я притворяюсь . Новые руководители не давали мне почти никаких заданий . Я пыталась узнать, как мы будем строить работу, но они уходили от диалога . Когда я пожаловалась начальнику на коллег и попросила защитить, он рассказал им, и все стало еще хуже . Я держалась и делала вид, что ничего не происходит, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел мои слезы .
Я очень коммуникабельная, но совсем перестала говорить с людьми на работе . Родные ежедневно выслушивали мои истерики и крики, что я так больше не могу . Они меня очень поддерживали . Напряжение нарастало, на нервной почве у меня начались проблемы с желудком, болела шея . Пришлось даже обратиться к психотерапевту .
В итоге я надавила на эйчара, вызвав его на разговор о том, что я не нужна новому начальству . После этого я очень сильно заболела, а когда вернулась с больничного, мне предложили подписать документы для увольнения по соглашению сторон .
После увольнения я почувствовала себя свободной и сразу уехала в путешествие . Вернувшись, я зарегистрировалась как безработная . Поначалу было страшно ходить на собеседования, я чувствовала себя очень неуверенно: как поверить в себя, если целыми днями на тебя давят и говорят, что ты идиотка и уродина? Со временем стало лучше . Я больше не рыдаю, смело хожу на собеседования, говорю с людьми, изучаю новое . Я верю, что найду новую достойную работу, но мысль о новых коллегах до сих пор вызывает у меня страх .
До седьмого класса меня травили меня из-за лишнего веса: толкали, тыкали пальцем и говорили, что я люблю полную одноклассницу и стану ее мужем . Я из небогатой семьи, и когда в пятом классе родители подарили мне новый сотовый телефон, одноклассники смеялись: «Ты у кого своровал этот телефон? Или банк ограбил?» Травила «элита» класса и даже те одноклассники, которых я считал друзьями . Было много разговоров с родителями, классным руководителем . Завуч и психолог даже разговаривали с зачинщиками травли, но это не помогло . Мне еще и предъявляли за стукачество; хорошо хоть до драки не дошло .
В конце концов я перевелся в школу в другом районе . Там меня никто не трогал, но проучился я всего две четверти . Мне пришлось вернуться обратно; из-за того, что новая школа была слишком далеко, я постоянно опаздывал на уроки и не тянул программу . Как ни странно, одноклассники больше меня не травили . Зато стали издеваться учителя: они говорили, что все парни попадут в тюрьму или станут дворниками, а девушки будут проститутками . Все это перемежалось монологами о потерянном поколении .
Мне очень обидно, хотя я и не показываю . Сейчас, в 9-м классе, у меня нет ни малейшего желания появляться в школе . Я часто прогуливаю . Друзей у меня нет, ни с кем не общаюсь: я считал нескольких одноклассников друзьями, но после их подстав и пакостей стал социофобом .
Четыре года назад я устроилась на работу в общепит . У нас в смене было два старших повара (обе замужем и с детьми) . Сначала они смеялись над тем, что я мать-одиночка, спрашивали: «Тебе мужика не хочется?» — и сватали коллегам . Потом я сказала, что вовсе не одинока, у меня есть мужчина и до него были . И эти женщины стали называть меня проституткой и шалавой . Я относилась к младшему персоналу и соблюдала субординацию, просто не могла ответить им . Приходилось молчать и улыбаться .
Однажды в разговоре одна из поваров сказала, что ее тринадцатилетний сын каждый день ровно в семь вечера должен быть дома . Это меня удивило, и я спросила: «Неужели ты не боишься, что сын сбежит от тебя, когда вырастет?» После этого повар меня возненавидела и устроила настоящую травлю . Все, что я говорила, использовали против, меня тут же поднимали на смех . Когда на работе было свободное время, я бралась за книгу, повара говорили, что книги мне совсем не помогают, я как была дурой, так и остаюсь . Они обвиняли меня в том, что я плохая мать, потому что я ничего не рассказывала им о сыне . Как-то повар заговорила о расплодившихся тараканах . Я вспомнила, как в детстве сама делала отраву для них, и дала несколько советов . Меня тут же начали обсуждать: «У нее совсем не было друзей, она сидела дома с тараканами и мышами . Про сына молчит, а про тараканов рассказывает . Вот ей и нужно жить с ними дальше!»
