О рабской покорности
Существует точка зрения, которую с большой охотой и готовностью подхватывают и развивают очень и очень многие спикеры. Заключается она в том, что русский (шире — российский) народ обладает рабской сущностью в своем культурном коде, а потому его судьба — покорно идти под нож экспериментов власти. Ну, и поддерживать ее по принципу «наш господин лучше потому что он наш».
В противовес предъявляется, к примеру, украинский народ, который чуть что — сразу на майдан и всё вот это.
Я, в общем-то, с уважением отношусь к иррациональной стороне процессов, происходящих в социальной системе, так как именно социальная психология — ключевая особенность социальных систем, их принципиальное отличие от любых иных — неживых и живых. Коллективная и индивидуальная (в особых случаях) психология — это фактор, который создает уникальные закономерности, присущие только человеческому социуму.
Но. Помимо иррациональных законов поведения и развития общества существуют и совершенно объективные рациональные, которые идентичны закономерностям, присущим всем остальным системам. И социальная термодинамика ничем особенным не отличается от термодинамики любых иных систем, если рассматривать ее отдельно от иррациональной составляющей. Однако повторюсь и уточню — я не отвергаю и не отрицаю ее, а наоборот — призываю всегда учитывать в любом социальном моделировании.
Тем не менее иногда для получения приближенной модели вполне допустимо отбросить один или несколько факторов, получив «на выходе» не совсем точную, но вполне работающую модель, на основе которой можно вывести те или иные закономерности.
Так вот, я полагаю, что русский (или шире российский) народ вообще ничем не отличается в плане рациональных факторов, определяющих его развитие, от любого другого народа. Что означает довольно ясный и понятный вывод из сказанного — вопрос в условиях, в которых он развивается и существует. И если в ответ на несправедливость, насилие и очевидное ущемление своих прав российский народ не бежит на улицу, у этого есть вполне закономерные причины. Точно так же, как закономерно и специфическое поведение российского народа, когда он все-таки выходит на улицу, и тогда уже держите нас семеро...
Иначе говоря, стоит поставить несколько неожиданный, но вполне разумный вопрос: почему в ответ даже на очень серьезные отклонения от точки равновесия общества в России реакция людей проявляется иначе, чем в других странах и культурах? В чем тут дело?
Далее пойдет не самый простой для понимания текст, который я постараюсь изложить предельно популярным языком, понимая, что и тема сложная, и далеко не каждый вообще с ней знаком.
В термодинамике есть такая любопытная функция, называемая свободной энергией Гиббса (или просто энергией Гиббса). Обозначается она буквой G. Эта функция характеризует способность системы совершать работу. Математически энергия Гиббса определяется такой формулой:
G = H - TS, где H — это энтальпия системы, T — температура, S — энтропия системы.
Энтальпия Н — это функция состояния системы, связанная с количеством тепла, которое нужно подвести к системе или отвести от нее для того, чтобы осуществился процесс (он же работа). Энтальпия равна сумме ее внутренней энергии U и произведения давления на объем:
H=U+pV
Зачем вообще нужна такая функция, как свободная энергия Гиббса? А она нужна нам как раз для того, чтобы ответить на вопрос: почему в России люди настолько ригидны и терпеливы по отношению к беспрерывному террору и насилию власти. И почему в конце концов они рано или поздно срываются и буквально разносят всё вокруг себя. Именно поэтому я вынужден прибегнуть к этой величине, так как она обладает уникальной особенностью: если энергия Гиббса в данном состоянии системы положительна, то в системе невозможны самопроизвольные процессы. И если она отрицательна, то система способна в случае малейшего толчка запустить процессы, которые невозможно остановить до их полного «выгорания». Поставьте вместо слова «процессы» слово «протест»/ «бунт»/ «революция» - и вы поймете, почему так важна эта функция.
Я уже писал о том, что у термодинамических функций есть свои аналоги применительно у социальным системам. Подробно возвращаться не стану, это есть по приведенной ссылке, но повторю основное. У термодинамического объема есть такой аналог в социальной системе, как «свобода» - то есть, возможность реализовывать те или иные решения. Можно назвать его чуть более точно «пространство решений», но это сложно, поэтому проще — свобода.
У давления есть свой аналог для социальный системы. Это социальная напряженность. Это мера соответствия социальной активности членов общества свободе действий в нём. По факту социальная напряженность — это недовольство общества существующим положением вещей.
