Ненасильственные инструменты реализации мер

Опубликовано в рамках цикла статей «Насилие и ненасилие»

Какие бы негативные аспекты не преследовали насильственные формы взаимоотношений, а также системы управления, функционирующие за счёт принудительного навязывания руководствующих порядков, зачастую о них даже не желают слушать, поскольку не видят никаких альтернатив сложившемуся порядку дел. «Это конечно же зло, однако оно наименьшее из всех возможных» – думают многие люди, считая, что избавление от принудительно навязываемых порядков ввергнет общество в тотальный хаос. Но альтернативы есть, мало того, они абсолютно ненасильственны.

Самым очевидным примером ненасильственной реализации мер является использование репутационных институтов. Так, агенты, нарушающие договорённости, а то и вовсе проявляющие агрессивное поведение, зарабатывают плохую репутацию, чем отпугивают других агентов от будущих взаимоотношений и сделок с ними. Разумеется, чтобы репутационные институты работали в достаточной мере, необходимо существование развитых, эффективных и общедоступных репутационных сервисов, что не является проблемой в современном информационном мире. Уже сейчас существуют ресурсы, предоставляющие рейтинги разных агентов в тех или иных видах деятельности. Также в качестве хорошего примера стоит вспомнить сообщества, занимающиеся деанонимизацией государственных силовиков в ответ на насильственный произвол с их стороны во время протестов в Беларуси. После устранения принудительно навязываемых норм появлению ещё более развитых и широких по своему функционалу репутационных сервисов поспособствует возникший на них спрос, так как люди больше не будут наивно рассчитывать на такие нормы как гарантию их безопасности. И эти сервисы будут куда эффективнее монопольных государственных органов контроля, поскольку они сами же будут подпадать под проверку качества их работы со стороны других агентов.

Процесс использования репутационных институтов с целью избежать нежелательных взаимоотношений называется остракизмом. Можно ожидать, что чем сильнее было нарушение договорённости и порядка мирного сосуществования, тем более строгая форма остракизма будет применена к человеку. Он может, например, лишиться возможности заниматься определёнными видами деятельности, так как никто не захочет пользоваться теми его услугами, которые он плохо предоставил в прошлом; также он может лишиться доступа к определённым видам благ со стороны их поставщиков, поскольку те не захотят рисковать помогать чем-либо человеку, который может и им нанести вред. Остракизм может охватывать и вовсе широкий ряд взаимоотношений и сделок, что поставит человека в крайне бедственное положение, особенно учитывая, что всем выгодно поддерживать остракизм, так как если кто-то продолжит вести дела с нарушителем, то его тоже могут подвергнуть остракизму.

Конечно, у остракизма должна быть определённая граница – нарушителей не стоит доводить до того уровня недоступности для них благ, который создаёт прямую угрозу их выживанию, например, до отсутствия права заниматься даже трудной низкооплачиваемой работой, приобретать хоть какое-то жильё или покупать какую-либо еду, поскольку в такой ситуации у них будут все причины, чтобы начать активно заниматься насильственной деятельностью, поскольку им терять больше нечего. В идеале остракизм должен выступать в качестве инструмента сдерживания, то есть лишь угрожать подобным доведением до грани выживания, чтобы у людей в принципе не возникало стимулов нарушать договорённости, избегать выплаты компенсации или отработки нанесённого вреда при всё же совершившимся нарушении, и уж тем более заниматься насилием. Но и как инструмент наказания он тоже довольно действенный.

Но не обязательно обходиться только репутационными инструментами, которые предполагают наказание нарушителя лишь постфактум самого нарушения. Можно также прибегать и к финансовым инструментам, которые заранее закладывают конкретное наказание за нарушение договорённостей и любых согласованных норм, в том числе и компенсацию нанесённого вреда со стороны нарушителя. Так, при любой сделке можно требовать от другой стороны залог, который будет возвращён после исполнения всех возложенных на неё обязательств. Кроме того, можно прибегать к услугам гарантов. Заказчик какой-либо услуги или товара переводит средства на счёт гаранта, который затем демонстрирует данную транзакцию исполнителю. После того как исполнитель выполнит свою работу, гарант переведёт ему средства. Но если он её не выполнит, или выполнит недостаточно качественно, то средства будут полностью или частично возвращены заказчику.

В более сложных случаях, когда сами обязательства между сторонами договорённости не несут финансовый характер, или же если договорённость имеет форму ассоциации большого множества субъектов (например, контрактной юрисдикции со своими внутренними нормами и законами), применение финансовых инструментов всё равно вполне возможно. Например, сообщество может требовать от участников хранение части или даже всех своих средств на счетах, выделяемых банками, находящимися под его управлением или в договорённости с ним. Таким образом оно всегда может заблокировать доступ к средствам для нарушителя порядка. И это не будет актом насилия, поскольку сам же нарушитель изначально согласился на такие условия. Также сообщество может требовать, чтобы его члены на время действия договорённости об участии в нём передавали те или иные личные активы и собственность также и во владение сообщества, что тоже даст ему возможность финансового воздействия на человека, чтобы тот не стремился нарушать оговорённые нормы. Но при всё же возникшем нарушении заблокированные средства и активы сразу же становятся и компенсацией за нанесённый нарушителем вред, с ним вообще не придётся никак разбираться, если он не захочет компенсировать вред каким-то другим путём.

На самом деле можно придумать очень огромное количество разнообразных финансовых мер, нацеленных на то, чтобы реализовывать определённые нормы по отношению к согласившимся на них людям без нарушения порядка с их стороны, не применяя при этом к ним насильственного принуждения в отличие от случая государственного управления, в котором возможность заставить человека силой является основным гарантом исполнения норм государства. В насильственном принуждении нет никакого смысла, так как в любое соглашение можно заранее заложить определённые ненасильственные механизмы наказания нарушителей и компенсации ущерба, которые, кроме того, также будут стимулировать людей, собственно, не совершать подобные нарушения. Почти любая мера может быть реализована без насилия, исключением является только защита от агрессора во время непосредственного нападения, однако этот вопрос мы рассмотрим уже в следующей теме.

Следующая статья цикла: Шкала насилия

Автор: Волюнтарист (@voluntarity)