Я молчала . Это место было для меня единственным удобным вариантом: я работала рядом с ребенком, да и график был подходящий . Держала все в себе и заработала невроз и бессонницу, чувствовала себя разбитой и жила в постоянном напряжении . Потом я обратилась за помощью к онлайн-психологу . Консультация прибавила мне уверенности, я написала докладную на обидчиц и сразу почувствовала себя лучше . Документ исчез со стола заведующей: коллектив не хотел скандала . Повара стали извиняться и умолять, чтобы я не поднимала шумиху . Они уверяли, что очень любят меня и что это были лишь невинные шутки . Хоть я и не слишком им поверила, мне было достаточно раскаяния, чтобы успокоиться и жить дальше . Мы проработали вместе еще полгода: от меня отстали и даже как будто начали побаиваться и уважать . Не знаю, что они говорили за спиной, но в лицо мне только улыбались . Потом я уволилась, но это произошло по совсем другой причине .
В детском саду нянечка часто обращалась ко мне в пренебрежительном тоне и по фамилии: «А вот (фамилия) ничего никогда в жизни не добьется, потому что она бесполезна во всем . Даже рисует ужасно» . Это очень било по самолюбию .
Следующий удар ждал меня в школе, когда все мои друзья из четвертого класса пошли в лицейский, а я попала в общеобразовательный из-за тройки по математике . В седьмом классе я все-таки перешла в лицейский, но ребята, с которыми я когда-то общалась, устроили мне настоящий ад . Староста с ходу заявила, что я бесполезный биомусор и лучше бы вместо меня к ним взяли «того красивого мальчика» . Остальные вплоть до десятого класса говорили, что я больная и что со мной нельзя сидеть за одной партой и общаться, потому что я заражу их своей тупостью . Моя двоюродная сестра и единственная подруга, учившиеся в том же классе, делали вид, что ничего не происходит . Я их не виню: они обе были отличницами и если бы заступились за меня, им бы аукнулось . Мальчики толкали меня и пихали, иногда замахивались, делая вид, что хотят ударить . Свои вещи я всегда носила с собой, зная, что их могут бросить в мусорку или в ведро с грязной водой .
Нигде, кроме школы, я не испытывала такого сильного желания покончить с собой . Когда совсем припекало, я жаловалась на травлю родным и учителям . Классная руководительница иногда меня поддерживала, а остальные учителя предпочитали не ввязываться . Мама разговаривала с учителями, но это не помогало . Я была ей благодарна, но мне было стыдно, что мама ходит в школу из-за меня — я же взрослая, ну а вдруг об этом кто-то узнает .
Из-за постоянного стресса я в девятом классе заработала гастрит . Неделями лежала в больнице . Меня перевели на домашнее обучение, и два года года я провела в относительном покое . После десятого класса радостно сбежала в колледж .
Сейчас мне 23 года, но я все еще чувствую себя неполноценной . Иногда мне снятся кошмары о школе . Я мало кому доверяю и постоянно напряжена, словно готовлюсь получить удар .
Пятнадцать лет назад я работала терапевтом в военном санатории . Раз в пять лет врачи бесплатно проходят курсы повышения квалификации, подтверждая сертификат специалиста, без которого не имеют права работать . За направление на курсы начальник потребовал у меня деньги или интим — и получил по физиономии . После этого мне объявили два выговора за оформление историй болезни, уволили по статье и попытались наказать с помощью военной прокуратуры . Но там, выслушав мою историю (а я жена офицера-медика, работала в госпиталях в гарнизонах), отказали в возбуждении дела . Тогда мой начальник обратился в гражданский суд: он зафиксировал побои, сказав, что синяки появились, потому что я била его каким-то предметом . Судья меня оштрафовал .