Температуре применительно к ее социальному аналогу соответствует уровень социальной активности общества и отдельных его членов — то есть, готовность к совершению действий.
Энтропия для социума — это мера страдания людей в социуме. Фантаст-футуролог Иван Ефремов называл это более ёмким словом «инферно», но я, чтобы не усложнять понимание, так и буду продолжать называть ее энтропией.
Наконец, внутренняя энергия — в термодинамике это величина, являющаяся суммой кинетической и потенциальной энергии всех элементов/частиц системы. Применительно к социуму, думаю, понятно: это сумма готовности общества производить какие-то действия и выполнение этих действий.
Ну, и есть одна особенность всех социальных процессов: они являются диссипативными (иначе вихревыми), то есть, обладают способностью к превращению потенциальной энергии системы (то есть, готовности к действиям) в тепловую, которую можно использовать для совершения работы или рассеивая её в окружающей среде без выполнения таковой. Иначе говоря — разупорядочивая и рассеивая любые проектные упорядоченные действия. Если ты только засомневался в том, что ты делаешь, если у тебя упала мотивация — накопленный тобой потенциал действий исчезает. Иногда не весь, иногда — весь. Поэтому вихревой процесс в социуме иначе можно называть привычным нам словом «сомнение» или «демотивация». И напротив — появление сильного мотива для действий упорядочивает систему, придает процессам, происходящим в них, направленность/вектор.
С определениями мы примерно разобрались, и теперь снова к скучным формулам.
Для того, чтобы не утяжелять и не утомлять, я вообще не стану больше говорить о термодинамике. Кто знаком — тот в курсе, кто захочет разобраться — есть хорошие учебники. Кому это не нужно, тем более смысла нет вдаваться в непростые подробности. Перейдем сразу к выводам.
Для того, чтобы процессы в обществе приобрели самопроизвольный характер, энергия Гиббса социальной системы должна быть отрицательной. И наоборот — если энергия Гиббса системы положительна, самопроизвольные процессы в ней становятся невозможными, а любой процесс, даже будучи запущенным, сам собой затухает.
Для социальной системы это означает следующее: если власть будет давить свободу (аналог объема) и "давить" все внешние проявления социальной напряженности, социальная система будет неспособна к самопроизвольным реакциям на происходящее. В этом, в общем-то, и заключается термодинамическая суть террора: он является неким аналогом автоклава-скороварки, не дающего вырваться заключенному внутри него веществу наружу. Чем выше давление (оно же социальная напряженность), тем должны быть толще стенки автоклава — они и выполняют роль террора, как метода управления.
Думаю, нет смысла пояснять, что такое состояние конечно. Какое бы давление ни создавали стенки автоклава, любое вещество имеет свою собственную критическую точку, за которой оно неизбежно переходит в новое фазовое состояние. У воды, к примеру, это температура 374 градуса по Цельсию и давление в 218 атмосфер. С этой точки она превращается в особое состояние, называемое «сверхкритический флюид», и с этого момента никакой нагрев или повышение давления уже не влияют на неё — она так и остается в таком неравновесном состоянии. Малейшее изменение параметров — и происходит фазовый переход. В этот момент энтропия (как мы условились называть меру страдания общества) приобретает максимально возможную в данных условиях величину, а значит, в приведенном выше уравнении энтропийный фактор (произведение температуры на энтропию) становится максимальным. Энергия Гиббса при любых значениях энтальпийного фактора (первого слагаемого уравнения) становится отрицательной.
Если экстраполировать это на социум, то можно сказать, что любой террор конечен по уровню и степени своего влияния на общество: достигается предел, выше которого он перестает создавать страх и ужас, являющиеся ключевыми параметрами управления террором, и никакое урезание свободы , никакое насилие уже неспособно усилить управление обществом. Оно «замирает» в неравновесном состоянии, готовое в любой момент «взорваться» и фактически ждет лишь одного — толчка, который разорвет стенки автоклава.
Есть такая красивая соль — бихромат аммония. Ярко-оранжевые кристаллы, в обычных условиях совершенно устойчивые. Если их насыпать «горкой» и поднести к вершине такой горки нагретую палочку или зажженную спичку, оранжевые кристаллы немедленно начнут разлагаться, возникнет своеобразный «вулкан», разбрасывающий вокруг себя выбросы. Процесс этот неостановим, так как при разложении бихромата аммония выделяется большое количество теплоты, которая «поджигает» новые порции соли. И так — до полного выгорания всего «вулкана».