Мне удалось восстановиться на работе, и тогда меня начали травить по-новой: платили голый оклад без премиальных (чтобы не выписывать премии, мне регулярно объявляли выговоры; оклад же был нищенским), запретили пользоваться служебным транспортом, а мои подчиненные — санитарки и медсестры — отказывались выполнять поручения . Персонал со мной не разговаривал . Меня переселили из моего кабинета в ремонтируемый корпус — нежилое крыло, без отопления, без внутреннего телефона . Мне неоднократно предлагали уволиться, а я писала жалобы в Минобороны и Администрацию президента — все безрезультатно .
В конце концов, меня уволили по статье за прогул, подделав документы и надавив на суд, который отказал мне в восстановлении . По специальности меня больше нигде не брали: я получила «волчий билет» . Некоторое время работала сиделкой; сейчас я дома по состоянию здоровья .

Начни пользоваться проектом на полную катушку и получи бонус:
надо мной смеются одноклассники, но у меня нет ничего такого . . . .я же не толстая и не ношу очков ничего . . просто простая девочка . . .они смеются потому что им завидно что ли помогите как мне быть?
да дело не токо во мне а дело в том что они без повода смеются над любым человеком . . . . и просто нравится смеятся над кем то
пасибо тем кто реально помогает мне . . . а тем кому не нравится я не тяну за язык что бы мне тут всякую ерунду писать
Повышай самооценку, читай больше книг, не давай повода над собой смеяться - но слишком не переживай -смех без причины-признак дурачины, умные и уважающие люди себя так не ведут, а если видят, что кому-то плохо из-за их поведения - извиняются . . . Удачи!

Правила: delivery-club .ru/promo_rules/ ООО "Деливери Клаб", ОГРН 1097746360568, Москва, Ленинградский пр . 39, с . 80


ООО "СИНТЕЗ ВОСТОК": 125167, г Москва, пр-кт Ленингр . 37, Эт 12 п . 60 К . 12 .08, ОГРН 1087746007910

Найди подруг, и смейся вместе с ними над теми, кто смеется над тобой .
Нажимая на кнопку, вы принимаете условия пользовательского соглашения
Артём Петров в « Дружба », 1 месяц назад
Кто То в « Стиль, Имидж », 1 год назад
Геометрия пж в « Психология », 8 месяцев назад
Николай Базаров в « Другое », 1 год назад

Мы не сдаемся Потому что вы с нами
Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента .
Подпишите петицию с требованием отменить закон об иноагентах!
По данным ЮНЕСКО, в России примерно 27% школьников становятся жертвами травли . У Всемирной организации здравоохранения похожие цифры: среди 11-летних детей 23% девочек и 27% мальчиков признались , что подвергались унижениям со стороны сверстников . Журналистка Юлия Дудкина, сама столкнувшаяся с травлей в школе, встретилась со своими бывшими одноклассниками: чтобы понять, почему над ней издевались — и что ощущали другие люди, ставшие объектами насмешек в ее классе .
— Да нет, ты посмотри: баба . Просто страшная .
Мне некомфортно, у меня начинает стучать в ушах . Я сижу в кафе, за соседним столом — подростки . Я пытаюсь смотреть в телефон, но не вижу, что на экране — я прислушиваюсь к их разговору . Подростки смеются — мне кажется, надо мной . Наверное, это из-за моей стрижки . Или из-за фигуры, или из-за широкой футболки . Я поднимаю голову и понимаю: они меня даже не видят, смотрят видео на планшете . Конечно, они обсуждали не меня . Но мне по-прежнему неуютно . Я пересаживаюсь — так, чтобы мне не было их слышно . Я всегда стараюсь отойти подальше, если рядом со мной группа подростков . Рядом с ними я сама чувствую себя школьницей: робкой, зажатой и смешной . Я их боюсь .
Я училась в творческой школе — музыка, актерское мастерство, сценическое движение . Выпускники этой школы пишут тексты, где вспоминают «атмосферу бесконечного счастья» в этом «особенном месте» . Мы проводили там девять часов в день — все творческие предметы были обязательными, и уроки часто шли до самого вечера . Многие считали, что в этой школе мы как одна семья, но мне так не казалось . Однажды я пришла домой и сказала родителям: «Я больше не хочу видеть своих одноклассников» . Они выслушали меня и успокоили: «Завтра ты туда не пойдешь» .
Мы забрали документы, и уже через несколько недель я училась в новой школе — обычной, общеобразовательной . У меня тут же появились приятели . Правда, я никогда не рассказывала им, почему ушла из предыдущей школы . Соврала, что меня перевели родители, чтобы я училась поближе к дому . Иногда я видела страшные сны про первую школу, но с каждым годом прошлое забывалось .
Два года назад я впервые пришла к психотерапевту — у меня был очень высокий уровень тревожности, что сильно осложняло жизнь . Мы начали обсуждать мою работу, но уже через 20 минут в разговоре возникли бывшие одноклассники — из той самой творческой школы . Я рассказала, что они постоянно смеялись надо мной, придумывали обидные шутки, прятали вещи или делали вид, будто меня не существует . Призналась, что даже сменив школу, продолжала злиться на них, мечтала доказать им что-то, воображала, как становлюсь красивой и успешной — и однажды они видят меня на улице . Психотерапевт сказал: «Но ведь они не всегда вас дразнили . С чего все началось?» Я не помнила . Следующие несколько дней я постоянно об этом думала . В памяти всплывали сцены, которые, казалось, я давно успела забыть .
Восьмой класс . На сцене в зале актерского мастерства стоят черные деревянные кубы . Они заменяют декорации во время этюдов — кубы становятся кроватью, вагоном поезда или лошадью . Однажды я становлюсь кубом . Это шутка, которую придумали мои одноклассники, и я ее не понимаю . Они расставляют в стороны согнутые руки, как бы изображая что-то большое и угловатое, и говорят: «Я Юля, я куб» . Это продолжается месяцами, день за днем — кажется, им никогда не надоест . Когда преподаватель просит вынести куб на сцену, класс покатывается со смеху . Я начинаю думать, что эта шутка как-то связана с моей фигурой . Теперь я ношу огромные балахоны — мне кажется, что за ними меня не видно . Через несколько лет, в старших классах, я сяду на жесткую диету, сброшу десять килограммов за полтора месяца, и у меня случится нервный срыв .
После «куба» в классе появляется новый мем — будто я кого-то «заложила» . Я снова не понимаю, о чем это . По намекам догадываюсь: кто-то рассказал родителям, что парни курят на переменах . Я никому ничего не говорила, но меня легко обвинить: домашняя девочка, которую привозят в школу и забирают родители, почти отличница . Теперь, когда меня спрашивают на уроке, у меня не получается открыть рот . По всему классу громко шепчут: «Смотрите, сейчас она всех заложит» .
Девочки в моем классе уже носят «взрослые» обтягивающие вещи и красятся . Они больше не ходят с рюкзаками — теперь у них сумочки . Они начинают посмеиваться надо мной: «Почему ты ходишь с рюкзаком как первоклашка?» Я упрашиваю родителей купить мне сумку . В первый день, когда я прихожу с ней в школу, то страшно горжусь ей, постоянно смотрюсь в зеркало . На перемене я выхожу из класса, а когда возвращаюсь и достаю учебники, вижу, что внутри сумки рассыпан табак — кто-то распотрошил сигарету и разложил содержимое по всем карманам . Одноклассники смотрят на меня, они ждут моей реакции . Я делаю вид, что все как обычно, но у меня горят щеки . На следующей перемене я запираюсь в туалете и тщательно вытряхиваю сумку .