Перегретое общество, замершее в состоянии сверхкритического флюида, может находиться в нём значительное время — это, в общем-то, и есть аналог той самой «рабской покорности», о которой так любят рассуждать квази-интеллектуалы, «изучающие» русский народ. Но это не покорность, а искусственно созданные условия, в которых режим сохраняет свою способность к управлению. У этого состояния есть и свои особенности — народ, который загнали в такое искусственное состояние, неспособен ни на какую созидательную работу. Энтропия общества максимальна, а энтропия — это энергия, которую невозможно использовать для совершения какой бы то ни было работы.
Поэтому террористические диктатуры всегда (подчеркну — всегда) бесплодны. Они не могут производить смыслы, не способны к научным прорывам, не могут создавать новые материальные блага и ценности. Все, что происходит в сфере материального и когнитивного развития в террористической диктатуре, происходит по инерции, когда предыдущие процессы всё еще продолжают действовать, но по затухающей.
Сейчас вот в тренде лозунг "рожать как можно больше детей". Но падение рождаемости — это проявление той же самой логики: в обществе, в котором мера страдания максимальна, никакие проекты на будущее невозможны, а рождение детей — это проект родителей, проектирование их будущего. В террористической диктатуре будущего нет, есть только настоящее и процессы из прошлого, которые затухающе происходят по инерции. Поэтому что бы режим ни делал, он не способен в условиях террора ни на какое развитие — у развития просто нет источника.
Созданная террористической диктатурой ситуация, в которой общество превращено в особый сверхкритический флюид, объясняет и «русский бунт», который, как известно, бессмысленный и беспощадный. Представьте себе скороварку, нагретую до максимума, у которой прорывает стенку. Понятно, что происходит — взрыв. Одномоментный переход запертого в автоклаве вещества, находящегося в предельно неустойчивой фазе, к нормальным условиям. В таком сюжете общество способно только на разрушение, никакой иной работы оно производить не в состоянии, ждать от него созидания в состоянии взрыва попросту нелепо.
Достаточно управлению (оно же выполняет роль стенок сосуда) дать трещину — процесс взрыва будет неостановим, как «вулкан» бихромата аммония. Отрицательная свободная энергия Гиббса в данном случае будет работать на поддержание самопроизвольного процесса в социуме — до его перехода в равновесное состояние, в котором энергия Гиббса становится равной нулю, после чего процесс «затухнет».
Проблема не в «рабском менталитете» народа. Любой народ, который загонят в концлагерь, будет вести себя примерно одинаково. Те же евреи, покорно бредущие в Бабий Яр, и евреи, которые сегодня добивают террористов ХАМАС — это, в сущности, один и тот же народ. Просто в разных условиях. И при разном управлении.
Отсюда вывод: проблема России не в народе, она в отвратительных управленцах. Не способных ни к какому иному управлению, кроме террористического. Задача заключается не в том, чтобы «разбудить народ», а в том, чтобы создать механизмы, воспроизводящие грамотное и умное управление страной. Механизмы, выбрасывающие из управления негодных управленцев, неспособных к более сложным схемам и структурам управления, иным, чем насилие и террор.
Нам нужны не люди, а механизмы, то есть — правила отбора и отсеивания таких людей. Поиск нового вождя и Отца нации ничего не даст. Придет какой-нибудь Навальный, Стрелков или там Пригожин — но в условиях отсутствия механизмов все закончится точно так же — либо они станут новым Путиным, либо их просто уберут те, кто станет новым Путиным, которого новые Соловьевы (а может, и те же самые) начнут облизывать и рассказывать про их величие. Этот цикл бесконечен, пока не будет прерван, и прервать его можно только в этом месте.
Значит ли это, что наступит благорастворение в воздусях? Конечно, нет. Наоборот — появится огромное количество совершенно новых противоречий, связанных с возникновением в обществе энергии созидания, которую террористический режим нынешних мафиози выхолостил и уничтожил, превратив в инферно. И с этими новыми противоречиями придется учиться справляться, решать их. Я думаю, что будет еще сложнее и еще более непросто. Но это будет потом. А пока у нас по порядку — вначале взрыв скороварки (здесь уже ничего не поделаешь, условия созданы), затем — попытка создания новой социальной системы с принципиально новыми механизмами формирования управления, и вот только потом...