Я ничего не рассказываю родителям . Про меня и так говорят, что я кого-то «заложила», и я боюсь сделать еще хуже . Они расспрашивают меня, как прошел день . Я пересказываю истории из жизни одноклассников так, будто тоже участвовала в событиях . Врать о своей школьной жизни — противно и унизительно, но я не знаю, как еще поступить .
Однажды я прихожу на урок музыки и открываю футляр . Моей флейты в нем нет . Поперечная флейта состоит из трех частей, и в футляре эти части лежат по отдельности . Сейчас они все пропали . Учительница вопросительно смотрит на меня, я краснею: «Это ребята, наверное, пошутили надо мной» . Она говорит: «Странные у вас шутки» . Следующие полчаса я по всей школе ищу фрагменты своей флейты . Это дорогой инструмент, и я знаю: если не найду все его части, купить новый будет сложно . Я решаю не приходить домой без флейты . В итоге я нахожу все части в совершенно разных местах . Утром одноклассники с улыбкой интересуются: «Как вчера прошел урок музыки?» Я отвечаю: «Нормально» .
Работа с психотерапевтом помогла мне взглянуть на мое школьное прошлое по-другому . Я перестала считать себя жертвой, а бывших одноклассников — злодеями, поняла, что у каждого из них наверняка свой взгляд на случившееся . Мне захотелось узнать, почему они так поступали, о чем думал каждый из них . И, в конце концов, что означала шутка про куб и кого я заложила . Сделала ли я на самом деле что-то, что их рассердило, или дело было не во мне . Прошло больше десяти лет, и я наконец-то решилась снова встретиться с ними — и спросить напрямую .
Я долго сочиняю сообщения, которые буду отправлять одноклассникам, несколько раз переписываю их . «Привет, я Юля, мы вместе учились…»? «Привет, меня зовут Юлия Дудкина, я журналист…»? Еще сложнее отправить эти сообщения . У меня дрожат руки, я кругами хожу вокруг компьютера . В конце концов решаюсь . Ответы приходят быстро . «Да, конечно, я встречусь с тобой!», «Юля, я так тебе рада!» Я ожидала совсем другого: молчания, смеха или агрессии . Но все, кому я предлагаю пообщаться, сразу же соглашаются .
До седьмого класса Вика была спокойной и дружелюбной, но потом вдруг резко похудела, покрасилась в рыжий цвет, проделала огромные дырки в джинсах и стала вести себя очень агрессивно . Она хорошо общалась с мальчиками . Через несколько лет после моего ухода она нашла меня в соцсетях и написала сообщение — призналась, что ей стыдно за шутки про «куб» и все остальное . Она была единственной, кто извинился . Поэтому написать сообщение ей мне проще, чем всем остальным, и первым делом я решаю встретиться именно с ней .
«Сейчас я уже не помню, что именно происходило . Но, кажется, мы вели себя мерзко, — говорит Вика . — Для меня это время тоже было трудным . У нас же была „особенная“ школа, нам говорили, что здесь каждый должен быть талантливым . Я переживала, что по сравнению с другими недостаточно одарена . Про тебя помню, что ты вечно ездила на какие-то олимпиады, выступала со стихами, знала английский . Учителя по общеобразовательным предметам тебя очень ценили . Мне казалось, что и у тебя, и у всех остальных все получается лучше, чем у меня . Как будто только я недостойна этой школы» .
Вика хорошо помнит моих родителей . Они всегда приходили на школьные спектакли и праздники, и я этого очень стеснялась . При них мне было неловко общаться с ровесниками, я сердилась и мысленно обвиняла их в том, что весь класс считает, что я кого-то «заложила» .
«Я смотрела на вас с родителями и думала, какая же вы классная семья, — признается Вика . — Мне казалось, вы с ними дружите, садитесь вечером за стол и обсуждаете все, что произошло за день . Я завидовала, мне такого не хватало — у моей мамы в те годы было мало времени, чтобы со мной общаться» .
Больше всего Вике запомнились «уроки импровизации» на танцах . Все садились в круг, учительница включала музыку наугад, и кто-то один должен был выйти в центр и танцевать перед всеми . Однажды, когда очередь дошла до Вики, она не захотела импровизировать — испугалась, что над ней будут смеяться . Тогда учительница закричала: «Пошла вон!»
«Еще я помню уроки актерского мастерства, которые вел директор школы, — говорит Вика . — Он был для нас богом . И если он вызывал кого-то одного на сцену и высмеивал за плохую игру, весь класс тоже смеялся . Я очень боялась, что все будут смеяться надо мной» .
Однажды учительница по английскому языку предложила поставить спектакль «Алиса в стране чудес» — полностью на английском . Мне обычно не доставались главные женские роли в спектаклях — их играли более пластичные и уверенные в себе девочки, и я переживала из-за этого . Но на этот раз мне было чем блеснуть — я отлично знала английский, и играть Алису выбрали меня . Мне казалось, что наконец-то наступит момент моего триумфа .
В один из дней я заболела и пропустила репетицию . Меня заменила моя подруга Настя — в классе с ней все дружили . Когда я пришла в школу на следующий день, девочки сказали: «У Насти так хорошо получилось, мы решили, что теперь она будет играть эту роль» . Я страшно обиделась: Настя делала ошибки в английском, и мне казалось, что со мной поступили несправедливо .
Я стала со всеми ругаться, на репетициях нарочито громко поправляла Настины ошибки . Так продолжалось пару дней, а потом девочки подстерегли меня после уроков для «серьезного разговора» . Они сказали мне, что у меня «началась звездная болезнь», что я слишком много о себе возомнила, стали кричать на меня, заявили, что у меня нет «ни кожи, ни рожи» . «Посмотри на Настю . Она маленькая, со светлыми волосами, у нее ямочки на щеках . Она куда больше подходит на эту роль . Какая из тебя Алиса?» Я развернулась и ушла, на следующий день мне впервые в жизни объявили бойкот .
Я не вспоминала об этой истории десять лет, но все это время она была со мной . Я окончила школу, поступила в университет, окончила его, начала работать . И все это время я считала, что с моей внешностью что-то не так . Периодически начинала отращивать волосы и покупать платья, чтобы казаться «милее» . Страшно завидовала подругам с миниатюрной фигурой и мягкими волосами, злилась на них . Мне казалось, что рядом с ними я выгляжу непривлекательной и грубой . Я не понимала, откуда во мне эта злость и зависть, пока не вспомнила, как мою роль отдали подруге, потому что у меня «ни кожи, ни рожи» . Только тогда я осознала, что именно с этой истории начались мои проблемы с классом . Я нашла ответ на вопрос моего психотерапевта .
Теперь, спустя годы, я обсуждаю случившееся с самой Настей . Оказывается, она тоже прекрасно помнит эту историю . «Я все эти годы не понимала, что именно тебя так сильно задело, — говорит она . — Теперь наконец понимаю . На мне это тоже сильно отразилось . С тех пор я стала переживать из-за своего английского, не решалась заговорить на нем . Постоянно его учила, и мне все время казалось, что он у меня по-прежнему ужасный» .
Сейчас Настя работает преподавателем английского, она знает язык идеально . Но до сих пор иногда стесняется на нем говорить .
В восьмом классе мои одноклассники начали регулярно ездить за город вместе: веселились, выпивали и иногда возвращались с засосами на шее . Каждая такая поездка потом обсуждалась на переменах несколько дней . Меня не отпускали на эти «пикники», и это еще больше отдаляло меня от одноклассников .
Однажды в субботу вечером, когда я сидела дома, я получила смс от одноклассника Никиты . Когда-то в начальной школе мы с ним дружили, он даже писал мне валентинки и дарил цветы . Но теперь он вместе с другими смеялся над тем, что я «куб» . В сообщении Никита признался: я до сих пор ему нравлюсь . Я удивилась и обрадовалась: значит, я не такая уж страшная и противная, и кто-то из моих одноклассников теперь сможет за меня заступиться . Я собиралась ответить ему — написать что-нибудь дружеское, пожаловаться, как я переживаю из-за того, что меня дразнят . Потом я вспомнила: в школе Никита и несколько девочек обсуждали, как в субботу они поедут за город пить вино . Скорее всего, сейчас они все вместе смеются . Я ничего не стала отвечать — теперь я чувствовала себя еще более одинокой и некрасивой .
Никита не помнит этого случая . Он говорит: «Скорее всего, я не хотел тебя обидеть . Наверное, это было мое задание . Ну, знаешь, подростки часто играют в „правду или действие“ . Наверное, мы напились, и нам было смешно» .
Никита признает: когда наши одноклассники начинали над кем-то издеваться, он присоединялся к ним . «Это было проще и безопаснее, чем идти против всех, — говорит он . — А я тогда не особо задумывался, что чувствуют люди, над которыми все смеются . К тому же, если меня подначивали поиздеваться над кем-то, брали на „слабо“, я очень легко поддавался» .
В нашей школе над зеркалом до сих пор висит табличка: «Не думай о том, как ты выглядишь . Ты выглядишь хорошо» . Эту фразу когда-то произнес Никита на уроке актерского мастерства . Преподавателю она так понравилась, что он решил украсить ей коридор . Но сам Никита очень часто думал о том, как он выглядит . «В пятом или шестом классе меня стали называть „жир“, и я страшно комплексовал, — говорит он . — Ребята говорили, что я урод и останусь уродом . Я старался смеяться над этим, не показывать, как мне больно» .
Именно это помогло ему — периодически его начинали дразнить, но потом оставляли в покое . Никита уверен: куда легче издеваться над теми, кто поддается на провокации, обижается . «Ты видишь, что человек задет, и у тебя появляется кураж, ты стараешься задеть его еще сильнее», — говорит он .
Я спрашиваю у Никиты, помнит ли он, откуда взялась шутка про куб и была ли она связана с моей фигурой . Он удивляется: «При чем тут фигура? Ты никогда не была толстой . Просто на танцах и сценическом движении в тебе всегда была какая-то зажатость, ты двигалась неуверенно и скованно . Вот девочки и стали шутить над тем, что ты как будто квадратная» .
Антон (имя изменено по просьбе героя) никогда не был явным лидером — он был самым низким в классе, не вступал в конфликты с учителями и прилично учился . Но он всегда был среди тех, кто придумывает шутки про других людей, высмеивает их слабости . Теперь это очень высокий человек, который работает в государственной структуре, пять дней в неделю ходит в костюме, а по выходным играет в баскетбол .
Когда мы встречаемся, я рассказываю ему, что мне запомнилось из школьной жизни . Он удивляется: «Так это ты из-за нас ушла? Ты правда так из-за всего переживала?» Несколько раз повторяет: «Да, это жестко» . Но он уверен: то, что со мной происходило, нельзя назвать буллингом .
«Для меня странно, что ты и другие люди, над которыми мы шутили, так серьезно к этому относились, — говорит Антон . — В некоторых школах детей избивают, макают головой в унитаз . Но мы даже не знали, что такое где-то бывает . В нашей школе на первом месте был творческий процесс, и лично я был очень поглощен им . А шутили мы просто для того, чтобы повеселиться . В этих шутках не было какого-то смысла или подтекста, никакой жестокости» .
Больше всего ему запомнилось, как мы ставили спектакль по стихам Романа Сефа «Кругленькие и длинненькие» . Нужно было прочитать текст так, чтобы он наложился на определенный ритм . У меня не получалось — когда очередь доходила до моей роли,
Одноклассники Смеются Над Лишним Весом
День Борьбы С Лишним Весом
Давай Лишний Вес
Лишний Вес И Потенция